Триллер на колесах

Четверг. 2 дня до старта экспедиции.

Лена проснулась оттого, что по стеклу барабанил дождь. Ух ты, до подъема еще больше часа! Может, еще подремать? Вон Аркаша такие заливистые рулады носом выводит, аж завидки берут. Хотя нет, уже ничего не получится. И подушка какая-то неправильная – маленькая, жесткая и жаркая. И постель продавленная. А уж гостиница эта придорожная и вовсе дыра дырой. Вечно Аркаша экономить пытается. Нашел на чем!

Сами собой мысли Лены скатились к Удальцову и Тороповой. Интересно, как они там? Хоть бы глазочком посмотреть, что между ними сейчас происходит. Ведь не шутка же: оба вдруг выяснили, что их половина налево бегает. После таких известий и до смертоубийства недалеко. А эти гаврики всего-навсего поругались, а теперь снова вместе! Или у них, как это модно говорить, шведская семья? И именно поэтому они втроем едут?

Ладно, недолго осталось гадать. Вот доберутся до места, там она все и увидит. И кое-что обязательно разузнает. Не может такого быть, чтобы она ошиблась…

А вообще, зря она, наверное, согласилась на эту поездку. Лучше бы с детьми в Турцию отправилась. Ох, волшебство-то какое: на песочке понежиться, в изумрудном море поплескаться. Так нет же, Аркаша уперся как бык: мол, едем на Север, и точка. Да и не отпустил бы он ее одну на юг. Хоть и держит за дуру последнюю, а ревнует так, что аж искрить начинает. А когда это юг без курортных романов обходился? Тем более турки, говорят, мужчины темпераментные и красивые, за женщинами ухаживать умеют. Так нет же: вместо солнца и юга получай дождь и север. И все из-за мужа, чтоб его комар забодал!

Увлечение Аркаши внедорожниками Лена восприняла как стихийное бедствие. То есть оно тебе не нравится, но сделать все равно ничего не можешь, кроме как перетерпеть и переждать. Штурман из нее вышел аховый, муж предпочитал либо ездить в одиночку, либо просить кого-нибудь из свободных членов других экипажей. И только в самых крайних случаях, если у него не получалось заманить к себе кого-то со стороны, на штурманское место садилась Лена. С навигацией она худо-бедно справлялась, но вот выгнать ее в лужи и грязь не мог даже свирепый Аркашин рык. В итоге цеплять трос и подкладывать сендтраки приходилось самому Аркаше, а управление лебедкой, изрядно потратившись, провели в салон.

Правда, Лена не могла не признаться себе, что порой покатушки приносят ей изрядное удовольствие. Особенно в те волшебные минуты, когда экипаж Удальцова остается за спиной, а до финиша – рукой подать. А еще когда организаторы вручают тебе памятные дипломы и подарки, и все участники дружно аплодируют, признавая твои сегодняшние заслуги. Но, увы, даже это не могло перевесить природной Лениной брезгливости к грязи, а без нормального «бегающего штурмана» нечего было и думать о победе. В зачетное время уложиться бы да без эвакуатора обойтись! А значит, моменты удовольствия в целом были редки.

Лена вновь посмотрела на спящего мужа. Интересно, а если Анжелика все-таки уйдет от Антона, станет она любовницей Аркадия или нет? Ну, то, что Аркаша к ней под шумок обязательно подкатит, это очевидно. Он при виде Лики разве что слюни не пускает. А вот сама Лика? Она-то как к этому отнесется?

Лена привычно представила себя на месте Анжелики. Вот она, расстроенная, но не смирившаяся, куда-то идет. Вот Аркадий, с пивным брюшком и липкими потными пальцами, рассыпается перед ней в комплиментах, после чего следует конкретное предложение… переспать.

Брови Лены удивленно и возмущенно поползли вверх, а в уме родилась такая едкая тирада-отповедь зарвавшемуся Аркаше, что услышь он ее на самом деле, непременно провалился бы со стыда сквозь землю. С такими кобелями только так и надо! Молодец, Анжелика!…

Проснувшийся Аркадий сквозь полуприкрытые веки наблюдал за женой. Что-то она в последнее время какая-то странная стала. В глазах блеск лихорадочный горит, иногда жестикулировать ни с того ни с сего начинает, словно в театре одного актера. Видать, совсем со своим магазином с катушек съехала. Ничего, надо будет по возвращении прекращать всю эту канитель. А если Ленка упираться станет, тещу подключить. Та свою непутевую дочь быстро в чувство приведет, что-что, а с тещей ему в этом плане повезло. В конце концов, он разве мало зарабатывает? А раз так, то нечего бабе бизнесменшу из себя корчить. Пусть дома сидит и детей воспитывает, куда больше пользы будет.

Меж тем Лена разошлась. Ее губы неслышно выплевывали в пустоту что-то гневное, маленькие кулачки комкали простыню. Аркадий, которому надоело притворяться спящим и наблюдать эту картинку, сел в кровати:

– Смотрю, ты уже проснулась?

– Д-да, – вздрогнув, ответила Лена, и блеск в ее глазах тут же померк.

– Ладно, хорош валяться, надо бы подумать, чем завтракать будем.

– Но тут же кафе есть, – растерянно произнесла Лена. – Я думала, там и поедим…

– Думать будешь, когда мозгами обзаведешься, – оборвал ее Аркадий. – Неизвестно, какую еще отраву нам там предложат. Я сейчас принесу плитку, воду и сухпай, а ты быстренько сваргань что-нибудь перекусить. Только, умоляю, не такую гадость, как вчера. До сих пор с души воротит, как вспомню!

Лена вздохнула. Раньше она точно заплакала бы после таких слов, а сейчас уже нет. Лимит на слезы исчерпан, да и что толку плакать? Все равно Аркашу не переделать. Слова о том, как он боится отравиться, – ерунда, в кафе он не пойдет исключительно потому, чтобы деньги сэкономить. А сухпай как водой не разводи, все равно безвкусная гадость получается. И в этом ее вины нисколечко нет. А сказать мужу, мол, нечего было всякую фигню покупать, лучше бы нормальные консервы взял, – себе дороже. Как пить дать скажет, что это она готовить не умеет и какие продукты не покупай, она их все равно испортит. Куда ни кинь, всюду клин.

Интересно, а как бы повела себя на ее месте Анжелика?…

Лена еще толком не успела себе этого представить, как с ее губ сорвалось:

– А я все-таки настаиваю на том, чтобы пойти в кафе. Цены здесь невысокие, да и за желудок можно не бояться. Вряд ли в их интересах травить своих постояльцев. А сухпай лучше прибережем для экспедиции. Мало ли чего?

Аркадий, натягивая брюки, ворчливо буркнул:

– Так и скажи, что готовить не хочешь. Чего вокруг да около ходить? Ладно, сегодня, так и быть, завтракаем в кафе. Все равно из тебя повар никудышный. Что с твоей стряпни траванусь, что с местной – все едино.

Одержанная победа Лене никакой радости не доставила. Она безразлично кивнула в ответ и тоже принялась одеваться.

Пробуждение далось Анжелике нелегко. Вставать с кровати не хотелось даже под угрозой расстрела. Вот еще бы пару-тройку часов поспать… Но судя по аромату с кухни, Антон и Олег уже пили кофе, так что затягивать подъем по отношению к ним было просто свинством. И так Антон всю дорогу бурчать будет, что это она всех задерживает. Ладно, раз-два-три, встаем!

Минут через пятнадцать экипаж был уже на трассе. Анжелика, которой физически было неприятно сидеть возле Антона, в меру вольготно разлеглась на заднем сиденье посреди разномастного багажа, а Олег отправился на штурманское место.

Ну вот, все и случилось. Они едут на Север. Как странно. Раньше она себе представляла этот выезд совсем по-иному. Раньше. Еще месяц назад все воспринималось празднично, по-другому даже и не скажешь. Целый год они готовились к этой поездке, достраивали машину с учетом специфики арктического бездорожья, копили деньги на снаряжение, буквально считали дни до старта. А что сейчас? Антон если и улыбается, так очень редко и то Олегу. В ее сторону предпочитает даже не смотреть. Да еще бандиты эти…

Почему-то чем дальше они отъезжали от Москвы, тем меньше Лика верила в приключившуюся с ней историю. Так было легче и проще. В конце концов, никакие шантажисты ей в поездке не угрожали, да и не могли угрожать. А за две недели все само собой прояснится. Обязательно.

