Том, Дик и Дебби Харри

Глава десятая

Пока Сара готовила яичницу — болтунью, Ричард рассказал о скором приезде Бронте.

— Это всего на несколько дней, — говорил он, не отрываясь от газеты. — Хочет навестить Микки.

— И где она остановится?

— В гостинице, при пабе. Она там всегда останавливается. Не переживай, — добавил он с улыбкой.

— А я и не переживаю, — ответила Сара, избегая его взгляда.

Но лучше бы переживала, подумала она. Еще за несколько месяцев до свадьбы ее просто трясло при одной мысли о Бронте Николсон. Сейчас же ощущение было такое, будто речь идет о визите его тетушки или кого-то столь же безобидного. К кому ей и в голову не пришло бы ревновать.

Наблюдая за Сарой, Ричард размышлял, не удастся ли заманить ее обратно в постель. Ее постоянная близость все еще казалась ему роскошью, особенно после Лондона, где им приходилось урывать каждую свободную минуту. С другой стороны, чутье подсказывало, что для нее роль новоиспеченной супруги все еще актуальнее роли любовницы. После свадьбы Сара охотнее спала на своей половине кровати, нежели с ним в обнимку. Ничего, со временем привыкнет, подумал он.

— Кстати, с Бронте забавная история вышла, — вспомнил вдруг Ричард.

— Правда?

— Она сказала, что у Микки пропал аппетит. Я пошел посмотреть — и что бы ты думала? Она оказалась права.

— Думаешь, она телепатка? — отшутилась Сара.

— Психопатка, это точно, — подыграл ей Ричард.

— Ты про нее никогда ничего не рассказываешь, — сказала Сара, ставя яичницу на стол.

Ричард пожал плечами:

— Дело-то прошлое.

За полгода их знакомства Ричард и в самом деле почти ничего не рассказывал про свой первый брак. Поначалу Сару это и не особенно интересовало — ей было вполне достаточно того, что она знала: поженились они, когда Ричарду было двадцать, Бронте на пять лет старше его, прожили десять лет, но ничего хорошего из этого не вышло.

Сейчас же ее просто распирало от любопытства. Ричард был слишком благороден — или слишком рассудителен — для того, чтобы делиться с ней подробностями своего неудавшегося брака.

Они молча уплетали яичницу, пока Ричард дочитывал «Вестник Комптона». Ну и заголовки тут у них, подумала Сара. Сплошные коровы да новые торговые центры. Она скучала по лондонским газетам, но «Телеграф» или «Дейли мейл» нужно было заказывать из Мельбурна, и приходили они всегда с опозданием.

— И когда же она приезжает? — спросила Сара, прожевывая яичницу. Она еще не привыкла готовить на двоих, и яичница получилась довольно резиновая.

— На следующей неделе. Я подумал, может, в пятницу поужинаем вместе?

— Можно гостей позвать, — предложила Сара, мгновенно вспомнив о Томе.

— Не знаю… Стоит ли? Втроем будет как-то проще. — Ричард отложил газету. — Читала в Хобарте новый торговый центр открылся?

— Да.

Убирая со стола грязные тарелки и моя посуду, Сара поймала себя на мысли, что опять мечтает о Томе, хотя с момента их последней встречи — той самой, на свадьбе — не прошло и двух недель. Она включила горячую воду и попыталась распалить в себе ревность к Бронте — в надежде расшевелить былую страсть к Ричарду. Как же. Пришлось признать, что мысль об Анни волнует ее гораздо больше. Сара яростно скребла сковородку, прислушиваясь к шорохам в соседней комнате, где Ричард собирался на работу. Многое бы она отдала, чтобы, как когда-то, начать скучать по нему.

Хватит, приказала Сара себе. Наверное, просто нужно успокоиться, и все сразу встанет на свои места. Когда Ричард ушел, она поднялась в спальню для гостей, пошарила под матрасом, вытащила книжку в мягкой обложке и покраснела. Это была брошюрка восьмидесятых под названием «Любовь и секс», но ничего лучшего в местном «Букинисте» не нашлось.

Первую главу — в ней говорилось о страхе близости и обязательств друг перед другом — она пыталась штурмовать не раз, и все без толку. Ни один пример из жизни Хэнка и Эйми, сорокалетних американцев-провинциалов, не имел к ней ни малейшего отношения. Сара сердито запихнула книгу обратно под матрас и спустилась в гостиную. Если она надеялась найти в книге научное обоснование своей болезненной страсти к Тому, там его точно не было.

