Тихий шепот

Глава 9

Комната, в которой я проснулся, кажется мне смутно знакомой. Я сажусь на кровати и осматриваюсь. Комната Михаила. Я, в кровати Михаила. Я улыбаюсь и падаю обратно на подушки. Боже, от одной мысли о прошлой ночи мне хочется выбежать из комнаты, найти Михаила и затащить его в постель.

Часы на тумбочке показывают семь утра. Где он? Он что серьезно оставил меня одну и пошел на тренировку, как делает каждое утро? Так не поступают после того, как накануне вечером подарили женщине лучший секс в ее жизни. Где объятия? Душ вместе? Второй раунд?

Я встаю с кровати, иду к шкафу у противоположной стены и краду еще одну футболку Михаила. Если я правильно помню, сегодня должна прийти домработница, чтобы сделать уборку, и я не хочу мелькать перед ней, если она придет раньше. Когда я выхожу из комнаты, вокруг никого нет. Ни экономки, ни следов мужа. Я иду в комнату для гостей, принимаю душ и мою волосы, затем иду на кухню, чтобы сварить кофе.

Попивая темный эликсир, я листаю свой телефон и вижу три сообщения: одно от Милены и два от Анджело, все они датированы вчерашним вечером.

21:12 Милена: «Что ты покупаешь Нонне? Пожалуйста, скажи мне, что ты не покупаешь ей очередную шляпку.»

Черт возьми. Со всем, что произошло, я совсем забыл о дне рождения бабушки Джулии.

Я открываю новое окно сообщений и начинаю печатать сообщение Михаилу.

07:29 Бьянка: «Я забыла, что в следующее воскресенье моей бабушке исполняется 96 лет. Я должна пойти и купить ей подарок.»

Далее я открываю сообщения Анджело.

23:44 Анджело: «ПАПА ПОЗВОЛИЛ ИМ ВЫДАТЬ ТЕБЯ ЗАМУЖ ЗА МИХАИЛА ОРЛОВА?!»

23:45 Анджело: «Бьянка не издевайся надо мной! Это не смешно.»

Я смотрю на сообщения. Похоже, Анджело знает Михаила и не является его поклонником.

07:31 Бьянка: «Я не издеваюсь над тобой. Откуда ты знаешь моего мужа?»

Дверь в спортзал открывается, и оттуда выходит Михаил. Почему на нем опять рубашка с длинными рукавами? Никто в здравом уме не носит рубашки с длинным рукавом в июне, и я точно знаю, что у него есть как минимум двадцать футболок, за вычетом тех двух, что я украла. Он заходит на кухню и идет к холодильнику, даже не взглянув на меня.

— Сиси придет около трех с Леной, так что, если тебе что-нибудь понадобится, просто составь ей список, и она купит это по дороге. — Он берет бутылку воды, закрывает холодильник, затем направляется в свою спальню. — Если хочешь, мы можем купить подарок для твоей бабушки в пятницу. — Он смотрит на меня через плечо.

Серьезно? Никакого поцелуя, пожелания доброго утра или еще чего-нибудь? Ну и пошел он со своей сдержанностью. Мне надоело играть в игру «горячо-холодно». Он хочет притвориться, что ничего не произошло прошлой ночью? Да без проблем. Я могу сделать то же самое.

Я киваю и возвращаюсь к своему телефону.

— Но я хочу, чтобы Бьянка тоже пришла.

Я кладу коробку со специями, которые организую, и смотрю на Лену. Она стоит у двери, а Михаил приседает перед ней и застегивает куртку.

— Бьянка, Бьянка, пойдем с нами. Если ты будешь хорошо себя вести, папа купит тебе пончик. Он всегда покупает мне пончик, если я хорошо себя веду в парке.

Михаил смотрит на меня несколько секунд, и когда я не делаю ни шагу, он поворачивается к Лене.

— Lenochka, в другой раз. Бьянка занята.