О том, что ждет ее по возвращении, Анжелика предпочитала не думать, слишком уж это было больно.

Как-то сами собой мысли скатились к Антону. Анжелика вспомнила все те эпитеты, которыми он наградил ее во время той ужасной ссоры, попыталась вызвать в себе чувство гнева на него… и не смогла. Черт с ней, с любовницей, она все равно любила своего неверного мужчину!

Осознание этого факта заставило Анжелику сморщиться, как от зубной боли. Елки-палки, но так же нельзя! Надо быть гордой, черт побери! Гордой и сильной, и не позволять вытирать об себя ноги. А Антон именно это и сделал, отправившись налево. Разве не так? Он же предал ее! Предал ее чувства и их любовь!

Собственные аргументы казались Анжелике уже не столь бесспорными. В конце концов, такое с ними случилось в первый раз. Может быть, стоит простить его? И попытаться начать все сначала? Ведь измены случаются во многих семьях, но не все же после этого расстаются. Может быть, это просто сигнал о том, что надо что-то менять в их отношениях. Может быть, ей, Анжелике, надо измениться, чтобы Антона больше не привлекали всякие размалеванные стервятницы. Все-таки десять лет совместной жизни – это слишком большой срок, чтобы так просто взять и расстаться. Поэтому надо собраться с духом, откровенно поговорить, простить его…

А если Антону этого не надо? Если он уже настроен на разрыв с Ликой, чтобы ничто не мешало ему продолжать встречаться со своей шлюшкой? Ведь неспроста он перестал обращать внимание на Анжелику как на женщину. Видимо, она ему просто надоела. А раз так, о каком прощении может идти речь? Скорее это он у нее должен просить прощения. Ведь Антон фактически обвинил ее в том, что она спит со своими клиентами! Да как у него только язык повернулся такое ляпнуть! Нет, решено: никакого примирения. Пусть это больно, но она сильная женщина и найдет в себе силы начать новую жизнь без Антона.

А может… попытаться хотя бы поговорить с ним? Нет, не сейчас, позже, когда они будут на Севере. Мол, я не могу отказаться от тебя, скажи, зачем тебе любовница, ну и так далее. Просто тихо поговорить, без криков и нервов. В конце концов, они оба разумные люди, неужели не смогут хоть раз сдержать свои эмоции?

Да, наверное, так и надо сделать. По крайней мере прояснить все непонятные моменты этой некрасивой истории и окончательно решить: расходиться или оставаться…

Анжелика вздохнула. Ну что она себя обманывает! Невозможно никакое продолжение в такой ситуации, только разрыв, да желательно побыстрее, чтобы друг друга не мучить. Ведь как ни говори, а Антон тоже страдает, хотя в это и трудно поверить. Иначе с чего бы он довел себя до такого состояния, в каком она застала его, вернувшись домой? Небритый, под глазами синяки, во всех углах пустые водочные бутылки. Что-то не слишком похоже на быт счастливого человека.

Лика нахмурилась. Что-то здесь не сходится. Если Антону была нужна свобода, то он по логике вещей должен сейчас радоваться тому, что они практически расстались. А он ведет себя так, словно их разрыв для него – это крах всей жизни. Впрочем, может быть, зря она приписывает Антону такие высокие чувства? А вдруг он просто всех разыгрывает? Ведь если он честно расскажет своим друзьям и знакомым, что они с Анжеликой расходятся из-за того, что он переспал с другой женщиной, многие могут его осудить. Вот и перекладывает ответственность на нее: мол, это Лика у меня сволочь неблагодарная, не мог дальше выносить ее выходки… и далее по тексту. В итоге в глазах окружающих он – жертва, а жертв жалеют.

Точно! Так вот он какой двуличный тип! И она, глупая, еще хочет предложить ему мир? Да никогда! Он ноготка ее недостоин! Трус, гад, обманщик!…

Мысли Антона в этот момент мало чем отличались от мыслей Анжелики. Правда, он не позволял эмоциям захлестнуть себя, да и мысли эти словно служили фоном, вроде назойливого жужжания комара над ухом. Самое главное – следить за дорогой. Остальное все потом.

Антон так и не решил для себя, чем вызвано внезапное желание Анжелики во что бы то ни стало отправиться в эту экспедицию, да и думать об этом не хотел. Если она хочет продемонстрировать ему, что у нее все хорошо, то зря старается. Ему на это глубоко плевать. Если просто хочет помучить его, то тоже обломается. Удары, которые он принял от судьбы за последнюю неделю, здорово закалили его. По крайней мере Антону хотелось в это верить.

А если Лика таким вот завуалированным образом дает ему понять, что готова начать все сначала? Если поездка не более чем повод восстановить отношения после той страшной ссоры? Вроде логично: сначала вспылила, когда он признался ей, что все знает, и ушла к своему хахалю. Провела там два дня и поняла, что дома лучше. А вернуться просто так и сказать: «Я ошиблась, прости меня» – гордость не позволяет. Вот и решила, что удобнее всего будет подкатиться к нему на Севере. Мол, размякнет, родные места увидев, да и отпустит ей все грехи разом. Обратно к себе под бочок пустит и сопли вытрет.

Почему-то эта мысль показалась Антону неприятной аж до тошноты. Все, хватит, не думать об этом! Следи за дорогой, слушай музыку. Кстати, а где музыка-то? Радио ловить перестало, как назло! Тогда магнитолу включить. Черт, кассеты дома забыл!!! Вот гадство…

Антон посмотрел на рацию. Что ж, на безрыбье хоть сам раком стой. Он нажал кнопку «power» и настроился на 15-й канал сетки С. Лучше слушать переговоры дальнобойщиков, чем сходить с ума от собственных раздумий.

Как Анна и подозревала, все разговоры о том, как они буквально за день долетят до Мурманска, а дальше только и будут делать, что веселиться на полную катушку, оказались пустой похвальбой. Игорь решил, что Мурманск, без сомнения, хороший город, но появиться в нем днем раньше или днем позже – особой разницы нет. А раз так, то нечего себя насиловать. Поэтому перегон Питер – Мурманск сам собой редуцировался до Питер – Петрозаводск, и весь предыдущий вечер прошел в каком-то местном кабаке, где подавали вполне душевное мясо по-французски.

Впрочем, вопреки ожиданиям Анны, когда они за полночь пришли в свой номер, Игорь не предпринял никаких попыток завладеть ее вниманием, что серьезно ее покоробило. Да за кого он себя считает! Тоже мне крутой водила выискался! «Без полноценного отдыха за руль не сяду», – вспомнились сами собой его слова перед отъездом. Да тут дороги полупустые, топи себе да топи и в ус не дуй.

Как назло, Анне аж до судорог захотелось мужчину. И не какого-нибудь, а именно его, Игоря. Но даже легкий намек на то, что она не прочь бы заняться любовью, означал потерю лица. Она же сказала ему «перетерплю». Значит, надо терпеть. В конце концов, вдруг Игорю буквально через полчаса приспичит? Сколько раз уже так было…

В итоге Игорь сладко продрых до самого утра, а злая и измученная бессонницей Анна, глядя в белый гостиничный потолок, тупо размышляла: стоит принять холодный душ или все-таки наплевать на все и наброситься на Игоря прямо сейчас? И начхать на все его будущие подколки! В конце концов, Игорь – не более чем расходный материал. Еще неделя, ну, максимум десять дней, и о нем можно будет забыть раз и навсегда. Так какое ей дело, как именно она выглядит в его глазах?

Но невесть откуда взявшаяся гордость намертво пригвоздила Анну к матрасу и не дала пройти полтора метра, разделявшие их кровати.

Игорь, который похоже ни сном ни духом не ведал, что творится с сестрой жены, после плотного завтрака сразу же собрался в дорогу.

– И куда ты так торопишься? – буркнула Анна, усаживаясь на штурманское место.

– Я? Никуда, – пожав плечами, отозвался Игорь. – А вообще-то странно. Если память мне не изменяет, кто-то вчера весь вечер шпынял меня тем, что мы все еще не в Мурманске, а в Петрозаводске. И кто из нас после этого торопится?

– Не переиначивай! Идея с марш-броском до Мурманска была твоей, а не моей!

