Том, Дик и Дебби Харри

Глава восемнадцатая

Комары совсем озверели. Не успел Том, чертыхаясь, прихлопнуть одного, как в него тут же впился другой — на этот раз в лодыжку. На руке уже красовались три здоровенных укуса, и он пожалел, что перед выходом не натерся маслом чайного дерева из запасов Анни.

И куда только проклятые лягушки подевались? Когда-то Лилейная заводь ими кишмя кишела, но сейчас насекомые явно брали верх. Том сюда давно не наведывался. Судя по обугленным головешкам, за это время здесь не раз устраивались привалы, а на одной из веток мокрым лоскутом трепыхались чьи-то розовые трусы. Интересно, давно они тут висят?

Отмахиваясь от комаров, Том подумал, что он-то заслуживает их укусов. Ничтожное наказание за ту подлянку, которую он устроил Ричарду, но все же лучше, чем ничего.

Том огляделся вокруг, недоумевая, почему Сару так сюда тянуло. Свидание у Лилейной заводи было ее идеей — он скорее предпочел бы какое-нибудь неприметное кафе в Хобарте. На всякий случай они решили встретиться в среду днем — у Ричарда в это время прием пациентов, а Анни собиралась в гости к друзьям. По крайней мере, можно побыть наедине, подумал Том, окидывая взглядом окрестности. Он уселся на прогнивший ствол у самой воды. Дни сейчас были прохладные, и вряд ли кому-нибудь взбредет в голову купаться, хотя его самого так и тянуло в воду.

Вода была такой прозрачной, что, наклонившись, можно было разглядеть белые и оранжевые кварцевые песчинки на самом дне. Голос благоразумия — или малодушия? — нашептывал Тому, что было бы намного спокойнее просто прийти сюда на рыбалку — и совесть была бы чиста, и сердце бы так не колотилось при мысли о Ричарде, но желание увидеть Сару пересилило.

С тех пор как они назначили это свидание, его неотступно преследовали мысли о Саре. Он ничего не мог с собой поделать — единственным разумным выходом было отнестись к этому как к временному умопомешательству или, того лучше, вообще об этом не думать. Будь что будет, решил Том, а там разберемся.

И тут она появилась. Подняв голову, Том завороженно смотрел, как она приближается, раздвигая ветки, — с ног до головы осыпанная листьями, на губах играет улыбка.

— Привет, — сказала Сара, переводя дух. — Вот я тебя и нашла.

— Нашла, — эхом отозвался Том.

Это длинное белое кружевное платье он раньше никогда не видел, но оно живо напомнила ему ее свадебный наряд.

— Можно присесть?

Том подвинулся, и Сара села рядом — так близко, что он мог разглядеть черные точки на божьей коровке, запутавшейся в ее светлых волосах.

— Тихо… — Он бережно высвободил жучка из волос и опустил на землю.

— Забавно — в книгах их всегда красными рисуют, а на самом деле они оранжевые, — пробормотала Сара.

Нервничает, догадался Том.

— Господи, неужели это не сон и мы действительно здесь?! — Она спрятала лицо в ладонях.

Том улыбнулся и притянул ее к себе. Сара с готовностью уткнулась носом ему в плечо.

— Ты в порядке? — спросил он, разглядывая беловато-оранжевую гальку на дне заводи.

Она подняла голову и поцеловала его. Том словно только этого и ждал — как одержимый, он принялся покрывать поцелуями ее шею, плечи и губы — так, что казалось, их обволакивает ласковая вода заводи, затягивая все глубже и глубже.

— Прочь с коряги! — Том потянул Сару за собой.

— Прочь! — радостно согласилась она.

— Ты испачкаешь туфли, — заметил он, глянув на ее белые сандалии, утопающие в глине.

— Да, зря их надела, — согласилась Сара, и они умолкли, продираясь сквозь заросли кустарника.

Вскоре они вышли на узенькую тропинку меж эвкалиптами. Если на пути попадалась паутина, Том сметал ее, расчищая дорогу для Сары, но при этом старался не задеть паука.

Как же они все-таки похожи, подумала Сара, припомнив отношение Ричарда ко всяким букашкам-таракашкам.

— Почти пришли, — с улыбкой обернулся Том.