По телевизору смотреть было нечего — сплошная реклама овечьих микстур. В Лондоне можно часами скакать с программы на программу — слава богу, человечество давно изобрело кабельное телевидение. В Комптоне же каналов раз, два и обчелся — дрянной с рекламой и приличный без. Выбирать особенно не из чего. И вообще, ей следует больше гулять и любоваться видами.

А там, глядишь, и Тома встретишь, промелькнуло у нее в голове, но Сара тут же себя одернула: пора бы за ум взяться, а то и свихнуться недолго. Она уже несколько месяцев не работает. Более того, теперь ее зовут миссис Ричард Гилби и у нее новый дом, новая страна, новое имя и новая жизнь. Надо ее как-то обустраивать. И Сара позвонила в букинистическую лавку, где обзавелась «Любовью и сексом».

Ответил женский голос.

— Простите, я хотела бы узнать, — залепетала Сара, — нет ли у вас работы? Любой — может, на полставки?

— Нет, — ответила женщина, — пока ничего нет.

— Позвольте, я вам оставлю свой телефон — вдруг что-нибудь появится?

— Одну минуту, только ручку возьму. — В трубке раздалось невнятное мычание и шорох.

— Меня зовут Сара Гилби.

— Ах, так это вы за Дика замуж вышли!

— Да-а, — протянула Сара, уже догадываясь, что тетка на другом конце провода, по всей видимости, была на свадьбе.

— Вам понравилась наша чаша для пунша? — спросила женщина.

— Ужасно, — соврала Сара. — Просто чудо! И что за чаша? Она даже вспомнить ее не могла — им на свадьбу надарили такое количество странных предметов.

— Передайте Ричарду: у Берил опять глисты.

— Обязательно, — пообещала Сара.

Женщина повесила трубку.

Бред какой-то. Что-то ей подсказывало, что ничего другого от жизни в Комптоне ожидать и не приходится.

Сара изучила последнюю страницу «Вестника Комптона» в поиске других предложений. Единственное, что удалось отыскать, — это объявление агентства эскорт — услуг, приглашающее очаровательных девушек для вечерних развлечений. Вздохнув, она швырнула газету на кухонный стол и вернулась в гостиную к телевизору, где по-прежнему рекламировалась овечья микстура. Сара попробовала представить, каково было Бронте, когда та вышла замуж за Ричарда и переехала из Мельбурна в Комптон. Неужто она смирилась с двумя телевизионными каналами, одной газетой и крошечным «Букинистом»? Все, что Сара знала о Бронте, свидетельствовало об обратном — но, может, она хотя бы вела себя, как положено образцовой жене? Сара замерла в ожидании укола ревности, но его не последовало. Любопытство — и только.

Бронте тоже думала о Саре. До поездки в Комптон оставалось всего несколько дней, и ей вовсе не хотелось накручивать себя мыслями о Ричарде и его жене, но те немногочисленные сведения о Саре, которые удалось добыть — блондинистая англичанка тридцати лет, — невольно разбередили все ее комплексы.

Интересно, Ричард с Сарой тоже из постели не вылезают? После их свадьбы, по крайней мере, так оно и было во время свадебного путешествия Ричард прямо-таки запер ее в спальне. Они поехали на Бали — вполне в стиле восьмидесятых, с улыбкой подумала Бронте, — и каждый раз, когда горничная пыталась у них прибраться, Ричард орал, чтобы она выметалась.

Воспоминания, как ни странно, не доставляли боли. Бронте давно смирилась с противоречивостью их брака — еще за много лет до официального развода. Их чувства оказались не более чем юношеским увлечением. Просто слишком много лет потребовалось, чтобы понять: они абсолютно разные люди.

Пристроившись на кушетке с чашкой чая, Бронте от нечего делать гадала, куда он повезет Сару. По телефону Ричард сказал, что они решили отложить свадебное путешествие до окончания новогодних праздников.

«Если он повезет ее в Париж или Рим, я его убью», — подумала Бронте, отхлебывая чай.

