Тот самый сантехник 10

Глава 5 День рождения — грустный праздник-4

Перед глазами спасителя всё ещё стояли картины прошлого. Слепо дёрнув ручку ближайшей двери перед собой, Лаптев на автомате прошёл в вип-зал номер два. Да только никакой раковины с умывальником в помещении не оказалось. Только тряпка какая-то валялась на широком столе. Влажная. И с освещением прямо-таки не важно. Словно весь ресторан сделали как надо, а про эту часть — забыли.

Пошарив рукой выключатель некоторое время по стене, Роман Геннадьевич быстро смекнул, что свет на движение может быть настроен детектором, что делают многие рестораны, чтобы свет попусту не горел.

Но света не вспыхнул. Зато появились вопросы.

Подхватив в полутьме какую-то тряпку, Лапоть промокнул ей лоб и невольно принюхался. Сырая, если спросить. Но странно-сырая. Вроде и знакомый запах, а вроде в новинку. Не хлоркой пахнет, это точно. Женщиной благоухает, если в двух словах.

Но чьей — большой вопрос.

— Ну же, я тут, — совсем не резко, но всё же неожиданно раздалось на столе и скатерть требовательно зашевелилась.

«Вроде ещё не пили», — подумал Лаптев, который не верил ни в чёрта, ни в бога, но и против сюрпризов по жизни не имел ничего против.

В детстве, к примеру, зайчик от Деда Мороза сладости круглый год приносил. А сам бородатый на Новый Год неплохо так игрушками одаривал. А ещё зубная фея была, которая рублями за боль расплачивалась. Даром, что у папы не было лишнего времени, чтобы к стоматологу отвезти. И зубы они с ним на пару ниткой дергали по старому дедовскому способы, к двери привязав и громко крикнув «мама-а-а!».

Но мамы в помещении не было, в Деда Мороза верить разучили, а трусики женские вот же они — в руке. Развернул ещё, чтобы убедиться.

Они!

Скатерть следом женские контуры обрела и когда на край стола присела, интрига до предела накалилась. Сама скатерть сползла под действием гравитации, среди теней женскую грудь обнажив.

Вроде и не большая, но волнительно. А что за женщина — не ясно. Но интересно.

«Так Боря мне сюрприз решил устроить за спасение? Но почему в туалете?» — ещё подумал Лаптев, но следом все слова растерял, когда женщина в тенях приблизилась.

— Я так рада, что ты пришёл, — говорит.

И веришь ей, веришь. Потому что в одно движение за пах прихватила. А чтобы точно в чудо поверил — в губы поцеловала. Крепко так, надёжно. Ну а если за причиндалы придерживают, поглаживают и целуют страстно, то какой мужик средь теней устоит? Всё-таки не призрак. От призраков вкусно духами не пахнет.

Лаптев и ответил. Сначала на поцелуй. Потом на ласки, на всякий случай проверив, что не прикол. Потому что, если между ног лишняя деталь болтается, а всё вокруг на камеру с ночным виденьем пишется, после, конечно, посмеются. Но сначала неприятно будет. А это потом бить человека, разборки устраивать. А оно ему надо?

Но женщина женщиной оказалась, что вдвойне приятно. И душа сразу ввысь взлетела. А как адреналин по венам побежал, инициативу в свои руки Лаптев взял, подхватил женщину и на столе уже как следует разложил.

Жена Вишенки всё-таки уже за недели приелась. Притёрлись. Все секреты друг друга в постели распознали. Никакой загадки. А тут — новый запах, новые ощущения и как минимум — новый собеседник в компанию.

Знакомиться будут!

* **

Некоторое время назад.

Тщательнее всего искала простынь и одеяло Оля на кухне, вызывая лишь недоумение у местных поваров и шеф-повара Сергея Руби-Дубова из Владивостока и его команды.

— Да нет тут никакого одеяла! — возмутился главный на кухне и погнал её взашей. — Совсем, что ли? Это же как с потерянными в ночи ключами. Ищи там, где светлее!

