Тихоня

9. Дрю

Боль пронзает член и выстреливает в живот. Я сгибаюсь и упираюсь руками в землю, чтобы отдышаться. Ох, эта маленькая мерзавка заплатит за это.

Она бежит по лесу голышом, и я повалю ее на землю и буду трахать, пока не начнет выкрикивать мое имя именно так, как я хочу.

Я убираю достоинство в штаны и застегиваю молнию.

В считаные секунды определяю, в каком направлении она убежала. Я улыбаюсь, как идиот, и бегу между деревьями, чтобы догнать ее. У нее была фора, но я не дам ей сохранить преимущество.

Я мчусь за ней по лесу, прислушиваясь к ее шагам, к звуку ее дыхания и наслаждаясь каждым тихим всхлипом, который она издает, когда ударяется о деревья, кусты и бревна. Она не очень-то грациозна и слишком сосредоточенно высматривает меня, а потому невнимательно смотрит на тропу перед собой. Очень скоро она снова падает на колени.

Ее бедным израненным коленкам сегодня здорово досталось.

Я легко нагоняю ее.

Стою над ее распростертым телом и смотрю.

– Я думал, ты хотела заключить сделку, но теперь мне кажется, что хочешь чего-то другого. Зачем убегать, если не желаешь, чтобы я за тобой гнался, тихоня?

Мэйбел всхлипывает, и я, достав из кармана маленький фонарик, свечу им на ее тело. Бледная кремовая кожа вся покрыта грязью и кровью после погони. О да, она главный приз, и я, как настоящий охотник, буду наслаждаться каждым мгновением. Все порезы и царапины поверхностные. Ничего серьезного. Сильнее всего пострадали колени. Я снимаю с себя куртку и бросаю ее на землю, затем подхватываю Мэйбел за бедра и укладываю так, чтобы куртка оказалась под коленями. Она вызывает у меня желание хотя бы попытаться не быть последним мудаком.

– Я делаю это не ради тебя, цветочек. Просто устраиваюсь поудобнее.

Я провожу ладонью по ее обнаженному бедру и вижу, как от прикосновения моих пальцев бегут мурашки. У нее мягкая, шелковистая кожа, и мне не терпится почувствовать, какая она горячая и влажная между ног.

– Поговори со мной, цветочек. Что-то поранила?

Она издает стон и пытается подняться, но я надавливаю ладонью ей на поясницу, чтобы удержать на месте.

– Кроме своей гордости и чувства собственного достоинства? Да не особо.

Ее очки снова съехали набок, и я снимаю их с ее лица. Мэйбел выставляет руку и пытается перехватить, но я убираю их в карман для сохранности.

– Не волнуйся. Получишь их обратно.

Ее голос звучит пискляво и напуганно.

– Без них я плохо вижу.

Хм…

– Ну и хорошо, может, тогда больше не устроишь подобную выходку.

– Но… я думала, ты хочешь, чтобы я убегала.

Я смеюсь.

– Ох, сильно же я тебя недооценил. А теперь пододвинься поближе, чтобы я тебя согрел.

Я кладу фонарик возле ног, чтобы освободить обе руки, и заставляю ее встать на колени.

– Прижмись.

Мэйбел садится, хныча и постанывая.

– Отпусти уже меня.

– Тебе больше не нужны деньги?

Она фыркает.

– Мы оба знаем, что ты и не собирался давать мне денег. Просто хочешь поиздеваться надо мной, подразнить, использовать, а потом выбросить, как и всех остальных. Я не дура.

– А тут ты ошибаешься, тихоня. Я правда собираюсь кое-что с тобой сделать, но после того, как использую тебя и сломлю, намерен оставить себе. Ты принадлежишь мне, пока я не скажу иначе. Больше повторять не стану.

Мэйбел презрительно ухмыляется. Ее боевой дух только усиливает мое желание. Какой же она будет хорошенькой, когда сломается… Я пробегаюсь взглядом по ее заплаканному, перепачканному землей лицу, затем по шее, по плечу и к красивой круглой груди с розовыми сосками, которые стали твердыми, как алмазы.

Я продолжаю рассматривать плавные линии ее живота, а затем и мягкий пучок светлых волос между ног. Облизав губы, хватаю ее за лодыжку, чтобы развести ее ноги и обеспечить себе доступ. Она брыкается, будто сумеет от меня отползти, но я крепче сжимаю ее холодную кожу теплыми руками и пододвигаю грудью к своей. Затем притягиваю ее ближе, пока она не обхватывает мои бедра ногами.

Прямо там, где я хочу.

Я наклоняюсь, пока мы не оказываемся лицом к лицу, щекой к щеке. Она пытается отстраниться, но я хватаю ее за шею.