Она понимала, что глупо злиться на Сару. Ричард с ней счастлив, а уж счастья-то он заслуживает. Он ведь хороший человек, это брак довел их обоих до озверения. Бронте вспомнила, как однажды на Рождество Ричард выскочил из дому, хлопнув дверью, а она накачалась каким-то дерьмом из запасов Гарри и рыдала над кухонной раковиной под музыку, чтобы соседи не услышали.

Отогнав тягостные воспоминания, она подумала о Гарри. Ричард упомянул, что братец отличился на свадьбе, но подробностей рассказывать не стал. Больше всего в Ричарде ее раздражала именно эта черта — он никогда ничего не рассказывал. С тех пор как они поженились, он словно воды в рот набрал. Ну и ладно, подумала Бронте, у женушки его потом выспрошу.

Она мысленно представила себе два оставшихся дня. Завтра на работе ей предстоит последняя летучка по поводу бананового буклета, а послезавтра Ураганная Сьюзен постучится в дверь ее кабинета и потребует очередных идей для следующего выпуска. Бронте решила предложить историю о призраках, но тут же отмела эту мысль. Ни к чему лишний раз об этом думать. Она вспомнила мелькнувший в коридоре белый хвост. Как тогда ни старалась себя убедить, что это был только обман зрения, ничего не выходило. Тем более писать об этом нельзя.

Спустя пару дней Бронте уже спешила в аэропорт с небольшой дорожной сумкой. Магазин в зоне вылета был забит совершенно ненужными ей вещами, вроде надувных подушек под шею или пушистых рюкзачков в виде мишек — коал. Тем не менее она умудрилась убить целых двадцать минут до посадки, топчась у витрины с шоколадными батончиками «Марс».

Бронте вдруг вспомнила, что не взяла ничего почитать. Она пробежалась глазами по полкам, но разглядела лишь уже прочитанную книжку про Гарри Поттера и бесконечные пособия по Интернету. Интернет Бронте ненавидела.

— А про привидения у вас что-нибудь есть? — спросила она продавщицу, которая стояла, небрежно облокотившись о прилавок.

— Привидения… — Девица задумалась. — Стивен Кинг.

— Нет, я имею в виду — о настоящих привидениях.

Девушка протянула ей книгу с радугой на обложке. Ну почему, раз про эзотерику, значит, обязательно надо лепить здоровенную радугу? Название было ужасное — «Твой дух, твоя душа, твое я». Но хуже всего было имя автора — Мунго Хайд — Винклер.

Бронте перелистала писанину человека по имени Мунго Хайд — Винклер. Глава четвертая называлась «Потусторонние контакты». Понятно, это мы уже проходили. Объявили о начале посадки.

— Сойдет, — торопливо сказала она и все же прихватила батончик «Марса».

Откинувшись в кресле, Бронте запихнула книжку в карман переднего сиденья, где уже лежали бесплатный журнал и глянцевые открытки, на которых гривастые человечки скользили по надувным трапам.

Демонстрация техники безопасности — сплошной идиотизм, решила для себя Бронте. Как там — голову в колени, стюардесса на голову? И вообще, если сейчас еще раз скажут, что ручную кладь нужно размещать в багажном отделении или под собственным креслом, придется сумку в морду им швырнуть.

Лора заказала ей место у окна, и Бронте была ей за это крайне признательна. Выглянув из-за крыла, можно было разглядеть пролив Басса. Пересадка в Мельбурне прошла на редкость мирно. Ее соседка, непрерывно жующая чесночный хлеб, проследила за взглядом Бронте и с опаской посмотрела вниз.

— Хотите апельсиновый сок? — предложила она.

Бронте вежливо улыбнулась.

— Даже кушать от волнения не могу, — продолжала та. — Еще разобьемся.

— Не бойтесь, в Австралии самолеты не разбиваются, — беззаботно ответила Бронте, мечтая, чтобы та либо заткнулась, либо надела марлевую повязку.

— Правда?

— Клянусь.

Внезапно что-то громко хлопнуло, самолет дернулся, и Бронте швырнуло вперед.

— Ремень! — крикнула чесночная.

— Что?! — Бронте была на грани паники.

— Пристегните ремень.

Но прежде чем соседка успела присоветовать что-то еще, Бронте снова швырнуло вперед — на этот раз ей удалось ухватиться за карман переднего сиденья, чтобы удержаться. В динамиках раздался голос стюардессы:

— Дамы и господа, мы находимся в зоне небольшой турбулентности. Обратите внимание на горящие табло «Пристегните ремни».

