Тихоня

8. Бел

Во что я, черт возьми, вляпалась?

Мало того что привлекла внимание конченого психопата, так еще и подписалась на одну из его ненормальных игр. Судя по его взгляду, он настроен предельно серьезно и не собирается ни уходить, ни отпускать меня…

Дрю упомянул о том, что мы будем трахаться на холодной лесной земле, как и все эти люди. Что-то подсказывает мне, что жалеть он меня не станет и отказаться не получится.

Я судорожно сглатываю, когда он проводит большим пальцем по царапинам на моем колене. Его прикосновения нежны, полная противоположность мрачному взгляду. Моя киска прямо на уровне его глаз, и я не знаю, как к этому относиться. Сейчас темно, поэтому сложно сказать, смотрит ли он на меня. Зачем заставлять меня открыться, если не собирается смотреть?

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я снова. – Почему я?

Мне ненавистна хрупкость в собственном голосе, но ему она, похоже, доставляет удовольствие. Стоит мне издать малейший звук, он закрывает глаза, будто наслаждается.

Дрю молчит так долго, что я вообще сомневаюсь, ответит ли он.

– Скажу честно. Сам не уверен. Просто в тебе есть что-то… необычное. Я намерен это разгадать.

– До каких пор?

– Пока не закончу.

– Закончишь – в смысле используешь меня и выбросишь?

Он фыркает и закатывает глаза, а потом ловит мой взгляд в темноте.

– Пока не исчезнет то, что пленяет меня в тебе. Будет проще, если ты поддашься, пока этот момент не настал.

– Но… почему? Ты меня не знаешь. В кампусе полно девушек, которые будут ходить за тобой по всей территории и отсасывать тебе на людях… А ты хочешь меня… дев… – я замолкаю, пока не сболтнула лишнего.

К счастью, он, похоже, не замечает, как я осеклась. Было бы ему важно, скажи я, что девственница? Наверное, нет. Он бы воспринял это как утешительный приз. Дрю так и стоит на коленях у моих ног и снова открывает аптечку. Достает еще одну дезинфицирующую салфетку, и я морщусь, когда он протирает порезы, а потом наносит антибактериальный гель. Доброта, которую он сейчас проявляет ко мне, – это уж слишком для моего хрупкого разума, а вкупе с царящей тишиной становится невыносимо. Я бы сейчас предпочла молчанию его пошлость.

– Ты права. Девушек полно, но ни одна из них не завладела моим вниманием, как ты. Ни одна не привлекает меня и не вызывает желания владеть ею, оставить ее себе.

– Что с тобой не так? Говоришь так, будто я баскетбольный мяч или куртка. Я человек, а не вещь.

Дрю заклеивает порезы, и без налипшей на них грязи и земли становится лучше, хотя их щиплет после промывания. Лицо болит от удара о землю, руки все содраны, потому что постоянно падала, но лучше так, чем лежать и терпеть. Когда все закончится, я сохраню хоть какое-то достоинство.

– Уверяю, ты не захочешь знать, что со мной не так. У нас нет ни времени, ни бумаги для этого разговора. И к твоему сведению, я предпочитаю футбол, а не баскетбол, если ты вдруг не знала. Давай проясним: ты моя и принадлежишь мне, Мэйбел. – Он выпрямляется в полный рост, хватает меня за затылок и притягивает мое лицо к своему. Я не могу отвести взгляд, хоть и знаю, что должна. – Ты принадлежишь мне. Каждый твой всхлип и стон. Каждый оргазм. Каждая твоя мысль – моя. Твоя милая маленькая душа и киска. Все это тоже мое. – Его голос звучит низко и хрипло, а в нос ударяет запах мяты. Голова кружится, и колени норовят подкоситься. Черт возьми. Он и правда конченый псих, если думает, что я соглашусь на это.

Я качаю головой, насколько это возможно, пока он меня держит.

– Нет. Я принадлежу только самой себе.

– Продолжай себя в этом убеждать, тихоня. – Дрю отпускает мой затылок, и я с облегчением набираю в легкие воздуха, как только вырываюсь из его рук. Но это длится недолго, потом что он проходится пальцами по моей шее, а затем сжимает ее. – Продолжай себя убеждать.

На миг я замираю, словно парализованная, и могу только смотреть на него. Черт. Он огромный. Больше, чем мне показалось, когда он схватил меня в библиотеке. Его глаза темнеют, зеленый цвет теперь выглядит почти черным.

– Тебе придется стоять самостоятельно, потому что мне пора осмотреть свой приз.

– Осмотреть? – спрашиваю я шепотом. – Что это значит?

Дрю отпускает меня, словно раскаленный уголек, и я даже не пытаюсь скрыть, как дрожат колени. Съеживаюсь от холода и страха, мчащегося по венам. А он просто смотрит на меня, будто у него уйма времени. Я чувствую себя неуверенно, будто оказалась под микроскопом… и жду вердикта. Пока он наблюдает за мной, я пользуюсь возможностью рассмотреть его. Темные волосы спадают ему до бровей, а темно-зеленые глаза видят меня насквозь, словно я из стекла.