Да, Бьянка занята наведением порядка на и без того безупречной кухне, пытаясь отвлечься от обдумывания всех возможных объяснений странного поведения мужа. Я вздыхаю, достаю телефон и отправляю сообщение Михаилу.

17:13 Бьянка: «У меня нет куртки. Почти вся моя одежда для холодной погоды осталась в доме отца.»

Я не ожидала, что температура так сильно упадет. В большинстве коробок, которые Денис привез из моего дома, были платья, летняя одежда и мои сценические наряды, которые я не хотела оставлять. С собой у меня только элегантное пальто, а остальной гардероб я планировала попросить упаковать Милене.

У Михаила пикает телефон. Он достает его из кармана джинсов, смотрит на экран, затем начинает печатать. Через секунду вибрирует мой телефон. Серьезно? Я фыркаю. Нас разделяет менее десяти футов, а он пишет мне ответ?

17:14 Михаил: «Можешь одолжить одну из моих толстовок.»

Я поднимаю глаза и киваю. Пока он идет в спальню, я кладу специи обратно в ящик и направляюсь к двери, чтобы надеть кроссовки. Лена прыгает вокруг меня, болтая о пончиках, когда я чувствую руку Михаила на своей спине и поворачиваюсь. В другой руке он держит сложенную серую толстовку. Видимо, у него все-таки есть что-то, помимо черной одежды.

Я надеваю толстовку, затем смотрю на себя. Подол почти доходит до колен. Рукава, длиннее моих кончиков пальцев. Я поднимаю глаза и вижу, что Михаил наблюдает за мной. Он изо всех сил старается сохранить серьезное лицо, плотно сжав губы. Он скрещивает руки, закрывает рот кулаком, качает головой, а потом разражается смехом. Он смеется громко и заливисто, и я не могу оторвать от него глаз. Он такой красивый, когда смеется.

— Протяни руки, — говорит он.

Я поднимаю их, и он закатывает мне рукава, сначала левый, потом правый. Михаил все еще улыбается, и я хочу поцеловать его снова.

— Бьянка, Бьянка, ты так смешно выглядишь в папиной одежде. — Лена хихикает рядом со мной.

С левой стороны от двери есть зеркало, поэтому я делаю несколько шагов и смотрю на свое отражение. Я выгляжу еще более смешной с трижды закатанными рукавами. Михаил стоит позади меня, и мы встречаемся взглядами в зеркале. Он больше не улыбается, только несколько секунд смотрит на наше отражение, а потом резко отворачивается.

— Хочешь, мы сначала заедем в магазин? Чтобы купить тебе что-нибудь по размеру? — спрашивает он, не глядя на меня, и открывает дверь.

Я на мгновение задумываюсь. Я выгляжу как дурёха? Возможно. А меня это волнует? Нет. Я поворачиваюсь, беру Лену за руку и иду к лифту. Надеюсь, это не его любимая толстовка, потому что я оставлю ее себе.

Я в чем-то облажался, и я не уверен, в чем. Бьянка с самого утра злится на меня по непонятным причинам. Весь день я пытался понять, что я сделал не так, но так и не понял. Думаю, худшее уже позади, потому что, когда я взял ее за руку, когда мы выходили из здания, она не отстранилась. Однако она одарила меня пристальным взглядом сузившихся глаз.

Сидя на скамейке перед детской площадкой, я наблюдаю за Бьянкой, которая гоняется за Леной по песочнице. Они дурачатся уже целый час. Сначала на горке, а потом в маленьком детском домике, где Лена приготовила фальшивый обед из собранных ею листьев и камней. Бьянка делала вид, что ест их. Моя жена выглядит еще моложе в моей на несколько размеров большой толстовке, и на мгновение я чувствую укол вины. А вдруг Роман был прав? Может, мне стоило отдать ее Косте? Он ближе к ней по возрасту, и ей, наверное, было бы, о чем поговорить с ним, а не со мной. А я и так мало говорю. Они были бы гораздо более подходящей парой.