Ее заглушил чудовищный грохот, словно рухнула тележка, нагруженная расфасованными обедами и пакетами апельсинового сока.

Бронте быстро пристегнулась. Чесноком смердело уже нещадно — видимо, дама не только потеряла аппетит, но и вспотела от страха.

— Пустяки, — подбодрила ее Бронте дрожащим голосом, но в окно выглянуть не решилась — и так ясно, что они над морем и до ближайшей суши как минимум полчаса лету.

Самолет продолжало мотать из стороны в сторону; Бронте с ужасом услышала за спиной хлюпанье и вздохи: кто-то — судя по всему, мужчина — то ли молился, то ли плакал. Чертовы мужики. Трусы проклятые.

Она вдруг подумала о смерти. А что, если она и в самом деле умрет прямо сейчас — или в ближайшие полчаса? Бронте представила собственные похороны. Интересно, кто из ее мужчин придет проводить ее в последний путь? Ричард — это уж точно. Может, пара любовников. Только бы не тот, с парафиновой лампой и крошечными ножками. Вот было бы позорище. Произнесет ли Ураганная Сьюзен трогательную речь над ее могилой? Вряд ли.

Чесночная, прижав руки к груди, смотрела прямо перед собой и монотонно бормотала:

— Почему они ничего не объявляют? Ждут хороших новостей, почему же еще?

Зачем народ пугать? Бронте смутно припомнила, как кто-то из экипажа что-то плел про надувные плоты. Прямо как в «Титанике», только вместо Ди Каприо с Кейт Уинслет — она да психованная тетка, от которой разит, как из итальянского ресторана. Очень романтично. Она наклонилась, чтобы взглянуть на соседний ряд. Некоторые пассажиры явно начинали паниковать. Ну кто так делает? — разозлилась Бронте. Неужели трудно объяснить, что происходит?

— Боже святый! — завопил мужчина позади нее.

Терпение Бронте лопнуло — она повернулась в кресле, рискуя навлечь на себя гнев стюардессы, и рявкнула:

— Да хватит!

К ее удивлению, это оказался молодой бородач в клетчатой фланелевой рубашке — довольно мужественный типаж, в голову бы не пришло, что из нытиков.

— Лошадь! — сдавленно прошептал парень, глядя на нее. — Вы видели лошадь?

— Какую еще ло…

Но она уже все поняла. Стараясь вести себя как можно естественней, протянула руку, потрепала его по плечу и опустилась в свое кресло.

Бронте сделала глубокий вдох. Ну и где же Ангел? В проходе? На пустующем переднем сиденье? В туалете на унитазе с ногами крест — накрест и бычком в копыте? Она попробовала рассмеяться, но у нее ничего не вышло.

Еще бы ему не видеть лошадь — это же ангел! И Ангел ей обещала, что они будут вместе, а значит, она скоро умрет. Все так просто. Внезапно Бронте почувствовала приступ тошноты. Она была не одинока — на передних рядах кто-то уже склонялся над бумажным пакетом, — но легче ей от этого не стало.

«Дамы и господа, прослушайте наше сообщение…»

Динамик над ее креслом барахлил, и она из-за треска могла уловить лишь обрывки слов.

— Прошу прощения, — сказала Бронте чесночной соседке, после чего ее аккуратненько вытошнило в бумажный пакет, в который при иных обстоятельствах она потом вполне могла бы засунуть фотографии этого импровизированного отпуска.

Поражаясь собственному самообладанию, Бронте тщательно загнула край пакета и невозмутимо засунула его в кармашек кресла. На протяжении всей ее замужней жизни Ричард твердил ей, что она настоящая психопатка. Куда что подевалось, подумала Бронте, обмахиваясь книжкой «Твой дух, твоя душа, твое я», да ей просто медаль нужно дать за выдержку.

Она подняла голову. С самолетом было что-то не так. Он не двигался.

— Господи, да он же остановился! — заорала Бронте чесночной. И тут же поняла, что ошиблась — самолет продолжал лететь, просто его перестало мотать, болтать и трясти.

Бортпроводницы (ведь было же хорошее слово — «стюардессы», чем не угодило?) принялись раздавать напитки и салфетки. Очень вовремя, подумала Бронте, половина самолета как раз бьется в истерике. Кто-то из пассажиров хватал стюардесс за руки, кто-то пытался вскочить с места.

