Тихий шепот

Глава 3

Я проснулась почти в девять, и удивилась, что проспала восемь часов в чужом доме как убитая. Вчера я заснула мигом, едва головой коснулась подушки. Возможно, это какое-то странное последствие обстрела.

Сходив в ванную, сделав все дела и почистив зубы, я пошла на кухню. На стойке рядом с кофеваркой я нахожу свою записку, один уголок которой лежит под пакетом нераспечатанных кофейных зерен. Напротив каждой из моих записей — комментарии, написанные аккуратным почерком.

Спасибо.

Я не против.

Да.

Я позвонил домработнице и попросила ее купить для тебя что-нибудь на завтра, пока мы не заберем твои вещи. Она оставит покупки на стойке.

Крайний правый шкаф, верхняя полка. Но можешь положить его куда хочешь.

Рядом с запиской лежит бумажный пакет. Я заглядываю внутрь и достаю пару серых штанов для йоги и две футболки. На дне лежат нижнее белье и носки. Обуви нет, так что, похоже, я надену свои туфли на шпильках со штанами для йоги и футболкой, когда мы пойдем за вещами. Очень стильно.

Отлучившись в гостевую комнату, чтобы надеть нижнее белье, затем делаю себе чашку кофе, беру банан из миски и сажусь на высокий стул у барной стойки, разделяющей кухню и столовую. Наверное, мне стоит написать Милене.

09:22 Бьянка: «Хочу написать тебе, что все в порядке. Дядя Фредо выжил? Кто-нибудь еще вчера серьезно пострадал? Ты в порядке?»

09:23 Милена: «Он умер. Сегодня утром папа сказал, что Фредо только и делал, что тратил деньги семьи, цитирую: «Хоть что-то хорошее вышло из этой свадьбы.» Любовницу Агапито ранили в руку, но я думаю, на этом всё. Не могу дождаться, когда выберусь из этой безумной жизни.»

09:26 Бьянка: «Милена, ты же знаешь, что отец не будет платить за твой колледж.»

09:28 Милена: «Бабушка Джулия сказала, что заплатит за него. Еще три месяца, и прощай дерьмо Коза Ностры. Папа сойдет с ума, ха-ха! У все в порядке? Давай рассказывай. Как все прошло? Как он? Тебе пришлось спать с ним?»

09:25 Бьянка: «Думаю, все в порядке. Он немного странный. Не разговаривает много. Он просто привез меня к себе вечером и уехал куда-то. На работу, кажется. С тех пор я его не видела.»

09:26 Милена: «Какого черта? В его брачную ночь? Думаю, тебе повезло. Всё закругляюсь, скоро придет учительница.»

Есть еще два новых сообщения, одно от мамы и одно от Анджело. Сначала я читаю сообщение Анджело.

02:11 Анджело: «Поздравляю, сестренка. Кто счастливый жених? Связь здесь ужасная, я не услышал и половины того, что сказал папа, когда звонил.»

Я смотрю на сообщение и вздыхаю. Анджело никогда не считал плохой традицию браков по расчету. Это было ожидаемо и, следовательно, должно было быть сделано. И насколько знаю, отец уже договорился о его женитьбе на внучке дона Агости. Но Изабелла и Анджело знакомы друг с другом. Ситуации у нас разные, и я бы солгала, если бы сказала, что не ожидала от него такого равнодушия.

09:29 Бьянка: «Михаил Орлов. Когда ты возвращаешься? И что ты вообще делаешь в Мексике?»

Следующее сообщение — от мамы. Я открываю его, и на экране появляется большой текст. Я стону, уменьшаю размер шрифта и начинаю читать ее эссе.