Этот анекдот Оля помнила. И глупой не была. Просто не с первых дней открытия работает, а одной из последних в штат пришла. Не всё ещё показали, не ко всему привыкла.

Но шеф-повар прав. Мозги включать надо!

Тогда она отправилась в складное помещение, где и обнаружила широкие скатерти как покрывала и салфетки как полотенца. Закуплено немало. Сразу на полсотни столов. На год вперёд. Временное изъятие пары-другой пар никто не заметит. По крайней мере, до первой инвентаризации.

Но что ей переучёт, когда в груди сердце стучит? А намёков уже столько, что на алименты подавать надо. Да только прежде пирожочка их совместного испечь надо. Или булочку со сладенькими щёчками с его глазами. Чтобы по одному взгляды было видно — Глобальный проект, одобрено природой. И никакой ДНК тест у неё половину ресторана впредь забрать не смог и по судам оспорить.

Решительно взяв скатерть и пару полотенец, Оля сверху парой салфеток прикрыла и удалилась со складского помещения. В умелых руках из этого можно и одеяло соорудить и подушку. Было бы желание. А раз начальство настаивает на знакомстве, вдвойне приятно. Дело за малым: на согласие пойти и неплохо провести время. Как знала, дома перед работой побрилась. Женская интуиция всё-таки. Чуйка. И третий глаз на сдачу.

Закрыв дверь и переложив все подарки на малый столик в вип-зале, Оля основной стол скатертью накрыла. Красиво получилось, ровненько. Следом полотенца как подушки сложила с края. Ногами будут сюда торчать, значит головой — туда.

Но чем же укрыться?

Задумалась девушка. Тут же пришла светлая идея, что две скатерти надо было брать. На одной возлежать, другой прикрываться. Но второй раз прошмыгнуть в складское помещение незаметной получится вряд ли. Вопросы начнут задавать, расспрашивать всякое. А она честная. Всё сразу и расскажет. Элемент неожиданности пропадёт. А там, как водится, до Бориса секрет дойдёт ещё раньше, чем сам Боря к ней в вип-зал пожалует.

«Нет, так дело не пойдёт», — тут же решила Оля и вдруг крики из коридора послышались.

Бориса голос.

«Он уже рядом!» — мелькнуло в сознании и тут же выключив свет, она разделась быстрее любого старшины в казарме.

Покидав одежду прямо на стол, чтобы мягче лежалось и ягодицы от стринг так откровенно на блестящем покрытии стола отпечатки не оставляли, Оля тут же под скатерть забралась.

Но никто в вип-зал не приходил.

Вспомнив, что дверь забыла открыть, она подскочила и пробежалась до двери в одних трусиках. Ощущение, что вот-вот кто-то зайдёт накрыло её с головой. От волнения тело накрыло волной возбуждения. Вместе с тем представила, как неудобно её по столу в мокрых трусах елозят, пока снять не попросят.

Не раздумывая ни секунды, Оля стянула их и на край стола бросила. После чего снова под скатерть забралась.

Сердце билось как бешенное! А с ним всё больше возбуждения.

Вскоре послышались шаги. Дверь распахнулась. Но свет никто не включал и ничего не говорил, не ругался. И Оля только губу от предвкушения прикусила.

Сработало!

Мужской силуэт меж тем подхватил её трусики и давай ими по лицу тереть.

«Вот же извращенец!» — обрадовалась официантка, едва не взвизгнув от накативших эмоций.

Но затем мужчина замешкался, и она поняла, что не может её найти в полутьме.

— Ну же, я тут, — прошептала она и привстала, затем начала сползать со стола в его сторону.

То, что не закричал — уже успех. Но следом главное сразу показать всё, что есть. И не мешкая ни секунды, она пошла в атаку. Одна рука вниз, другая за шею, подтянуть к себе поближе, прихватить, приобнять.

В глазах замельтешило от обилия энергии! Как будто два течения сошлись в свадьбу рек и теперь из этого инь и ян образовался настоящий водоворот эмоций и чувств!