Деревья здесь слегка расступались, пропуская солнечные лучи. На какое-то мгновение у Сары дыхание перехватило от счастья. Как долго она об этом мечтала — и вот оно, наяву, только руку протяни.

Наконец Том остановился и указал на маленькое темное озерцо, еле различимое за деревьями:

— Про это место почти никто не знает.

— Ни одной живой души… — задумчиво протянула Сара.

— Его подпитывают и заводь, и водопад. Рыбачить здесь нельзя, зато купаться — пожалуйста.

— Русалочьи купания… Помнишь тот день, когда ты сидел со мной на кровати и рассказывал про Лилейную заводь и русалочьи купания?

Том улыбнулся.

— Я так тебя тогда хотела, — сказала она.

— Ты вся покраснела, — вспомнил он. Сорвав рубашку с плеч, Том швырнул ее на ветку дерева, а затем стянул футболку.

— Так, да? — улыбнулась Сара и потянулась к молнии на спине.

— Позволь? — Том осторожно расстегнул длинную молнию, от шеи до самого пояса. — И никакого белья, — заключил он одобрительно.

— Никакого белья, — ответила Сара. — Я же знала, что все равно придется его снимать.

— Для начала облокотись-ка на это дерево, — попросил Том.

— Зачем?

Впрочем, никаких «зачем» больше не существовало — так же, как не существовало никаких «что», «когда» или «как». Был только Том, и единственное, о чем она мечтала, — чтобы не кончались его блаженные поцелуи. Ее с ног до головы облепили комары, в спину впилась жесткая кора, но прикосновения Тома обезболивали лучше любого наркотика.

Наконец Том выпустил ее из объятий:

— Так нас заживо сожрут. Пора в воду.

Лицо его буквально светилось в бликах странного, темно-зеленого предзакатного света. Запах — тот самый, которым она так долго бредила, смесь лимона с теплым запахом пота и дикой мяты — кружил в воздухе, дурманя ей голову.

— Тебя нужно по бутылкам разливать, — проговорила Сара.

— Рискнем? — улыбнулся Том, кивая на воду. Он скинул ботинки, толстые шерстяные носки, швырнул джинсы на землю и бросился в воду.

— Брр, — поежилась Сара, провожая его взглядом.

Вынырнув почти у противоположного берега, он замотал головой, приходя в себя, — вода была ледяной.

— Давай сюда!

Сара вильнула бедрами, так что платье соскользнуло к коленям. Она сняла его, бережно сложила рядом с беспорядочной кучей одежды, сброшенной Томом, затем аккуратно сняла часы и обручальное кольцо.

Том, как зачарованный, следил за каждым ее движением. Тело Анни давно уже стало для него привычным, но Сара… И до чего трогательно это затейливое сочетание полосок лондонской белизны с австралийским загаром.

— Давай скорее! — Он решительно поплыл к берегу.

Сара поняла, что Том намерен затащить ее в воду. Не дожидаясь, пока ее столкнут, она сложила руки лодочкой и нырнула, уже в прыжке сообразив, что так ныряют маленькие девочки, а не тридцатилетние женщины.

Она покрепче сжала губы, чтобы вода не попала в рот, — не хотелось выныривать, фыркая и отплевываясь.

— Классно ныряешь, — давясь от смеха, прокомментировал Том.

— Ага, «рыбкой» называется. Удивительно, что я еще не забыла, как это делается!

Пряди мокрых волос спадали Тому на лицо, и Саре опять показалось, что перед ней совсем другой человек. Два новых Тома за один день.

— Как же я тебя люблю! — воскликнула она, обнимая его за шею.

Стряхнув брызги с ресниц, Том притянул ее к себе и прошептал на ухо:

— Как же я тебе благодарен!

У него было ощущение, словно он пробудился от долгой спячки и только теперь начинает жить по-настоящему.

Они закружились в воде, осыпая друг друга поцелуями, то приближаясь, то отдаляясь и в то же время стараясь удержаться на поверхности, пока жужжание надоедливого комара не заставило Тома нырнуть.

— Ладно, — сказал он, — пора прятаться от этих тварей.

Том подплыл к противоположному берегу и одним прыжком выбрался из воды. Сара зачарованно следила за каждым его движением, затем, стряхнув с себя оцепенение, последовала за ним.