07:44 Мама: «Вчера ты была такой красивой. Все только и говорили об этом. Платье стоило каждой копейки. Мама Каталины спросила меня, где мы его купили, чтобы могла заказать такое же для нее. Она всегда подражает нам. Терпеть ее не могу. Жаль, что все так внезапно закончилось. Мне не верится, что Фредо получил пулю и умер, но, наверное, лучше он, чем кто-то другой. Он, итак, прожил больше восьмидесяти. Ты заметила, что Лука Росси пришел один? Я никогда не нравилась Симоне, но пропустить твою свадьбу? До сих пор не понимаю, как эти двое оказались вместе. Просто позор для такого мужчины, как Лука, застрять с такой стервой, как она. Кто-то должен сказать ему, что ему пора подстричься, это неприлично. Он же капо, ей-богу.

Я закрываю глаза и вздыхаю. Мама всегда имела довольно странные взгляды и приоритеты. В этом нет ее вины. Если бы она не была женой капо, уверена, что она стала бы серийным убийцей или кем-то подобным. Диагноз ей не ставили, но почти уверена, что моя мать — граничит с социопатией. Интересно, в какой момент своего сообщения она спросит, как я справляюсь с браком с незнакомцем? Я продолжаю читать ее текст длиной в роман.

…Поскольку ты закончила заниматься балетом, у тебя теперь будет больше свободного времени, нам стоит как-нибудь вместе пройтись по магазинам, я уверена, что отвлечение пойдет тебе на пользу. Я не представляю, о чем думал твой отец, когда согласился выдать тебя замуж за этого человека. Сказать по правде, я рада, что вчера не взяла с собой очки, так что я не могла видеть так хорошо. Вчера утром я снова попробовала контактные линзы, но у меня начали чесаться глаза. Может быть, мне стоит попробовать другую марку. Аллегра говорит, что он ужасно страшный. Это правда? Ты должна была выйти замуж за Маркуса...

Я делаю глоток кофе. Аллегра... ...всегда сует свой нос куда не надо. Нет, это неправда. У мужчины один глаз, и что? Он же не лишен половины мозга. Как Маркус. Что касается характера... я не могу сказать. Мы мало общались, поэтому не могу сказать, что он за человек. Но когда раздался первый выстрел, он закрыл меня и мою сестру своим телом. А это говорит о многом. С неохотой я заканчиваю читать.

…Как он с тобой обращается? Если он повысит на тебя голос, дай мне знать, и я попрошу твоего отца поговорить с ним. К дочери Капо никто не будет относиться не уважительно. Пожалуйста, предохраняйся, ты еще слишком молода для детей. Люблю тебя.»

Ага, так же, как и отец уважает меня.

09:42 Бьянка: «Все в порядке. Я дам тебе знать когда пойдем за покупками.»

Я кладу телефон и тянусь за чашкой кофе, когда дверь в спортзал открывается и оттуда выходит Михаил. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не уронить челюсть на пол. Вчера он был в костюме, но даже в пиджаке я заметила, что под ним хорошая мышечная масса. Сейчас он одет в треники и футболку с длинными рукавами, которая обтягивает его невероятно широкие плечи и мускулистые руки. Мужчина — чертовски силен.

— Я пойду приму душ, а потом мы поедим и заберем твои вещи, — говорит он и направляется к своей спальне.

Я провожаю его взглядом, чувствуя себя немного жутковато. В танцевальной труппе было много парней, и все они были подтянутыми, но никто из них не выглядел так. Я никогда не встречала никого, кто бы так выглядел. Он, наверное, часами мог бы поднимать меня от пола, даже не вспотев.

Спустя тридцать минут, когда я выхожу из своей комнаты в своем убийственном наряде - футболке, штанах для йоги и туфлях на шпильках с блестками, Михаил ждет меня у двери. Я думала, что он снова наденет костюм, но, похоже, что сегодня он решил обойтись без него, поскольку на нем выцветшие черные джинсы и черная рубашка Henley. Мой муж по-настоящему любит черный цвет и, видимо, длинные рукава.