Вытерев лицо рукавом, Бронте оглядела салон в поисках Ангела. Но если лошадь и в самом деле была здесь, то уже исчезла. Может, с бородатым просто галлюцинация приключилась? От нехватки кислорода? А может, давление в салоне упало? Господи, ну что за бред, одернула себя Бронте.

Ей наконец позволили встать, и она направилась в туалет, где тщательно отчистила туалетной бумагой одежду, побрызгалась духами «Этернити» и прополоскала рот водой. Самолет приближался к Хобарту, и нужно было привести себя в порядок. Как это на нее похоже: перед самой ответственной встречей с новой женой бывшего мужа пережить паршивейший полет в своей жизни.

При получении багажа ей стало так дурно, что пришлось отвести глаза от подвижной ленты с чемоданами и сумками. Бронте не могла избавиться от ощущения, что вот-вот из-за резиновой лапши багажного отделения с тихим призрачным ржанием выплывет морда Ангела.

— А ну брось эти глупости, — приказала она себе вслух.

Кто-то похлопал ее по плечу, и она подпрыгнула от неожиданности. Это оказался Ричард.

— У Сары голова разболелась, — сказал он, — так что я один. Вещи еще не пришли?

— Я не смотрела, — ответила Бронте. — Честно говоря, неважно себя чувствую — самолет чуть не разбился. Погоди, вот она — коричневая кожаная сумка!

Ричард ловко проскользнул перед кучкой ошалевших пассажиров, которые до сих пор не могли очухаться после безумного рейса, и поймал сумку за ручку. В таких вещах он всегда был молодцом, подумала Бронте. Рыбу разделать, сумку поднести, дверь открыть, ресторан заказать — он и вправду был идеальным мужем. Точнее, не был, вот в чем беда.

За пять лет, минувших после развода, Бронте уже успела привыкнуть к неизменной вспышке влечения, которую испытывала при встрече с Ричардом. Поначалу она просто ждала, когда это пройдет, а потом и вовсе махнула рукой. Такова уж человеческая натура. Если ты бросил курить, это еще не значит, что тебе не хочется затянуться, особенно когда при тебе закуривает кто-то другой.

— А Сара курит? — спросила она, направляясь к его джипу. Когда они были женаты, Ричард вечно читал ей нотации по поводу сигарет.

— Раньше курила, — ответил он, — а сейчас даже дым не переносит.

— Это ты ее заставил бросить?

— Думаю, кто-то другой, — усмехнулся он.

Бронте не отставала:

— Что значит «кто-то другой»? А кто?

Он пожал плечами:

— Ну, кто-то другой. Кто-то до меня. Слушай, а ведь ты права была по поводу Микки — у него действительно аппетит пропал. Сара говорит, у тебя телепатические способности.

— Да что ты? А что еще она про меня говорит?

Ричард резко крутанул руль джипа и свернул за угол.

— Я тебя умоляю, только не начинай.

— А я и не начинаю.

— Я же вижу.

— Ладно, я тебе про самолет рассказала?

— Нет, а что случилось?

И Бронте рассказала ему все, от начала до конца, вплоть до мельчайших подробностей вроде чесночной психопатки и клетчатого нытика, — она знала, что Ричарда это позабавит. Все, за исключением истории с Ангелом.

— А тот парень позади тебя и в самом деле плакал?

— Ну, носом хлюпал.

— Значит, не из Тасмании, — заявил Ричард, выпячивая челюсть.

На этот раз засмеялась Бронте. Что ни говори, они еще способны найти общий язык. А ведь могло быть и хуже, учитывая все, что им пришлось пережить.

Она молча разглядывала привычные комптоновские окрестности. Здесь так ничего и не изменилось. В витрине газетного киоска по-прежнему висит реклама раков за двадцать баксов, а на здании мэрии красуется выцветшая гирлянда из Санта — Клаусов, каждый декабрь извлекаемая на свет божий.

— Ну что там Гарри на свадьбе выкинул? — неожиданно спросила Бронте.

— Да ничего особенного…

— Но что-то ведь было? Что же он такого ужасного натворил?

— Пусть сам расскажет.

— Но я же с ним не увижусь. Если ты, конечно, его в гости не пригласишь.

