Триллер на колесах

Вторник. Экспедиция, день четвертый.

Утро порадовало всех без исключения. Погода, кажется, решила исправиться. Во все небо сияло солнце, вчерашние лужи подсохли, да и потеплело здорово.

Покидать гостеприимный поселок не хотелось, но впереди ждали Хибины, и Олег уже нетерпеливо нарезал круги вокруг машин и рвался помочь всем с укладкой вещей. Видимо, предвкушал, какое количество пленки изведет на тамошние красоты. Если, конечно, солнце не скроется.

Анна в свой экипаж по-прежнему возвращаться не торопилась, но, поскольку впереди был приличный перегон по дорогам общего пользования, ехать ей предстояло не на крыше, а в салоне вахтовки. Игорь на этот раз возражать не стал. Ориентирование по легенде в программу сегодняшнего дня не входило, а раз так, потребность в штурмане отпадала.

Анжелика, подумав, решила остаться с Антоном. Проведенная под одним спальником ночь пусть и была лишена хоть какого-либо романтического продолжения, но по сравнению с предыдущими днями прогресс был очевиден. Отныне Лика намеревалась по возможности держаться как можно ближе к Антону. И дело не в откровенном разговоре, который должен был состояться между ними со дня на день, и не в желании расставить все на свои места. Просто Анжелика любила этого мужчину и его общество приносило ей огромную радость. А насчет остального она пока предпочитала не задумываться и не портить себе настроение пессимистичными прогнозами.

Лена вроде дуться перестала. По крайней мере на этот раз от обязанностей по кухне не отлынивала и завтрак готовила вместе со всеми. Но к Анжелике больше с расспросами не совалась, видимо решив, что двух раз вполне достаточно.

Когда колонна добралась до Кировска, Анжелику поразило то, как этот город построен. Дорога в нем петляла и поднималась в гору довольно крутым серпантином, и Лика поежилась, представив, каково тут приходится зимой местным жителям. А если, не дай Бог, тормоза на спуске или подъеме откажут? Что, так и лететь вниз с такой верхотуры? Или соседние машины сшибать?

Ненадолго остановившись у продуктового магазина, колонна пополнила запасы еды и горячительных напитков, запас которых после вчерашних посиделок был ликвидирован практически подчистую, и отправилась дальше на перевал.

Как только колонна въехала в горное ущелье, тут уж не выдержали практически все свободные члены экипажей, и в итоге на крыше оказались Олег с фотокамерой на изготовку, Татьяна, Анна и Настя со Стасом. Места впереди всем не хватило, поэтому Насте и Стасу пришлось путешествовать задом наперед, свесив ноги с крыши. Впрочем, они нисколько не огорчились.

Анжелика во все глаза смотрела на открывающиеся перед ней горные пейзажи. Да, Ловозерье и Хибины – две большие разницы, как говорят в Одессе. Первые сплошь каменные да мрачные, словно неживые. Тоской от них веет. А здесь лес до самых вершин, а те горы, что без леса остались, синими кажутся, словно в них небо утонуло.

– Вот, смотри, где я детство провел, – сказал Антон, держась в кильватере «шишиги». – Мы сюда вместе с моим турклубом несколько раз выбирались. Один раз даже в феврале сподобились.

– И как тут в феврале?

– Мерзко, – поежился Антон, вспомнив былое. – Мы с инструктором шли впереди и торили лыжами путь для всех остальных. А снег мокрый, к лыжам липнет. Про скольжение можно напрочь забыть, только переступать след в след. Если оступишься, тут же в сугроб уходишь. Хорошо, если по пояс, а то и по грудь случалось утонуть. Тогда хватаешься за лыжные палки, что тебе друзья протягивают, и обратно на лыжню карабкаешься. Когда до лагеря добрались, чувствовал себя таким измотанным, что хотелось на все наплевать: на еду, на постановку лагеря, на друзей. Лишь бы рухнуть и спать.

– Прямо на снег?

– Да хоть на снег, хоть куда. Вообще сил не осталось.

– А как на следующий день себя чувствовал?

– Не поверишь, но вполне нормально. Да что там: организм молодой, здоровой. Не то, что сейчас.

– Да ладно тебе, не прибедняйся! Хочешь сказать, что ты уже старик древний и песок из тебя сыпется?

– Ну, по сравнению с тем, что было, я уже действительно старик. По крайней мере в такой поход я уже точно не пошел бы. Слишком тяжело. А вообще, Лика, не поверишь – такая ностальгия обуяла, сам себе удивляюсь. Сейчас еду, и словно со старыми приятелями повстречался. Такая благодать в душе разливается. А тебе-то как, нравится здесь?

– Кажется, да. Тут все какое-то большое и разноцветное. Даже не знаю, как по-другому выразиться. И озерца тут такие чистые, аж оторопь берет. Так и тянет искупаться!

– Хм, откровенно говоря, не советовал бы. Ты у меня не морж, а озера эти из ледников начало берут. И за лето не сильно прогреваются.

– У-уу, как жаль. Для чего я тогда, спрашивается, купальник брала?

– Ну, ты всегда можешь в нем позагорать. Загар тут, кстати, изумительный получается. И к коже липнет на раз-два, круче, чем на Кавказе. А держится куда дольше, проверено.

– Нет, пожалуй, пока воздержусь. Солнышко вроде и припекает, но все равно как-то прохладно. Не хочу простыть и весь остаток экспедиции носом хлюпать.

– Ну смотри, дело твое.

До заявленной в регламенте базы МЧС на Куэльпорре добрались не скоро. Не потому, что она была далеко, отнюдь. Просто каждые пять – семь минут по настоянию фотографов колонна стопорилась, и все обладатели фотоаппаратов резво разбегались, находя самые выигрышные точки для съемки. Стас так вообще щелкал кадр за кадром, не переставая, на полную катушку используя преимущества большой памяти на своем цифровике. Видимо, рассудил, что селекцию удачных кадров можно и дома сделать, лишь бы было из чего выбирать.

Через некоторое время показалась база. Невысокая, чисто номинальная изгородь, два столба с самодельными резными табличками, на которых значилось, сколько отсюда километров до Москвы, Киева, Новгорода и других городов, откуда приезжали сюда туристы. Одноэтажные деревянные домики. И несколько пеших тургрупп, расположившихся на отдых и споро устанавливавших палатки.

– Ничего не понимаю, – сказала Анна, слезая с крыши. – А что, до перевала мы так и не доехали?

– Почему же это? И доехали, и даже переехали, – отозвался Степан.

– Да как такое может быть? Дорога-то была прямая, ни подъемов, ни спусков хоть мало-мальски значимых. И где, извиняюсь спросить, был перевал?

– Где-то там, – махнул рукой Степан. – Я же говорил, что вы скорее всего будете удивлены. Судя по всему, не ошибся. Считайте это одним из местных курьезов, если хотите. Лучше другое мне скажите: ну и как вам Хибины?

– Да разве ж это горы? – буркнула себе под нос Анна и отошла в сторону.

Степан и Татьяна озадаченно переглянулись и пожали плечами.

– Что, трудно приходится, когда человек строит из себя вип-клиента? – усмехнулся стоявший неподалеку Аркаша. – Да не обращайте вы на это внимание. Ну подумаешь, укачало девушку, или голова от солнца разболелась. Могу на что угодно спорить, что даже если ее сейчас в Гималаи забросить, она и там найдет, к чему придраться. Есть такой тип людей, которым все вечно не так.

– Похоже на то, – заметил Степан и почесал переносицу.

