Тот самый сантехник 5

Глава 1 — Мир прост

Мир — прост.

Так ясновидящие не выигрывают в лотерею, а бюджетники-пенсионеры не зависают по казино. Зато зависают в трамваях и троллейбусах, а порой даже подпрыгивают на ухабах и ямах, так как дороги — так себе в районах за пределами нефтедобычи и газодобычи.

Мир прост. И почти каждый миллиардер в мире разбогател, либо получив наследство, либо первые инвестиции от родителей-миллионеров. Но даже если работать каждый день по пятнадцать часов в сутки без выходных и отпусков, то с большей вероятностью на тебя свалится грыжа, чем богатство. Потому что «активнее всего в колхозе работала лошадь, но председателем так и не стала».

Однако, это не значит, что лучше не работать. Труд — почётен. В отличие от пустых слов политиканов, что брешут чаще, чем дышат. А пока дышат, обдумывают новое враньё. Работа такая. В народе метко охарактеризованная как: «пиздеть — не мешки ворочать».

Мир прост. И мужчина, вставив силиконовую грудь, никогда не станет женщиной. Не помогут ему родить ни женские гормоны, ни уверение от психологов в том, что он красивый.

Ровно также, как женщина, побрившись налысо или надев страпон, не становится мужчиной. «Трансгендерная истерия не помогает в борьбе с биологией, Борь. И не спорь».

Избранница «особого пути» не в состоянии осеменить другую женщину без помощи мужчины, сколько бы тестостерона не принимала и сколь бы мужественной её не считало окружение. Сколь бы сильным не было желание лесбиянки тереться о другую женщину, толку от этого не будет. «Потому что игры с гендерами — это фикция, шизофрения и управляемая паранойя», а мир прост и всё в нём имеет логичное объяснение.

Мир прост, если не вдаваться в подробности и не накручивать. Но никто так и не предоставил общественности видео или фото инопланетян в хорошем качестве. Однако, люди, которые видят лица на Марсе среди пикселей и считают Луну инопланетной базой, никогда не потеряют веру. Потому что верить во что-то надо и всегда можно подобрать то, что ближе по диагнозу фанатам плоской земли и «ждунам возврата вкладов от МММ».

Человек — поразительное существо. Он ищет пустышки в тайных знаниях древнего Египта, верит в северную прародину-истину, надеется на ангелов-хранителей в час икс или братьев по разуму в час игрек, которые точно прилетят, уже вот-вот, и всё-всё исправят. А пока пусть собственный бизнес-тренер предлагает скинуться по сотке на бизнес-ланч, подкладывая монетку в туфлю перед выходом в люди, где все выпьют кофе из солидарности к часу зет, что уже настал, идёт, но как долго это будет продолжаться никто толком не знает, потому что знать не положено. Можно только догадываться, но лучше не говорить вслух. А то «как бы чего не вышло».

Мир прост и в моменты человеческой слабости человеку хочется магии, волшебства и чуда. Но поскольку мир прост, то едва потечёт труба, то «чинить её придёт ровно такой же человек, с парой рук, парой ног, при голове и с подходящим инструментом»…

Об этом всём Борис Глобальный узнал за какой-то десяток минут в хорошо прогретом салоне внедорожника от пары бородатых мужиков, которые немало пожили и говорили с позиции личного опыта.

Автомобиль реанимировали к обеду люди из службы «обогрева, прогрева и нагрева».

Ну как службы? Боря точно знал, что налоги они не платили. О чём честно заявили при расчёте, разменяв пятитысячную из пачки купюр, что больше была похожа на кирпич. Нигде не числились и ни за что ответственности никогда не несли, так как нигде не были зарегистрированы.

По сути, их можно было считать сезонными работниками, но в лютые морозы город нуждался в таких спасителях, спасателях, а то и Робин Гудах.

Автолюбитель готов был отдать немало денег, чтобы вновь вести своего «коня» на работу, в магазин, в школы-детские-сады-бассейны-продлёнки или (это святое!) — к любовнице.