— Нет, мы втроем ужинаем, — поспешно сказал Ричард. — Я решил — чем меньше народу, тем лучше. По-простому. Сара луковый пирог приготовила.

— Ну и чудно!

Господи, как она ненавидит луковый пирог! И неужели есть еще женщины, которые пекут пироги? Перед ней возник образ избранницы Ричарда: белокурая улыбающаяся хозяюшка в фартуке с оборочками и цветастых рукавицах хлопочет у плиты. Может, ей и «Женщина Австралии» нравится? От этого видения Бронте снова затошнило.

— В общем, — продолжал Ричард, сворачивая к дому, — все по-домашнему. Познакомитесь, а потом можешь сходить проведать Микки. Я его недавно осмотрел. Ничего серьезного, легкие колики.

— Ясно. — Бронте сняла очки и убрала их в кожаный футляр.

— Это еще зачем? — заметил Ричард.

Бронте небрежно пожала плечами:

— Пусть глаза отдохнут.

Но когда она принялась подкрашиваться, Ричард едва удержался от улыбки. Надо же, уже и забыл, насколько она тщеславна.

Тем временем Сара принимала ванну. Ричард говорил, что в Австралии это не очень-то принято, но хотя душ здесь и правда был хорош — не сравнить с хилой лондонской струйкой, — она по-прежнему считала ванну лучшим способом расслабиться, а сейчас ей это требовалось как никогда.

У Сары уже сложилось вполне четкое представление о Бронте. Она поняла, что не стоило затевать суету с пирогами. Нужно было настоять на ужине в ресторане, но ближайший приличный ресторан находился в Хобарте, а Ричард уверял, что заказывать столик надо за неделю.

Фотографии Бронте верхом на Микки до сих пор хранились в одном из фотоальбомов Ричарда. Переехав к нему, Сара первым делом пересмотрела все его фотографии. На одном из последних снимков Бронте выглядела взмыленной и счастливой — очки запотели, волосы собраны в хвост.

Разница между двадцатипятилетней девочкой, вышедшей замуж за Ричарда, и сегодняшней сорокалетней женщиной была разительной. В двадцать пять Бронте была худенькой, загорелой, невысокого роста. Теперь она казалась бледнее, крупнее и выше, — по крайней мере, насколько можно было судить по фотографиям. А может, дело в фотоаппарате, подумала Сара. Они только что получили фотографии с их собственной свадьбы — ее волосы вышли совсем светлыми, а сама она была розовая, как поросенок. И талия, как у осы, будто три дня не ела, недовольно подумала она.

Больше всего в альбомах Ричарда ее притягивали фотографии Тома. Даже на старых черно — белых с матчей по крикету или на школьных снимках он был неотразим — и так похож на себя сегодняшнего! Но незадолго до свадьбы Сара запретила себе прикасаться к фотоальбомам и до сих пор стойко не поддавалась искушению.

Вода в ванне становилась прохладной. Пора вылезать. Внезапно Сара явственно ощутила запах гари. Боже! Она выскочила из ванны, завернулась в полотенце, сбежала вниз и тут же наткнулась на входящих в дом Ричарда и Бронте.

— Ох, простите! — пискнула она и бросилась обратно в ванную, насколько это позволяли приличия — полотенце было коротким и едва прикрывало ягодицы.

— Здесь что-то горит! — крикнул Ричард.

— Это пирог, — прокричала она в ответ. — Можешь за ним приглядеть?

Бронте присела за кухонный стол и сделала вид, что заинтересовалась «Вестником Комптона».

— Похоже, ты его выключить забыла, — пробормотал Ричард, поворачивая кран.

Надев очки, Бронте заметила, что стекло духовки почернело от гари. Неплохо для начала. Она была рада, что Сара — такая же паршивая хозяйка, как и она сама. Единственное, что сейчас терзало Бронте, — это потрясающие ноги Сары.

— Придется куда-нибудь пойти, — задумчиво сказал Ричард.

Сара спустилась вниз в розовом махровом халате, на фоне которого ее волосы казались еще светлее. Как и многие англичане, попавшие в Австралию, она буквально почернела от загара. Прямо как шведка, мелькнуло в голове у Бронте.

— Прошу прощения, — пробормотала Сара.

— Ничего страшного, — ответила Бронте как можно приветливее.