После сытного перекуса команда отправилась смотреть водопад на реке Рисйок. Здесь и впрямь было на что полюбоваться. Безумно чистая, прозрачная до голубизны вода, искрясь брызгами, падала вниз с восемнадцатиметровой высоты, играя в лучах полуденного солнца. Но что особенно порадовало Лику, так это то, что, несмотря на обилие туристов, склоны вокруг были буквально усеяны черникой. Устав бродить по крутизне, она выбрала себе поросший мхом камень, уселась на него и принялась обрывать с куста спелые темно-синие ягоды. Увлеченная этим нехитрым занятием, она пропустила момент, когда Аркаша что-то сказал Антону и они отошли чуть в сторону от остальной группы.

Минут через десять мужчины вернулись обратно. Антон при этом выглядел так, будто его огрели по голове пыльным мешком. У Аркадия же было выражение лица человека, только что покончившего с неприятным, но необходимым делом.

Лика, по собственным ощущениям наевшись ягод на год вперед, огляделась, увидела Антона и помахала ему рукой. Антон отвернулся.

Лика почувствовала, как в груди заледенело сердце и стало трудно дышать. Что на этот раз случилось с Удальцовым? Подойти и выяснить? Нет уж, только навредишь всему. Оправдывается тот, кто виноват. А она за собой никакой вины не знает. Значит, снова ждать, пока он сделает шаг навстречу.

Но что же сейчас произошло? Что?

Лика еще раз посмотрела в сторону Антона, на этот раз гораздо внимательнее. Так, Удальцов делает вид, что все в порядке, но на нее принципиально не смотрит. А буквально метрах в трех от него стоит Аркаша. Случайность? Или именно в этом все и дело?

Лика помахала рукой и ему. Аркадий улыбнулся в ответ, но как-то виновато, и быстро отвернулся.

Вот это номер! Значит, она не ошиблась в своих самых безумных догадках. В их проблемах каким-то образом замешан Аркаша. Только совершенно непонятно, зачем он сует нос в чужое белье? И что такого страшного мог он рассказать о ней Удальцову, если кроме как на семейных вечеринках да покатушках они и не пересекаются? Он же ровным счетом ничего о ней не знает. Он не знаком с ее заказчиками, не просил ее ни о каких одолжениях. В чем же подвох?

Сами собой всплыли его слова: «Знаешь, давно уже мечтаю вас с Ленкой одновременно в кровать заполучить. Крутой секс получится, прямо как с близняшками!»

От омерзения Анжелику бросило в жар, и щеки вспыхнули румянцем. Да как он мог, мерзавец! Неужели все затеяно ради одного: развести их с Антоном, чтобы появился хоть мизерный шанс заполучить ее, Лику, в любовницы?

И ведь как гладко все получается: наговорить про нее гадостей Антону, настроить его против нее, да так, чтобы и надежды на примирение не осталось, а после выждать некий срок и распахнуть широкие объятия. Только вот одно непонятно: неужели Аркаша всерьез думает, что она после всего этого посмотрит на него, как на мужчину?

У Анжелики зачесались кулаки. Подойти, что ли, к Аркаше да врезать ему по физиономии? Хоть душу отвести. Только тогда расспросов не избежать. Да и Аркаша в этот раз может не стерпеть, ответить. И начнется такая свара, что хоть пешком дуй до Кировска, а оттуда любым транспортом добирайся до Москвы, чтоб дальше такой позор не терпеть.

В какой-то момент Лика именно так и решила поступить, но вовремя одумалась. А Татьяна со Степаном тут при чем? А остальные участники экспедиции? Люди сюда отдохнуть приехали, а не чужие дрязги слушать. Непорядочно получится. Им-то за что такая «радость»?

Что же делать? Изображать, что ничего такого не произошло? Ну ладно Антон, с ним она как-нибудь отдельно поговорит. А вот Аркаша, с ним-то как поступить?

Анжелика горько усмехнулась. Как ни крути, а придется терпеть и никому не показывать, как же тебе тяжело и погано. Одни дрязги да интриги вокруг. И кто во всем, оказывается, виноват? Друг семьи, пропади пропадом все такие «друзья», вместе взятые! И кто ответит за этот кошмарный месяц, который довелось пережить им с Антоном? Кто?!

Меж тем Степан пригласил всех подняться на смотровую площадку на горе Куэльпорр. Анжелика нехотя поднялась с насиженного места и отправилась следом за командой. Время от времени ей приходилось покусывать нижнюю губу, чтобы не сорваться в истерику и не заплакать. Но держать себя в руках получалось у нее с изрядным трудом, поэтому на всякий случай она чуть отстала и от Аркаши, и от Удальцова.

Со смотровой площадки открывался действительно изумительный вид на Хибинский горный массив. Олег тут же выцыганил у Стаса штатив и принялся работать над будущей панорамой, буквально по миллиметру поворачивая фотоаппарат по часовой стрелке и делая снимок за снимком. Степан меж тем рассказывал историю горы, на которой они находились:

– Вот здесь, если приглядитесь, раньше был вход в штольню. Потом, когда выяснилось, что разработка апатитов накрылась медным тазом, его завалили.

– А что произошло?

– Почти анекдотическая ситуация. Ученые обнаружили в горе Куэльпорр значительные залежи апатита. Поскольку об открытом месторождении говорить не приходилось, надо было думать, как вести разработку с минимальными финансовыми затратами. Тогда ученые обратились к военным с просьбой устроить направленный взрыв, чтобы гора как бы раскрылась и апатиты вышли на поверхность. Те довольно потерли руки и сказали: «Ага, а мы заодно под это дело проведем ядерные испытания…»

– Подождите, подождите, как же это? – заволновалась Анжелика. – Вы хотите сказать, что здесь…

– Да, прогремели два ядерных взрыва, – завершил мысль Лики Степан.

Участники экспедиции тут же зашумели, принялись обмениваться мнениями. Сенсационное признание Степана не оставило равнодушным никого.

– Подождите, я что-то не понимаю: а разве здесь не опасно находиться?

– Нет, радиационный фон тут в норме. Как-то раз, уже достаточно давно, я вел здесь финскую группу, они все тщательно облазили с дозиметрами в руках, даже ручьи и речку не забыли. Везде полный порядок.

– Уф, нельзя же так пугать!

– А что в итоге получилось? – заинтересовался Макс. – Гора-то, как мы все видим, стоит цела-целехонька. Что, мощности не хватило?

– Нет, – улыбнулся Степан. – Все получилось еще банальнее. Гора раскрываться не пожелала. Зато апатит внутри спекся в единый монолит. Получилось что-то вроде стеклянного шара. Таким образом, добыть его уже не получится никаким методом: ни открытым, ни шахтовым.

– Уф, может, оно и к лучшему. А то погубили бы такую красоту и глазом не моргнули!

– Это точно. Хоть и был раньше лозунг «Все во имя человека, все во благо человека», только вот о человеке-то никто и не думал. Но все равно, до конца как-то не верится, что могли до такого маразма дойти: устраивать ядерные взрывы в непосредственной близости от жилого города!

– Ну, я что-то такое слышал, когда из Североморска уезжал, – подключился к беседе Антон. – Только тогда об этом шепотом говорили, времена еще не те были, сами понимаете. Да и то, что взрывов было два, а не один, тоже сегодня в первый раз услышал.

– Смотрите, – сказала Анжелика, – такое ощущение, что гора плачет!

Все обернулись и посмотрели в ту сторону, куда она указывала. По каменной стене разрушенной штольни одна за другой катились капли и срывались вниз, разбиваясь в мелкую водяную пыль.

– Ледник тает, – пожал плечами Степан. – Но выглядит и впрямь, словно гора слезы льет. Ну что, все налюбовались? А то я, честно говоря, вернулся бы в лагерь. Ноги ноют ужасно.