– А ты имеешь что-то против того, что вместо изнурительной и никому не нужной гонки мы тихо и спокойно приедем на место в срок и даже со значительным запасом по времени? Кстати, если вдруг не заметила: на улице дождь.

– Ну и что? Можно подумать, тебе это здорово мешает.

– Здорово – не здорово, а скорость придется сбросить. Мне только «ушей[4]» в придорожный кювет не хватает для полного счастья.

– Ну будут «уши», и что? Нам-то ничего не грозит. Даже если на скорости полный оборот сделаем, ничего не случится! Каркас безопасности стоит, мы с тобой в «ковшах[5]», как два космонавта, спеленаты.

Игорь с веселой усмешкой посмотрел на спутницу:

– Знаешь, так-то оно так, но только не забывай, что машина у нас тяжелая. Пока найдем, чем ее из кювета вытянуть, массу времени потеряем. Места глухие, «дяденьки трактористы!» кричать некому, их тут днем с огнем не найдешь. Да и с пассивной безопасностью все не так лучезарно, как кажется. Пока ремни на тебе, все вроде в ажуре. Только вот скажи мне: а когда ты последний раз пристегивалась?

Анна фыркнула, подтверждая тем самым правоту Игоря. Она действительно не любила ездить пристегнутой, поскольку ей казалось, что ремни ужасно ограничивают свободу действий. На соревнованиях на скоростных участках – да сколько угодно. А на обычной-то трассе зачем? Ни до чего не дотянешься – ни до термоса, ни до карты. Даже чтобы просто потянуться, столько манипуляций надо проделать, что рука поневоле тянется к замку на груди. Отщелкнуть, и вся недолга.

Разговор на этом как-то сам собой сошел на нет. Анна хмуро смотрела в окно на пробегавший мимо пейзаж, Игорь, тихонько насвистывая какую-то мелодию, спокойно и уверенно вел машину.

Мысли Анны упорно возвращались к одному и тому же вопросу, который она до поры до времени успешно гнала от себя: как все произойдет ? И чем меньше времени оставалось до старта экспедиции, тем навязчивее становился страх: а вдруг у меня ничего не получится ? Там, в городе, казалось, что самое главное – это уговорить Игоря принять участие в экспедиции и добраться до Кольского. А как именно все устроить – представлялось делом десятым. Как-нибудь. Там видно будет. Наверняка подвернется удобный случай. Пусть езда на внедорожнике не столь опасна, как на тех же болидах «Формулы-1», но это все равно автоспорт. А значит, риск. Поэтому если с Игорем во время экспедиции произойдет несчастный случай, никто этому особенно не удивится. Скажут: ребята знали, на что шли. И никакого разбирательства не будет.

Только сейчас Анна осознала, насколько тяжелую задачу поставила перед собой. На случайную или, скажем так, почти случайную аварию надеяться глупо. Все равно с ее помощью желаемой цели не достигнешь. Ну, заработает Игорек в худшем случае пару шишек. Может, челюстью об руль приложится, хотя вряд ли. И все. От такого не умирают. Значит, если все-таки авария, то уж какая-нибудь значительная. Например, лобовое столкновение с фурой. Тут и каркас с ремнями не спасут, к бабке не ходи. Значит, дожидаемся подходящую фуру на встречке, потом резко выворачиваем руль влево, – и адью, Игорек!

Ага, все просто замечательно. Только где после этого искать ее саму? После таких фортелей немудрено преждевременно на встречу с Создателем отправиться. И даже если она выживет, как бы Ольгино наследство не пришлось до конца жизни на лекарства и сиделок тратить. Нет, о такой катастрофе лучше и не думать.

А если… если авария будет одновременно сильной и не сильной? То есть внешние повреждения машины и сила удара вроде как приличные, но люди в салоне вполне целы. Но не невредимы. То есть удар, скрежет металла, и пока Игорек приходит в себя от шока, свернуть ему шею. Если вдруг будет суд, покойного Игорька и признают виноватым в аварии. Мол, не справился с управлением, врезался и от полученных травм скончался на месте.

Анна и так и сяк смаковала эту мысль. Заманчиво, очень заманчиво. Единственное, что вызывает опасение, так это способ отправки Игорька на тот свет. Как ломать шеи, Анна представляла себе исключительно по западным боевикам и сильно сомневалась, сработает ли этот способ на практике. Да и с точки зрения судмедэкспертизы не все так чисто, как хотелось бы. Скажут еще, что шея не под тем углом сломана, и все: пишите письма мелким почерком. Можно, конечно, попытаться всучить взятку, но тогда все становится еще запутаннее. Да и вряд ли Ольга даст ей денег, чтобы спасти от тюрьмы за убийство собственного мужа. Нет, это не годится.

Но противный чертик внутри не унимался и нашептывал Анне все новые и новые детали:

…не надо шею ломать, ты его монтировкой сзади по голове ударь. А потом если спросят, скажешь, что она на заднем сиденье лежала. Видимо, после столкновения улетела вверх и стукнула его, какая жалость…

…а сама сделай вид, что ты без сознания. Лучше всего тут же приложись о стойку двери, чтобы кровь по лицу потекла. Вот тебе и алиби: ничего не помню, ничего не знаю. Где я? В больнице?! С Игорем несчастье? Какой кошмар!..

…хотя зачем тебе-то страдать? У вас же в регламенте прописано «горный массив – Ловозерье». Ловозерье не нравится? Как запасной вариант Хибины подойдут, туда экспедиция тоже заедет. Что тебе стоит спустить машину в какое-нибудь симпатичное ущелье? Пока никто не видит, оглуши Игоря, сними машину с ручника, и пусть себе катится под откос. Все равно потом уже ни один патологоанатом не разберет, как именно он себе голову расшиб…

Мысли об убийстве Игорька становились все назойливее и назойливее, и Анна, чтобы прекратить все это, сжала голову руками.

– Эй, ты чего за виски держишься? Давление, что ли, скакнуло? – поинтересовался Игорь, заметив странные манипуляции Анны.

– Угу, – буркнула та, лишь бы отвязаться.

– Хочешь, остановимся? Выйдешь, свежим воздухом подышишь. Глядишь, и полегчает.

– Куда? Под дождь? Нет уж, благодарствую. Промокну до нитки, ты меня, что ли, потом лечить будешь?

– Могу и печку ради такого дела включить. Высохнешь в момент. Но смотри сама, хозяин – барин. Не хочешь останавливаться – не будем.

– С чего это вдруг ты такой предупредительный? – окрысилась Анна. – Аж противно становится.

– Анюта, я не знаю, что с тобой происходит, – тут Игорь ухмыльнулся краешком губ, но так, что Анна этого не заметила, – и прошу тебя только об одном. Если у тебя болит голова, то выпей таблетку, открой окно – в общем, сделай что-нибудь, только не сиди с таким видом, будто все вокруг сволочи. Ей Богу, не по себе становится. Если совсем тяжко, давай я остановлю машину, и ты переберешься на заднее сиденье, полежишь там чуть-чуть?

– Нет,– быстро ответила Анна. – Лучше я действительно открою окно.

Игорь пожал плечами, но больше с дурацкими расспросами к ней не приставал.

Как ни странно, свежий воздух действительно помог Анне прийти в себя. Лишь одна крохотная заноза осталась, вертелась рефреном дурацкого, почти детского стишка:

– Раз, два, три, четыре, пять – будем Гарьку убивать…

Избавиться от нее, как от всех остальных, у Анны не получалось, хоть убей… Хм, да, действительно хоть убей…

Анжелика вздрогнула и открыла глаза. Надо же: она умудрилась задремать! Впрочем, сзади так укачивает, что немудрено. Интересно, где это они едут? Трясет ужасно. О-па, да тут и асфальта нет! Куда это Тошка их завез? С дороги, что ли, сбился?

– Проснулась, Анжелика? – спросил Олежка, повернувшись к ней.

– Ага, – подтвердила она.

– А мы тут столько забавных местечек проехали, честное слово – так и подмывало выйти из машины и сфотографироваться. Представляешь: одну из деревушек назвали Бухалово! Я чуть не прослезился от полноты чувств. Сразу начал вспоминать, куда мы алкогольные припасы складировали.

– Ты лучше про речку расскажи, – буркнул Антон.

– А что там с речкой? – оживилась Лика.

– Да тоже название весьма характерное. Тошня.