— Может, сходим куда-нибудь? — спросила Сара. — По-моему, я испортила весь ужин.

— В паб? — предложил Ричард. — Можно. Тем более что Бронте все равно собирается в тамошней гостинице остановиться. Закажем блюдо дня, и сумку никуда тащить не придется.

— Я забыла, что такое «блюдо дня»… — сказала Сара в замешательстве.

— Фирменное блюдо, — объяснила Бронте, — пять долларов девяносто пять центов за стейк, ломтик ананаса и килограмм жареной картошки.

Она прикинула, любит ли Сара поесть. Было не похоже.

— Но если что, можно и салат заказать, — добавила она, смягчившись. — Только они туда плавленый сыр кладут. Треугольничками стругают.

— Да, милая, с духовкой дело швах. — Ричард погладил Сару по руке.

Бронте отвернулась. Да как он смеет при ней сюсюкать?!

Сара наклонилась, чтобы подобрать с пола упавшую рукавицу. Подняв голову, она заметила гримасу на лице Бронте.

— Вообще-то, — проговорила она, — у меня до сих пор голова болит. Может, вы вдвоем поужинаете?..

Последовало неловкое молчание.

— Тебе действительно плохо? — озабоченно спросил Ричард.

Бронте никогда не ассоциировалась у него с возбуждающим средством, но сейчас ее присутствие в этой кухне лишь распаляло его страсть к Саре. К тому же этот розовый халатик…

— Вы не обидитесь? — Сара метнула на Бронте вопросительный взгляд.

— Нисколько, — живо откликнулась Бронте, тут же сообразив, что особую радость выказывать не очень-то уместно.

Сара с облегчением вышла из кухни и поднялась наверх. Не могу — и все, твердила она себе, погружаясь в почти холодную воду. То, как Ричард себя вел в присутствии Бронте, выражение ее лица, испорченный ужин, появление в полуголом виде… Нет, решила Сара, лучше и спокойнее просто запереться в ванной и изображать мигрень.

Ричард сел в джип, включил кондиционер и отодвинул собачьи одеяла, освобождая место для Бронте. Она со стоном повалилась на сиденье.

— И ты туда же? — проговорил он, отъезжая от дома.

— Не хочу тебя расстраивать, но не у нее одной бывает головная боль.

— Да что это с вами? Прямо поветрие какое-то.

— Называется «встреча двух жен».

— Не преувеличивай, — возразил Ричард.

— До моего появления у нее голова не болела. Пока я ее не увидела, у меня тоже голова не болела. Знаешь, это ведь не так уж просто.

— Так ты поэтому на свадьбу не приехала?

— Нет, я работала, — соврала Бронте, закрывая глаза и массируя лоб.

Ричард довольно явственно хрюкнул, и Бронте чуть было не проехалась насчет его привычек, позаимствованных у четвероногих пациентов. За весь остаток пути они не произнесли ни слова.

— Я успею повидаться с Микки до темноты? — спросила Бронте, когда они уселись за столик и изучили меню на меловой доске. Как и было обещано, меню состояло из стейка с ломтиком ананаса, сырного салата и — это что-то новенькое! — спагетти под соусом болоньезе.

— Думаю, свидание с Микки лучше отложить до завтра, — ответил Ричард, выбрав спагетти. — У тебя все выходные впереди. Меня все равно не будет — уеду скот осматривать, а у Сары дела.

— И что у нее за дела такие? — полюбопытствовала Бронте.

— Слушай, ну ладно тебе! Ее пригласили на пикник.

Терпение Ричарда было на исходе. Легче дикую кошку стерилизовать, чем разобраться в хитроумной паутине женских интриг.

Когда подошла официантка, за столиком царило глубокое молчание. На какое-то мгновение Бронте перенеслась в девяносто четвертый год, вошедший в историю как «Ну Очень Плохой Год» — именно за ним и последовал развод. Помимо травки, холодного душа и нескончаемых рыданий, ей припомнился рекордный двадцативосьмидневный бойкот — почти целый месяц они обходились одними междометиями.

— А она милая. — Бронте предприняла отчаянную попытку наладить отношения.

— Милая, — вежливо подтвердил бывший муж, а про себя подумал: спасибо хоть старается; ей, наверное, нелегко — вот так, с бухты — барахты столкнуться нос к носу с Сарой в банном полотенце.

