Тот самый сантехник 5

Глава 15 — Небо на память-2

В то же время.

Там, где нас нет.

Бах! Бах! Бах!

Снаряды пропололи территории за окопами и перед ними. Несколько снарядов угодило аккурат в углубления, устраивая разброс осколков прямо во рву. Брёвна посекло, вспороло побило настилы. Колясик пошерудил в ушах, отходя от грохота и с недоумением посмотрел на осколок на входе в лисью нору. Сантиметров пять.

Как по виду, так кость берцовую на раз перешибёт.

— Нихуя себе болванка прилетела!

Когда артобстрел закончился, Стасян выковырял осколок и понял, что тот ещё тёплый. При взрыве же это был раскалённый кусок смерти, который мог остаться где-то внутри тела или пробить насквозь.

— Ну вот и чудесно, — буркнул Колясик. — Лучше в землю, чем в нас.

Стасян кивнул, а брат улыбнулся и добавил:

— А помнишь, как в лес на охоту ходили? Мы охотились с братаном, а ты за грибами поплёлся.

— Ну.

— Ну и на медведя наткнулся.

— А, ну да, ушёл тогда, повезло.

— Ну как сказать, ушёл бы или лет — хер его знает, — снова улыбнулся Колясик. — Мужики тогда за оленем подались по тропе. А Петро встал за дубом в три обхвата и смотрел, как ты застыл в этой мари. Тайга, местность дикая, гать. Вокруг никого. Деревья до неба. Куда идти только Петро и знает. Но только медведь к тебе двинулся, как он из-за дерева показался, кулак пудовый медведю обозначил. Тот и отступил. А брательник обратно за дерево шаг, затаился. Ты ушёл, как будто удава выдавил, а мы как давай мы над тобой ржать.

— Брешешь, — буркнул Стасян, заметно повеселев.

Прикрыл брат, всё-таки. А стирал он тогда портки или нет, история умалчивает. Но если от кабана есть шанс на дерево забраться, то от медведя бегать бесполезно. Догонит уставшего. На любое дерево залезет, если надо ему.

— Да вот те крест! — усмехнулся брат и показал маленький аллюминиевый крестик из-за пазухи.

В отличие от серебряного, на него по пьяни не покусятся.

Оба с осторожностью и величайшим облегчением вылезли из углубления в окопе и с наслаждением распрямились. Всё-таки их лисья нора была ещё только в начальной стадии. И сидеть приходилось, согнувшись в три погибели, прикрывая лицо каской. А ноги согнув так, что на черепах были похожи. Броник что панцирь, но всё тело не обхватит.

Но лучше так скрючиться, чем погибнуть в просторном, давно укреплённом окопе.

— Так, пиздюк. Копаешь отсюда и до обеда! — приказал Стасян, скорее, как старший по званию, чем как старший брат.

Всё-так его призвали в звании сержанта, а Колясик только на ефрейтора наслужил. А что касается «позывного», то младшего брата прозвали «Пёс», но Стасян использовал домашнее прозвище между собой.

Пиздюк, да пиздюк. Иногда — мелкий. Но лишь за особые заслуги. Дров там нарубит на неделю вперёд или воды натаскает из бочек без напоминания, едва водовозка отчалит.

Внушение сработало. Колясик достал свою сапёрную лопатку из армейского вещь-мешка и уже без боязни запачкаться, припал на колени и начал рыть как экскаватор, углубляя дно, расширяя боковины, но стараясь оставить в неприкосновенности центральную земляную «колонну». Суть была проста. В неё на против входа и прилетали случайные осколки. А окопав вокруг с двух сторон, прятаться за ней было — самым безопасным местом. Или можно просто увести туннели в разные стороны. Тогда даже личное пространство появится. Побыть наедине с собой.

Пока Стасян проверял целостность брошенного с непривычки от налётов гранатомёта, подползая на край траншеи, шею размял, вновь в небо посмотрев.

Тучи низкие. Утренняя дымка тумана сменилась дымом естественным, от взрывов, но ветер быстро рассеивал. И вдруг среди всего этого явления природного и рукотворного, в небе показалась птичка.