– Как?!

– Речка Тошня. Маленькая такая и невзрачная. Впрочем, особо ее разглядывать времени не было, сама понимаешь.

– Страшно даже предположить, почему ее так назвали, – поежилась Анжелика.

– Да уж, какие-то не самые лучезарные ассоциации в голову лезут, – подтвердил Олег.

– Ладно, все это очень здорово, конечно, только я не могу понять, куда это нас занесло? Почему мы едем по этой кошмарной дороге? Решили путь срезать?

– Можешь смеяться, это совершенно официальная трасса, указанная во всех мыслимых и немыслимых картах. Перегон Вытегра – Медвежьегорск.

– А асфальт-то где?

– Закончился.

– Да ладно тебе, я серьезно!

– И я тоже. Как только Вытегру проехали, так грунтовка и пошла. Кстати, тут ваш приятель Аркаша отзванивался, так он предупредил, что это довольно продолжительное «удовольствие». Несколько десятков километров придется по этой дряни тащиться.

– Ничего себе «удовольствие»! Трясет, как белье в стиральной машине!

– Скорее уж как кубики льда в шейкере.

– Но я все равно не понимаю: может, здесь просто ремонтные работы ведутся? Старый асфальт сняли, теперь новый кладут?

– Иногда меня восхищают размеры женской глупости, – желчно прокомментировал слова Лики Антон. – Ты где-нибудь видела, чтобы старый асфальт полностью снимали, до грунта? И как ты тогда объяснишь наличие таких ям и колдобин там, где когда-то была проложена нормальная дорога?

Анжелика проглотила оскорбление, поскольку затевать очередной скандал при Олеге ей не хотелось. Да и в чем-то Антон определенно прав. Никакими дорожными работами здесь не пахло. Но хоть ругани не последовало, настроение испортилось окончательно.

Лика уставилась в окно. Боже, какая тоска кругом! И дождь этот, мелкий, упорный, никак не прекращается. Все небо серой дрянью заметано, ни одного просвета. Деревушку проехали – вся черная какая-то и покосившаяся. И как здесь только люди живут?

Машину вновь ощутимо тряхнуло. Да, знатные здесь ямы! Да и дорога хороша: глинистая, расползшаяся под дождем в липкую кашу. Им-то ладно, как-никак на внедорожнике едут. А каково остальным приходится? И представить страшно. Вон сзади иномарка какая-то ползет еле-еле, круги вокруг луж выписывает, чтоб не засосало. Видать, грамотный водитель за рулем, подвеску бережет. А вот навстречу дальнобойщик попался. Ну, этому даже на такой дороге сам черт не страшен. Если только груз небьющийся. А то ведь трясет изрядно…

Почему-то вдруг вспомнилось, как однажды им с Антоном в руки попался диск с компьютерной игрой «Дальнобойщики-2». И как Антон, с головой погрузившись в игровой процесс, пытался опередить всех конкурентов и доставить заказчику товар. Анжелика тогда ради хохмы предложила ему взять груз шампанского. В случае удачной доставки за него полагалось приличное количество виртуальных денег, на которые вполне можно было купить более мощный тягач. В итоге Антон таки успел в срок, но неумолимая компьютерная статистика показывала, что процент сохранности груза составил 3%… А штрафы за побитое свели на нет весь возможный выигрыш…

Анжелика махнула головой. Надо же какая ерунда в голову лезет! Игрушки, шампанское… Все, забыть и не вспоминать. Только себя расстраивать.

А кстати, сколько время? Ух ты, почти пять вечера! Теперь понятно, почему в желудке бурчит: бедолага кушать просит. Ага, а вот и пакет с бутербродами. Раскрываем…

Ну не гады ли эти мужчины! Тут же штук двадцать бутербродов было, а осталось всего два! И они считают, что для молодой здоровой женщины этого достаточно? Или распределение шло по принципу «у кого аппетит сильнее разыгрался, тому больше достанется»? Что ж, как только она увидит по дороге хоть один открытый магазин или тем паче кафе, она потребует остановиться. В конце концов, пытки голодом повсеместно запрещены, вот!

Лика вновь посмотрела в окно и горько усмехнулась. Да, пожалуй, придется подождать. Тут населенных-то пунктов раз-два и обчелся, а уж про магазины и говорить не приходится. Вполне вероятно, местные жители и вовсе в автолавках отовариваются. Но ничего, возле Медвежьегорска наверняка должно что-то быть. Город-то немаленький, если верить карте. Хотя… после этой грунтовки трижды задумаешься над особенностями картографии в России…

– Слушай, а тебе не надоело?

– Ты это о чем?

– Ну, я имею в виду машину вести.

Игорь бросил взгляд на Анну.

– Хочешь сама порулить? Новенькие права карман жгут?

– Ой-ой, тоже мне суперпрофи нашелся! У тебя водительского стажа всего на три года больше моего.

– Ну, знаешь ли, по сравнению с нулем тройка – уже величина. Особенно с учетом нашей внедорожной специфики.

– Говоришь так, будто единолично по грязи лазил, а я в это время кружавчики на балконе вязала.

– Ты в это время выполняла штурманские обязанности. А штурман и пилот – уж извини, подруга, – две большие разницы. И не мне тебе это объяснять. Но за руль, так и быть, пущу. Трасса здесь почти пустая да прямая. Вроде бы ничего непредвиденного случиться не может. Сейчас подходящую обочину найду, и пересядем. А то у меня и правда что-то спина затекла. Да и руки слегка устали. Часок перерыва был бы весьма кстати.

– Или два?

– Посмотрим на твое поведение, – шутливо отозвался Игорь.

Когда Анна оказалась на водительском месте, у нее почему-то заходили ходуном руки. «Вот дура!» – мысленно обругала она себя. Сделала вдох, глубокий выдох и тронулась с места. Тяжелая машина послушно стала набирать скорость. Анна почувствовала себя увереннее, но после случайного взгляда на Игоря вся ее уверенность внезапно куда-то испарилась. Игорь не был пристегнут! А она-то как раз не забыла накинуть на себя ремни безопасности. Может, прямо сейчас все и провернуть? Когда еще подобная оказия представится? И зачем ждать Севера? В конце концов, у нее действительно небольшой водительский стаж, все случившееся можно списать на него. Мол, не справилась с управлением, неумышленное убийство… Ай-ай-ай, каким чудом сама жива осталась… Ну так что? Дожидаемся подходящей фуры и вперед?

Анна почувствовала, как между лопаток заструилась липкая струйка пота, а на висках выступила испарина. Ну же, решайся, клуша! Чет или нечет, жизнь или смерть?…

Пока Анна решала, исполнить ли ей смертельно опасный трюк с нырком под встречную машину или нет, Игорь избавил ее от сомнений. Он посмотрел на судорожно вцепившиеся в руль руки своей спутницы, отметил про себя бледный цвет ее лица, лихорадочный блеск глаз… и потянулся за ремнями. Мгновение, и тихо клацнул замок на груди, а тело оказалось спеленатым идущими крест-накрест полосами. Эх, все-таки великий человек придумал спортивные ремни! Травматичность с ними сведена к минимуму в отличие от обычных штатных, неравномерно сдавливающих грудную клетку пассажира, а при сильном ударе вдобавок ломающих ему ребра. Кроме того, от спортивных ремней всегда можно быстро освободиться. Просто нажать на замок на груди – и лети, пташка. Очень актуально, особенно если машина вдруг загорелась или пошла ко дну. В спорте ведь всякое бывает…

Анна поняла, что упустила свой шанс. Но сказать, что она огорчилось из-за этого обстоятельства, значило бы погрешить против истины. Скорее уж обрадовалась, что получила отсрочку. Выплеск адреналина, пока она размышляла, устроить аварию или нет, был настолько мощным, что на какое-то мгновение у нее все поплыло перед глазами, а руки сорвались в предательскую дрожь. И какой из нее в таком состоянии злоумышленник? В момент убийства сердце должно оставаться спокойным, а душа хладнокровной. Это Анна знала твердо. Не ясно откуда, но знала. А тут такое… Можно считать, только что состоялась репетиция. А уж в следующий раз она будет действовать не в пример мудрее и расчетливее.