– Ага, и у меня тоже! – признался Стас. – Кстати, посмотрел тут вниз, и пришла мне в голову безумная идея: а что, если съехать отсюда на машине? Чисто теоретически это возможно. Уклон не настолько крутой, чтобы сразу же встать на морду и пойти чердаком. Хотя есть такая опасность. Но, по мне, куда сложнее будет справиться с машиной внизу, когда она разовьет сумасшедшую скорость. Надо попасть точно вон в ту ложбинку между деревьями, после чего начать торможение.

– Что, так не терпится страховку за себя и за машину получить? – подколол его Аркаша.

– Да нет, не в этом дело, – сморщился Стас. – Просто интересно стало. Или вы все дружно решили, что я прямо сейчас ринусь испытывать, так ли это? Такие вещи делаются только по большой пьянке, сиречь большой глупости. Либо за очень большие деньги. Ну, как на Западе, когда каскадер выполняет какой-нибудь жутко рискованный трюк, а зрители смотрят и не знают, получится ли это у него или нет.

– Камикадзе! – выдал свое резюме Аркаша.

– А я все-таки думаю, что это не столь сложно, как кажется. У страха глаза велики. Главное – точный расчет и холодная голова…

– Ой, смотрите, полярный мак! – прервала их дискуссию Настя и показала пальцем на крошечный желтый цветок.

– Ты уверена, что это именно мак? – с сомнением протянула Анна, глядя на невзрачный, дрожащий на ветру стебелек.

– Ну да, полярный мак. Между прочим, занесен в Красную книгу!

– Было бы что заносить, – заметила Анна, но на ее высказывание никто не обратил ровным счетом никакого внимания.

Фотографы метнулись снимать «редкий цветок», а Анжелика поняла, что если в ближайшие полчаса не доберется до места, где можно будет лечь, вытянувшись в полный рост, и хотя бы пару часов поспать, просто свалится с ног. Обилие впечатлений плюс пешая прогулка здорово вымотали ее. Да еще Аркаша со своими гадостями… Хотя все-таки интересно: что такого он наговорил Антону, если тот мгновенно ощетинился, как ежик? И в конце концов, почему Удальцов верит всякой чепухе?!

Ну да, конечно. Он же считает, что она ему изменяла. А раз так, значит, виновна во всех мыслимых и немыслимых грехах, которые вознамерились навесить на нее Бобровы. Можно даже не пытаться оправдываться, все равно бессмысленно. Уж если он верит этим записным сплетникам, значит, тут и говорить не о чем. Пусть даже они с Удальцовым помирятся, что, если Аркаше приспичит наговорить про нее гадостей, Антон опять устроит ей скандал? Нет уж, спасибо великодушно. Такого «счастья» ей и задаром не надо. Либо она, либо Аркаша с Леной. По-другому просто не получится.

Настроение Анны упало до критической отметки. Черт побери, она так надеялась на эти чертовы Хибины, и что в итоге? Опять им не пойми что подсунули! Нет, водопад, конечно, штука красивая. Но где обещанный в регламенте перевал? Только вот не надо вранья, что они его уже проехали! На всех картах этот перевал отмечен, даже в GPS вбит. Так где же он? Срыли под корень? Так бы и сказали, что зря народ морочить!

Да, про падение с обрыва можно и не думать. Тут этот номер точно не прокатит. Значит, надо разработать новый план. Пока добросердечная Татьяна не прогнала ее обратно к Игорю, пока никто вокруг ничего не заподозрил, надо сделать так, чтобы у Игоря сломалась машина и он попал в аварию. Но чего бы такого сотворить? Сахар в топливо, картошку в выхлопную трубу? Это все детские развлекалочки. И вред от них чисто номинальный. Водитель-то никоим образом пострадать не может, только на ремонт попадет, и все. Так что же сделать?

А может… может, не мудрить? Испортить тормоза, да и катись, дорогой Игорек, до первого…

А до чего – «до первого»? Поворота, обрыва? Ну, въедет он кому-нибудь из колонны в зад. Опять же повреждений по минимуму. Только взъярится еще сильнее, и все.

Анна мечтательно зажмурилась. Эх, вот если бы тормоза в городе отказали… Да на том серпантине, по которому они сюда поднимались, – вот было бы здорово! Игорек тогда, может быть, даже на встречную полосу улетел. Или паче чаяния кувыркнулся бы с обочины…

Хотя кто говорит, что это невозможно? Главное – точно рассчитать время. Сегодня тормозами заниматься бесполезно. Их желательно вывести из строя у самого въезда в город. Пока тормозная жидкость вытечет, пока Игорек сообразит, в чем дело, – здравствуй, серпантин! Да и про ручной тормоз тоже хорошо бы не забыть! А то все ее усилия псу под хвост пойдут.

Нет, ничего не получится. Такую диверсию очень сложно устроить. Во-первых, она во всех этих машинных внутренностях совсем не разбирается. Перережет что-нибудь не то, и никакой аварии не случится. Надо что-нибудь попроще придумать, но в то же время, поэффективнее. Чтобы раз – и готово!

Черт, что же она так тупит! Вот идиотка! Пробить два колеса, лучше всего по диагонали, вот и все дела! Во-первых, никто на нее не подумает, решат, что кто-то из местных постарался из зависти. Во-вторых, особого ума на это не требуется, лишь бы сил хватило да нож острый попался.

Но тут же в голову пришла другая, отрезвляющая мысль. Как только Игорь поймет, что машина ведет себя не так, он либо остановится, либо включит подкачку колес прямо на ходу. И преспокойно дотянет до ближайшего шиномонтажа.

А может… может, и тормоза испортить, и шины проколоть? Чтоб наверняка?

Но тут Анна снова вспомнила, что не разбирается в технике, и окончательно приуныла. Все, решительно все складывается против нее. Остается только надеяться, что Игорек сам свернет себе голову. И как назло, ни одной свежей идеи в голову не приходит! Что же делать?

Может, попробовать отравить его? Вернее сказать, подпоить? И в спиртное какое-нибудь лекарство добавить. Эх, знала бы, что все так обернется, заранее бы по аптекам прошлась да и закупила чего-нибудь полезного в таком деле. А то даже тривиального снотворного под рукой нет. Опять же: если Игорек себя плохо почувствует, придется ей за руль садиться, чего в такой ситуации очень не хотелось бы.

Или придушить его во сне? Но так, чтобы все решили, что у него сердечный приступ случился. Нет, это слишком опасно и грубо, опять же экспертиза сразу покажет, что сердце у Игоря здоровое…

– Ну и долго будешь от меня бегать? – раздался над головой голос Игорька.

Анна вздрогнула и быстро огляделась. Все остальные участники ушли уже довольно далеко вперед, на смотровой площадке остались только они вдвоем.

– Я… я кричать буду! – предупредила она Игоря, одновременно пятясь от него.

– Тьфу ты, дура, – беззлобно усмехнулся он, – да кричи, сколько тебе влезет. Можешь хоть прямо сейчас начинать. Ну же, ори!

Анна, не спуская настороженного взгляда с Игоря, продолжала отступать, одновременно прикидывая, удастся ли ей добежать до остальных, прежде чем тот причинит ей вред.

– Вот что, дорогуша. Я, собственно говоря, вот о чем хотел с тобой условиться. Давай договоримся раз и навсегда: до конца экспедиции больше никаких фортелей, ясно? Люди вокруг, пятое-десятое. В общем, ты меня поняла.

– А после экспедиции?

– Вот тогда и посмотрим.

– Значит, боишься?

– А чего мне бояться? – удивился Игорь, да так искренне, что Анна впервые усомнилась, да о том ли он говорит, о чем она думает?