Присмотрелся сержант, а то — дрон. Меньше каски размером. Спустился из-под облаков и почти над головой завис. Неслышно работает. Шума от пропеллеров почти никакого. Для оглушенных артой так вообще ни звука.

— Уёбывай! — крикнул ему Стасян, голову задрав и кулак показал.

А дрон вдруг «когти» разжал и в окоп подарочек с неба полетел. Стасян с недоумением проводил гранату. А та рядом с ним приземлилась. В шаге. Организм решил, что жить хочет мгновенно. Рефлексы сработали! Кинулся к ней крановщик, подхватил и из окопа до ломоты в локте. Рвануло за пределами.

Стасян только нос потёр и повернулся. А него мужики смотрят из отделения. Пулемётчик Март и говорит:

— Грабовщик, ну ты даёшь! Смерть обманул, что ли?

Тут ему сигарету и протянули, прикурили. И только после этого Стасян осознал, что сделал. Март только по плечу похлопал, так же прикуривая от даров из пачки комода. А командир отделения добавил:

— Ты сразу после обстрела наружу не лезь. Жди, пока наши в ответ бить по выявленным позициям начнут. А то затишье бывает, ребята вылезают, а снова крыть начинают. Так многим и достаётся.

И комод протянул ему полпачки сигарет в подарок, разъяснив:

— Держи. Вечером по рации обещали гуманитарку подвезти, пополним запасы. С меня шоколадка к чаю. А гранатомёт с края убери лучше. Это тебе не пулемётная точка. Спиздить могут. Или против нас обернут. Нам НАТО вооружение не дарит. А от ОДКБ никакого толка. Бережём.

Над головой пронеслись снаряды в обратном направлении. Снова загрохотало. Высунувшись из окопа, можно было разглядеть как вздымаются в небо столбы чёрного дыма. Это поражённые цели. Там, где белый дым поднимался — упало рядом. Корректировки требует. Но следующий, максимум третий залп — и вновь чёрный дым взвивается в небо.

Стасян принял инструктаж и вернулся к рытью окопа. До обеда с братом на пару в кротов играли. Только один перерыв сделали, сухпай на двоих додербанив. С водой с фляжек самое то будет.

Ближе к обеду в окопах передней линии появился старший брат. Петро имел позывной «Могила». Лицо если и не такое пугающее, как у крановщика, то стать такая, что в ВДВ завидовали.

Отец говорил, что старший брат поневоле на медведя с рогатиной ходил, как на пару на рыбалке были. Мать же говорила, что сам отец и без всякой рогатины медведя сам-на-сам заломал, когда на диком пляже оба голышом по молодости загорали, а тот к реке вышел.

Кто из них врёт, а кто привирает — уже и не важно. Все в семье крепкие.

— Где Пиздюк? — тут же спросил Могила, наблюдая как Стасян руками-ковшами землю из окопа за пределы укреплений швыряет, не доверяя это дело маленькой, лопатке с короткой ручкой.

— Роет. Или копает. Хер его знает, — ответил Стасян и прикурил, угощая сигаретой брата.

Дома тот не курил, но на передке некурящих почти нет. Важно что-то в пальцах держать кроме оружия и лопаты.

— Дело хорошее, — кивнул брат. — Короче, нам на броне гранатомётчик не помешает. Разведка не вернулась с ночного рейда. Либо прижали, либо в плен взяли, либо накрыли. Проверить надо.

Стасян повесил гранатомёт через плечо. Помощник гранатомётчика с автоматом прикрывать должен, но Могила лишь головой покачал.

— У нас одно место осталось. Пиздюк пусть дальше копает. Пригодится. Что я, сразу всё усиление отделения сниму с окопа, что ли? А если в атаку пойдут? Одни ПТУРы с пулемётами не вывезут. Говорят, нацикам новый подвоз бк ночью был. Узнать бы, где хранят. Разведка чего и рванула в ночь без прикрытия.