Игорь посмотрел на Анну. О, вроде бы порозовела. Да и черты лица стали мягче. Ну-ну, давай, наматывай мили на кардан. Посмотрим, что из тебя в итоге получится…

За окнами собирались пасмурные сумерки. Из-за рыдающих дождем туч, заволокших небо, вокруг казалось еще темнее. Впрочем, по календарю уже август месяц. Про белые ночи можно забыть до следующего года. Да и если с той же Москвой сравнивать, в ней сейчас тьма кромешная. А здесь, в Карелии, – так, сумерки…

Медвежьегорск они проехали как-то сбоку, лишь краешком зацепив этот город, поэтому в памяти Анжелики не осталось ничего определенного. Был ли город – не было…

Но голод давал о себе знать все сильнее и сильнее, а кафе и круглосуточных магазинов, как назло, по дороге не попадалось. Лика уже всерьез подумывала о том, не открыть ли ей банку тушенки, и только полное незнание, где именно в ворохе их барахла лежат съестные припасы, останавливало ее от того, чтобы прямо на ходу перерыть вещи и достать консервы.

Откровенно говоря, дорога порядком утомила Анжелику, и она втихаря завидовала Антону. Да, он с самого утра за рулем и наверняка здорово устал. Но он хотя бы чем-то занят. А тупо сидеть и ничего не делать, просто ждать – хуже этого себе и представить ничего нельзя. Вот взять, например, поездку в машине и поездку в поезде. Вроде бы ехать по времени примерно одинаково получается. На машине даже быстрее иногда выходит. Да только в поезде ты можешь книжку почитать, в вагон-ресторан зайти, на больших остановках по перрону погулять. Да даже просто в туалет сходить, не отрываясь, так сказать, от процесса перемещения тела в пространстве. А в машине ты заперт, как крыса в коробке. Кроме как дремать да есть, пассажиру ничего другого не остается. Ну, с едой понятно – временный облом приключился. А дремать… Даже это приятное занятие начинает утомлять. В конце концов, люди обычно спят восемь часов и бодрствуют соответственно шестнадцать, а не наоборот. А тут весь привычный график в тартарары летит.

Когда впереди по трассе наконец показалась круглосуточная заправка, радости Анжелики не было предела. Еще бы, там красными неоновыми буквами горела надпись «Магазин». О том, что это вполне может оказаться магазин запчастей, а не продуктовый, думать как-то не хотелось.

Ругаться с Антоном не пришлось. Он сам, взглянув на датчик топлива, свернул на заправку. Бак на двести литров, поставленный взамен двух штатных по тридцать девять, снимал острую потребность в наличии на больших перегонах одной, а то и парочки запасных канистр с бензином, но все равно не следовало забывать, что даже его, казалось бы, бездонная емкость может как-то очень быстро исчерпаться. А куковать с протянутой рукой на довольно безлюдной по столичным меркам трассе – невелико удовольствие.

Пока Олег снимал закрепленный на борту Дуняши сендтрак, закрывавший собой горловину бензобака, а Антон встал к кассе, Анжелика вышла из машины и прямой наводкой отправилась в магазин. На ее двойное счастье, он был открыт и в нем в числе всего прочего торговали продуктами. Правда, даже на непритязательный взгляд ассортимент магазинчика был более чем скуден. Пара наименований чипсов, жвачка, леденцы на палочке, небрежно завернутые в мутные кусочки полиэтилена, еще что-то подобное и невесть каким чудом оказавшиеся здесь беляши.

Помимо нее в магазин вошел неопрятного вида мужик в спортивном костюме и тут же принялся нудно копаться в карманах. Видимо, выискивал мелочевку на сигареты. На всякий случай Лика отодвинулась от него подальше и принялась рассматривать пирожки, вид которых вызывал у нее большие сомнения в их съедобности.

– Беляши-то хоть свежие?

– А я почем знаю? – отозвалась продавщица. – Привезли сегодня днем.

– Значит, свежие, – уточнила Анжелика.

– Если привезли свежие, то, значит, свежие. А если привезли уже несвежие, так откуда же тут свежим взяться? – подробно объяснила продавщица и посмотрела на Лику, как на недоразвитую.

После подобных комментариев интерес Лики к пирожкам скакнул ниже критической отметки. Рисковать здоровьем не было никакого желания. «Ты лучше голодай, чем что попало ешь…» – мгновенно пришли на память строчки Омара Хайяма.

– Что ж, тогда будьте любезны: шесть пакетиков чипсов…

– Только пять осталось.

– Ну тогда пять, что ж поделать. Два пакетика мармелада, две пачки жевательных конфет…

Стоявший у окна мужик поднял глаза, оглядел Анжелику, плотоядно облизнулся и сказал:

– Ну надо же, какие цыпы тут ходят!

Лика внутренне напряглась. Черт побери, не хватало еще с этим придурком разбираться!

– …так вот, две пачки жевательных конфет и большую бутылку газировки. Нет, не эту, лучше пепси. Да, спасибо. Сколько с меня?

– Цыпа, да ты только скажи, и я тебе все бесплатно организую! – не унимался мужичок.

Он подошел ближе, и Лика почувствовала запах свежего перегара, источаемого мужичком. Так он еще и пьян вдобавок! Черт, как с самого утра день не заладился, так и понеслось.

Игнорируя попытки мужичка разговорить ее, Лика расплатилась и уже собиралась выйти из магазина, как мужичок преградил ей дорогу.

– Эй, куда это ты? А ну стой, курва, когда с тобой разговаривают!

Анжелика не раздумывая отвесила мужичку звонкую пощечину, от которой его голова качнулась в сторону. Наверное, это было неправильно. Наверное, это было глупо и опасно. Но сносить оскорбления от какого-то кретина, возомнившего себя крутым парнем, она точно не собиралась.

Дверь в магазин распахнулась, и на пороге появился Олег.

– Ты как? Мы уже заправились, только тебя ждем.

– Да, да, я уже купила все, что хотела.

– Тогда идем!

Олег придержал дверь, пропуская Анжелику вперед, после чего вышел сам.

Анжелика шла, не оглядываясь и молясь всем богам, чтобы пьяный мужик не бросился в драку. Подобные субъекты очень не любят прощать обиды, мнимые и настоящие. А этот наверняка считает себя униженным в глазах продавщицы. Еще бы, с ним так и не поговорили да по морде отвесили. А тут еще откуда ни возьмись у «цыпы» защитник обнаружился. Опять полный облом!

Анжелика уселась в машину, успев заметить, что мужичок вышел из магазина и вразвалку направился к какой-то старой иномарке невнятного темного цвета, на бортах которой виднелись наклейки в виде стартового флага. Неужели еще и за руль сядет в таком состоянии, «стритрейсер» местного разлива? Впрочем, чего она себя обманывает? И сядет, и поведет. Подобные типы о безопасности себя и окружающих не сильно задумываются.

Антон аккуратно вывел Дуняшу с автозаправки. Судя по репликам, которыми обменялись он и Олег, Анжелика поняла, что Тошка вознамерился вести машину, пока окончательно не срубится от усталости. Слишком уж много времени потеряно на сборы. Не дай Бог, завтра какая поломка приключится – и все: считай, на старт точно опоздали. И где потом экспедицию искать, на каком участке маршрута их догонять – уже никто не скажет.

Лика почесала зудевшую руку. Надо же, как она крепко этого мужичка приложила! Может быть, даже синяк на лице останется. Впрочем, ему это только на пользу пойдет, хоть протрезвеет немного. Да и впредь будет думать, прежде чем женщине хамить.

Сейчас, когда опасность была уже позади, Лика позволила себе чуть-чуть расслабиться. По телу пробежала дрожь, как от озноба, а на глазах выступили слезы. Анжелика быстро, пока никто не увидел, смахнула их рукой и глубоко вздохнула. Все в порядке. Хватит нервничать.

Как назло, Антон вновь включил рацию. В канале было тихо, никто из дальнобойщиков в ближайших десяти – пятнадцати километрах от них переговоры не вел, но Антон, вместо того чтобы приглушить громкость, напротив, поставил ее на максимум, да еще и шумодав открутил. Тут же в динамиках раздались свист и хрипы. Стоило только проехать под какой-нибудь линией электропередачи, как треск становился просто нестерпимым. Эта какофония звуков резала уши, и даже на лице терпеливого Олега застыла весьма характерная гримаса. Анжелика не выдержала:

– Антон, ты не мог бы сделать рацию потише?