Отобедав борщом у наставника, пока прогревали автомобиль, Боря и решился на следующий решительный шаг — повышение квалификации.

Как бы жизнь не крутилась загогулиной, какие бы кренделя не выписывала, специализация голодать не даст. И чем больше зарубок останется в трудовой книжке с пометкой «специалист», тем проще та жизнь будет. Хотя бы в теории.

На практике людей чаще интересует лишь то, откуда у тебя руки растут.

Стоило сантехнику собрать мужиков на совместное мероприятие, как и понеслись байки, истории, рассказы и мнения представителей «русского мира».

— Боря, да что б ты знал, в Веллингтоне больше всех в мире на душу населения гей-клубов.

— Где-где? — переспросил водитель.

— Ну, столица Новой Зеландии.

— А-а, ясно… А зачем им столько?

— Как зачем? Чтобы не стесняться заявлять, что они пидарасы, — продолжил Степаныч. — А зачем ещё не край света бежать? Рядом только Антарктида, но пингвинам всё равно.

В дороге пассажиры чего только не расскажут, лишь бы радио не включать (где, либо реклама, либо о политике) и мотор не слушать. Ведь стоит зазвенеть тишине, как тут же последуют советы, начиная от банальной «проверь масло» до рекомендации по замене ступиц, стоек и антифриза до кучи, потому что «ну шумит же ж, Борь!».

А что шумит, пассажиры, не имеющие личного автомобиля, толком не скажут. Они специалисты другого профиля. Эксперты по всем вопросам.

— Точно, — тут же подхватил Аполлинарий Соломонович. — А в Ирландии больше всего в мире секс-шопов на душу взрослого населения. И чего они с игрушками из него делают, небось даже их святой Патрик не знает.

Боря кивнул, спорить не стал. От своей бы секс-продукции с участка избавиться, квартиру Яны разгрузить и гараж Антона Сергеевича. Карма хуями завалила по самое не балуйся.

С такими пассажирами в дороге скучать некогда. Радио не включай — сами расскажут, что в мире делается. Заодно посоветуют, как лучше игнорировать или восхищаться ценам на газ. И дадут точный прогноз касательно «давно и старательно загнивающей Америки, что, сука, существует, но никак не лопнет».

Эти специалисты на заднем сиденье на своей, весёлой волне. Они готовы давить все «красные кнопки», какие увидят или переходить все «красные линии» заочно, какие припомнят. А всё от большой вовлеченности и отсутствия страхов.

Мужики уже слышат, как немного гремят бутылки с пивом в стеклянном ящике на поворотах. А слыша звук, подбадривают себя, друг друга и заранее настраиваются на результат, который плохим быть не может.

Каждый пассажир, не забыв дать совет «прибраться в автомобиле надо, Борь, а то что крошки?», уже мысленно откупорил по одной пузатой бутылочке, запотевшей и в инее.

Они заранее приготовились отдыхать душой и телом в бане, обмотавшись просторным полотенцами. Само расстояние от «сейчас тут» до «там уже» особо не имеет значения. Человек начинает отдыхать заранее, чтобы времени не терять. Потому что «сколько того времени-то осталось, Борь?»

По сути, каждый из мужиков радуется, потому как просто вырвали из дома. Оттеснили подальше от семейных забот. Ещё и скидываться не надо.

Чудно? Чудо же!

А когда настроение на высоте, историй не жалко. Хорошо бы, чтобы за них платили, как по телевизору. Но если нет, то и бесплатно рассказать не жалко. Потому что «вокруг все свои, а за политические анекдоты давно не дают сроков. Это же не посты в социальных сетях».