– Если еще хоть раз попытаешься меня покалечить, я устрою тебе наказание в десятикратном объеме. Мы поняли друг друга?

Она снова сглатывает, не переставая плакать, и кивает.

Я раздвигаю ее бедра, чтобы взглянуть на свой приз. Ее киска раскрывается передо мной, распускается, словно цветок. Чтоб меня, она готова принять мой член. Мне не терпится войти в нее и узнать, насколько она узкая. Предполагаю, что такая девушка была от силы с несколькими парнями. Она порывается свести ноги, и я позволяю ей это сделать. Когда ее бедра соприкасаются, я приподнимаю ее и ставлю коленями на куртку, а потом наклоняюсь, чтобы она почувствовала, как мой член прижимается к ее заднице. Она ерзает, и я впиваюсь пальцами в ее таз, чтобы удержать на месте.

– Не спеши, цветочек. Я хочу насладиться.

– Я знаю, чего ты хочешь. Покончи уже с этим, черт возьми.

Я наклоняюсь над ней и слегка надавливаю на спину, отчего у нее дрожат ноги.

– Раз уж ты так сказала, пожалуй, я точно не стану торопиться.

Мэйбел резко выдыхает и замирает в моих руках. Так не пойдет. Я шлепаю ее по заднице так сильно, что она падает на живот. Как я и предполагал, она встает, плюется, царапается, пытается ударить меня и целится мне в лицо.

Вот и она. Моя маленькая тихоня намного бойчее, чем показывает.

Я хватаю ее запястья так крепко, что она стонет, а потом снова поворачиваю спиной к своей груди, прижимая задницей именно там, где хочу. Я толкаюсь бедрами вперед, чтобы она почувствовала каждый сантиметр моего члена.

– Я не могу ждать больше ни минуты, мне не терпится заполучить тебя, – шепчу я ей в шею, обхватывая нежные запястья одной рукой, и прижимаю их к своей груди.

Второй рукой я расстегиваю джинсы и достаю ноющий член.

Наконец-то настало время овладеть ею. Она проиграла битву. Она моя.

Я приподнимаю ее бедра, чтобы потереться о них, и направляю член между ними. Жар окутывает его, маня двигаться дальше. Она всхлипывает, но я не обращаю внимания. Через несколько минут она сама будет умолять меня о большем. Я скольжу между ее половых губ, вперед и назад, стараясь при каждом движении задевать ее клитор головкой. Ее стоны меняются, начинают походить на нечто греховное. Резкий вдох. Может, от шока или удивления? Почему это легкое движение ее удивило?

– Поговори со мной, тихоня. Тебе приятно?

Она молчит, не произносит ни слова, поэтому я продолжаю делать, что пожелаю. Если она не хочет ничего мне давать, тогда позабочусь о себе сам.

Мне нравится, какая она шелковистая и розовая в этом месте. Вся кровь приливает туда, согревая нас обоих. Я крепче прижимаю ее к себе, а потом надавливаю на плечи, чтобы она выгнула спину, стоя на четвереньках. Раздается ее сдавленный всхлип, но я не обращаю внимания. Она знала правила, когда пришла сюда, но все равно попыталась заключить такую сделку. Теперь я беру причитающееся, и ей это понравится не меньше, чем мне, и неважно, признает она или нет. Готов поспорить, она плачет потому, что проиграла, а вовсе не от боли или ран. Я позаботился о том, чтобы она не поранилась, и сам никоим образом ее не тронул. У меня нет причин чувствовать себя виноватым. Сосредоточившись на удовольствии, я трусь о ее вход, держа за бедро, а второй рукой обхватывая член. Как правило, это не моя сильная сторона… В девяносто девяти процентах случаев я беру желаемое, не учитывая, насколько я груб или жесток. Все девушки хорошо понимают, что к чему, прежде чем вешаться на меня.

Но Мэйбел другая, и я повинуюсь внутреннему чутью, которое подсказывает мне, что нужно быть осторожным. Двигаясь дальше, я прижимаю широкую головку члена к влажному горячему месту между ее ног и делаю глубокий вдох. Ее мышцы напряжены гораздо сильнее, чем я ожидал, так сильно, что приходится стиснуть зубы, преодолевая сопротивление ее тела. Она ерзает в моих руках, опустив плечи и прижавшись головой к холодной земле. Вся натянута, как струна. Может, ее давно не трахали. По крайней мере, она перестала сопротивляться. Вот бы еще ее тело впустило меня. Как бы мне это ни претило, я замедляюсь, погружаю член еще чуть глубже, а потом снова выхожу.