В гараже Михаил подводит меня к чудовищному внедорожнику. Я уверена, что это не та же машина, на которой мы приехали вчера вечером, потому что не знаю, как я смогу забраться в нее на своих каблуках. Пол находится на высоте не менее двух с половиной футов от земли.

Михаил открывает передо мной дверь, и я протягиваю руку, чтобы ухватиться за что-нибудь, чтобы помочь себе подняться, когда его руки обхватывают меня за талию.

— Подбросить? — спрашивает он серьезным голосом, обернувшись я лицу его лицо рядом с моим.

Он не ждет моего ответа, просто поднимает меня, усаживает на сиденье и закрывает дверь.

— Ты нашла все, что тебе было нужно? — спрашивает он, когда садиться в машину. — Я сказал экономке, чтобы она купила тебе самое необходимое.

Я киваю. В ванной стояла большая корзина с моющими средствами для тела, шампунем, кондиционером, зубной щеткой, зубной пастой и даже новой расческой.

— Если тебе понадобится что-то еще, пришли мне список, и я отправлю кого-нибудь это купить.

Он заводит машину, пока я делаю вид, что смотрю на улицу перед собой, но втайне я наблюдаю за ним краем глаза. Он также находит эту ситуацию странной? Он сам решил жениться, или ему приказал босс? Что если у него есть девушка? Он будет продолжать с ней встречаться? Что если он приведет ее в свою квартиру, пока я там? Ждет ли он, что я буду спать с ним?

Я скольжу взглядом по его руке, отмечая очертания твердых мышц, заметных даже под рукавом. Кажется, Михаил сосредоточен на дороге, и поскольку я сижу с его слепой стороны и откинулась на спинку сиденья, уверена, что он не замечает, что я наблюдаю за ним. Я ухватилась за эту возможность, чтобы получше рассмотреть его лицо. Что бы с ним ни случилось, это было давно. Шрамы выглядят старыми. Самое интересное, что мне они совсем не противны. Вообще-то, я считаю своего мужа очень красивым, так что в физическом плане у меня нет никаких претензий.

Машина замедляет ход, вероятно, на красный свет, а затем останавливается. Михаил поворачивает голову в мою сторону и буравит меня взглядом. Кажется, я попалась, но я не отворачиваюсь. Он ничего не говорит, не кричит меня за мой пристальный взгляд, просто смотрит на меня, пока свет не сменится на зеленый. Затем Михаил поворачивается обратно к дороге и продолжает ехать. Мне кажется, я никогда не встречала такого спокойного, контролирующего себя человека. Его лицо совершенно лишено выражения. Я ничего не могу по нему прочитать. Может, он злится из-за того, что я на него смотрю? А может, ему наплевать? Странный, непонятный человек.

Михаил паркует машину перед моим отчим домом и подходит как раз, когда я открываю свою дверь. Он снова кладет руки мне на талию и помогает спуститься. Как только мои ноги достигают земли, он быстро убирает руки.

— Возьми только то, что тебе нужно на следующие два дня. За остальным я кого-нибудь пришлю. Будет лучше, если я подожду тебя здесь.

— Пять минут, — шепчу я, поворачиваюсь и спешу в дом, надеясь, что никого не встречу по дороге в свою комнату. Милена в школе, а больше я никого не хочу видеть.

— О Господи, Бьянка! — Голос Аллегры доносится до меня со спины, когда я поднимаюсь наверх. — Как ты можешь терпеть рядом с собой это чудовище?

Я останавливаюсь у подножия лестницы и поворачиваюсь к старшей сестре, которая стоит, уперев руки в бока, и смотрит на меня с отвращением. Аллегра почему-то всегда ненавидела меня и делала все возможное, чтобы уязвить меня своими ядовитыми замечаниями, даже когда мы были детьми. Анжело как-то сказал, что она завидует мне, что было просто смешно, потому что Аллегра всегда была идеальной дочерью. Все её обожали, в то время как меня считали в семье паршивой овцой, красивой, но неполноценной девочкой, которая не умела говорить.