Так этому моменту, наставник Василий Степанович, почёсывая пышные седые усы, уверял Борю, что:

— Доллар вот-вот отменят, потому что люди не такие идиоты, чтобы платить за воздух, помяни моё слово. А поскольку враг теперь чётко себя обозначил, даром что зелёнкой не помазался, то вскоре им точно не до массажа простаты будет. Сгинет супостат в очистительном огне катарсиса и про гамбургеры свои забудет. Да и не его они теперь, а все давно наши. Нам нужнее!

На что дворник Аполлинарий поправлял чёрно-белую бороду на свитере с оленями и заявлял на этот счёт своё экспертное мнение:

— Да какие гамбургеры, Степаныч? Денег скоро вообще не будет, потому что не дело это, когда девяносто процентов мировых ресурсов находятся в цепких лапах элиты. Сколько её там? Процентов десять, не больше. Так вот, умные люди у них сначала всё отберут, потом разделят по справедливости, тогда и заживём как люди.

Оба старика заливисто смеялись и хорохорились, споря лишь для вида. В основном поддакивали друг другу.

Всё их различие было лишь в том, что борода дворника была ещё темна, но уже с проседью, перемешанная как монохромный мир, а седина в бороде Степаныча уже доминировала, давно и тщательно поглотив и усы. Оба в невзрачных дутых куртках и в старых спортивных шапках времён СССР, толстоватые, с лицами одутловатыми, но довольными.

На переднее сиденье Боря рассчитывал усадить сына Аполлинария Соломоновича, который работает в надзорной комиссии, но отец его клятвенно заверял, что «отрок печать и так поставит». Да и «вообще некогда ему пиво по баням распивать». А после коронного «и чего он в той сантехнике не видел?», спор вообще сошёл на нет.

Мужик сказал — мужик сделает.

Рабочий день дворника начинается рано, засветло. В иную ночь, полную снега и в четыре утра лучше начинать мести. Зато к обеду в основном уже свободен. Только так у людей-«жаворонков» получается отдыхать как следует.

На дороге резко затормозил впереди едущий автомобиль. Габариты у него не работали и Глобальный едва успел обрулить неожиданное препятствие. Благо, на встречной полосе никого не было. Но не было препятствий и перед бампером горе-автолюбителя. Отметив этот факт в зеркало заднего вида, уже удаляющийся от едва не случившегося ДТП на пустынной дороге, Боря слов не сдерживал.

Эфир в салоне почти на минуты захватила крепкая брань.

— … авто-подставку они мне хотели устроить! — пылко закончил развёрнутую в пространстве цитату Боря, успев заметить на удалении в зеркале заднего вида двух раздосадованных мордоворотов.

Те вышли из автомобиля и с унылым видом глядели ему вслед, помахивая битой и цепью.

Уплыла рыбка. Теперь расставляй сети на другую.

— Боря, ну что ты так переживаешь? — первым обратился Степаныч. — Наплюй. Везде своих дебилов хватает. У нас Сашки Белые, у тех Сашко Билые, у американцев, чтоб на них кошки срали, вообще Алексы Вайты. Даром, что негры. И что теперь, на сугробы не ссать, что ли? Останови, кстати…

— Потерпи, Степаныч, уже подъезжаем.

— В моём возрасте уже не терпят, а забывают, Борь.

— Скажешь тоже…

Когда затея по повышению сантех-квалификации уже не казалась Боре такой заманчивой, как расписывал Василий Степанович, зазвонил телефон. Глобальный с недоумением посмотрел на подсветившийся номер на дисплее.

«Бита».

Подельник Князя, в миру более известный как Сергей Евгеньевич Битин, звонить мог только в двух случаях.

Первый, это конечно — смерть босса. Окончательная и бесповоротная, не «для вида и налоговой». Но вроде только утром виделись и Боря сгоряча на эмоциях тому боссу едва гитару о голову не расшиб. Предварительно, «пока возможность есть, чтобы не было потом претензий к себе, когда уже и не будет».

В другом же случае вариант был только один. Бите что-то очень резко понадобилось от рядового городского сантехника. Которых вроде вокруг пруд пруди, а как нужны — не разыскать. Потому что блогеров и менеджеров вокруг много, а людей труда — слёзы, которые кот наплакал.