– Ну, мало ли…

– Послушай, подруга моя боевая, хочу, чтобы ты уяснила раз и навсегда. Тебе против меня тягаться – кишка тонка. Можешь даже не пробовать. Но на время экспедиции свои шуточки забудь! Иначе крепко об этом пожалеешь! На тебя и так уже организаторы косо смотрят. Не хватало еще, чтобы они лишние вопросы начали задавать.

С этими словами Игорь развернулся и отправился нагонять команду. А Анна почувствовала, как ее бросило в дрожь. Нет, ошибки быть не может. Он тоже собирается ее убить, как и она его.

Но к чему тогда эта просьба? Ведь куда логичнее устроить несчастный случай на маршруте, чтобы меньше вопросов возникало. При чем здесь какие-то там организаторы? Начхать на них и растереть!

Наверное, Игорь просто хочет обмануть ее, заманить в ловушку. Ждет, что она после этих слов расслабится и потеряет контроль. Ну уж нет, дудки! Она сведет с ним счеты при первом же удобном случае. И наплевать на это мифическое перемирие!

По возвращении на базу МЧС участники принялись ставить лагерь. Впрочем, ночевать в палатках решили всего два экипажа: Удальцов с Анжеликой и Олегом да Стас с Максом и, разумеется, с Настей. Остальные предпочли снять теплые деревянные домики. Видимо, давала о себе знать тоска по цивилизации.

Перекусив и немного отдохнув, народ начал готовиться к вечерней поездке на Гольцовое озеро. Стас принялся сматывать лебедку, Игорь решил лишний раз убедиться, что с проводкой все в порядке, а Антон первым делом полез приводить в порядок фары. После взятия брода туда затекло изрядное количество воды, плюс перегорела одна из лампочек., так что Дуняша превратилась в Одноглазого Джо.

Анжелика подошла к Антону и, взяв из набора инструментов подходящую отвертку, принялась помогать с ремонтом. Некоторое время они провели в молчании, после чего Удальцов неожиданно задал Лике вопрос:

– Слушай, а что тебя связывает с криминальным миром?

У Анжелики выпала из рук отвертка. Антон терпеливо подождал, пока она ее поднимет, и вновь спросил:

– Ну так что?

– Знаешь, очень странно, что именно ты задал мне этот вопрос, – начала Анжелика, одновременно прикидывая, рассказать ли Удальцову про визит бандита и безумный долг или нет.

– Отчего же? – поинтересовался Антон.

– Это долгая и запутанная история, в которой я сама до конца не разобралась. Но если вкратце: у меня лично никаких связей с криминалом нет. А вот у криминала со мной, кажется, есть.

Антон озадачился. Он ожидал услышать в ответ что угодно, только не это.

– А можно с этого места поподробнее?..

Рассказанная Анжеликой история выбила Антона из колеи. Полный бред, но… логичный! Черт бы побрал Лику! Если она все придумала только что, лишь бы сбить его с толку, то у нее это отлично получилось! Просто превосходно! Но как теперь увязать воедино то, что рассказала Лика, с тем, что обнаружил Аркаша? И кто из них морочит ему голову?

Аркаша по большому секрету выведал у супруги, кем именно является любовник Анжелики. Оказалось, какой-то мафиозник, причем занимающий далеко не последнюю строчку в табели о рангах и при желании могущий причинить изрядное количество проблем любому, кто встанет на его пути. С Анжеликой он познакомился в Ленином магазине, буквально на ее глазах. Лена молчала, потому что боялась рассказывать об этом кому бы то ни было, опасаясь мести со стороны этого бандита. Но под давлением Антона она не выдержала и открылась мужу. Ну а тот, в свою очередь, счел долгом тут же предупредить товарища, чтобы поостерегся ввязываться в разборки из-за неверной подруги. Бандитов много, а жизнь одна. Себе дороже станет.

Рассказанная же Ликой история никоим образом не стыковалась с известием о том, что ее любовник – криминальная шишка. А показанная ею бумажка с ксерокопированными данными ее паспорта, датированная прошлым годом, и вовсе не шла ни в какие ворота. Выходит, вся эта история началась не месяц, не два назад, а значительно раньше? Но для чего понадобилось Анжелике влезать в такие безумные долги? Это точно не в ее характере. Она и по мелочам одалживаться не любит, а уж про такие суммы и говорить нечего. И даже если она взяла деньги, то на что она их потратила?

Анжелика с надеждой и робостью вглядывалась в лицо Антона. Ну вот, она ему и открылась. Что же он ей скажет? Поверил или нет?

Когда пауза затянулась, Лика не выдержала:

– Ну так что ты думаешь насчет всего этого?

Антон покачал головой:

– Знаешь, то, что ты мне сейчас рассказала, – это слишком… неожиданно. Мне надо все хорошенько обдумать. Извини.

После этих слов Антон с удвоенным энтузиазмом продолжил ремонтные работы, давая понять, что далее общаться на эту тему не намерен.

Лика почувствовала, что у нее запершило в горле и противно защипало в носу. Ну вот она и открылась Удальцову. А что в ответ? Да ничего! Слепому видно, что он ей не поверил! А вот Аркаше своему ненаглядному – верит! Какую бы тот чушь ему ни наплел – верит!

Тпру, стоять, Зорька! А с какой это стати Аркаша вдруг сообщает Антону о том, что Анжелика связана с криминалом? Последние мозги по дороге растряс? Или это у него такая буйная фантазия? А может, это он к ней бандитов подослал? К данным ее паспорта он так или иначе доступ имел, по крайней мере заполучить его и сделать ксерокс для Аркаши невыполнимой задачей не было. Получается, именно его уши торчат из этого дела!

Анжелика почувствовала, как от заполонивших ее догадок идет кругом голова. Нет, опять ничего не сходится! Слишком все сложно, перемудрено-перепутано. Во-первых, Аркаша не знал, где именно она живет после ухода от Антона. Значит, точного адреса Светкиной квартиры у него не было. А раз так, он вряд ли мог выступить в роли наводчика. Если только не устроил за ней слежку. А как он мог это организовать? И мог ли вообще? Да запросто! Причем еще и Лену в качестве прикрытия использовал! А то с чего бы она вдруг попросила Анжелику приехать к ней в магазин? Мол, надо посовещаться, как лучше директорский кабинет и торговый зал оформить. Да там оформлять по большому счету нечего, прежде хорошо бы капитальный ремонт сделать… Но это так, к слову пришлось. Значит, это приглашение с самого начала было подставой?

Ну да, именно так и получается. Аркадий попросил Лену пригласить к себе Анжелику. Лена мужа ослушаться не могла, но и на работе решила не появляться, чтобы окончательно перед ней, Ликой, не позориться. Поэтому и позвонила с извинениями, что не может подъехать. А тем временем Аркаша, находившийся где-то неподалеку, проследил, куда именно направилась из магазина Анжелика. Вычислил адрес и подослал к ней ряженого.

Но зачем Аркаше все это надо? Просто поиздеваться над ней? Деморализовать и растоптать, чтоб посговорчивее была? Но зачем такие сложности? Не проще ли было перехватить ее по дороге и как следует напугать? Изобразить попытку изнасилования или ограбления? И при чем тут какие-то дети?! Аркаша сам отец и вряд ли стал бы использовать детскую тему в качестве средства давления. Тем более что он прекрасно осведомлен, что у них с Антоном никого нет и подобный шантаж – чистая пустышка.

Нет, Аркаша Анжелике никогда не нравился. Но при мысли о том, что он мог так с ней поступить, в душе Лики поднималась волна неприятия. Нет, такого просто не могло быть! Да, он грубоват, несдержан на язык и эмоции, в чем-то эгоистичен, не преминет подзаработать на ближнем своем. Но при всем при том он не подонок! А задумать и провернуть такую комбинацию мог только человек с больной психикой, озлобленный на весь белый свет и на нее, Анжелику, в первую очередь. И Аркаша, хоть веником убейся, в этот образ не вписывался. Слишком уж незамысловатым и открытым он был. Такие могут наговорить гадостей в лицо, в крайнем случае – пустить в ход кулаки. Но не плодить интриги в стиле Медичи.