Я постоянно думаю о том моменте перед тем, как мы покинули квартиру, когда стоял позади нее и видел в зеркале наши отражения. Бьянка, даже в этом нелепо большом балахоне, выглядела такой красивой и утонченной. И тут появился я, нависший над ней, как страшный монстр. Я знал, что мы плохо подходим друг другу, но до этого момента я не понимал, насколько сильно.

— Папа, папа! — кричит Лена и машет на меня рукой. — Пойдем к нам, папа!

Я встаю и иду к песочнице.

— Что такое, Lenochka?

— Папа, ты теперь волк. Ты будешь догонять. А я с Бьянкой будем убегать. — Она хихикает и убегает на другой конец детской площадки.

Я поворачиваюсь к Бьянке, которая стоит в нескольких шагах от меня и смотрит на меня с вопросом в глазах. Я делаю несколько шагов, пока не оказываюсь перед ней, наклоняюсь и шепчу ей на ухо.

— Беги, мой маленький ягненок.

Она улыбается мне в озорной улыбке, затем она разворачивается и бежит к Лене, которая прячется за горкой. Я делаю первые несколько шагов в их сторону, и когда Лена видит мое приближение, она вскрикивает и бросается влево, хихикая. Я бегу за ней. Меньше чем за десять секунд я добегаю до нее, и дочка визжит от восторга, когда я обхватываю ее за талию. Я целую ее в щеку, подхватываю ее под левую руку и затем поворачиваюсь к Бьянке.

На ее лице появляется довольное выражение, когда она наблюдает за мной, но оно сменяется удивлением, когда я бегу к ней с безумно смеющейся Леной под мышкой.

— Быстрее, папочка!

Бьянка бросается в сторону детского дома на другой стороне, и она довольно быстра. Однако я быстрее, и мои шаги намного больше. Я догоняю ее в нескольких футах от игрового домика, обхватываю ее за талию свободной рукой и притягиваю к себе. Она смеется, я не слышу, но чувствую, как ее грудь двигается под моей рукой. Я поднимаю ее с земли и несу их обеих в маленькое кафе через дорогу от парка.

Я все еще смеюсь, когда двойные раздвижные двери открываются, и Михаил заносит нас в кофейню. Несколько человек в зале удивленно смотрят на нас. Пожилая пара, сидящая у окна, улыбается и возвращается к своему чаю и пирожным. На другой стороне магазина женщина средних лет, сидящая с другой женщиной, без стыда разглядывает лицо Михаила, затем подталкивает свою подругу локтем и наклоняет голову в нашу сторону. До чего же наглые бывают люди.

Михаил отпускает меня и, взяв мою руку в свою, идет к кассе.

— Кофе, без молока? — спрашивает он, и я киваю. Он помнит, что я пью черный кофе.

— Папа, я хочу в туалет, — шепчет Лена.

— Секундочку, Lenochka.

Михаил заказывает кофе для меня и апельсиновый сок для Лены, говорит кассирше, чтобы она приготовила его на вынос, затем передает мне свой бумажник.

— Мне нужно отвести Лену в туалет.

Держа бумажник в одной руке, я показываю на себя свободной рукой, предлагая отвести Лену, но Михаил качает головой.

— Все в порядке. Я ее отведу, — говорит он и ведет Лену в сторону туалетов.

Я готовлю сумму, указанную на кассе, и поднимаю глаза, чтобы увидеть, что парень, с другой стороны, наблюдает за мной, пока наливает кофе. Он бросает взгляд в сторону туалета, куда только что зашел Михаил с Леной, потом на меня и улыбается. Я не отвечаю ему взаимностью.

— Твой папа очень страшный парень, — говорит он и кивает в сторону ванной.

Я закатываю глаза. Серьезно? Михаил на первый взгляд может показаться старше тридцати одного года из-за повязки на глазу и шрамов, но более чем очевидно, что он не может быть моим отцом.