– Нет.

– Антон, я тебя очень прошу.

– Я же сказал – нет. Мне надо знать, что происходит в эфире.

– Да ничего не происходит! – взорвалась Анжелика. – И не произойдет! Время к полночи катится, все умные дальнобойщики спят уже давно. Или надеешься, что кто-то специально для тебя передачу вести будет? Да обляпаешься!

– Я знаю, что тебе не нравится, когда я езжу с включенной рацией. Но позволь тебе напомнить: желания того, кто сидит за рулем, приоритетны перед желаниями пассажиров. И я буду ехать так, как удобно мне, а не кому-то там еще.

– Все, ты меня достал! – сказала Анжелика и, потянувшись к рации, закрепленной на подлокотнике между передними сиденьями, выключила звук.

Антон тут же, как ни в чем не бывало, вернул громкость обратно. Анжелика вновь потянулась к рации, но он успел перехватить ее руку и сильно сжал.

– Да что ты себе позволяешь! – крикнула Лика, вырвалась и все-таки умудрилась достать до рации.

Какую именно клавишу она зацепила на этот раз, Анжелика не заметила, но это явно была не громкость. Судя по всему, она сбила настройки на другой канал. Но Антон не стал налаживать рацию, потому что в динамиках послышались чьи-то голоса. И, судя по отличному качеству приема, собеседники находились где-то неподалеку от них. Может быть, в паре километров, не более. И обсуждали они очень страшные вещи…

–…как думаешь, не уйдут?

– Да куда ж они денутся на своем сраном «уазике»?

– А бабок, бабок-то видел сколько у него в лопатнике? Явно не бедствует мужик.

– Спортсмен, мать его за ногу!

– А с чего ты взял?

– Ты видел, чем у него все борта машины улеплены? Сплошь стартовые номера да реклама запчастей. Спортсмен, точно тебе говорю!…

– Это они про нас, – упавшим голосом произнес Олег.

– Я уже понял, – ответил Антон. – Я, когда расплачивался, видел – рядом со мной какой-то тип околачивался. И очень мне его взгляд не понравился. Выходит, он просто дожидался, пока я бумажник раскрою, чтобы посмотреть, сколько там денег лежит.

– Да тише вы! – крикнула Анжелика. – Потом разберемся, кто и чего! Давайте дальше слушать!

Никто ей возражать не стал.

– …слушайте, вы это, мужики, когда мы их возьмем, бабу того, мне оставьте, ладно? Это сука мне задолжала. Хочу посмотреть, как она передо мной на коленях ползать будет и просить о прощении!

– Слышь, брателло, пока мы спортсмена вычисляли, Васек уже с их бабой познакомиться успел! Вот герой, едрены пассатижи!

– Вы лучше того, не зубоскальте, а уходите вперед и обгоняйте их на хрен, – вновь высказался невидимый Васек, и Анжелика с ужасом узнала по голосу того мужика, что приставал к ней в магазине.

– Боишься, что упустим?

– Сами же говорите: спортсмен. Вот сейчас учешет вперед и поди, лови его потом.

– Да куда он от нас на своем «уазике» денется?

– А вдруг у него движок форсированный?

– Ага, и эта самая, закись азота впрыскивается! – грабители загоготали.

– Хорош лясы точить, когда еще такая оказия представится? Это ж вам не дальнобоя валить!

– Да уж, мороки меньше будет, это факт. Ладно, Васек, мы тогда рванули, как только будешь готов – свистни. Возьмем в коробочку и нах с трассы в лес. А там и поговорим!…

Анжелика почувствовала, как в горле пересохло, а руки вновь сорвались в мелкую дрожь. Господи, да что ж это такое делается! Из огня да в полымя!

– Олег, смотри направо, ищи съезд в лес. Если мы мерзавцев не обманем, нам от них не уйти. Лика, смотри назад, если заметишь, что нас кто-то догоняет, тут же скажи! – принял решение Антон и до упора вдавил педаль газа в пол.

Увы, удача, видимо, отвернулась от них. Пока Олег до боли в глазах вглядывался вперед, пытаясь найти хоть один завалящий съезд с трассы, Анжелика заметила приближающиеся сзади огоньки фар.

– Поздно. Если теперь уйдем, они нас заметят, – упавшим голосом произнесла она.

– Не дрейфь, подруга, пробьемся! – отозвался Антон. – Слушайте меня дальше. Ты, Олег, так и продолжаешь искать съезды. А ты, – обратился он к Анжелике, которая уже плохо соображала от страха где она, и что, собственно говоря, происходит, – жди появления второй машины. И каждые десять секунд говори мне: есть или нет. Поняла?

– Д-да.

– Вот и славно.

Первый преследователь быстро, словно играючи, нагнал их и ушел на обгон. Лика успела рассмотреть, что это была старая красная «мазда». Сколько человек в салоне, она не поняла. Минимум трое, а может быть, и больше. Плюс двое-трое в другой машине. Целая банда… Боже мой, куда они вляпались?

– Чего молчишь? – резкий голос Антона заставил Анжелику вздрогнуть.

– Не молчу. Пока сзади никого.

– Продолжай следить. И умоляю: не молчи! Олег, что у тебя?

– Не уверен, но вроде бы метрах в семистах что-то такое наклевывается.

– Так уверен или нет?

– Пока нет. Хотя… Да, есть съезд!

– Лика, что сзади?

– Нет. Есть! Ой, снова нет, он за горкой скрылся, но вот-вот покажется! Он нас нагоняет!

– Все, уходим!

Как они не перевернулись, Анжелика так и не поняла. Антон, практически не сбавляя скорости, под прямым углом ушел в правый поворот, и на какое-то безумно долгое мгновение Дуняша привстала на два колеса. А потом тяжело ухнула обратно.

Антон тут же погасил фары, не забыв и про габаритные огни, и практически вслепую поехал по уводящей в чащобу грунтовке. Словно обозлившись на них, по крыше яростно забарабанил ливень.

– Вот и славно. Вот и чудесно. «Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы», – Антон то ли пропел, то ли пробормотал себе под нос романс Егорова.

Рация вновь ожила.

– Все, пора! Берем их!

– Отлично! Я оттормаживаюсь и не пускаю их вперед. А ты прессуешь их сзади к обочине. Работаем!

Анжелика икнула:

– Они думают, мы еще на трассе? Они что, и вправду нас потеряли?

– Вправду, вправду, – отозвался Антон и, уже не боясь, что их кто-то заметит, включил ближний свет.

Отъехав еще с полкилометра, он свернул на какую-то полянку и объявил:

– Привал. Будем ночевать здесь. Палатку предлагаю не ставить, все равно дождь идет. Лучше спать прямо в машине.

Никто не успел ответить ему, как рация искаженно, с хрипами донесла до них ругань грабителей:

– Твою мать, куда они делись? Ты что, вперед их пропустил?

– Иди ты на…! Никого я не пускал…

Рация замолчала. Видимо, грабители вышли из машин и принялись общаться очно.

– Кажется, выкарабкались, – выдохнул Олег и смахнул с виска капельку пота.

– Я тоже так думаю, – сказал Антон. – Вряд ли они сообразят, что произошло. Каждый будет считать, что именно вторая машина нас прошляпила. А если и поймут, в чем дело, то вряд ли попрутся по такой грязи на своих иномарках по ночному лесу раскатывать. Особенно если учесть, что на этом участке дороги наверняка наберется приличное количество таких вот отвороток. Так что им теперь, все проверять, что ли? Нет, братцы. Ушли мы от них, ушли! Факт!

– Это просто триллер на колесах какой-то, – нервно хихикнула Анжелика. – Никогда бы не подумала, что с нами произойдет такое !

– А что, собственно говоря, произошло? – к Антону вернулись его прежние чуть пренебрежительные нотки. – Ну подумаешь, какие-то отморозки решили, что имеют больше прав на чужую собственность, чем ее хозяин. В нашем мире такое сплошь и рядом случается. Кстати, я вот только одно не понял: ты-то каким местом успела с ними зацепиться?

– По морде одному гаду в магазине засветила, – хмуро отозвалась Анжелика.

– Ничего себе! – присвистнул Олег. – А что ж тогда мне ничего не сказала? Мы с Антоном быстро с ним разобрались бы!