Но факт оставался фактом: Антон заговорил с ней о криминале именно после того, как ему что-то напел в уши Аркаша.

Анжелика отошла подальше от Антона, по-прежнему хранившего молчание и изображавшего бурную деятельность, и устало плюхнулась на пенку. Так, спокойствие, только спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. Не надо горячиться. Всему должно быть рациональное объяснение. Главное – отсечь все невероятное и посмотреть, что останется. А тогда уже и делать выводы.

Что имеем на данный момент? Она нравится Аркаше как женщина. Аркаша дорожит дружбой с Антоном. Вывод? Аркаша никогда не станет проявлять к ней открытый интерес, если это может испортить их с Антоном отношения. Но он уже сделал ей непрозрачный намек насчет того, что не прочь увидеть ее в своей кровати. Значит, на Антона ему уже наплевать? Да нет, вряд ли. Она, конечно, весьма интересная женщина, но все же не настолько, чтобы посылать коту под хвост многолетнюю дружбу. Если только Аркаша совсем с головой не поссорился.

Какое всему этому может быть оправдание? Если, конечно, исключить версию о помешательстве Аркаши? Да только одно: Аркаша считает, что ничем не рискует, давая понять, что Лика его интересует в постельном плане. И все потому, что твердо уверен: у нее с Антоном все закончено. Только так и не иначе.

Но с чего бы вдруг взяться такой непоколебимой уверенности? Или Антон после ссоры первым делом позвонил Аркаше и начал ему жаловаться на коварство любимой женщины? Да нет, это не в его стиле. Удальцов, когда у него на душе тоскливо, предпочитает переживать свои горести в одиночку, а не трепать о своих бедах направо-налево. Скорее можно предположить, что Аркаша ему позвонил, понял, что у приятеля что-то произошло и, пока не выяснил в чем проблема, от Антона не отстал.

Анжелике показалось, что она что-то нащупала. Так, выходит, Аркаша слишком уж хорошо осведомлен об их с Удальцовым ссоре. Вывод? Он сам приложил руку к тому, чтобы она и Антон разругались в пух и прах!

Нет, ну это уже чистая паранойя! Аркаша не мог так поступить! Да и опять же: ради чего все это затеяно? Ради скуки? Мимолетной интрижки с женой приятеля? Нет, овчинка выделки не стоит. Аркаша не дурак, должен понимать, что если Антон узнает, кто именно виноват в том, что они с Ликой расстались, выкинет его из приятелей и навсегда закроет для него двери своего дома. В некоторых вопросах Антон – страшный максималист. И эта проблема как раз относится к числу таковых.

Оставалось только одно: подойти к Аркаше и узнать все самой. О чем он сегодня говорил с Антоном, откуда взялись сведения о криминале, если Лика никому об этом не рассказывала. Да и еще пару вопросов прояснить не мешало бы. А то слишком много их у нее в последнее время накопилось.

Сказано – сделано. Анжелика огляделась, нашла Аркашу, изучающего столб с табличками – названиями городов. И – как в омут с головой – встала и подошла к нему.

– Аркаша, ты занят?

– Нет, а что? – обернулся он к ней.

Анжелика внимательно изучила его лицо. Смотрит открыто, доброжелательно и… чуть виновато. Что ж, сейчас узнаем, что за интерес у тебя в этом чисто семейном деле…

– Я бы хотела узнать у тебя кое-что…

– Да, Лика, только сначала я хочу попросить у тебя прощения. Ну, за то, что наговорил тогда. Понимаешь, пьяный был, разухарился. Вот и наболтал лишнего. Ты не очень сердишься?

– Уже нет, – сухо ответила Анжелика.

– Вот и славно! – обрадовался Аркаша. – И вообще, кто старое помянет – тому глаз вон! Кстати, ты мне здорово башкой засветила. Нос до сих пор побаливает. Не удивлюсь, если по приезде в Москву выяснится, что все-таки перелом. Да нет, не надо, ничего не говори: я сам виноват! Просто, ну, натура у меня такая! Я ж самец, как ни крути, понимать надо! А ты, Лика, девка видная. Да почти свободная…

– Вот именно, что «почти», – вклинилась Анжелика в сбивчивый монолог Аркадия. – Собственно, о том и разговор. Меня, например, очень интересует, почему это вдруг Антон задает мне очень странные вопросы, которые задавать не должен? Только не говори, что ты к этому не причастен!

Аркаша вздохнул и с горечью посмотрел на Лику:

– Эх, бабы-бабы. Что ж вам все неймется! Нашли себе хорошего мужика, так нет же, все норовите еще кого-нибудь в свои сети поймать!

– Подожди, это ты о чем? – смешалась Анжелика. – Уж не о себе ли?

– Я-то здесь при чем? – возмутился Аркаша. – Это уж тебе лучше знать, кого ты там на груди пригрела! Только прошу: Антошке жизнь не порти! Он этого не заслужил!

– Аркадий, ты что, с дуба рухнул и головой ударился?! О чем ты говоришь? Кого это я «на груди пригрела»? Изволь-ка объясниться, в чем это ты тут меня обвиняешь? Очень интересно было бы послушать!

Аркаша набрал воздуха в легкие, собираясь достойно ответить Анжелике, как рядом возникла Лена. И Аркаша, и Анжелика не сдержали дружного разочарованного вздоха.

– А что это вы тут делаете? – вкрадчиво поинтересовалась Лена у мужа, одновременно ластясь к нему и пытаясь повиснуть на шее.

Аркаша осторожно отвел руки Лены в сторону:

– Лена, извини, у нас очень серьезный разговор.

– Ну так говорите! Разве я вам мешаю? – удивилась Лена.

– Я бы сказал, что да. Поэтому ступай к костру, поболтай с остальными. Я к тебе минут через десять присоединюсь.

– А о чем это вы говорите, что мне этого уже и слышать нельзя? – оскорбилась Лена.

– Лена, пойми: у нас с Анжеликой личный разговор. Можно сказать, интимный… – начал Аркаша, но тут Лена взорвалась и взвизгнула:

– Вот, значит, как?! Интимные разговоры за моей спиной ведете? Людей бы постыдились, если уж меня не стыдитесь! Впрочем, кто я такая? Всего-навсего жена! Чего меня слушать, так?

– Лена, успокойся! – обратилась к ней Анжелика. – Речь действительно шла не о…

– А ты бы вообще помолчала, дрянь! А то я не знаю, что ты на Аркадия глаз положила! И уже давненько, между прочим! Или думала, я не замечу, какие ты ему авансы делаешь?

Трудно сказать, кто сильнее был шокирован таким признанием: Аркаша или Анжелика. Но, пока они с одинаково ошарашенным видом пытались прийти в себя, разухарившаяся Лена продолжала обвинять их во всех смертных грехах кряду, одновременно повышая голос до почти неприличного крика:

– И как долго это тянется? А?! Я вас спрашиваю, сволочи! Немедленно признавайтесь! Ну же, давайте, а то как гулять – так все смельчаки! Или правда глаза колет?!…

Аркаша опомнился и гаркнул на жену:

– Ты что, белены объелась, дура? Последние остатки ума растеряла!

– Обо мне забыл, так хоть о детях подумай! – продолжала гнуть свое Лена. – Им-то каково приходится? Как они другим деткам в глаза смотреть будут! Отец их к чужой бабе под бочок бегает, род свой позорит, жене изменяет! И было бы с кем! Чай, не Клаудия Шиффер!..