Я делаю два шага в ее сторону и останавливаюсь перед ней. Беру за руку Аллегру, и смотрю на ее голый безымянный палец, с грустной насмешкой, затем похлопываю по тыльной ладони и поднимаю свою, с обручальным кольцом. Доказав свою точку зрения, я оставляю смотреть мне в спину. Я хорошо знаю слабые места сестры, и без проблем ими пользуюсь. Главной целью в жизни Аллегры всегда было выйти замуж. Она начала строить планы на свадьбу еще в четвертом классе. В ее узком кругозоре то, что я вышла замуж раньше нее, казалось самым ужасным, что могло случиться.

Я знаю, что поступила мелочно, но не могла сдержаться. Никто не имеет права так говорить о моем муже. Пускай у нас брак по расчету, но за последние двадцать четыре часа он обращался со мной лучше, чем некоторые члены моей семьи. И будь я проклята, если позволю сестре сказать что-то подобное и не нанести ответный удар.

В своей комнате я беру сумку, которую собрала ранее, и поворачиваюсь, чтобы уйти, и вижу, что отец загораживает дверной проем.

— Вчера вечером я ждал отчета, Бьянка.

Я делаю шаг вперед, намереваясь пройти мимо него, но он хватает меня за предплечье и притягивает ближе к себе.

— Где телефон, который я тебе дал?

Я стараясь, выразить на лице все отвращение, которое я испытываю к нему, поднимаю глаза и показываю на мусорное ведро рядом с дверью, куда выбросила телефон в тот же день, когда он мне его дал. Он смотрит на ведро, стискивает зубы и бьет меня по щеке. Сильной пощечиной, которой всегда была его любимым способом показать свое недовольство мной.

— Ты девочка, еще пожалеешь о своем непослушании, — усмехается он мне в лицо и уходит.

Я ставлю сумку и спешу в ванную, чтобы плеснуть холодной водой на лицо и посмотреть в зеркало на наличие следов. На этот раз губа не разбита, но остался огромный красный след его пятерни на левой щеке. Черт. Я брызгаю на него еще немного воды, затем забираю сумку, выхожу из комнаты и поспешно ухожу из дома.

Михаил ждет меня на улице, непринужденно прислонившись спиной к машине, но как только он видит отметину на моем лице, он выпрямляется и пристально смотрит мне в глаза. Я склоняю голову и продолжаю идти, и меня охватывает волна стыда. Я знаю, что не должна стыдиться - я не виновата, что у меня такой придурок отец, но я все равно стыжусь.

Михаил берет меня за руку, проводит пальцем по подбородку и поднимает мою голову. Он слегка поворачивает мою голову в сторону, осматривая мою щеку.

— Отец? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы, и я киваю. — Знаешь, я передумал. — Он берет мою сумку и бросает ее на пассажирское сиденье через окно. — Я с удовольствием переговорю со своим тестем.

— Нет, — говорю я и качаю головой.

— Я пойду и поговорю с Бруно, — говорит он спокойным голосом. — Ты можешь остаться здесь или пойти со мной. У него гораздо больше шансов остаться в живых после разговора, если ты пойдешь со мной.

Я делаю глубокий вдох и веду его в дом.

Михаил без стука входит в кабинет отца, неторопливо идет к его столу и садится в кресло, в котором я часто сидела. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, не желая подходить к отцу ближе, чем это необходимо.

— Как ты смеешь входить ко мне без предупреждения? — кричит мой отец. — Убирайся из моего дома!

— Похоже Бруно, я не успел изложить тебе основные правила.

— Правила? Ты серьезно? — Мой отец смеется, встает и ударяет ладонью по столу перед собой. — Да кем мать твою ты себя возомнил?

Все происходит так быстро, что я едва успеваю уследить. Михаил хватает одной рукой декоративный нож для писем, другой — запястье моего отца, и вонзает прямо в центр его ладони и в деревянный стол.