– Мы можем простоять здесь всю ночь, – говорит он наконец. – Мне хорошо и тепло. А вот ты, похоже, замерзла.

Я указываю на свое платье и ссадины.

– И ты хочешь, чтобы я разделась, хотя знаешь, что я уже замерзаю?

Он пожимает плечами.

– Чем быстрее разденешься, тем скорее мы сможем перейти к разогреву.

Я сглатываю вставший в горле ком размером с мяч для гольфа. Дыхание участилось, сердце колотится о ребра. Каждая клеточка моего тела молит, чтобы оказалось, что он просто подшучивает надо мной, но я-то понимаю: это не какая-то ненормальная психологическая игра. Дрю говорит всерьез, и, если не дам ему желаемое, он сам это возьмет.

– Раздевайся, цветочек, иначе я сделаю это за тебя.

– А если я хочу уйти? – шепчу я. – Просто уйти. Без денег. Без хлопот. Я пойду домой и спишу все на свою глупость?

Ответом мне служит смешок.

– Я бы сказал, что попытка неплохая, но ты же умнее. Я уже говорил, что ты моя. Так просто я от тебя не откажусь. К тому же, если по какой-то причине я позволю тебе уйти, думаешь, дам остаться безнаказанной? Ты уйдешь, и все в кампусе узнают, что ты обманщица и мошенница. Подумай хорошенько, цветочек, неужели ты правда считаешь, что я не использую свой статус, чтобы от тебя все отвернулись?

Пока он говорит, мое сердце бьется все быстрее.

– Я не… я не мошенница и не обманщица.

– Ты сказала, что хочешь уйти… Если сделаешь это, то нарушишь соглашение, на которое пошла, когда ступила в мой чертов лес. Ты бы без раздумий забрала призовые деньги… но теперь, когда попалась, вдруг решила, что не хочешь мириться с последствиями. Извини, милая, но все не так устроено.

Весь мой мир сжимается до этого момента. Он в самом деле заставит меня раздеться, а иначе разрушит мою жизнь. Никто не станет ему перечить и не поверит моему слову против его. Я ничтожество, которому едва хватает денег на оплату обучения.

– А если мы заключим сделку?

Уголок его губ приподнимается в улыбке, а потом Дрю облизывает их и делает шаг вперед.

– Какую сделку?

Похоже, я завладела его вниманием. Это вселяет ужас.

– Если я сделаю это. Не стану убегать и доведу до конца все, что ты хочешь… а ты укажешь мне, где хижина, и позволишь попытаться добраться до нее.

Он смеется.

– Двадцать пять тысяч долларов за перепихон в лесу? Сомневаюсь, что оно того стоит. Я мог бы взять тебя и держать тут до рассвета. Лишить всех шансов добраться до хижины.

– Тогда чего ты хочешь?

Дрю подходит ближе, пока меня не окутывает тепло его тела, вынуждая придвинуться, пусть и против воли. Я чувствую запах мяты и тикового дерева, и мне становится невыносимо оттого, что в довершение ко всему считаю его запах приятным. Тем более учитывая, чему он собрался меня подвергнуть.

Он окидывает меня пылким взглядом, от которого пробирает до костей, рассматривает всю от разбитых коленок до растрепанных волос.

– Убеди меня, тихоня. Твоя киска стоит двадцати пяти тысяч? Покажи мне, и, может быть, я соглашусь на твою сделку. А пока у меня нет доказательств, что ты того стоишь.

Черт подери, ну конечно, ему обязательно нужно быть еще и грубияном. В сложившихся обстоятельствах у меня осталось только мое достоинство, но очень скоро он заполучит и его. Можно с тем же успехом самой избавиться от всего, что осталось… По крайней мере, тогда я буду знать, что не он это у меня отнял.

Я тянусь и снимаю платье через голову, а потом бросаю на землю. Меня охватывают злость и боль. Мне хочется ранить его, заставить почувствовать то же, что я чувствую сейчас.

Кожу окутывает холодный воздух, и Дрю многозначительно смотрит на мой лифчик и трусики.

– Продолжай, – хрипло шепчет он.

Я расстегиваю лифчик дрожащими пальцами и бросаю его поверх платья.

Он блуждает взглядом по моей груди, и я почти инстинктивно пытаюсь прикрыться. Не проходит и секунды, как он убирает мои руки, чтобы смотреть дальше.

У меня небольшая грудь, но как раз такого размера, когда без лифчика не обойтись. Дрю пожирает ее взглядом и, снова облизнув губы, отпускает мои запястья. Я стою, замерев, когда он обхватывает меня за талию и прижимает к себе.

Ткань его джинсов грубо трется о мои ноги. Я стараюсь не испытывать удовольствия, когда чувствую его теплые бедра и живот.

