Три звездочки для принцессы

Глава 22. Сергей. Арест

Даже ничего не успел — ни попрощаться, ни сказать, что всё будет хорошо. Только крикнул из-за спин комитетщиков, что я её люблю… Айлин кричала, раздирая мою душу просто в клочья. Меня держали крепко, чтобы я не мог вырваться, — да я и не пытался. Какой смысл оказывать сопротивление тем, кто пришёл исполнить закон? Только накликаю себе ещё один срок.

Нет, тут нужно действовать с умом. Хотя в этот момент я впервые потерял самообладание. Да… мне хотелось раскидать всех, кто удерживал меня и не пускал к Айлин — включая старого урода, оклеветавшего меня с ног до головы.

Мы спасли шкуру этого козла, а он ответил черной неблагодарностью — вонзил нож в спину сразу, как я повернулся к нему спиной. Надо было оставить его там, в джунглях, да устав не позволил. Впервые пожалел о том, что свято исполняю протоколы, установленные законом.

— Куда меня везут? — спросил я уже в космолёте, когда понял, что мы поднимаемся в стратосферу. — На орбиту Земли? Или на какую-нибудь станцию? Что же вы молчите? Я имею право знать — по закону.

Барнс Столнберг оторвался от скучного созерцания иллюминатора и посмотрел на меня безразличными карими глазами:

— На Землю, — коротко сказал он и опять отвернулся.

— Мне нужно связаться с моим куратором, — не унимался. — Олегом Коршуновым. Вы должны предупредить его о том, что случилось.

— Не волнуйтесь, — на этот раз Столнберг даже не повернулся ко мне, думая о чём-то своём. — Всё, кому нужно, будут об этом предупреждены.

Понял, что ничего толкового я из этого следака вытянуть не смогу, остаётся только ждать, когда меня доставят на орбиту, а потом требовать адвоката… Биться всеми способами, если будет нужно — рвать даже зубами.

В голове пролетали мысли, словно беспокойные чайки. Я оставил её там одну… на холодном космодроме, без защиты, даже без каких-нибудь гарантий. А ведь я обещал Айлин защитить любой ценой, обещал, что со мной она всегда будет в безопасности. А вместо этого бросил — хоть и не по своей вине.

Какое это имеет значение, по своей или не по своей? Легче Айлин от этого не станет. Наверняка, она сейчас плачет. Каждая её слеза — как нож по нервам, а её отчаяние… Хотелось прекратить это сейчас же, изменить всё в одно мгновение и вернуться назад, чтобы всё стало так же, как прежде… и впереди у нас не было ничего, кроме радостного будущего. А сейчас у нас только одно будущее — неизвестность.

Мы прилетели не на саму Землю, а остановились на орбите — как я и предполагал. Держа за наручники, Барнс вывел меня по трапу, и под молчаливые взгляды солдат, выходящих из соседнего космолёта, посадил в служебный транспорт. Меня везли, как опасного преступника. Ещё паршивее я себя никогда не чувствовал. Будущее разбилось вдребезги.

К сожалению или к счастью, мне досталась одиночная камера. Из всей роскоши — только маленький иллюминатор двадцать на двадцать сантиметров, простая солдатская кровать и… да в принципе и всё, если не считать отхожего места.

Походило на место временного содержания, но, учитывая, сколько меня здесь держали, — это было вовсе не временно. По ощущениям, меня "мариновали" не менее трёх дней, изредка давая еду и воду, других контактов с внешним миром не было. Ни адвоката, ни кого-нибудь из начальства. Ощущение, будто я попал в вакуум.

— Эй! — кричал, стуча кулаками по стене. — Здесь есть кто-нибудь? Я требую адвоката!

Тишина… Что за бред? Оставалось только хвататься за голову.

Тот парень, Барнс, точно был сотрудником следственного, это было понятно по его погонам, да Абдул бы не стал устраивать фарс, не его это уровень. Так что вариант неправового заточения точно отметался. А вот почему ко мне не пришел хотя бы досудебный следователь — я понятия не имел.