— Как думаешь, он позволит мне сводить тебя в кино или еще куда-нибудь? — Бариста наклоняется вперед и подмигивает.

Этот парень — серьезно? Ему едва семнадцать, если даже не больше. Идиот. Я кладу деньги на стойку и поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Михаил и Лена выходят из туалета. Я оцениваю его, отмечая, как идеально сидят на нем черные джинсы, как черный свитер облегает его твердую грудь и живот, вспоминая, как вчера вечером я чувствовала себя прижатой к стене этим великолепным телом.

— Готова идти? — спрашивает Михаил, когда он подходит ко мне.

Я ухмыляюсь, беру сок Лены с прилавка и даю ей его с соломинкой. Затем взяв за грудки его свитер, притягиваю Михаила к себе. Его лицо ничего не выражает, но я замечаю легкое замешательство в его взгляде, когда он наклоняется. Поднявшись на цыпочки, я прижимаюсь губами к его губам.

Это должен был быть быстрый поцелуй, но в тот момент, когда я чувствую его рот на своем, все разумные доводы вылетают в окно. В следующее мгновение я уже прижимаюсь к шее Михаила, а он поднимает и прижимает меня к себе, и мы целуемся так, как будто завтрашнего дня не будет.

— Фи гадость! — восклицает Лена, и я открываю глаза.

В его единственном синем глазу, я вижу такую страсть, что на мгновение становится трудно дышать. Я не помню, чтобы кто-то так смотрел на меня, никогда.

— Ty - Bianca, luch solntsa v pasmurnyy den, — говорит он мне в губы, снова целует меня и медленно опускает на землю.

Кажется, что я только что пробежала милю, потому что сердце колотится в груди как сумасшедшее. Я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь, чтобы взять свой кофе со стойки. Бариста смотрит на меня округленными глазами.

— Не смотри на мою жену, парень, — говорит Михаил позади меня.

Парень моргает, смотрит на Михаила, потом делает шаг назад.

— Папа, папочка, можно мы пойдем покупать пончики? Можно, папочка?

— Конечно, zayka. — Михаил подхватывает Лену, берет меня за руку и ведет нас к выходу.

При входе в квартиру звонит мой телефон.

— Дочка. Живо мыть руки. — Я показываю на бумажный пакет с пончиком, который она прижимает к груди. — И сначала ужин. Пончик съешь после. Хорошо?

— Хорошо, папочка!

Я достаю телефон, смотрю на экран и поворачиваюсь к Бьянке.

— Это Роман. Не поможешь Лене? Мне нужно ответить.

Она кивает, проводит рукой по моему предплечью и спешит в ванную. Мне все еще трудно осознать, насколько мне приятно, когда она прикасается ко мне.

— Пахан? — говорю я в трубку.

— Мне нужно, чтобы ты проверил Сергея, — говорит он. — Он с утра не отвечает на звонки, а сегодня у него встреча с людьми Мендосы. Если он не в форме, ты поедешь вместо него.

— Я буду там через час.

Я убираю телефон и иду в ванную, где Бьянка помогает Лене вытереть руки.

— Мне нужно уйти. — Я протягиваю руку и убираю прядь волос с ее щеки.

— Я позвоню Сиси, чтобы она пришла присмотреть за Леной. Я не знаю, когда вернусь.

Бьянка смотрит на меня, качает головой, показывает на свою грудь, а затем на Лену.

— Уверена?

Она кивает и берет Лену за руку.

— Lenochka. — Я наклоняюсь и большим пальцем поглаживаю ее подбородок. — Папе нужно идти на работу. Бьянка останется с тобой, хорошо?

— Хорошо, папочка. — Она улыбается и поворачивается к Бьянке. — Бьянка, Бьянка, можно нам устроить пижамную вечеринку. Можно?

— Сначала ужин, zayka. И будь умницей.

— Да, папочка. — Она берет Бьянку за руку и начинает ее тянуть. — Давай, Бьянка. Сначала ужин, потом пончик, потом пижамная вечеринка.