— Амгх! — воскликнула она, но рот был занят и сказать точнее было в такой ситуации непозволительной роскошью.

— Мгх! — вроде бы ответил он, не разнимая поцелуя.

Но следом сунул руку между ног, не отдёрнул и Оля расслабилась.

Всё! Теперь пойдёт, как по маслу.

* * *

В то же время.

Пока ждали скорую в вестибюле, часть гостей рассосалась, вернувшись обратно в Малый зал. Другая пошла перекурить, «потому что ну невозможно же!», но третья — самая сообразительная, притащила бутылки и рюмки и предложила следующее…

— Ну, за скорейшее выздоровление! — сказал прямолинейный Шац, плеснув каждому. А когда все накатили без вопросов, занюхал рукавов и добавил. — Лапоть своё дело знает. Если за что взялся, то на уровне. Так что всё с твоей охраной будет хорошо… Слышал, паря, всё будет хорошо!

Ратибор, который всё это время лежал на полу с подстеленной под голову курткой, лишь глазами моргнул. Странное это дело дышать горлом. Но двигаться желания как раз не было. Даже уши отекли и теперь были как оладушки. Куда там улыбаться. Губы на зависть Кардашьян. А как он при этом умудрялся дышать, это чуду подобно. Так что меньше всего Нинову хотелось потерять это чудесное ощущение по переработке воздуха в углекислый газ.

Дверь ресторана в очередной раз распахнулась, обдав сквозняком по щеке. Боря в числе первых повернул голову и обнаружил в проходе Арсена Кишинидзе с русифицированной Христиной Мергентольц. Но русифицированной в Кристину Кишинидзе.

«Ничего, целее будет, чем с немцами», — добавил на это внутренний голос.

— О, Кишка! — первым воскликнул Стасян. — Штрафную ему!

— В смысле штрафную? Я вообще со свадьбы не пью! Не буду я пить штрафную! — возмутился Арсен, чем допустил тотальную ошибку, так как все присутствующие тут же посчитали своим святым долго его напоить… чтобы много не говорил.

— Да мы же ещё не сели даже, — пробурчал Боря, но его никто не слышал гуле.

Мужики возмущались кощунству Арсена, а некоторые даже пеняли на то, что с такими убеждениями ему на юбилее вообще делать нечего.

Но штрафную всё же принесли. Ведь главное в дружно коллективе это напоить опоздавшего. И бармен Илья, который не знал куда себя деть до приезда скорой помощи, сразу вручил Арсену гранённый стакан из-под барной стойки. А Шац плеснул до краёв с прихваченной с Малого зала бутылки и пробурчал:

— Не будет он! Ха!

— А я смотрю весело тут у вас, — не успел даже поздравить именинника новый гость, как ему тут же вручили стакан, полный охлаждённой водки и солёный огурчик на шпажке, заботливо предоставленный тем же барменом в прикуску. — Может, хоть руки дадите помыть? — сделал последнюю попытку отмазаться опоздавший, у которого с самой службы маковой росинки во рту не было.

— Успеешь, — добавил Стасян и кивнул на человека на полу. — Мы тут всё-таки жизни спасаем, пока тебя где-то носит. А это — знаешь какой стресс?

— Тогда… за здоровье? — ответил Арсен и глянул на супругу, словно пытался дать сигнал, чтобы начала возмущаться и вообще стакан забрала. А там бы в шутку перевели. Или хотя бы в рюмку немного отлили. А там уже по-человечески за столом, со всеми, да под длинные тосты.

Но Кристина лишь пожала плечами и улыбнулась:

— Традиции, дорогой… А нам надо уважать местные традиции.

— В смысле местные? Я тут вырос!

— Что, прямо в ресторане? — тут же подколол Шац и посмотрел строже прочих.

Проповедуя принцип «ну надо, так надо», Кишинидзе кивнул. С коллективом спорить — себе дороже.

И временно дав подержать подарки жене, явившийся робко пригубил край стакана, показушно отопырив мизинчик.