Не имел такой привычки, но за три дня в камере я успел себя здорово накрутить. По большей части из-за Айлин, ведь я сидел здесь, в заточении, а она где-то там… Если Абдул сделал с ней что-нибудь, я лично сверну ему шею — во что бы то ни стало; в этом я себе поклялся твердо. Если выберусь отсюда. Должен выбраться. Вот только складывалось ощущение, что однажды кто-то войдёт в мою комнату, а потом меня вынесут вперёд ногами…

Я пребывал в тревожном забытье, когда дверь в мою камеру загремела. Металлические петли скрипнули, и я вздрогнул. Сел на кровать, пытаясь прийти в себя. Неужели кого-то сюда занесло? Кто соизволил посетить мою одинокую обитель? Не убийцы ли? С Абдулом может статься — тот ещё таракан.

— Спишь? — услышал я до боли знакомый бас, с недовольной хрипотцой. Вскочил с кровати, и как дурак сразу:

— Здравия желаю, Олег Константинович! — ладно хоть ладонь к голове не приложил спросонья, голова-то у меня была без фуражки.

Олег, войдя в камеру, посмотрел на меня волком — с ног до головы. Отметил, что никаких повреждений на мне нет. А потом спросил:

— Что, прохлаждаешься?

— Никак нет, Олег Константинович. Страдаю…

— На кровати? Поди, кости уже затекли от постоянного сна? Насилу тебя нашел — тот еще квест, когда тебе вставляют палки в колеса.

— Плохо сплю, Олег Константинович… всё думаю.

— Ещё бы, — цокнул он, недовольный и злой, как черт. Он был одет по форме, в белом кителе с погонами и знаками отличия — чтобы все знали, кто ко мне пришёл и по какому делу. А главное — перед кем они будут отвечать, если со мной что-то случится. Это немного успокаивало. — Что, не трогали тебя? — спрашивает Олег, пристально щурясь, оценивающе.

— Никак нет, — твердо отвечаю. — То ли не успели, то ли забыли обо мне. Еду иногда носят…

— Отлично, — Олег медленно подлетает, а потом ка-а-ак оказывается рядом, что я и заметить не успел. Какой шустрый старикан. В следующую секунду я уже согнулся пополам от его стального удара под дых. Упал на четвереньки, тяжело дыша. Олег навис сверху, положив ладонь мне на спину и подождал немного — пока я отдышусь, а потом громко произнес: — Я сказал НИКАКИХ КОСЯКОВ, — вкрадчиво, словно идиоту, отчеканил он. — Какое, черт возьми, из этих двух слов тебе непонятно?!

— Всё… всё понятно, — откашливался, пытаясь поймать дыхание. — Вот у вас удар, Олег Константинович… врагу не пожелаешь.

— Это я сделал физиологическое восстановление, — Олег одернул полы смявшейся от резких движений формы, снова сделавшись чопорным военным высокого ранга. — Не рассчитал, ты уж прости. Думал, как старик буду бить, — а нет… силушки прибавилось.

Олег вел себя непринужденно и расслабленно, будто не он только что орал на меня и не он хорошо прописал мне двоечку — как и обещал, если я ещё раз накосячю… а я накосячил. Так, что новый косяк затмевал все остальные.

— Встать-то можно? — спросил довольно осторожно. Благо, отдышался уже.

— Конечно, — хмыкнул Олег. — Я что, изверг какой, что ли?

Куратор постучал в дверь камеры, ему отворили. Он прошептал что-то, и там, за дверью, кивнули, тут же скрывшись в проеме. Не прошло и десяти секунд, как в мои скудные апартаменты занесли свежую воду, тарелку фруктов и сигареты.

— Я не курю, — напомнил Олегу.

— Это правильно, — ответил он, наливая стакан прохладной воды. — На, держи. Передохни немного.

Выпил стакан до дна. Вода была прохладной, за что я был отдельно благодарен Олегу. Несмотря на то, что поприветствовал он меня совсем не рукопожатием и отеческими объятьями. Ну и что? Он, в конце концов, прав. В следующий раз буду внимательней, прежде чем ударить нападающих на меня кураторов. Хотя второй раз бить стариков у меня не было ни малейшего желания.

— Как… как там Айлин? — задал самый главный вопрос первым. Олег посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом, помяв ладонью подбородок. Ответил он мне не сразу:

— Девчонку забрали родители. Она сейчас в своем особняке на планете Баллу.

— Абдул не тронул её? — напряжённо спросил.

— Нет, — отрезал Олег.