Бьянка позволяет Лене вывести ее из ванной и повести в сторону кухни. Я провожаю их взглядом, затем направляюсь в свою спальню, чтобы переодеться на случай, если мне придется идти на встречу позже.

По пути я заглядываю на кухню, где девочки сидят за барной стойкой и готовят бутерброды.

— Слушайся Бьянку, — говорю я Лене и целую ее в макушку.

Когда я поднимаю глаза, то вижу, что Бьянка наблюдает за мной. Боже, я так хочу поцеловать ее, но не решаюсь. Я понятия не имею, что произошло ранее в том кафе, чтобы побудить ее поцеловать меня, и не хочу давить на нее. Ей, итак, не легко, поэтому вместо этого я просто провожу пальцем по ее щеке.

— Напишите мне, если у тебя возникнут проблемы с Леной, — говорю я и поворачиваюсь, чтобы уйти.

Когда я уже подхожу к двери, я оглядываюсь и вижу, что Бьянка смотрит на меня суженными глазами. Я могу ошибаться, но похоже, что она снова на меня злится.

Пока я завожу машину и размышляю, какую херню я найду, когда приеду к Сергею, я слышу, как пикает телефон с входящим сообщением.

19:31 Бьянка: «Ты не ел.»

Я смотрю на сообщение. Я не ел. И она заметила.

19:32 Михаил: «Я перекушу по дороге.»

19:32 Бьянка: «Мы приготовим для тебя бутерброд и оставим его в холодильнике. На всякий случай.»

19:33 Михаил: «Спасибо.»

Я оставляю телефон на приборной панели и выезжаю из гаража. Где-то по дороге я слышу еще одно сообщение, но не открываю его, пока не паркуюсь перед домом Сергея. А когда открываю, то минут пять сижу за рулем и смотрю на ее сообщение.

19:52 Бьянка: «В дальнейшем я также жду поцелуя на прощание. Пожалуйста, запомни это, Михаил.»

После ужина и быстрого купания я укладываю Лену в кровать и укрываю ее цветочным одеялом.

— Бьянка, Бьянка, расскажишь мне сказку? Пожалуйста, Бьянка.

Я беру телефон, нахожу в интернете канал с детскими сказками и ложусь с ней на кровать. Боже, она так похожа на Михаила, интересно, хоть что-то досталось ей от матери? Может быть, нос, он очень маленький. Я потянулась, чтобы получше поправить ее одеяло.

Она поворачивается ко мне.

— Ты нравишься папе.

Я улыбаюсь и глажу ее по щеке. Она не может этого знать. Даже я не знаю, что думать о поведении Михаила.

— Папа поцеловал тебя. И держал тебя за руку. Я думаю Бьянка, ты очень, очень нравишься папе. Папа не любит прикасаться к людям.

Я замираю с рукой на щеке Лены, все мое тело замирает.

— Ты мне тоже нравишься, Бьянка. А я тебе нравлюсь?

Я снова глажу ее по щеке и киваю.

— Бьянка, почему ты не можешь говорить? Ты поранила рот? Мой папа повредил глаз. Ноэми говорит, что у папы только один глаз, но она врет. У папы два глаза. Я спросила, и он мне показал. Ноэми говорит, что мой папа некрасивый. Разве мой папочка некрасивый, Бьянка?

У меня перехватывает дыхание. Я кладу руки по обе стороны от лица Лены, отрицательно качаю головой: «Нет.»

— Папа говорит, что он немного некрасивый. Я его спросила. Но ты Бьянка, такая красивая. Ты похожа на принцессу. Мне нравятся твои волосы. А у меня будут длинные волосы, как у тебя?

Лена рассказывает, что случилось в детском саду, что-то об игрушечном грузовике, который один из мальчиков сломал, из-за чего другой мальчик заплакал, но мне трудно сосредоточиться. Вчера вечером Михаил сказал одну фразу. В тот момент она вылетела у меня из головы, потому что я была слишком поглощена его поцелуями. Что-то о том, что было бы легче, если бы я не была такой красивой.