Но Стасяна такими уловками было не пронять. И он тут же приподнял одним пальцев дно, добавив сурово-наставительно, как ранее сам Арсен на кухне в ноябре прошлого года:

— Что за понты? Чего ты там цедишь? Пей давай!

Чтобы не пролить и капли на пострадавшего, Арсен начал пить уже как следует. Глотки стали гораздо увереннее.

Всё-таки — опыт.

На своей свадьбе он, к примеру, выпил целый бараний рог. Но там было хорошее грузинское вино. Зато до этого пил всё, что горело. В пятилитровках. Или даже с цыганами. Разные случаи бывали по кутузкам. Всех не упомнишь. Но ничего — жив. А тут какой-то стакан.

«Да раз плюнуть!» — решил Арсен и осушил стакан до дна, после чего вручил стакан Боре, крякнул в рукав, закусил огурчиком и тут же отобрал у жены подарки, чтобы всё-таки вручить юбиляру.

— Боря, поздравляем! — начал он, дыхнув и обняв так, что Глобальный закашлялся, а как откашлялся, головой в сторону крыльца посмотрел через стеклянные двери.

А там скора подъехала. Встречать надо.

— А, подарки? — обронил Боря. — Спасибо. Положите, пожалуйста, туда.

И хозяин ресторана махнул в сторону зала для важных персон, закрытого от публики, после чего тут же поспешил встречать врачей. Во избежание недоразумений всё объяснить толком надо, чтобы без полиции обошлось. А если всё же — нужна, то вот же она — рядом.

Арсен старательно и немного замедленно кивнул. В голову ударило от такого мощного приветствия. Но ничего, он крепкий. Матёрый даже. И муж посмотрел на жену, пробормотав:

— Ты пока раздевайся, я мигом!

И их дороги разошлись, как в море корабли. Кристина пошла налево с сторону гардероба и Малого зала. А Арсен направо. И миновав первый вип-зал и Большой зал, безошибочно направился в сторону второго вип-зала.

Распахнув дверь, он обнаружил темноту. Но не убоялся. Пьяным море по колено. А в голове уже полегчало и тело готово было хоть по стене на потолок взобраться. Такие вот лёгкие шаги.

Сделав быстрые три шага, Арсен был уверен, что свет загорится сам собой. Как принято в некоторых ресторанах, куда докатилась цивилизация вместе с электронной сушкой рук вместо бумажных полотенец. Но свет не вспыхнул. Зато со стола на него двинулась простыня и ответственно заявила:

— Ну чего тебе? — сказал мужской голос. — Не видишь, занято!

— Прастите… гаспадин призрак, я только… Только подарки положу… покладу… брошу в угол и усё! — залепетал заплетающимся языком Арсен и вручив коробку, завернутую в красочной бумаге самому призраку, готов был немедленно повернуться и выйти вон, чтобы закусить, чем бог пошлёт следом.

Но тут со стола подскочил другой призрак. Без покрывала, но с горящими глазами. Те даже блеснули чуть ярче, отражая свет с коридора, когда второй призрак возмутился. Причём первому:

— Но ты не Боря!

— Не Боря, — кивнул первый призрак и добавил самое логичное, что пришло на ум. — Но кто сейчас — Боря?

Вместо ответа маленький призрак сорвал с большого скатерть, обернулся ей с головой и подхватив вещи со стола, рванул в коридор. Никто не успел и глазом моргнуть, как тут же подался влево и растворился где-то по коридору.

Тогда Арсен снова посмотрел на первого обескураженного призрака, у которого что-то топорщилось между ног. Очевидно, лишняя эктоплазма. И приложив руку к груди, сам откланялся, выйдя в коридор задним ходом и постоянно повторяя:

— Тысячи… ммм… извинений! Тысячи… ик… извинений!

Проклятый огурчик едва держал его на ногах.

* * *

Некоторое время назад.

На родине Шамана его наследник — Шаманито не мог спокойно спать. Ощущение оскорбления довлело над ним даже после того, как покушал плова.