Отец издает леденящий душу крик боли, и если бы не звукоизоляция, то все бы в доме бросились в его кабинет. Он всегда был параноиком, боялся, что кто-то подслушает его тайные разговоры.

— Заткнись, Бруно, — говорит Михаил и откидывается в кресле. — И даже не думай нажимать на тревожную кнопку под столом. Я сверну тебе шею быстрее, чем кто-нибудь прибежит тебя спасать.

Чудесным образом папа перестает кричать, и единственным звуком остается его затрудненное дыхание. Он хватается за ручку ножа и пытается вытащить его, но тот не поддается.

— А теперь давай проясним несколько моментов, — говорит Михаил. — Если ты еще раз хоть как-то прикоснешься к моей жене, я отрублю тебе руку. Услышу, что ты плохо о ней говоришь, — отрежу тебе язык. Посмеешь хоть раз подумать, чтобы снова ударить ее, я снесу тебе голову. Я ясно выразился, Бруно?

Вместо ответа отец смотрит на меня, его глаза округлились, как у сумасшедшего.

— По-моему, ты меня не услышал, Бруно. Может, сейчас? — Михаил берется за ручку ножа для писем, который все еще торчит в руке моего отца, и начинает ее вращать.

— Да!

— Отлично. — Михаил встает и направляется ко мне. — Хорошего дня, Бруно.

Я бросаю взгляд на отца, который смотрит в спину Михаила, улыбаюсь и выхожу вслед за мужем из комнаты.

Я паркую машину, выключаю зажигание и смотрю на Бьянку.

— Почему он ударил тебя?

Я почти час не мог успокоиться настолько, чтобы говорить об этом. Если бы я спросил ее, когда мы находились еще недалеко от дома ее отца, я бы, наверное, развернул машину и вернулся, чтобы убить этого сукина сына.

Бьянка смотрит вдаль, задумавшись как будто она спорит сама с собой, отвечать мне или нет. Спустя мгновение она набирает на телефоне слова и поворачивает дисплей ко мне.

«Он хотел, чтобы я шпионила для него за братвой. Я отказалась.»

Что ж, ничего другого я и не ожидал.

— Почему ты отказалась?

Она приподнимает одну бровь, снова набирает текст и отдает мне телефон.

«Я не самоубийца.»

— Мудрое решение.

Я протягиваю руку и провожу пальцем по ее щеке, легким как перышко прикосновением. Ее кожа такая мягкая, и прикосновение к ней не беспокоит меня. Как раз наоборот. Я еще раз провожу по ее щеке, на этот раз тыльной стороной ладони. Краснота почти полностью исчезла. Но желание убить мудака — нет.

Выражение лица Михаила, когда он ласково касается моей щеки, весьма озадачивает. Я не могу его описать. Возможно, что-то среднее между удивлением и замешательством, но могу ошибаться, потому что ни то, ни другое не поддаётся объяснению. Он замечает, что я смотрю на него, и убирает руку. Лучше бы он этого не делал.

— Пойдем. Сиси, наверное, приготовила нам что-нибудь поесть.

Сиси? Я думала, что домработницу зовут Лена.

Мы идем к лифту и поднимаемся в тишине. Мне интересно, тишина — это нормально для него, или он просто не считает нужным говорить, раз я не могу ответить. Он открывает передо мной дверь квартиры, я вхожу внутрь и останавливаюсь на пороге.

В пяти метрах от двери, глядя прямо на меня, стоит маленькая девочка в красивом розовом платье, ее темные волосы собраны в косички на макушке. Ей не больше трех или, может быть, четырех лет, и она копия Михаила.

— Здравствуйте, — говорит она с серьезным лицом и наклоняет голову набок, разглядывая меня с интересом.

— Lenochka ... — говорит Михаил за моей спиной и заходит внутрь.

— Папа! — Девочка визжит от восторга, улыбаясь от уха до уха, затем бежит и прыгает в объятия Михаила.