– А зачем было что-то вам говорить? За свое хамство он и так от меня получил. А из идеи разборки ничего дельного не вышло бы. Вас обоих прямо там, на заправке, по асфальту размазали бы. Или забыли, сколько в этих двух машинах бандюков сидело?

– Честно говоря, я не успел заметить, – пожал плечами Антон. – Как-то не до того было.

– И я не успел. Но то, что численный перевес на их стороне – факт, – хмуро подтвердил слова Лики Олег.

– То-то же, – вздохнула Анжелика. – Я только одного понять не могу: судя по тем репликам, что мы слышали, эта компания что – дальнобойщиков грабит?

– Похоже на то.

– Но… ничего не сходится. Ну ладно мы: Дуняша по габаритам не так чтоб значительно крупнее их машин. По крайней мере если на скорости бортами сойтись, в кювет они нас вполне способны выкинуть. Сами, конечно, тоже жестянку погнут, не без этого, но… столкнут. Но фуры… Они же большие и тяжелые! Пытаться их тормозить – себе дороже. Сомнут в лепешку и даже не заметят как.

– Там наверняка другой алгоритм работы. Может, просто перегораживают дорогу, делая вид, что только что произошла авария, есть пострадавшие. Ничего не подозревающий водитель тормозит, выходит из машины, чтобы помочь, тут-то его и метелят. Или еще что-нибудь в этом роде. «Смотрите криминальную хронику» называется. Там этих способов столько показывают – на дорогу выезжать после такого не захочется.

– А кстати, насчет дороги, – встрепенулась Анжелика. – А вы не боитесь, что они нас завтра будут на трассе поджидать? Подкараулят и…

– Успокойся! Что у тебя за манера в панику впадать? Ты что, не понимаешь: это же шакалы! И как всякие шакалы, трусливые. Чтобы грабить машину при свете дня, да еще там, где это могут заметить, надо быть ну очень наглыми! Днем тут постоянный поток машин идет, так что их время работы – сумерки и ночь. Когда мы завтра тронемся в путь, они еще отсыпаться будут.

– Правда?

– Правда, правда.

– А может… надо в милицию о них сообщить? – не унималась Анжелика.

Антон повернулся и посмотрел на нее в упор.

– Ты что, запомнила их номера?

– Не… нет.

– Ты хотя бы можешь указать, на каких именно тачках они разъезжают?

– Нет. Но у второй машины на борту стритрейсеровский флаг[6] наклеен.

– Отличная примета! – не сдерживая сарказма, всплеснул руками Антон. – Да сейчас каждый десятый, если не каждый пятый такой флажок себе налепил! И что ты скажешь в милиции? О том, что у них тут банда грабителей орудует? Думаю, они и так уже об этом осведомлены. Но на всякий случай снимут с нас показания. А это минус день. И на старт мы тогда точно не успеваем.

– Я все поняла, – упавшим голосом ответила Анжелика.

– Вот и славно, – отозвался своей набившей оскомину присказкой Антон. – Олежек, не помнишь, куда ты водку положил? Думаю, после такого стресса грамм по пятьдесят каждому для крепкого сна не повредит.

– Сейчас исполним!…

Пригубив «фронтовые пятьдесят», начали устраиваться на ночлег. Лика завернулась в лежавшее на сиденье тонкое байковое одеяло. Холодный воздух, пробивавшийся через вечные щели в дверях, неприятно пощипывал голые ноги. Эх, надо бы переодеться из шорт в джинсы или камуфляж, но искать их нет ни сил, ни желания. Завтра, все завтра. А если доставать спальник – опять же придется весь груз вверх дном перетряхивать. Ладно, сегодня и одеяльца должно хватить.

Мужчины, насколько смогли, пододвинули кресла вперед и принялись опускать спинки. Анжелика почувствовала себя как боеголовка в ракетной шахте, и ей ужасно захотелось сию минуту стартовать куда-нибудь в стратосферу. Спинки надвинулись и придавили ее к сиденью, лишая и так небольшой возможности маневра, и в голове Лики мелькнуло: «Хорошо, у меня нет клаустрофобии…»

Что Антон, что Олег быстро отправились в царство Морфея, и уже минут через десять в салоне раздался их дружный храп. К Анжелике же сон не шел, хоть убей. Во-первых, она выспалась днем, а во-вторых, пережитый стресс начисто выбил ее из колеи.

Верно говорят: беда не приходит одна. Сначала их ругань с Антоном. Потом тот бандит в Москве. Теперь эти грабители. Что ж за напасть-то такая? В чем она так провинилась? Теперь, чтобы получить полный пакет неприятностей, не хватало только опоздания на старт, сломавшейся машины и аварии (тьфу-тьфу, не дай Бог). Впрочем, остаются еще проблемы со здоровьем и с нервами. Но это уже так, вдогонку. Их за отдельные пинки от судьбы можно и не считать.

Лика представила, что случилось, если бы Антон не смог обмануть преследователей… и горячая волна тошноты подступила к горлу, чуть не застав ее врасплох. Анжелика быстро пошарила по карманам, нашла пакетик с крошечными мармеладками и бросила одну в рот. Ой, лимонная попалась. Впрочем, хорошо, что такая кисленькая, как раз то, что надо. И вообще, сколько можно думать о неприятном? Надо срочно припомнить что-нибудь этакое, светлое и позитивное. Только где ж его взять?

Но тут словно сама собой всплыла картинка: они с Антоном на отдыхе у моря. Когда это было? Ах да, точно, в прошлом году…

Тогда они вырвались на Черноморское побережье в конце июня. Цены в пансионатах еще не успели скакнуть до небес, отдыхающих было немного, и что на пляже, что в кафе и ресторанах под открытым небом всегда можно было найти местечко для двоих. А море… Море было чудесным! Оно успело прогреться до вполне терпимых двадцати одного – двадцати двух градусов, но еще не зацвело и не подернулось зеленой мутью. В день приезда был полный штиль, так что Лика даже чуть-чуть пожалела, что не получится покачаться и попрыгать на волнах. Зато в день отъезда ни с того ни с сего на море буквально за полчаса начался шторм, а налетевший порывистый ветер едва не сорвал с головы Лики широкополую шляпу с бантом, под которой она пряталась от прилипчивого солнца.

Юг… Ленивый, неспешный, разморенный жарой. Домашние обеды в теснящихся друг возле друга кабачках и харчевнях, несколько десятков сортов молодого вина… Когда Анжелика пыталась определить, чем для нее пахнет отдых, ответ находился сразу: морем, свежеприготовленным на углях шашлыком и ароматом винограда «Изабелла».

Не заметив как, Лика скатилась сначала в дремоту, а потом и вовсе в полноценный сон со сновидениями. И мнилось ей, что они, веселые и счастливые, идут с Антоном по набережной, а с моря долетает соленый ветер и треплет их одежду…

– Ну, и сколько мы еще будем в машине сидеть?

В интонациях Лены не было ничего, кроме безмерной усталости, но Аркаше и этого было достаточно, чтобы сорваться на гневную отповедь:

– Сколько надо – столько и будем!

– Но мы уже два часа как приехали, а то и больше! Я спать хочу. Я кушать хочу. Ну давай хотя бы в ресторан какой-нибудь зайдем, чего тут-то без толку околачиваться?

– А тебе бы только жрать! С утра в кафе затащила, днем истерику у какой-то забегаловки устроила. Теперь уже и ресторан требуешь?

– Ну не хочешь в ресторан – и не надо. Давай в магазин какой-нибудь заскочим, а потом в гостиницу устроимся. Я хоть бутерброды порежу, поужинаем…

– Я всегда говорил, что ты дура, но не подозревал, что настолько. Если ты деньги считать не умеешь, так скажи спасибо, что это делаю я!

– При чем здесь деньги? – спросила Лена, у которой уже все плыло перед глазами.

– Да при том, что если мы отправимся в гостиницу сейчас, то нам придется платить за два дня! Зато если дождемся полуночи и только тогда пойдем оформляться, то они просто не имеют права взять с нас плату больше, чем за сутки. Врубаешься?

– Не очень. Расчетный час в гостиницах обычно в полдень. Значит, за эту ночевку с нас все равно деньги потребуют.

– Вот я и говорю: дура ты!