Как любой человек, который не любил неприятности, Боря мог сделать вид, что не заметил звонка, но рано или поздно придётся перезвонить. А там расспросы начнутся и лишние разговоры.

«А оно нам надо?» — напомнил о себе внутренний голос и тут же отрекомендовал: «Бери. Хуже не будет!»

Палец уверенно надавил на приём.

— Алё, Борь? Ты как там? Бодрость ловишь? Жизнь без напрягов? Чифирь в радость?.. Ой, это я так, задумался.

— Здарова, Бита, — как можно спокойнее ответил Боря. — Слушаю тебя. Чего-то хотел?

— Слушай, жена звонила. В истерике там сидит, орёт чего-то. Подсоби, а? Она, когда на ультразвук переходит, я через слово понимаю. А я её и так давно не слушаю… Ты где вообще сейчас?

— В коттедж к Шацу еду. Боцмана покормить и… по делу.

— О, Борь! Как совпало-то! — обрадовался Бита. — Мой дом на соседней улице. Десятый. После Осенней сразу Лепестковая идёт. Не Берёзовая, где Князь живёт, и не Сосновая, где зампредседателя местного жилфонда… хер… май… оров… идец… жопа… май… онез… кент… авр… усики…

Связь сначала пропадала постепенно, потом доносила обрывки враз, а затем исчезла окончательно. И при повторном наборе беспристрастный женский голос сообщал лишь то, что «абонент находится вне зоны доступа».

— Какие ещё усики? — повторил Боря.

Поймав взгляд Степаныча в зеркало заднего вида, попытался спросить, не запомнил ли тот улицу?

Но у наставника от долгих пересказов протоколов сионских мудрецов в польском переводе горло пересохло. Долго наставник рассусоливать не стал и просто извлёк из ящика предварительно по бутылочке. Поделился с коллегой, как водится, и теперь оба с важным видом обсуждали грядущую колонизацию Марса, задуманную ещё Циолковским, а продолженную то ли Максом, то ли Москалём. Кто тех миллиардеров различает вообще?

Основной вопрос, который обоих интересовал, в основном касался того, вырастет ли картошка в первый урожай? Или «америкосы пиздят там всё? Ещё и фильм наш спиздили!».

Едва Боря попытался прервать их диалог, чтобы всё же уточнить насчёт названия улицы, но дворник, уже ополовинив бутылку, выдал на эмоциях:

— Да что картошка? Нас учили муравейники жрать! Буквально. Собираешь муравьёв пальцем. Или паутиной там какой… С ней даже вкуснее будет… Да хоть рукой в сладком тыкаешь, лишь бы липли. А если нет конфеты и полное выживание наступило, то сам руку в муравейник засунь — набегут жалить. Тут их и бери их тёпленькими. Как наберёшь достаточно, в шарик раскатывай. Можно с хлебом вперемешку. Нет хлеба — терпи, пока жалят, и всё равно скатывай. Будь настойчив. Мужика включи. Покажи выносливость. Накатаешь шариков из муравьёв, к костру поближе клади. А как подсушатся на костре или подвялятся у костра, получается клейстер вроде муки протеиновой. Длительного хранения. Зуб даю, хоть в морозилку складывай. Короче, хлеба туда добавляешь или воды простой потом — разбухает клейстер. Лепи из этого мякиша хоть котлеты, хоть кулички. А потом жарь-парь, выначивайся как можешь. Вкус, говорят, как у мраморной говядины. Благо я её не ел никогда, но мужики рассказывали. Одним, правда, рыбу напоминает немного, но это Жора просто карасей жрал предварительно. Мог перепутать. Но не суть. А пары таких котлет хватит, чтобы весь день продержаться. Калорий там до ебёна матери и всяких микроэлементов до жопы следом.