Я с трепетом наблюдаю, как он берет ее на руки и целует в щеку, потом в лоб, поглаживая рукой ее затылок. У Михаила есть ребенок. Я все еще осмысливаю этот факт, когда она тянется и целует его в повязку, хихикая, а Михаил улыбается.

Я не могу перестать смотреть, пораженная преображением, свидетелем которого я являюсь. Кажется, что на его место пришел совершенно другой человек. И дело не только в улыбке. Поза его тела другая, расслабленная. То, как он смотрит на нее с такой теплотой... этот человек не имеет ничего общего с тем холодным, контролируемым человеком, за которого я вышла замуж вчера.

Все еще держа девочку на бедре, Михаил поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются.

— Это моя дочь. Лена.

Столько вопросов проносится у меня в голове. Почему он ничего не сказал раньше? Живет ли она с ним? Где ее мать? Знает ли она, кто я? Что, если я ей не понравлюсь? Вместо того чтобы что-то спросить, я улыбаюсь и машу рукой.

— Lenochka, это Бьянка. Ты помнишь, о чем мы говорили?

— Да. Бьянка будет жить с нами, — тоненьким голоском говорит девочка, а потом смотрит на меня. — Ты такая красивая. Хочешь поиграть? У меня есть новые игрушки. Папочка, папочка, можно я покажу Бьянке свои игрушки?

Она говорит все это на одном дыхании, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться от того, какая она милая. Я хочу протянуть руку и коснуться ее маленькой ручки, но это кажется неуместным. И я не хочу пугать ее, ведь мы только что познакомились. Надеюсь, я ей понравлюсь. Я люблю детей.

— Позже, zayka. Где Сиси?

Из комнаты Лены выбегает женщина лет шестидесяти, держа в руках груду одежды.

— Михаил, я не слышала, как вы пришли. Я думала...

Она останавливается на полуслове, заметив меня, и ее глаза округляются в удивление.

— Сиси, это моя жена.

На мгновение она выглядит слегка растерянной, переводит взгляд с меня на Михаила, снова на меня, но потом берет себя в руки.

— О, да, конечно. Миссис Орлова, приятно познакомиться. — Она снова смотрит на меня, затем поворачивается к Михаилу. — Обед в духовке. Лена уже поела, и я хотела пойти погулять с ней на улице.

Михаил кивает, ставит девочку на пол и приседает перед ней.

— Сиси отведет тебя в парк на прогулку. Иди возьми свой рюкзак.

— Хорошо. — Лена убегает в свою комнату, а через несколько секунд возвращается с маленьким блестящим розовым рюкзачком с ушками зайчика. Я смотрю, как она открывает шкаф для обуви рядом с входом, достает пару маленьких белых кроссовок и садится на пол, чтобы их надеть. У меня есть кузен ее возраста, и он не знал бы, как самостоятельно надеть обувь, даже если бы от этого зависела его жизнь. Когда она заканчивает, берет Сиси за руку, машет нам, и они уходят.

Я чувствую легкое прикосновение к своей спине и оборачиваюсь, и вижу, что Михаил держит прядь моих волос между пальцами.

— Давайте присядем, и ты сможешь задать свои вопросы, — говорит он и отпускает прядь.

Он подводит меня к обеденному столу, разблокирует свой телефон и придвигает его ко мне по деревянной поверхности. Я смотрю на него, потом на телефон, затем беру его в руку и начинаю печатать. Когда я заканчиваю, я возвращаю телефон ему.

Он смотрит на экран.

— Мать Лены ушла, — говорит он. — Лена не была запланированным ребенком. Ее мать хотела сделать аборт. Я сказал, что убью ее, если она сделает аборт, поэтому после родов она оставила ее у меня, взяла деньги, которые я ей дал, и ушла. Несколько месяцев назад я узнал, что у нее была передозировка героином.