Он уже давно не вспоминал внешность Бронте, но полагал, что в полотенце она явно проиграла бы Саре. Как говаривал Гарри, после развода Бронте приблизилась к комплекции телепузика. Ричард поспешно перевел взгляд на экран телевизора.

— Сборная Пакистана опять в игре, — сказал он, удивленно приподняв бровь.

— Ну, опять за свое! — воскликнула Бронте.

Тем не менее неловкое молчание было нарушено, и к тому времени, как подали еду, она уже вовсю болтала о своей работе. Ричард, как всегда, слушал вполуха.

— Ах да, я тут хотел один вопрос решить.

— Какой? — спросила Бронте, пережевывая кусок стейка с кровью.

— Хочу переписать свое завещание. И тебе, между прочим, то же самое посоветовал бы.

— Зачем? — изумилась Бронте.

— Разве не ясно? Мы же так и не решили этот вопрос после… — на слове «развод» он запнулся, — оформления документов. Вряд ли тебе захочется, чтобы твое имущество перешло ко мне или чтобы Микки достался Саре. Что скажешь?

— Нет — нет, — Бронте быстро помотала головой. — Она же все равно не ездит верхом, правда?

— Правда.

— Ладно, — согласилась она.

— Ну вот и хорошо, — продолжил он. — Если хочешь, можем все сейчас и уладить. Или в Сиднее — у тебя же там есть адвокат?

— Конечно, — ответила Бронте, ковыряя картошку.

«Раньше я и не помышляла о смерти, — подумала она, — а теперь — по два раза на день!»

Она поколебалась, не рассказать ли обо всем, что произошло с ней за последнее время, но передумала. Крикет, джипы или животные — это пожалуйста. Все остальное для Ричарда — книга за семью печатями. А сейчас ему и подавно не до ее неврозов — и так проблем хватает. Это Бронте поняла уже через пять минут после появления Сары в ее розовом халатике. Сара Кеннеди явно была душой мятущейся. За долгие годы Бронте выдала замуж немало подруг, но ни у кого не видела такого загнанного вида всего через несколько недель после свадьбы.

Крикет, окончательно захвативший Ричарда, нагонял на Бронте скуку. Она поливала картошку кетчупом и размышляла: «Если опять явится Ангел, я немедленно звоню Бернарду Болтону и прошу его избавить меня от нее».

— Ричард?

— А-а?

— Мне не хочется сейчас заниматься завещанием. В другой раз, ладно?

— Да, конечно… — Он ее уже не слушал.

— Все это слишком мрачно. Мне же еще только сорок, я пока умирать не собираюсь.

— Да — да.

И отвернулся к экрану.

— Такое впечатление, что теперь все в моей жизни наводит на мысли о смерти, — произнесла Бронте, обращаясь то ли к самой себе, то ли к Ричарду. — А мне вовсе не хочется об этом думать…

Отбивающий пакистанской сборной только что вышел из игры, и бывшему мужу было не до нее.

На другом конце города садилось солнце. Самое комариное время, сообразила Сара, хлопая себя по голым ногам. Ричарда она ждала не раньше чем через час, так что времени на прогулку было достаточно. В самом деле, почему бы ей не прогуляться через комптоновский перевал? Не ее вина, что путь лежит мимо самых рыбных мест, а если она и повстречает Тома — то кто она такая, чтобы противиться судьбе?

Если Господу Богу угодно, чтобы они с Томом были вместе, он наверняка постарается устроить так, чтобы тот отправился на рыбалку. Она задумалась, не помолиться ли ей, но решила, что это будет уже чересчур.

Если бы сейчас Том появился из-за угла в свете заходящего солнца, с белокурой челкой, ниспадающей на глаза, она бы приняла это за знак свыше. Сара дошла до такого состояния, что готова была обрывать лепестки ромашки, бормоча «любит — не любит».

Одолев холм, она закрыла глаза, положила руки на пояс и сделала глубокий вдох. Лилейная заводь расстилалась прямо перед ней — вода так и кишела форелью, привлеченной комарами. В тот день в кафе он рассказывал ей, что приходит сюда с удочкой на закате попытать свою удачу.

Почти как рыбалка, подумалось Саре. И ничего, что иногда клева приходится ждать часами. Прикинув все за и против и мельком взглянув на часы, она продолжила путь.