– Становится теплее, цветочек. Я хочу увидеть все.

Я умоляю его взглядом, потому что слова застревают в горле. Пожалуйста. Не заставляй меня это делать. Он смотрит на меня все тем же невозмутимым, пылким взглядом. Ему все равно, и он не даст мне поблажек.

Если хочу получить эти двадцать пять тысяч, то он заставит меня отработать каждый пенни.

Я берусь за край трусиков дрожащими руками. Все мышцы застывают. Я не могу это сделать. Черт, думала, получится, но не могу.

– Помощь нужна? – спрашивает он. Его голос звучит низко, мрачно, и я понимаю, что увиденное повлияло на него сильнее, чем он показывает.

Я молчу, и, видимо, его устраивает такой ответ, потому что он лезет в карман и достает перочинный ножик.

Я тут же отшатываюсь и с опаской наблюдаю, как он его раскрывает.

– Полегче, тихоня.

Дрю просовывает холодное лезвие под край моих трусиков и резко дергает. Они сползают с моих ног, и я скидываю их, не снимая обувь.

– Вот так-то. – Он отстраняется, чтобы рассмотреть мое тело. – О, цветочек, ты гораздо привлекательнее, чем можно подумать по твоей одежде.

Я вздрагиваю.

– Незачем щадить мои чувства. Брось. Может, ты этого не понимаешь, но я одеваюсь не для того, чтобы кому-то понравиться.

– Хм… это мы еще посмотрим. – Он отпускает меня и отступает назад. – Что ж, продолжай.

Я вздергиваю подбородок и внимательно смотрю в его лицо.

– Что продолжать?

– Ты хочешь деньги, так что придется их заработать. – Он кладет тяжелую ладонь на мое плечо и заставляет медленно опуститься на колени. Я спотыкаюсь и падаю на ворох своей одежды.

– Я… чего ты от меня хочешь?

Дрю склоняет голову набок и присаживается передо мной на корточки.

– Разве это было не очевидно?

Я не собираюсь распространяться о том, что у меня нет сексуального опыта. Могу предположить, чего он хочет, но не уверена. Не могу допустить, чтобы он это понял.

– Скажи мне, пожалуйста… – Мне тошно оттого, какой слабый и дрожащий у меня голос.

Дрю снова встает и смотрит на меня бесстрастным взглядом.

– Расстегни мои штаны. Достань член и обхвати его своим дерзким ротиком. Все вот так просто.

– Это все, чего ты хочешь? – дразню я.

Он отвечает мне холодной жестокой улыбкой.

– Это первое, чего я хочу.

Я расстегиваю пуговицу на его джинсах дрожащими пальцами, затем и молнию. Он возбудился, как только поймал меня в первый раз. Я задеваю его рукой поверх ткани. Его член кажется огромным, невероятно большим. Я ни разу в жизни не делала минет, а он ожидает, что я сделаю это прямо здесь и сейчас, стоя на коленях посреди леса? Вот вам и первый опыт…

– Соси, – велит он. В его голосе слышится резкость. – Сейчас же. Покажи, как сильно ты этого хочешь.

Я с трудом сглатываю и вынимаю его член из ширинки. Он такой большой, каким и показался на ощупь, с длинным стволом и набухшей головкой. Я обхватываю его ладонью, и отчасти осознаю, как приятно чувствовать тепло его тела. Руки дрожат, когда я пробую провести по нему ладонью.

Все тело подрагивает, пока я стою на израненных коленках. Этот парень пугает меня, и я знаю, что он захочет не только этого. Не ради двадцати пяти тысяч. Не после всех насмешек и издевательств, которым он меня подверг.

Судорожно сглотнув, я подползаю ближе. Похоже, он понимает, что мне приходится непросто, и сам сокращает дистанцию. Его член покачивается возле моего рта, почти касаясь губ.

Живот сводит от холодного ужаса.

Что я делаю, черт возьми? Да кто такой этот мудак, чтобы заставлять меня это делать?

Стоя перед ним на коленях и держа в руке его член, я осознаю, что никогда в жизни никого не ненавидела так сильно, кроме своего папаши-ублюдка, который бросил нас, когда я была маленькой. Человека, с которым я никогда не виделась. Больше никогда ни к кому не испытывала ненависти…

До этого момента.

Я смотрю на него снизу, вижу его голодный жестокий взгляд. Ему это нравится. Его возбуждает мое сопротивление, оно усиливает его удовольствие. Я снова веду рукой по всей длине, впитывая его тепло. Это все, что я сейчас могу, и что-то подсказывает мне, что станет гораздо хуже. Я не могу позволить ему победить. По крайней мере, без боя.

Вздохнув, я наклоняюсь и с силой выкручиваю его член рукой.

– Черт!

Как только он сгибается пополам, хватаю платье и убегаю.

Либо я совершила самую большую ошибку в своей жизни, либо он уловит намек и оставит меня в покое.