Я шумно выдохнула и посмотрела на Михаила. Он растил Лену с младенчества. Если бы он сказал это до того, как я увидела его с ней, я бы никогда ему не поверила. Он кажется таким замкнутым и неприступным.

Он снова опускает взгляд на телефон, читая следующий вопрос.

— Я пытался объяснить Лене ситуацию, но не уверен, насколько она ее поняла. Она знает, что отныне ты будешь жить с нами. Она хорошо ко всему приспосабливается. Я не жду никаких проблем.

Он ловит мой взгляд и несколько мгновений молча наблюдает за мной, а я смотрю на его глаза. Это самый необычный оттенок синего, как прозрачная океанская вода.

— Для тебя это будет проблемой? То, что у меня есть ребенок?

Я откидываюсь назад и приподнимаю брови. Почему это должно быть проблемой? Наверное, он читает ответ на моем лице, потому что кивает и снова опускает взгляд на телефон.

— Расписание дня Лены? — спрашивает он и с удивлением смотрит на меня.

Я киваю.

— Она встает в семь. Сиси приходит, отводит ее в садик и возвращает домой около трех. Они обедают и идут на прогулку или в парк. Сиси обычно уходит около пяти, но она приходит присмотреть за Леной вечером, когда мне нужно уйти по работе. Иногда, когда внучки Сиси остаются с ней, она забирает Лену к себе с ночевкой. Как вчера вечером.

Он кладет телефон на стол и кивает в ее сторону.

— Есть еще вопросы?

Я отрицательно качаю головой.

— Тогда давай поедим.

Мой странный муж идет на кухню и начинает брать тарелки из шкафа, а я встаю, чтобы помочь ему.

Я смотрю, как Бьянка берет тарелки и столовые приборы, несет их к столу и возвращается за бокалами. Она неожиданно хорошо восприняла новость, что у меня есть ребенок, тем более что я устроил ей засаду, не сказав об этом заранее. Дело в том, что я хотел увидеть ее реакцию. Не каждый день человека заставляют выйти замуж за незнакомца, а потом узнать, что у супруга к тому же еще и ребенок. Я не представляю, что бы сделал, если бы Бьянка сказала, что не любит детей. Лена — самый важный человек в моей жизни, и надеюсь, что они поладят.

Бьянка поворачивается и тянется к графину с водой, случайно слегка натыкаясь на меня, и я на секунду замираю. Легче, когда инициатором контакта являюсь я. Уклоняюсь влево, протягивая руку, чтобы взять салатницу, и касаюсь ее бедра своим боком. Ничего.

Она поворачивается и направляется к столу, неся воду, и я провожаю ее взглядом, замечая, как штаны облегают ее ноги и упругую попку. Образы ее обнаженной в моей постели, прижатой к моему телу, внезапно захлестнули мой разум. Я очень долго не хотел ощущать обнаженное женское тело рядом со своим, но теперь хочу. И для человека, у которого проблемы с кожным контактом, это очень тревожное признание.

— Я хочу, чтобы ты расписала свои планы на следующие две недели, — говорю я. — Если захочешь куда-то поехать, я тебя отвезу. Или, если не я, то один из моих парней поедет с тобой.

Бьянка отрывается от своей тарелки и качает головой.

— Это не обсуждается. Я не знаю, кто стоит за вчерашней стрельбой, и чего они пытались добиться. Пожалуйста, не выходи из квартиры одна. Бьянка, я могу на тебе положиться?

Ей это не нравится, я вижу это по ее лицу, но она кивает и возвращается к еде. Я исподтишка наблюдаю за ней, за ее руками, за ее длинными светлыми волосами. Черт, я очарован ее волосами. Она заплетала их перед обедом, и теперь коса ниспадает через плечо. Прошлой ночью я мечтал о том, как проведу пальцами по этим светлым волнам.

Дверь за моей спиной открывается, и в следующее мгновение до меня доносится стук маленьких ножек по квартире.

— А ну-ка мыть руки, Lenochka, — говорю я, когда она вбегает в столовую.