Стасян кивнул и следом повесил через плечо и автомат поверх броника. На любой войне есть такое понятие, как силы и средства для выполнения стоящих перед командованием задач. И в плане данного инструментария очень большую роль играет численность задействованных войск, оружия и боеприпасов. От этого сильно зависит результат и понесённые потери. И вроде всё для скорой победы есть: перевес в бронетехнике, артиллерии, авиации, в то время, как тяжёлое вооружение врага планомерно перемалывается в пыль и давно должно было иссякнуть. Но новые поставки не дают пересохнуть ручейкам войны. А к снарядам и вооружению противник постоянно добавляет мобилизованных резервистов. Плохо обученных, часто даже не обстрелянных, с улиц, затыкая бреши, но всё же эти три ручейка и создают полноценную реку, вброд которую так просто не перейти.

Собственные резервы пополнялись не так массово, но тщательнее, с подготовкой и общем представлении о задачах. При том, не все военнослужащие сидели в окопах на передовой, создавая само понятие фронта. Существовали и разного рода тыловые и штабные части, охрана аэродромов, лётно-технические, ремонтные, артиллерийские и всякого другого войска. Те, кто не воюет лоб в лоб с врагом, но без которых солдатам первой линии воевать невозможно.

В итоге получалось, что группировка на бумаге представлялась солидная, а на деле войск часто не хватало, приходилось оголять те или иные направления для выполнения задач в других районах, перекидывать войска с одного участка фронта на другой и временами проводить рискованные операции недостаточными силами.

Но пацаны работают и свою задачу знают. Поэтому Стаян без боязни вылез из окопа и запрыгнул на подкативший БТР-82.

— Не выёбывайся, снайпера могут работать, — добавил Петро.

После чего Грабовщик залез внутрь через боковой люк, а с ним и Могила.

Лица ребят внутри хмурые. Внутри никто не курит, сжимают автоматы. Молчат, понимая, что задача нелёгкая предстоит. И тут Могила выдаёт:

— Знаете в чём отличия нас от них?

Посыпались предположения, от самых банальных до невероятных. Петро всех выслушал и говорит:

— Не, всё проще, мужики. Мы — Хомо Сапиенс. А они — Гомо Сапиенс.

Взрыв смеха всем поднял настроение. Напряжение спало. Стасян тоже улыбнулся, и присмотрелся к нутру машинки. Советский БТР-80, был машиной простой и неприхотливой, а бронетранспортёр с литерами 82А был его прямым наследником. Невозможно представить мотострелковое подразделение без этих машин.

Наследница «восьмидесятки» была серьёзно модернизирована, получив новый мотор, обвес и вооружение. Но корпус и колёсная схема 8×8 остались фактически прежними. БТР умел плавать, носиться по дорогам и бездорожью со скоростью до 80 километров в час. А больше и не надо. Если БТР-80 разгонялся до 120, то и топлива жрал не в пример больше. А значит, запас хода был меньше, что для машинки весом в 15 тонн собственного веса, немаловажно при условиях бездорожья, где застрять можно на раз.

Стасян помнил, что бронирование машины оставлено на уровне советского БТР-80. Это значило, что пулю броня остановит вплоть до снайперской. Но уже крупнокалиберный пулемёт пробьёт. Чего уж говорить о гранатомётах, для которых любой БТР, кроме тяжёлого — лёгкая мишень. Но БТР-82 изнутри был обшит кевларовым противоосколочным подбоем, что существенно увеличивало шансы на выживание в случае, когда станет горячо.

БТР скакал на ухабах, подбрасывая под потолок. Пару раз Стасян приложился каской, скривился. Скорей бы доехать. Враги уже где-то рядом. Но главное оружие пока молчит в необитаемых, телеуправляемых боевых модулях. Скорострельная 30-милиммитровая пушка 2А72 надёжна, как калаши. А приборы дают возможность стрелять на расстоянии до 3 километров, что десантироваться, держа врага на почтительном расстоянии. Лишь бы на танк не нарваться. У БТР-82 против него нет козырей.

«Может, для этого и прихватили гранатомётчика?» — только подумал Стасян, как автомобиль свернул с относительной дороги в такие ебеня, что только каску держи.