О Боже. Я закрываю глаза и качаю головой. Теперь многое стало понятно, длинные рукава, дистанция, которую он держал, все эти «холодные» и «горячие» сигналы... все встало на свои места.

— Сергей! — Я ударил ладонью по двери в третий раз. — Открой дверь, если ты не откроешь, я ее выломаю.

Раздается писк сигнализации и щелкает замок. Я берусь за ручку, открываю дверь и вхожу внутрь.

— Не вздумай стрелять в меня! — кричу я в пустую гостиную. — И придержи своего зверя.

— Ты не сможешь сломать армированную дверь, которая стоит дороже машины, придурок. — Я слышу голос Сергея из кухни и направляюсь в ту сторону, затем останавливаюсь на пороге.

Сергей сидит за столом посреди кухни, перед ним разобранная снайперская винтовка, начищает одну из ее деталей и насвистывает. Весь стол на шесть персон завален оружием разных видов. Пистолеты, ножи, автоматические и полуавтоматические винтовки и Бог знает что еще.

В паре метров от меня, на свернутом одеяле у стены, лежит черная собака размером с теленка. Собака несколько мгновений наблюдает за мной, потом смотрит на Сергея и снова засыпает.

Я достаю из кармана телефон и звоню Роману.

— Во сколько и где встреча с мексиканцами? — спрашиваю я, как только он отвечает на звонок.

— В клубе «Урал» около одиннадцати.

Я смотрю на часы. Половина восьмого.

— Скорее всего, на встречу поеду я. Сообщи Павлу.

— Черт! Как он?

— Только что приехал. Я позвоню тебе позже. — Я обрываю звонок и сажусь напротив Сергея.

— Тебя пахан прислал? — спрашивает он, не глядя на меня и продолжая полировать деталь винтовки.

— Да. Ты не отвечал на звонки. Он беспокоится. — Я киваю в сторону стола. — Проводишь инвентаризацию?

— Вроде того. Не могу заснуть. — Он кладет начищенную деталь в футляр, который стоит у его ног и где лежат остальные части снайперской винтовки, и закрывает крышку.

— Сколько?

— Я перестал считать. Дня три. Может быть, четыре.

— Господи, Серега. — Я качаю головой. — Ты ел?

— Думаю, да. У меня есть несколько банок в кладовке.

Я оборачиваюсь в поисках его семидесятилетнего дворецкого-садовника-повара.

— Где Феликс?

— Я отправил Альберта в отель на неделю.

С тех пор как я знаю Сергея, он никогда не называл Феликса по имени. Всегда Альберт. Я понятия не имею, что между ними происходит, но Феликс живет в маленькой квартирке над гаражом с тех пор, как Сергей купил дом и вступил в братву четыре года назад.

— Зачем его отсылать? — спрашиваю я.

— Он действовал мне на нервы. Я боялся, что могу случайно его убить. — Он фыркает, достает ближайший к нему пистолет и начинает его разбирать.

— Может, тебе стоит сходить к психотерапевту?

Он смотрит на меня, откидывается в кресле и скрещивает руки.

— Михаил, для того чтобы психотерапевт помог, тебе нужно говорить с ним о беспокоящих тебя событий. Для большинства случаев, которые меня беспокоят, я подписал документы, что буду держать язык за зубами или окажусь в тюрьме. Или того хуже.

Самое опасное в Сергее то, что большую часть времени он вовсе не выглядит сумасшедшим. Его глаза ясны, движения контролируемы, голос ровный, и человеку, наблюдающему со стороны, он кажется вполне уравновешенным человеком. Пока он не начинает убивать людей. Даже сейчас, если бы не оружие, разбросанное по столу, все увидели бы только чистоплотного парня лет двадцати пяти. Спокойного. Просто болтает, как будто его ничто не беспокоит.