— Они же не грязные.

— Zayka, ручки надо мыть. Давай, попрощайся с Сиси и пойдем в ванную.

Я не могу перестать наблюдать за ним.

Меня поражает, как Михаил общается со своей дочерью. Он никогда не игнорирует ее вопросы, какими бы глупыми они ни казались. Как он ласков с ней. Сегодня днем одна из ее косичек распустилась, и она пришла к нему, чтобы он ее поправил. Я не могла оторвать глаз от его огромных рук, пока он аккуратно заплетал ей волосы. В каждом его действии столько любви.

После ужина они зашли в комнату Лены, я встала и пошла к двери, которую Михаил оставил открытой, и заглядываю внутрь. Он сидит на краю кровати, держит в руках большую книгу с принцессой на обложке, а Лена лежит под одеялом. Он читает ей сказку. Как он может быть тем самым человеком, который только сегодня утром небрежно всадил нож в руку моего отца?

— Бьянка! — зовет Лена, увидев меня. — Бьянка, иди к нам. Папа читает сказку.

Я смотрю на Михаила, ожидая, что он скажет. Мне не хочется вмешиваться в их отношения. Он смотрит на меня мгновение, затем кивает, когда я сажусь на пол рядом с его ногами и прислоняюсь спиной к краю кровати. На несколько мгновений воцаряется тишина, а затем он возобновляет чтение. История как-то связана с заблудившейся лошадью, но я не обращаю внимания на сюжет, потому что слишком увлечена тембром его голоса. Глубокий. Немного хрипловатый. Закрываю глаза и просто слушаю.

Я чувствую легкое прикосновение к своей щеке - в одно мгновение оно есть, а в следующее уже нет. Я отвожу глаза, притворяясь, что не заметила его. Проходит несколько мгновений, затем чувствую, как он дергает меня за волосы, снимая завязки, скрепляющие мою косу, и пряди рассыпаются. Сначала больше ничего не происходит, и я думаю, неужели это все, что он планировал сделать. Затем он проводит пальцами по моим волосам. Он все еще читает, но продолжает играть с моими волосами, и я наклоняю голову назад, отдаваясь его прикосновениям. А его голос... он сам по себе кажется лаской. В нем слышаться акцент, я замечаю. Он едва уловим, но слышен. Мне это нравится.

Михаил проводит пальцем по чувствительному месту на шее, и по телу проходит легкая дрожь. Рука в моих волосах замирает, а затем исчезает. Нет, нет, нет... Я еще больше откидываю голову назад, надеясь, что он поймет. Он понимает. Медленно проводит рукой по моим волосам, а затем проводит пальцем по виску. Я не знаю, сколько прошло времени, но, когда Михаил заканчивает сказку и убирает руку с моих волос, моя шея затекла от того, что я держала голову под неестественным углом. Наверное, прошло не менее двадцати минут.

— Мне нужно закончить кое-какую работу, — говорит он. — Я буду у себя в кабинете, если тебе что-нибудь понадобится.

Он встает с кровати, обходит меня, чтобы поправить одеяло на плечах Лены, и выходит из комнаты. Он не разговорчивый человек, это точно.

Я оглядываю комнату, замечая бледно-розовые стены, покрытые изображениями животных и героев мультфильмов, и шелковые занавески, расшитые цветами. В углу стоит большой кукольный домик и две огромные корзины, переполненные игрушками. Я встаю, подхожу к комоду напротив кровати и смотрю на рамки с фотографиями, стоящие на его поверхности. Света недостаточно, чтобы разглядеть детали, но их не меньше десяти, и на каждой - Лена. Сбоку стоит большая коробка с завязками для волос разных цветов. Мне трудно представить, что Михаил ходит по магазину и покупает розовые шторы или подушки с рюшами, которые украшают стену с одной стороны кровати, но почему-то знаю, что именно он их купил. Вот такая загадка, этот мой муж.