Чтобы прекратить истерику, Аркаша залепил благоверной звучную пощечину. Анжелика поймала себя на мысли, что еще бы пара секунд, и, если бы не Аркадий, это сделала бы она. Лена перешла все границы дозволенного. Обвинить ее в связи с Аркашей! Это у Ленки явно от ревности ум помутился.

Присутствовать и дальше при этом возникшем буквально на ровном месте скандале было глупо. Анжелика развернулась и отправилась к Дуняше, возле которой все еще возился Антон.

– Что там случилось? – спросил он ее. – Я слышал, Лена кричала. Правда, не понял ничего.

– Знаешь, аналогично, – отозвалась Лика. – По ходу дела она решила, что у нас с ее драгоценным Аркашей роман. Решила устроить показательную сцену ревности, за что и огребла от благоверного по морде.

– Полная глупость, – буркнул под нос Антон. – Ты и Аркаша?..

– Ага, только пойди и ей это объясни. И вообще, я Бобровым больше не верю. Ни одному, ни другому. И тебе то же самое советую.

– Не маленький, сам разберусь!

– Хорошо, если так. А то у меня складывается впечатление, что кое-кто из наших друзей мутит воду по полной программе. Слишком много неувязок и нестыковок образовалось. Такое ощущение, что всем до смерти захотелось сунуть нос в наши дела да и нагадить хорошенько.

– Прям мои мысли читаешь. Я вон тоже после того, как ты мне тут всего понарассказывала, не знаю, как концы с концами связать. Бандиты какие-то, долги безумные…

– Скажи честно: ты веришь, что я могла ввязаться в такую авантюру да еще и тебя в известность не поставить?

– Лика, я сейчас себе не верю, не то что тебе. Раньше я твердо сказал бы: нет, это не в твоем духе. Ты слишком трезвомыслящая, чтобы совать голову в такую петлю, причем неизвестно ради чего.

– А сейчас?

– Не знаю. Ничего не знаю. Понимаешь, я до сих пор в себя никак не приду. Ты на меня эту историю вывалила, словно ушат холодной воды опрокинула. Одно дело – когда что-то подобное в «Криминальных хрониках» показывают. И совсем другое – когда это тебя касается. А у меня ни одного мало-мальски внятного объяснения всему этому не находится.

– Та же ерунда, – печально вздохнула Лика.

– Вот что, дорогая. Давай сделаем так: больше об этом ни слова. Мне действительно надо как следует обо всем подумать и сделать собственные выводы. Поэтому разговор этот пока сворачиваем.

– И как долго ты будешь размышлять?

– Еще не знаю. А что?

– Осмелюсь напомнить, у меня есть время ровно до возвращения из экспедиции. И если ты откажешься помочь мне, я остаюсь один на один с этими бандитами. Чем это мне грозит, надеюсь, объяснять не надо?

– Не дави на меня, пожалуйста. Просто я действительно растерялся. Ты говоришь одно, Аркаша – другое, а я тут между вами как распятый. И каждый норовит меня в свою сторону перетянуть.

– Тошка, я не хочу на тебя давить. Просто… решайся побыстрее, ладно?

Не дождавшись ответа Антона, Лика отошла от машины. На душе было муторно, и все удовольствие от отлично проведенного дня само собой сошло на нет. Антон ей не доверяет. Да, он запутался, но раньше такого точно не было. Как бы ни складывалась ситуация, он всегда подчеркивал, что может положиться на Анжелику, что верит ей, как себе самому. А теперь, выходит, кредит доверия иссяк.

Внезапно ею овладела самая натуральная злость, и Анжелика еле сдержалась, чтобы вновь не отправиться к Аркаше и не вытрясти на этот раз из него всю правду. Наплевать на истеричку Лену, наплевать на то, как воспримут все окружающие! У нее семья на глазах рушится, так что теперь, сидеть сложа руки и ждать, пока на пепелище вороны слетятся? Антон сам только что признался, что Аркадий ему что-то про нее, Лику, говорил. Вот пусть и расскажет, что именно! А то исподтишка все горазды гадости про ближнего нашептывать!

Но Лика тут же одернула себя. Нет, так нельзя. Нельзя уподобляться Лене, нельзя выносить скандалы на публику. Это непорядочно и некрасиво. И так уже почти все экипажи переругаться успели за исключением, пожалуй, лишь Степана и Татьяны. И как они, бедные, все это безобразие терпят, уму непостижимо. Каждый день какие-то разборки да неурядицы. Беспокойная им нынче группа досталась, ох, беспокойная!

Анжелика уже собиралась было плюнуть на все да отправиться покемарить пару часов до поездки на озера, как Степан предложил сдвинуть посещение Гольцового на поздний вечер, а пока что оттянуться в настоящей русской бане.

К удивлению Анжелики, страстной поклонницы парилки и веника, остальные участники восприняли эту идею как-то вяло. Анна тут же отказалась, да еще и гримаску брезгливую скорчила. Игорь пробормотал что-то насчет того, что он не такой уж большой любитель и вообще у него от пара голова болит. Аркаша попытался было вызваться добровольцем, но тут же получил новые вопли со стороны Лены и вынужденно остался в лагере, чтобы не провоцировать еще большего конфликта со второй половиной. В итоге в баню отправились Степан с Татьяной, Стас, Настя и Макс да Антон с Анжеликой.

Баня была небольшой, так что париться решили в два захода. Не долго думая, на мальчиков и девочек делиться не стали, сочтя, что никто друг у друга ничего принципиально нового все равно не углядит, как ни старайся.

Сидя на верхнем полке и чувствуя, как на коже выступают капельки пота, Анжелика внутренне расслабилась. Какие бы проблемы ни стояли перед ней – все потом, все завтра, послезавтра, по возвращении. А сейчас – нежиться, вдыхая запах распаренного дерева, и не думать ни о чем: ни о хорошем, ни о плохом.

– Ну что, окунаться пойдем? – весело спросил Степан.

– Куда это? – поинтересовалась разморившаяся Анжелика.

– Как куда? В речку!

– В речку? А это далеко?

– В двух шагах! Ты что, не слышала, как она шумит, когда сюда шла?

– Не-а.

– Ну даешь! Итак, рассказываю: там лесенка небольшая, советую сразу поворачиваться спиной, так и сходить. По правую руку – веревка. Держаться за нее, а то течение сильное, хоть там и неглубоко, но может утащить. Тогда долго выбираться придется. Кто первый?

– Разумеется, я! – вызвался Макс и, подмигнув Насте, со свистом и улюлюканьем открыл дверь предбанника и бросился в речку.

В воду он попал минуя ступеньки. Просто разбежался и спрыгнул с бережка. Судя по его широко раскрытым глазам, полученные им ощущения были явно из категории незабываемых. Про веревку он, разумеется, благополучно забыл, поэтому пока добрался до поручня лесенки и выбрался на берег, прошло секунд семь-восемь, а то и все десять-двенадцать.

– Кайф! – только и смог сказать Макс, оказавшись на суше. Потом встряхнул головой, раскидав брызги, и добавил: – Настоятельно рекомендую! Вода – парное молоко!

Сзади тихонько фыркнула Татьяна.

Когда настала очередь Анжелики, она, следуя инструкциям Степана, аккуратно вошла в воду, не забыв про страховочную веревку, и поняла, что если она сейчас же, сию минуту, не выскочит обратно, она себе этого никогда не простит. Вода доходила ей примерно до середины бедра, но назвать ее холодной язык не повернулся бы. Жидкий лед, да и только!

– Что же делать? – задала себе вопрос Лика и даже не заметила, что произнесла это вслух.