— Позвольте, Аполлинарий Соломонович, — удивился Степаныч, периодически называя собеседника на «вы», когда удивлялся более обычного. Но едва проходил лёгкий шок, как всё возвращалось на круги своя. — А тебя где учили? На спецназ, что ли? Или в коммандос какой ушёл по молодости?

— Хуже, — признался Аполлинарий и отхлебнув, улыбнулся ностальгическим воспоминаниям. — Нас готовили в пионеры. А из черепа коммандос мы бы скворечник сделали.

Степаныч едва пивом не подавился. Заржал и Боря и едва с трассы не ткнулся в кювет капотом.

Зачем автоподстава, когда у пары подбухивающих дедов и так всегда найдётся чем удивить?

Когда водитель выровнял руль, уже и забыл о чём спросить хотел. Из головы вылетело.

«Садовая-Лепестковая? Берёзово-Сосновая?», — делал попытки внутренний голос: «Цветочно-Земляничная? Не помню-ю-ю! Короче, где-то рядом!»

Вскоре внедорожник подъехал к коттеджному посёлку, на территории которого Шац и Князь развязали как глобальное строительство, так и не одну локальную войну. Но поскольку Матвей Алексеевич Лопырёв временно вступил по делам Родины в одно музыкальное подразделение, а Артём Иванович Князев больше беспокоился о счастье дочери и за богатый внутренний мир необъятной любовницы, все споры по части делёжки бизнеса заморозились на неопределённый срок.

Джип подъехал к шлагбауму, Боря вдавил на клаксон. Из хорошо прогретой будки с персональным отоплением выглянул охранник постарше. Затем выскочил охранник помоложе, на ходу застёгивая куртку.

Повод покурить всё-таки не так часто находится.

— А, опять ты, — сразу скис охранник, прикурив, выдохнув и снова обронив в стекло. — Что-то ты зачастил… А это кто с тобой?

— Специалисты, — хмыкнул Боря. И посмотрел сначала на Степаныча, потом на дворника. — Один за горячую воду отвечает, другой за холодную.

— А ты что, за тёпленькую? — усмехнулся охранник, вновь быстро затягиваясь.

Морозы крепчали. Синоптики финальной погоды наперебой вещали об аномальной зиме.

«Никогда такого не было и вот на тебе — появилось. А врагов, чтобы заценили наши морозы как следует, нет. Эх, такая зима пропадает», — по такому случаю говорил Степаныч ещё утром.

— Абонемент бы какой взял, что ли, — никуда не спешил охранник.

Боря кивнул, вышел из автомобиля, открыл багажник, взял пару бутылок из ящика и протянул в качестве не взятки, но исключительно подарка:

— Держи… Угощаю.

— О, а вот и абонемент, — сразу повеселел охранник на морозце. — Короче, ты к Шацу? Так и запишу.

Дежурство дежурством, а от вип-жителей никогда и конфетки не дождёшься. А тут хоть сантехники подогревают по доброте душевной.

— Слушай, а ты выглядишь умным человеком, — кивнул Боря, просто, чтобы поддержать разговор. — Зачем постоянно записывать? Я часто буду туда-сюда гонять. Можно не тратить время.

Каким образом он будет проникать на территорию элитного посёлка ещё не один месяц к ряду, чтобы покормить Боцмана, ещё подумать надо. А так хотя бы отношения хорошие наладить.

Больше отношений — меньше вопросов.

— Давай к нам в бригаду, а? — улыбнулся Боря. — За тёпленькую поставлю отвечать.

— Ага, мне только подработок не хватало, — буркнул Семён и обронил в рацию. — Открывай, Миша… Свои.

Шлагбаум поднялся. Не условная картонка, которую пальцем можно перешибить, а металлический, прочный. На прорыв не проскочишь, если верхней части кузова лишиться не хочешь. Но в таком случае инструкция рекомендует охранникам стрелять «в спину» и по колёсам, а после разберутся.

Элитный посёлок всё-таки, а не проходной двор.