— Слава Богу, — выдохнул с облегчением, уронив лицо в ладони. У меня будто гора с плеч свалилась, и я в одно мгновение почувствовал слабость во всём теле. Нет, совсем не от удара. Потому что напряжение последних дней наконец отпустило меня.

— Джалил раструбил всем, что девчонка обесчещена, — сказал Олег. — Порченная, и он не желает брать её в невесты. Это бред какой-то. Столько шумихи из ничего. Они даже не были помолвлены толком. Какие-то мутные договорённости между семьями. Не понять мне эти игры.

— Как сильно раструбил? — обеспокоился я. — Её что, травят?

— Да пёс его знает, — развёл руками Олег. — На Баллу свои заммуты со всеми этими дворянскими штучками… Но, видимо, Абдул решил уничтожить репутацию Айлин. Землянам на это обстоятельство все равно… А вот Баллу — там может быть строже.

Наверное, Айлин ужасно страдает, — снова схватился за голову.

— Как тебя угораздило-то, парень?

— Вы же сами сказали.

— Что я сказал?

— Чтобы девушку найти. Умную, добрую, любящую. Не такую, как все.

— Я имел в виду из обычных, а не тащить в постель дочку министра с телепатией третьего уровня, обещанную куратору восьмого сектора. Ты чем думал?

Я покашлял в кулак.

— Понятно, — рявкнул Олег. — Вот тем, чем ты тогда думал, сейчас думать не надо. Надо думать головой!

— Так поздно уже, — ответил я. — Головой думать-то…

— Эх! — Олег махнул рукой. — Годовой думать никогда не поздно.

— А чего этот Абдул от меня хочет-то? Если он не берет Айлин в невесты, то…

— Этот старый хрыч всегда был вредным, ещё с молодости, — пояснил Олег. — Генсолдаты обычно выеживаются ближе к старости, а этот начал лет так с двадцати. Крайне обидчивый мужик. Чуть что — сразу кровная обида. Он, наверное, и сам уже не помнит свой список кровных обид. Может, записывает…

— Посадить меня хочет?

— А ты сам как думаешь?

— Хочет. — удрученно кивнул головой.

— Вот видишь, никогда не поздно думать головой, — одобрительно ответил Олег и похлопал меня по плечу.

— Сколько мне грозит? — мрачно спросил.

— Что? — Олег посмотрел на меня недобрым взглядом.

— Сколько лет грозит, говорю…

— Нисколько! — рявкнул Олег. — Ещё бы этот старый хрыч смог тебя посадить. Я ему собственноручно голову откручу. Вот он уже где у меня сидит! Мне семьдесят, Сергей, — думаешь, я сына своего товарища не вытяну? Посмотрим, у кого больше осталось пороха в пороховницах. Может, на пенсию меня наконец отправят… замучился я пахать за троих. Жена всё на Омегу зовёт, в гости к родственникам ей подавай… всю плешь выела, зараза моя любимая…

— А что вы планируете? Адвокат…

— Короче, — Олег хлопнул ладонями по коленкам и резко встал. — Дела обстоят так. Ты вывел группу из сектора, тем самым спас им жизни. Принял сигнал "SOS". Если честно, на твоем месте я поступил бы так же. Да любой на твоем месте поступил так же! Ты действовал по протоколу. Вызволил потерпевших крушение, да и Абдулу дал заслуженную оплеуху.

— Я не виноват. Он напал первым.

— Я и сказал — заслуженную. Не кипишуй. Генерал Центавра согласен дать показания и выступить в твою защиту на суде.

— Правда?

— А как же. Ты же его спас… А я двадцать лет назад соврал, что он на работе, а не у любовницы.

— Вот те на, вы знакомы?

— Орбитальная военная среда — очень тесная штука…

— А он на работе был?

— Опять мозгами не пользуешься? Конечно, у любовницы. — Вздохнул Олег. — Да, соврал, но не горжусь этим. Да дело и не в этом.

— А в чём же?

— Вопрос, что делать с Айлин. Скандал сейчас только разгораться будет. Девчонка упала в обморок, когда приземлилась на Баллу — прямо перед кучей репортёров. Пошли слухи… Индилы пытались всё отрицать, да кто им поверит? Пришлось признать. Скандал с министерской дочкой… да теперь еще с такими пикантными последствиями... как выбраться из этой передряги, ума не приложу. Девчонка беременна, Сергей.