– Много думать вредно! – дружно крикнули с берега. – Ныряй!

Посчитав, что хуже, чем есть, быть уже не может, а если что, так ее бренное тело в два счета отсюда извлекут, Лика отважно присела и ушла с головой под воду. Вынырнула как ошпаренная, с рвущимся из груди криком, и, птицей взлетев по лесенке, поняла, что жизнь на самом деле прекрасна и удивительна.

Единственное недовольное лицо было у Стаса – перекошенное и печальное. Оказывается, он умудрился случайно хлебнуть воды из речки, и у него заломило зубы. Настя прилюдно пожалела бедолагу, поцеловав в щечку, и Стас, как только смог в создавшемся положении, улыбнулся ей кривоватой улыбкой.

Сколько времени они провели в бане, сколько раз ныряли в бегущую с ледников речку Кунийок – никто не считал. Спохватились, только когда появились гостеприимные хозяева базы и деликатно намекнули, что два часа давно превратились в четыре и если многоуважаемые джиперы не возражают, их просят слегка ускориться и дать возможность попариться другим.

Народ тут же дружно выказал запоздалое раскаяние и, в момент собрав вещи, тихонько двинулся к остальным участникам экспедиции.

– Ну и речка у вас! – сказала Анжелика одному из завсегдатаев базы. – До сих пор не понимаю, как я в нее все-таки залезла!

– Ну, мы-то здесь круглогодично купаемся. Даже в тридцатиградусные морозы. Она ж все равно не замерзает, – меланхолично поведал тот.

После этого признания Анжелика тут же почувствовала себя избалованной неженкой-горожанкой. Да уж, люди здесь – форменные моржи. Представить только: в такую холодищу да в речку, да по доброй воле…

– А что ты так удивляешься? – заметил ее смущение Антон. – Не удивлюсь, если в морозы в речке теплее кажется, чем на улице. Сама подумай: температура воды где-то около плюс четырех, но никак не ниже нуля, иначе бы замерзла. А вокруг – минус тридцать!

– Ага, как в анекдоте: куплю холодильник, поеду в тундру, буду в нем ноги греть! – съехидничала Лика.

– Ну, примерно так и получается! – подтвердил Антон.

Попив чайку и немного передохнув после бани, засобирались в обещанную поездку на озера. Надвигались сумерки, так что их вылазку смело можно было назвать «ночное». Анжелика было направилась к Дуняше, но Степан настоятельно рекомендовал хотя бы туда доехать на крыше. Мол, ощущения будут самые незабываемые.

Анжелика уже хорошо усвоила, что если Степан что-то обещает, то выдает сторицей. Поэтому на всякий случай закуталась в ватник Антона, на голову повязала его же бандану, а на руки припасла чистые хлопчатобумажные перчатки. Держаться голыми руками за железный поручень было довольно холодно, особенно после бани.

Помимо нее на крышу взобрались Анна и Татьяна. Настя под предлогом того, что уже не раз это все видела, осталась вместе со Стасом в его экипаже. До последнего было не ясно, поедет ли Аркаша, но в итоге, грозно цыкнув на Лену, он все-таки присоединился к остальным. Недовольная и заплаканная Лена с видом идущей на эшафот мученицы отправилась к машине, попутно одарив Лику таким взглядом, словно та была виновна во всех ее несчастьях, вместе взятых. Лика не удержалась и показала ей вслед язык. На сердитых воду возят! Если уж приспичило Ленке на Луну повыть, пусть хоть остальных в это дело не втягивает.

Наконец все расселись по машинам, и колонна тронулась. Как только они выехали за пределы базы, Лика покрепче схватилась за поручень и поняла: да, такого экстрима она еще точно не испытывала. Поездка по ночному лесу, когда то и дело приходилось уворачиваться от низко висящих веток, была похожа на фантасмагорический, нереальный полет. Степан ногу с педали газа не снимал просто принципиально, и седоков на крыше изрядно потряхивало на каждой мало-мальски глубокой луже или высокой кочке. Лика уже успела мысленно погладить себя по голове за то, что вовремя догадалась надеть теплые вещи. Ветер здесь гулял такой, что если бы не ватник, ей пришлось весьма несладко.

Несмотря на бешеную скорость, которую держал Степан, до озер они добирались довольно долго, Анжелика даже успела устать. Это только кажется, что пассажиром быть легко. А ты попробуй расслабься, когда тебя то и дело норовит стукнуть по лбу сосновая ветка, а под ногами и мягким местом все гуляет так, будто ты на тренажере к родео готовишься. Лика твердо решила, что назад, хоть небо разверзнись, она поедет вместе с Антоном. Да, «уазик» на такой дороге тоже трясет изрядно, но в нем по крайней мере ты и то, на чем ты сидишь, привязаны друг к другу ремнем безопасности. Плюс печка в салоне. Плюс сиденье мягкое и теплое…

Анжелика замечталась и не сразу заметила, как показалось озеро. Лика довольно потянулась, ожидая, что сейчас будет долгожданный привал, но не тут-то было! Не сбавляя скорости, Степан направил вахтовку прямо в воду, и тяжелая машина, словно крейсер, раздвинула собой водную гладь.

Лика нервно икнула и обернулась. Антон шел сразу за «шишигой», включив всю иллюминацию, в том числе и «люстру[17]». Смотрелось это, безусловно, впечатляюще, да только вода уже доставала Дуняше по лобовое стекло. Боже мой, опять вода! А Антон только-только фары после предыдущего брода в порядок привел! Бедный Тошка!

Больше Лика назад не смотрела, уж слишком она переживала за своего Удальцова.

Поездка по бродам заняла еще минут семь-десять. Вся колонна то ныряла в очередное озерцо, отливающее иссиня-черным цветом под ночным кольским небом, то выбиралась на песчаную косу или бережок с тем, чтобы снова устремиться в водные пучины.

Наконец, «шестьдесят шестой» затормозил. Лика с облегчением вздохнула и, подождав, пока спустятся Анна и Татьяна, тоже полезла вниз. Ноги предательски дрожали и подкашивались, руки ходили ходуном.

Оказавшись на твердой земле, Лика первым делом бросилась к Антону:

– Ты как?

– Все в порядке. Вернемся в лагерь, проверю на всякий случай масло, не попала ли вода в движок, и все.

– А если попала?

– Тоже не беда. Не зря ж я с собой запасной масляный фильтр таскаю! Поменяю фильтр, заменю масло, да и дело с концом. Но думаю, ничего страшного не случилось. Проблемы начинаются, если глохнешь в воде, а я пока, тьфу-тьфу, без единого спотыкача прошел. Будем надеяться, и обратно так же удачно проскочу.

– Уф, я так за тебя боялась – не передать! Хотя смотрелся ты просто супер! Представляешь – огни яркие во всю «люстру» в воде отражаются, от тебя в обе стороны волны катятся. Впечатляет!

– Слушай, Лика, – подошел к ним доселе молчавший Олег, – а ты не будешь возражать, если я вместо тебя на крыше поеду? Ну, на обратном пути! Авось удастся пару-тройку снимков сделать. А то ни за что не прощу себе, что упустил такую возможность!

– Нисколечко! Я все равно туда больше не пойду, по крайней мере сегодня. Кстати, если хочешь поснимать, лучше на крышу сзади садись, чтобы тебе вся колонна видна была.

– Точно! Так и сделаю! – обрадовался Олег и отправился бродить по берегу.

Ночное озеро, звездное, словно прозрачное, небо и виднеющаяся вдалеке кромка леса. Эх, увести бы с собой все это великолепие, спрятать в кулачок, чтобы потом доставать оттуда по первому желанию! Лика подошла к кромке воды, присела, погладила ее рукой. Вода была прохладной, и ладонь тут же озябла. Вот бы приехать сюда еще разок! Только чтобы никаких проблем, никаких разборок, никаких скандалов. Ругаться друг с другом на фоне такой потрясающей природы сродни святотатству.