Затрясло так, что голова в штаны проваливалась цвета хаки. Двигатель КАМАЗ-740.14‑300, мощностью 300 лошадок уверенно тянул их в лесополосу, где механик-водитель распознал свежую колею, куда могла заехать разведка. Ранее над территорией пронёсся БПЛА и некое представление о возможном местонахождении разведчиков было. Но не в лесу.

Но плотность лесного массива увеличилась и мехвод сначала скинул скорость, а затем сказал:

— Всё, ребят, дальше сами. Ночью дорога ещё подмёрзшей была, а теперь совсем расхлябалось. Сядем.

Десант покинул БТР. И совсем вовремя, так как по территории начались прилёты. С обширным разлётом по местности, но задевая верхушки высоких деревьев, разброс осколков возрос по площади.

— Рассыпаться! — приказал Могила. — Миномётами работают! Спалили нас.

Солдаты бросились в рассыпную, укрывшись среди деревьев и кустов. Выходило, что порой деревья защищали, а порой помогали поразить мишень. Тут уж как фишка ляжет.

Петро залёг среди корней могучего кедра, прислонился спиной. Стасян залёг рядом, сняв из-за плеч автомат и глядя как БТР дал по кустам из пушки для острастки. А описав круга, старался выйти из зоны обстрела, удаляясь всё ближе к трассе.

Могила почесал нос прикладом и проверив гранаты, просветил:

— А ты знаешь, что изобретателем миномёта считается русский офицер и инженер Гобято? Полную Ф.И.О. не помню, но могу сказать, что это разновидность мортиры, отличающееся отсутствием противооткатных устройств и лафета. Их заменяет опорная плита, через которую импульс отдачи передается грунту.

— Херасе, — только и ответил Стасян, приглядываясь к кустам. — Что делать-то будем?

— Будённый, связь! — крикнул брат.

— Есть, связь, — ответил связист и принялся за рацию.

Едва включил её, как послышалась польская речь. Их потока слов разобрали только «курва».

— А, братский народ пожаловал, — буркнул Петро и повернувшись к брату, добавил. — Короче, Стасян. Вертушкам в лесу делать нечего. Сейчас постреляют на удачу и попытаются отрезать от передовой. Километров шесть-семь прорываться придётся, пока на своих выйдем.

— А разведчики чего же? — буркнул Гробовщик.

— Стасян, врубайся! Нас самих сейчас в клещи возьмут.

Крановщик осмотрелся на довольно плотный лес и резонно спросил.

— Чем? Здесь ничего не проедет. Полевая артиллерия без толку. Если и будут брать, то с автоматов, а это на сближение придётся идти.

Могила потёр холодный нос и прикинул:

— Не, ну резон в твоих словах есть. Можно закрепиться и встретить… Гусь, ставь пулемёт на точке! Глаз, лезь на дерево. Доложи обстановку… что там со связью?

Последний вопрос предназначался Будённому. Парню-добровольцу с пышными усами. Он колдовал над переносной станцией, слушая несколько минут иностранную речь, после чего сказал:

— Глушат. Нас походу отрезали.

Миномётный обстрел прекратился. Лес погрузился в тишину.

— Закрепляемся и готовимся к бою! — рявкнул Могила. — Хуй они угадали. Держимся до ночи. А по темноте к своим выйдем.

Помощник снайпера Глаз залез на дерево, пока Один готовил снайперскую точку и заявил:

— Вижу ДРГ в паре километров. С северо-востока и северо-северо-востока просачиваются.

Могила пересчитал обоймы и спросил у брата:

— Давно с автомата стрелял в последний раз?

— Ну, — неопределённо ответил Стасян, проверяя доверенное оружие. — Руки помнят. Чего там думать? Бери, да стреляй… пристреляюсь.

Сняв со спины следом гранатомёт, он залез в сумку и достал пару выстрелов, предусмотрительно прихваченных с собой в поход для РПГ-7.

Тогда Могила протянул Стасяну пару гранат:

— Держи. Скоро пригодятся. Оправдаешь позывной, старшего сержанта дам.

Станислав кивнул, разложив рядом с собой весь имеющийся боекомплект и взялся за лопату. Места под корнями дерева ещё много.

В любой непонятной ситуации пехотинец должен копать.