Шаманито потерял покой и сон. Денег от отца вроде хватало на безбедную жизнь ему, детям и внукам, как и половине аула, но нет-нет, да подскакивал среди ночи.

И с криком:

— Проклятый дон Борис! — он до самого утра места себе не находил.

А как поднималось солнце, вновь и вновь видел, как сжимает горло неприятеля и мстит ему. Потом его близким. Потом всем, кого тот когда-то знал. Затем тем, кто знал их. И так желательно до выполнения правил пяти рукопожатий. Пусть даже это его собственная рука. Или его близких. Или тех, кого они знают.

Если первый месяц по возвращению людей Шамана его наследник предпочитал сидеть тихо и мирно, то на второй месяц — нервы сдали. И решив для себя, что всепрощение ему чуждо, он начал подтягивать ниточки и разрабатывать план мести.

Собрав оставшихся людей со всей Новосибирской области, Шаманито начал плести интриги. Сначала ему доложили, что в ресторан вложено немало денег. И лучше к нему не соваться с таким подходом. Но потом шепнули, что охранник в заведении всего один. Хоть и детина, но без оружия. А потом пришло сообщение, что новых хозяин заведения устраивает праздники и торжественные мероприятия один за другим. И ближайший по плану — его собственное день рождение.

Задумав прихлопнуть все обиды одним ударом, Шаманито решил действовать. Несколько его человек уже нанялось в ресторан. Плюс несколько гостей сняли вип-зал на весь вечер, пронеся оружие в разобранном виде по частям в заведение. Даже один автомат среди толпы может дел наделать, если к нему идут в комплекте дюжина рожков. А на постреляв как следует всех близких дона Бориса, на панике следом вместе с толпой из Большого зала уйдут. Туда, в отличие от старого ресторана, всегда много людей приходит. А с камерами на месте порешают.

План был продуман до мелочей. В назначенный день исполнители засели в первом вип-зале, открытом для посещений. Сделав себе приличный заказ, (за который платить по итогу дела никто не собирался), они попросили официантов лишний раз не беспокоить почтенную публику. Заходили к ним только «свои». И сославшись на деловые переговоры, все четверо исполнителей вскоре привыкли, что шум из коридора хоть и доносится, но остаётся где-то невдалеке.

Никто не заходил внутрь и не смел их тревожить. Поэтому спокойно разложив на столе автомат и рожки, исполнители негромко переговаривались на своём языке, распределяя между собой все роли практически по шагам.

— Шаманито плов есть не может! Изюм в горло не лезет из-за этого Дона, Шайтан его побери! Мы должны отомстить за его душевное спокойствие. Ровно так же, как в прошлом году помогли уладить дело с любовницей Шамана, которую вторые роли не утраивали. Помните?

Сообщники кивнули. Помнили.

— Поэтому повторю для закрепления ещё раз. Чтобы как по нотам прошло, — расставил все акценты координатор и перешёл к главному. — Значит так, мы с Борзым накрываем Малый зал. Кого не положим, того запугаем, не двинутся. Охранника сразу в расход, как прибежит. Затем с последним рожком я врываюсь в Большой зал и начинаю палить там. Когда перепуганные овцы побегут на выход, Баран ломает сервер, стирает записи, а Лаваш подгоняет машину к выходу и ждёт нас. Ещё до того, как вызовут ментов, прыгаем все в машину с крыльца и линяем. Всем понятно?

Старший посмотрел на помощников. Трое кивнули ему один за другим.

До начала операции оставались считанные секунды. Если бы не одно «но». Дверь вдруг резко распахнулась и на них с горящими глазами с криком наперегонки побежала женщина, замотанная в белую простыню.

«Шахидка», — подумали все четверо в первую очередь, а когда женщина открыла рот и завопила, тут же поправились: «Призрак любовницы Шамана!»

Что было хуже, сказать сразу не решились. Потому, не сговариваясь, одновременно рванули на выход.