Я замечаю, что она слегка подается вперед, словно сможет вырваться. Мне остается лишь улыбнуться. Теперь, когда она угодила в мои темные сети, ей от меня не сбежать. Я на всякий случай просовываю руку под ее живот и крепко удерживаю на месте.

– На этот раз ты не уйдешь. Настал мой черед.

– Ты не… я не могу… – Ее слова прерываются тихими всхлипами. – Подожди… У тебя слишком большой. Ты причинишь мне боль.

Девушки говорили мне это раз или два, но чаще всего боль, которая возникает вместе с удовольствием, когда я их растягиваю, уходит на второй план, как только сделаю пару толчков. Сейчас все иначе. Нет, чем глубже я вхожу в нее, тем больше она свирепствует. Вонзается пальцами в землю, будто ей нужно убежать от меня, иначе умрет. Не знаю, то ли мне чувствовать себя оскорбленным, то ли испытывать восторг оттого, что она боится моего члена больше, чем меня самого.

– Тише. Все хорошо, ты сможешь меня принять. Черт, ты уже это делаешь. Так ведь? Может, твоей тугой киске непросто вместить мой член целиком, но она прекрасно растягивается вокруг него. Черт. Не волнуйся, детка, растянется, даже если мне придется тебя заставить, – шепчу я ей на ухо, подаваясь вперед.

По позвоночнику пробегают вспышки удовольствия. При том, как ее тело сопротивляется мне, выталкивая обратно, я уверен, что ее никогда не трахал парень с таким размером члена, как у меня. Это объясняет ее желание вылезти из кожи вон и уйти от меня подальше. Неважно. Ее тело приспособится, и тогда она будет умолять меня, чтобы ворвался в нее до упора.

– Черт, как же туго ты сжимаешь мой член, – стону я. Раздается тихое шипение, когда она подается вперед, будто сможет вырваться, но я крепко держу ее, заставляя принять каждый сантиметр моего члена. – Ты пробудила зверя, цветочек, и теперь тебе от него никуда не деться.

Мое сердце бешено колотится. Член сдавливает так сильно, что кажется, будто она девственница. Черт меня подери, такая узкая и мокрая. Охренеть. Мне хочется врываться в нее снова и снова, вонзаясь пальцами в ее кремовую кожу, помечая ее, делая своей, но вместо этого я останавливаюсь. Выхожу из ее узкой киски и смотрю на нежные складочки.

У меня перехватывает дыхание. В тусклом свете луны я замечаю красные пятна на члене, внутренней стороне ее бедер и между ног.

Кровь. Девственная кровь.

Меня охватывает глубинная первобытная потребность завладеть каждым сантиметром ее тела и заявить на него свои права. Мозг не успевает даже осознать, что я делаю. Я хватаю ее за бедра, жестче, чем хотел, и притягиваю ее красивую киску к своему рту.

Мэйбел визжит, но не пытается меня остановить, когда я утыкаюсь лицом между ее ног и наслаждаюсь ею. Вылизываю сверху донизу, пробуя на вкус сладкий жертвенный дар, который она мне преподнесла. Чувствую медный привкус крови и жадно лижу ее, желая большего. Другие мужчины могут посчитать это жутким и противным, но я не боюсь капли крови. Я несколько раз скольжу языком по ее клитору, а потом обхватываю его губами и сосу. Все ее тело содрогается подо мной, и я понимаю, что добился желаемого, когда она приподнимает бедра, пытаясь тереться о мой язык.

Глубже, ей нужно больше. Я знаю это, но хочу, чтобы она вся текла, когда снова войду в нее. Обхватив клитор губами, я сосу интенсивнее и одновременно двигаю языком, стараясь надавливать чуть сильнее, пока у нее не сбивается дыхание.

– О мой бог, – стонет она в ночи.

– Не бог, цветочек, просто Дрю, – рычу я, уткнувшись в ее складки. Черт, у нее восхитительный вкус. Я мог бы сидеть здесь весь день и вылизывать ее, но хочу большего. Если не удовлетворю зверя, рискую сломить ее прежде, чем узнаю, ее истинную натуру. Подавив возросшее первобытное желание, я с трудом сглатываю и поднимаю ее, пока она не прижимается спиной к моей груди. Передвигаю ее осторожно, будто осколок стекла.

– Кажется, ты забыла мне кое о чем рассказать, – говорю я, проведя носом вдоль ее шеи.

– Я ни о чем не забыла рассказать. У меня не было такой возможности. – Ее голос срывается, напоминая мне о том, что под напускной дерзостью скрывается мягкая и нежная натура, и мне нужно быть осторожным, чтобы не оборвать ее нежные лепестки.