Анжелика, что-то задумав, пошарила у себя по карманам. Не найдя то, что искала, отправилась к Антону:

– Слушай, дай денежку!

– Никак, ларек с чипсами обнаружила! – пошутил тот, вытаскивая горсть мелочи. – Тебе сколько надо?

– Давай все!

Анжелика решительно смела монетки с ладони Антона и, вернувшись обратно на берег, широкой россыпью кинула их в воду. Раздался тихий всплеск.

– На удачу! – тихо прошептала она. – И чтобы еще не раз вернуться сюда вместе с Тошкой…

Вдоволь налюбовавшись открывшимися им красотами, участники экспедиции вновь расселись по машинам и тронулись в обратный путь.

Анжелика, поменявшаяся местами с Олегом, с удивлением обнаружила, что изнутри «уазика» форсирование озерных бродов кажется не таким страшным, как снаружи. Антон уверенно вел Дуняшу, и его спокойствие и уверенность как-то сами собой передались Анжелике.

Единственное, что заставило их с Антоном здорово понервничать, – это полеты Олега по крыше вахтовки. В стремлении получить отличные кадры, Олег наплевал на элементарную безопасность, удерживая фотоаппарат сразу обеими руками. Чтобы держаться за поручень, рук соответственно уже просто не хватило. На первой же кочке Олега подбросило вверх, и он почти вылетел с крыши, в последний момент каким-то чудом вернувшись на прежнее место. Но даже это не сподвигло его быть осторожнее.

– Черт побери, этак он мне на капот свалится! – матерился Антон. – А то и вовсе под колеса уйдет, папарацци доморощенный! Ну, дай Бог ему целым до лагеря добраться, я ему там разъясню политику партии! Мало не покажется!

Наконец броды закончились, и колонна выбралась на дорогу. Олег, сделав еще штук пять снимков, успокоился и все же вспомнил о том, что не грех бы держаться за что-нибудь кроме объектива, после чего полеты по крыше прекратились.

Лику, нежащуюся в тепле Дуняши, разморило. Она знала, что Антон ужасно не любит, когда штурман дремлет, но ничего поделать с собой не могла. Глаза слипались просто катастрофически, и ничто не помогало хоть чуть-чуть взбодриться и дотерпеть до лагеря.

– Слушай, а ты очень обидишься, если я немного посплю? – спросила Лика Антона, поняв, что бороться со сном уже не в силах.

– Да спи, без проблем. Я вроде пока бодрячком себя чувствую, доедем уж как-нибудь.

– Тошка – ты настоящий друг! – с чувством произнесла Лика и буквально через минуту уже отошла в царство Морфея.

Следующим воспоминанием Лики было, как Антон, взяв ее на руки, заносит в палатку и бережно укутывает в спальник. Анжелика сонно прошептала ему «спасибо» и окончательно отключилась.

– Ну, как вам Гольцовое озеро? – спросил Степан, устроившись у костра на раскладном стуле и грея руки.

– Супер! Да еще здорово, что у нас это, считай, первая ночная поездка получилась – просто класс! Кстати, по поводу ночи: я, когда сюда ехал, по наивности полагал, что в августе у вас еще полярный день!

– Нет, Макс. Полярный день в смысле незакатного солнца и отсутствия сумерек уже несколько недель как закончился. Кстати, давно заметил: когда тургруппа попадает к нам на полярный день, крышу у всех рвет просто по-черному. Сначала начинают путать утро с вечером, потом выясняется, что всем удобнее ехать ночью, а днем отдыхать. На часы уже никто и не смотрит, разве что ради прикола. И самое интересное: обычный график вроде как летит в тартарары, а всем нравится!

– А зимой тут каково? Когда полярная ночь начинается и с утра до вечера хоть глаз выколи?

– Ну, ты опять преувеличиваешь! Рассвет все-таки имеет место быть, правда светлое время суток длится всего три-четыре часа. Да и сумрачно довольно: солнца-то нет! А потом снова темень. И делать ничего не хочется. Мечтаешь усесться у камина с хорошей книжкой в руках, пить горячий глинтвейн и тихонько дремать. Потом появляется солнце. Сначала недолго: просто скользнет по небу, перекатится, и вновь его нет. Потом дольше и дольше задерживается. Ну все, сразу жить легче становится. А уж после весеннего равноденствия и вовсе с каждым днем все светлее и светлее!

– А северное сияние часто бывает?

– Когда как. Иногда несколько дней подряд красуется, иногда неделями его не видно. Как повезет. Кстати, сияние – это всего-навсего магнитная буря. Так что тут еще палка о двух концах: кому-то красота, а кому-то головная боль и прочие проблемы со здоровьем.

– Тю! А то магнитные бури только на Севере бывают! Голова, как ты выражаешься, у всех болит, а вот северное сияние только вам видно! Нечестно! Требую сатисфакции! – в шутку возмутился Макс и тут же спросил: – Да, а в августе северное сияние бывает? А то хоть одним глазочком бы глянуть, что это за зверь такой!

– Да ты что! – замахал руками Степан. – Нет, конечно. Только зимой. Кстати, если хотите, расскажу вам одну баечку из своего прошлого. Я тогда срочную служил в Североморске. Да, Антон, в твоем родном городе! Так вот, был я шофером у одного майора. Как-то раз приехали к нам проверяющие из Москвы. Ну, встретили мы их, везем, и тут майор мой видит через лобовое стекло, что начинается сияние. Он тут же строит жутко умную морду и говорит, поглядывая на циферблат: «Товарищи офицеры, по графику через пять минут у нас заказано северное сияние!» Ну, я эту фишку-то просек, еду, стараюсь не улыбаться, чтобы шутку не испортить. Ну, через пять минут майор снова выглянул, убеждился, что сияние уже вовсю разыгралось. После чего вновь сделал серьезную физиономию, сверился с часами и говорит: «Прошу!» Ну, проверяющие выходят из машины, ахают, все как положено. А майор мой стоит невозмутимый, только чертенята в глазах скачут.

– Ой, что это! – вдруг спросил Стас и ткнул пальцем в небо.

По ночному небосклону летал небольшой двуцветный сполох. Он причудливо изгибался, вертелся и играл, словно шаловливый котенок с клубком.

– Мать честна! Сияние!

– Степан, ты, случаем, его не заказывал?

– А как же! Само собой!

– Слушайте, я в Североморске до восемнадцати лет прожил, но такого раннего сияния точно не упомню!

– Не ты один! У меня такое тоже впервые! – подтвердил Степан.

– А где Олег?

– За фотоаппаратом побежал!

– Надо Анжелику разбудить! Она же вообще еще ни разу в жизни сияние не видела!

– Так давай бегом! А то погаснет, и все!

Анжелика спросонья не понимала, что происходит. Кто-то немилосердно тряс ее и чуть ли не силком пытался вытащить наружу.

– Вставай, Лика! Северное сияние!

– Да хоть третья мировая война! Спать хочу!

– Лика, подъем! Такого ты точно больше нигде не увидишь!

– Да и ладно. Я и так все равно ничего не увижу, у меня глаза не открываются. Тошка, радость моя, положи меня, пожалуйста, туда, откуда взял, хорошо? Прости, но я и вправду хочу спать больше всего на свете!

– Эх, что с тебя взять! Отдыхай уж, – чуть расстроено отозвался Антон и, закрыв полог палатки, присоединился к остальным полуночникам.

Лика улеглась, потом перевернулась на другой бок и вновь заснула. На этот раз – до самого утра.