Лена не ответила. Дорога изрядно вымотала ее, да и Аркаша целый день был не в настроении: бурчал на погоду, на природу, на других водителей и на саму Лену, как будто она была повинна в том, что он встал не с той ноги. Особенно тяжело дались последние двести километров. Лена не единожды позавидовала матери, отдыхавшей сейчас с внуками в Турции, в то время как она, бедная и несчастная жертва деспота-мужа, вынуждена терпеть его брюзжание и изображать спартанскую стойкость. Даже в туалет лишний раз не попросишься, иначе потом ехидных комментариев не оберешься. И вот, спрашивается, для чего была нужна вся эта гонка, если теперь они торчат на въезде в город и ждут, пока наступит полночь? А ведь могли бы уже принять душ, переодеться в чистое, поужинать…

– Погоди. Не понял, остановились, что ли? – Аркаша потряс рукой и поднес часы к уху. – Так и есть! Вот говорил же тебе, что надо было родную Швейцарию покупать, а не всякое тайваньское барахло! Сколько на твоих?

Лена полезла в сумочку за мобильным телефоном.

– Ну что ты там копаешься? Я задал тебе простой вопрос, а ты даже на него ответить не можешь!

– Сейчас, подожди чуть-чуть. Ага, вот, достала. Пятнадцать минут второго.

– И ты столько молчала! Черт побери, вот понадеешься на тебя, так в итоге себя полным идиотом ощущаешь! – рявкнул Аркаша и завел мотор.

На этот раз Лена не смогла сдержать слезы, и две соленые капельки покатились по ее чуть запыленному лицу. Добежали до подбородка, спрыгнули вниз… да и пропали, как будто не было их вовсе.

Лика открыла глаза и сначала не поняла, где она находится. Вокруг было темно, а за окнами доносился вой какого-то далекого зверя и шум стонущих, трущихся друг о друга деревьев.

Полежав с минуту, Анжелика поняла, что ее разбудило – собственные ноги, затекшие и окоченевшие. Вытянуться в полный рост не было никакой возможности, поэтому Лика спала согнув ноги в коленях. А поскольку разложенные передние сиденья не оставляли ей простора для маневра, даже повернуться на другой бок и то удавалось с определенным трудом; через некоторое время невыносимо заныли колени. А надежды, возлагаемые на байковое одеяльце, оказались всего лишь надеждами. От холода оно нисколько не спасало.

Лика стала думать, как бы поудобнее улечься. Свесить ноги вниз? Не годится. Там вовсю гуляет сквозняк, она еще сильнее замерзнет. А может, забросить их на потолок? Ага, и спать всю ночь в позе «березка», внушая себе мысль, что ты известный йог и тебе очень нравится это занятие.

И тут Анжелику осенило. Кое-как выкарабкавшись из-под спинки сиденья, она перебросила ноги через подлокотник на живот Антона. Тот, судя по всему, тоже мерз во сне, поскольку воспринял свалившееся на него нечто как возможность укутаться самому. В итоге ступни Лики оказались где-то в районе его груди, а наброшенное на них одеяло укрыло и саму Анжелику, и Антона. Все это он проделал на полном автомате, даже и не думая проснуться.

Уже через пару минут Анжелика почувствовала, что ее многострадальные конечности начали отогреваться, а еще через пять вновь задремала. На этот раз безо всяких сновидений.

– Ну и?

– Что – и?

– Кто-то, помнится, собирался навестить местное казино.

– Хочешь сказать, у тебя еще остались на это силы? Лично у меня – нет. В конце концов, нам завтра еще целый день развлекаться. Или боишься куда-то не успеть?

– Кто боится? Я? С чего ты взял?

– Ну не знаю, – Игорь потянулся до хруста в суставах и с видимым наслаждением разлегся на кровати. – Ты уже второй день какая-то странная. Нервничаешь чего-то, раздражаешься по пустякам. Никак не пойму: из-за Ольги, что ли, психуешь? Боишься, что, пока мы здесь торчим, она успеет кони двинуть?

– Смеешься?

– Да нет, отчего же. Я вполне серьезно спрашиваю.

– Тогда изволь говорить о моей сестре в ином тоне, – прошипела Анна. – Она тебя кормит и одевает, а ты тут…

– Подожди-ка, – Игорь приподнялся и сел, – с чего это вдруг такая махровая ненависть поперла? Ты перед кем комедию ломаешь? Можно подумать, тебя кормит и одевает кто-то другой.

– Мне она – родная сестра…

– А мне – жена, – перебил Анну Игорь и, не давая ей завладеть инициативой, продолжил: – и если ты тренируешься в придании лицу соответствующей скорби и печали, найди себе другой полигон. Как бы то ни было, Ольге я за очень многое благодарен. И от всей души желаю, чтобы она отправилась в мир иной как можно быстрее и не мучилась. Надеюсь, хоть это тебе понятно? Или ты ослепла и не видишь, как ей тяжело сейчас приходится?

– Лицемер, – фыркнула Анна.

– Тогда слушай, дорогуша, и мотай на ус. Ты для своей сестренки не более чем паразитирующий элемент, который она из-за ложного понимания долга не может послать туда, куда давно было пора. В конце концов, ваши родители погибли, когда тебе было семнадцать. А это, как ни крути, уже вполне дееспособный возраст. Но вместо того чтобы начать строить собственную жизнь, ты предпочла тянуть жилы из сестры, и пока она сутками пропадала в офисе, ты тусовалась со всякими малолетками и изображала из себя крутизну, швыряя ее деньги направо-налево. Погоди, я еще не закончил!…

– Нет, это ты погоди! Хочешь сказать, что ты-то как раз не паразитирующий элемент? Или как ты там меня обозвал? И каким же, стесняюсь спросить, образом ты отрабатываешь те бабки, которые тратит на тебя Ольга? Предоставляешь услуги бычка-производителя?

– Предоставляю душевный комфорт и психологическую разгрузку, в которых она так нуждается. И могу тебя заверить, у меня очень нелегкая работа. Думаешь, легко быть жилеткой для плача у женщины, у которой даже либидо зависит от того, насколько удачно сложился день на работе? А я должен все выслушать, успокоить, дать совет…

– Интересно, а она твоими советами хоть раз воспользовалась? Думаю, что нет, иначе бы ее фирма давно обанкротилась.

– Благодаря мне она все еще держится на плаву, – веско сказал Игорь, и Анна поперхнулась. Это он серьезно, что ли? Вот это самомнение…

Скандал закончился, так всерьез и не разгоревшись. В принципе Анна запросто могла поставить Игоря на место, ткнуть носом в их разное социальное положение, припомнить замашки альфонса… но не стала этого делать, хотя и очень хотелось. Так он может что-нибудь раньше времени заподозрить, а предупрежден – значит, вооружен. И тогда ее задача очень усложнится. Одно дело когда твоя жертва беспомощна и беспечна, и совсем другое – когда она только и ждет того, что ты оступишься.

Игорь погасил свет, и Анне ничего не оставалось, как притвориться спящей. Но мозг ее, взбудораженный этой стычкой, продолжал лихорадочно работать. А вот если бы сегодня она успела… все уже было кончено! И ведь уже почти была готова, руки только и ждали того, чтобы вывернуть руль влево. Но Игорь взял и все испортил.

А может, это к лучшему? Ведь одно дело – авария на трассе, и совсем другое – несчастный случай в экспедиции. Хотя… Не все ли равно, где именно? Чем удобнее экспедиция, так это потенциальным наличием неких опасных мест, при прохождении которых вполне реально лишиться здоровья частично или полностью. И тем, что никто такому исходу дела не удивится. Ну, или почти не удивится.

О том, что будут при этом чувствовать организаторы и участники экспедиции, Анна не думала. Для нее они были кем-то вроде статистов, чья главная задача – не путаться под ногами. Да и основная цель экспедиции – знакомство с природой Кольского полуострова – была Анне глубоко по барабану. Ну скажите, на что тут любоваться, на этом Севере? Погода – сырая мерзость. Ягоды и грибы? Была бы охота руки пачкать. Сопки, покрытые мхами и лишайниками? Шикарный пейзаж, ничего не скажешь! Два моря? Да она не глядя готова променять Баренцево и Белое, вместе взятые, на одно Средиземное! Все равно никакого проку от них нет. Не открывать же купальный сезон в такую холодину!

Впрочем, размышляла Анна недолго. Предыдущая бессонная ночь не прошла даром, а двухместный «люкс» располагал к неспешному и качественному отдыху.