Какая же она юная, — думал Том, глядя на нее. А может, это Анни слишком старая. Рассердившись на себя за подобное сравнение, он досадливо дернул головой.

— Тут неподалеку есть шалаш на дереве, — сказал он.

— Правда?

— Он здесь уже сто лет.

— Правда?

— Знаешь, моя бы воля — всю жизнь нагишом бы ходил. И зачем только люди придумали одежду?

— Представляешь, каково это — голым в метро?

— Ты в Тасмании, не забыла? — Том поцеловал ее.

Вода и в самом деле была холодной, и сейчас они отогревались в объятиях друг друга. Сара чувствовала, как тепло разливается по телу.

Не выпуская друг друга из объятий, они направились в глубину леса. Через несколько минут перед ними предстал старый эвкалипт, в ветвях которого прямо над их головами прятался шалаш.

— Здорово, — с облегчением проговорила Сара, — и совсем не высоко.

Ей не хотелось казаться городской неженкой, но от мысли, что не придется карабкаться голой по здоровенному эвкалипту, стало значительно легче. В свое время кто-то устроил здесь отличное убежище, перекинув через коряжистые ветви пару широких досок и привязав веревочную лестницу из трех ступенек.

Том ловко забрался наверх, и через какое-то мгновение его улыбающаяся физиономия уже свешивалась из шалаша:

— Лезь сюда. Держись крепче за веревки.

Сара вскарабкалась по лестнице и рассмеялась:

— Вот теперь верю, что произошла от обезьяны.

— И заметь, — торжественно провозгласил Том, — никаких комаров!

Сара пригнулась и нырнула внутрь. С удивлением она обнаружила там фонарь, пару одеял и даже огарок свечи.

— Здесь что, кто-то живет? — забеспокоилась она.

— Нет, специально для нас оставили, — улыбнулся Том, нашарив спички и зажигая свечу.

На улице быстро темнело.

— Люблю сумерки, — сказал он, — цикады поют…

Сара встряхнула одеяла и расстелила на дощатом полу.

— Подушек нет, — посетовал Том, устраиваясь на одеяле и притягивая ее к себе. — Побудешь моей подушкой?

Она почувствовала прикосновение его мокрых волос, вспомнила, как когда-то млела над его мокрыми плавками, и вновь поразилась, что все это наяву. Но главное, что инициатива исходила от Тома, о чем она раньше и мечтать не смела. Шалаш, зажженная свеча — все это придумал он сам, и это было восхитительно.

Они жадно приникли друг к другу, рискуя опрокинуть свечу, пока наконец Том не нащупал ее одной рукой и не переставил поближе к выходу. Тела их были скользкими от воды, пота и поцелуев.

— Здесь точно никого? — переспросила Сара, когда они наконец оторвались друг от друга. Ей казалось, что они здесь уже целую вечность.

В ответ Том легонько куснул ее за плечо, и без того искусанное комарами, и не успела она подумать, что никогда еще не любила такого неразговорчивого и странного человека, как он оглушительно проорал ее имя, так что ей показалось, будто вот-вот обвалится крыша.

— Боже, — спохватилась Сара. — Мои часы! Я их забыла на берегу.

«И обручальное кольцо», — невольно вспомнила она.

Сонным движением Том откинул волосы со лба. Странно — они были все еще мокрыми, а ощущение такое, словно прошло уже сто лет…

— А я не ношу часов.

— Как думаешь, сколько сейчас времени? Он зевнул и поцеловал ее в лоб.

— Вкус воды еще остался? — спросила она.

— Нет. Но нам пора по домам.

— Не хочу, — сказала она. — Хочу здесь жить.

— Скоро свеча догорит, — предупредил Том. Высунув голову из шалаша, он взглянул на Венеру, сияющую на звездном небе.

— Мы сюда еще когда-нибудь вернемся? Том уже спускался. Он покачал головой:

— Никогда.

— Что?! — Сара подползла на четвереньках к выходу и взглянула на него сверху.

— Никогда. Это как поэзия. Один волшебный миг.

«Главное, чтобы наша любовь не оказалась одним волшебным мигом», — подумала Сара. Но Том снова, как Тарзан, прокричал ее имя прямо в звездное небо, и все ее сомнения развеялись.