— Снотворное пробовал? — спрашиваю я.

— Думаешь, нет? — Он вздыхает и продолжает чистить пистолет. — Ничего не помогает. Ничего, блядь, не работает.

— А ты не думал уйти? Уйти из братвы и уехать на какой-нибудь необитаемый остров или еще куда-нибудь?

— Да, мне бы это не помогло. Без работы я бы, наверное, совсем слетел с катушек.

И храни нас всех Господь, если это когда-нибудь случится. Если Сергей в какой-то момент все-таки сорвется, кому-то придется усыпить его, как бешеную собаку.

— Как насчет поменяться с Павлом? Ты мог бы взять на себя клубы. Меньше стресса.

Он смотрит на меня и заливается смехом.

— Ты можешь представить, как наш холеный Павел ведет переговоры с Мендосой? Не поймите меня неправильно, Павел отлично справляется с клубами, но Мендоза съел бы его живьем. Мы бы потеряли миллионы.

Возможно, так и будет. Мне до сих пор трудно понять, но Сергей исключительно хорош в своем деле. Похоже для того, чтобы вести успешный бизнес с психами, нужно иметь собственного сумасшедшего, который говорит на их языке.

— Ты встретишься с ними сегодня вечером? — спрашиваю я. — Ты справишься, или мне лучше пойти вместо тебя?

Он поднимает на меня глаза и улыбается.

— Ты ненавидишь встречи.

— Ну куда деваться, приказ пахана. — Я пожимаю плечами. — Ну, так как?

— Будет лучше, если ты пойдешь. Не уверен, с каким обилием дерьма может справиться мой измученный сном мозг в данный момент. Роману не нравится мой способ выказывать недовольство.

— Как в случае с отрубанием руки Шевченко, когда он просил лучших условий?

— То, что он просил, было кражей. — Он тянется под стол, достает большую металлическую коробку, которая выглядит довольно тяжелой, и ставит ее на стол. — Ты знаешь, что делают с ворами в некоторых странах? Они отрубают им руки. Мне нравится эта практика.

Почему я ничуть не удивлен? Я смотрю на часы.

— Тогда я лучше пойду.

Сергей кивает.

— Не позволяй им водить тебя за нос. Мы уже установили расценки и количество на этот квартал, я пришлю тебе цифры.

— Хорошо. — Я встаю. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. И, пожалуйста, ответь на звонки Романа.

— Конечно. — Он пожимает плечами, открывает крышку коробки и достает что-то похожее на небольшой гранатомет.

— У тебя ведь нет танка, припрятанного в гараже?

— Танка? Какого хрена мне держать танк в гараже?

— Просто так. Мне просто интересно.

— Если тебе нужен танк, я могу попросить Луку. У него самое лучшее дерьмо.

— Лука Росси? — Я смотрю на него. — Если Роман узнает, что ты покупаешь оружие у итальянцев, ничем хорошим это не кончится. Ты же знаешь, мы договорились с Душку об эксклюзиве на покупку оружия.

— Михаил, для себя я могу покупать оружие у кого захочу. — Он ухмыляется. — Но будет лучше, если Роман не узнает. Он, скорее всего, устроит скандал, ты же знаешь, какая королева драмы мой брат.

Я качаю головой.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

— Позвоню. Дай мне знать, если передумаешь насчет танка.

Когда я возвращаюсь в машину, я звоню Сиси, потом Денису, а после этого отправляю сообщение Бьянке.

21:19 Михаил: «Я не знаю, когда вернусь, возможно, утром. Сиси приедет раньше, и поможет Лене собраться в садик. Денис отвезет тебя на урок балета после того, как посадит их. Я буду ждать тебя, когда ты закончишь. Только напишите мне адрес.»

После этого я звоню Роману, чтобы сообщить ему о Сергее, кладу телефон на приборную панель, завожу машину и ругаюсь. Единственное, что я ненавижу больше, чем деловые переговоры с нашими поставщиками, — это клубы.