Тритон

Глава 20

Гален стоит за спинами Рейчел и Эммы, пока они листают вниз страницу на экране ноутбука.

— Тораф заходил в воду. Совет Архивов скоро будет здесь, вместе с Антонисом.

Ему отвечает тишина, за исключением шороха страницы в блокноте, которую переворачивает Рейчел. Эмма закусывает кончик карандаша, наблюдая, как Рейчел царапает что-то на бумаге. Галену не нравится, когда его игнорируют.

— Что вы делаете? — не выдерживает он.

Эмма поднимает глаза.

— О. Привет. Мы тут изучаем информацию об острове в интернете. Можно же сделать небольшую разведку, пока мы ждем, верно?

Отлично. Интернет. Гален все время забывает о своих возможностях. У людей есть их технологии, но они же есть и у Галена. К тому же, у него есть кое-кто получше. Рейчел.

— Остров называется Кантон, — говорит Рейчел. — Какую новость хочешь услышать первой: хорошую или плохую?

— Плохую, — говорит Гален.

— Все, кто живет на острове — это или госслужащие, или их семьи.

— Госслужащие чего? — уточняет Эмма.

Гален хлопает ее по плечу, намекая уступить место. Притянув ее к себе на колени, он смотрит на экран поверх ее волос, пытаясь не увлечься ее ароматом и безнадежно в этом проигрывает.

— Какой-то страны под названием Кирибати, — отвечает Рейчел. — Никогда о такой не слышала.

— Я тоже, — соглашается Эмма.

— Что за хорошая новость? — спрашивает Гален.

— Хорошая новость в том, что живет там всего лишь с дюжину людей. И там ничего не напичкано техникой, как мы думали. Вся их работа заключается в защите окружающих вод от коммерческого рыбного промысла. Но, — Гален терпеть не может, когда она говорит "но", — на северной стороне острова функционирует аэропорт. Они уже могли увезти от туда ваших друзей по воздуху.

— Есть ли способ узнать, так это или нет?

Рейчел пожимает плечами.

— Я думаю, резонно предположить, что если обнаружение русалок, — простите, Сирен, — не пестрит во всех возможных новостях, то они все еще остаются там. Если вашим друзьям хватит ума, то они будут придерживаться облика человека.

— Зачем им держать подобную находку в тайне? — спрашивает Эмма, хмурясь. — Это же может стать крупнейшим научным открытием века. Если не тысячелетия.

— Как я уже сказала, — Рейчел делает глоток вина. — Возможно, они не показали им, кем являются на самом деле. Возможно, те просто решили, что спасли каких-то тупиц от утопления или еще чего. Это было бы лучшим вариантом расклада. Может их задержали за незаконную рыболовлю, — фыркает она.

— Можешь ли ты нам дать какое-нибудь преимущество? — Эмма обращается к Рейчел. — Например, вырубить им связь или что-нибудь в таком духе? Применить свою "магию Рейчел"?

— Я не смогла найти много об этом острове, как таковом. Я не уверена, какой тип связи они используют — возможно, спутниковые телефоны или что-то вроде них. Хотя, что я могу сделать, — так это устроить неразбериху в ближайшем к ним аэропорту, а это... — ее пальцы пробегаются по клавиатуре. — Аэропорт Пука Пука на островах Кука. Если я сделаю там негодными условия для приземления или напортачу им с расписанием полетов, и к слову, еще в пяти ближайших аэропортах, то они не смогут вывезти ваших друзей, пока вам не предоставится шанса к ним добраться. Желательно с первой попытки.

Эмма кивает.

— Доберемся. А ты достала спасательные жилеты, о которых мы говорили?

— Спасательные жилеты? — переспрашивает Гален. Ему не нравится, что Рейчел с Эммой строят планы вместе. Не потому, что ему кажется, будто они хитрят, а потому, что он чувствует себя отстраненным. Нельзя не заметить, что когда Эмма строит планы без него, они зачастую оказываются безрассудными. Единственная причина, почему она может держать от него что-то в секрете — это если она натворила что-нибудь, чего бы он не одобрил, или не хотела, чтобы он вмешался. В конце концов, ее девиз — "Лучше просить прощения, чем разрешения".

Гален ненавидит этот слоган.

— Я подчистила этим утром магазинчик спортивных товаров, — говорит Рейчел. — Я забрала те, что были на полке и заставила их вытрусить еще и подсобку.

Гален напрягается, а Эмма смеется.

— Не ревнуйте, Ваше Высочество. Рейчел все еще любит тебя больше, чем меня.

— Оу! Ребятки, вы боритесь за мое внимание? —Рейчел треплет Галена за щеку. — Это так мило.

— Я не ревную, — отвечает он, стараясь не показаться обиженным. — Я просто не знаю, зачем нам могут понадобится спасательные жилеты.

— Не нам, — говорит Эмма, крутясь на его коленях, чтобы повернуться к нему лицом. И втайне, ему это нравится. — Людям. Ведь если моя работа состоит в обеспечении безопасности людей, тогда мне стоит подготовиться, верно?

Но Гален слишком увлечен близостью ее губ, чтобы беспокоиться о словах, которые они произносят. И она это понимает, наклоняясь к нему ближе, словно давая шанс удовлетворить его жажду. Это все, что ему нужно.

Он целует ее и спасательные жилеты, острова и аэропорты остаются где-то далеко-далеко. Все, что сейчас существует — это ее и его губы, ее тело, обвивающее его. Внезапно, скрипучий офисный стул превратился в их собственный маленький мир.

— О, схожу-ка я долью себе вина, — говорит Рейчел. Он не хотел заставить ее почувствовать себя неловко и уйти. Не хорошо. Последняя вещь, которая им нужна — так это уединенность и возможность делать, что заблагорассудится. Он пытается прервать поцелуй и отстраниться, но Эмма этого не позволяет. А ему чертовски сложно заставить себя не потакать ей.

Ее поцелуй жадный, словно после долгого воздержания. Как будто они не провели уже все утро, только этим и занимаясь — наверстывая упущенное время порознь. "Трезубец Тритона, я мог бы делать это целый день". Тут он останавливает себя. Нет, не мог бы, не желая большего. И поэтому мы должны остановится.

Но вместо этого, он вплетает свои руки в её волосы, а она дразнит его губы своим языком, пытаясь его заставить полностью открыть свой рот. Он с удовольствием исполняет ее просьбу. Её пальцы прокладывают свой путь под его рубашку, пройдясь по животу, оставляя огненный след на его груди.

Он уже готовится избавиться от рубашки, как с порога гремит голос Антониса.

— Оторвись от принца Галена, Эмма, — басит он. — Вы двое не связаны. Подобное поведение негоже для любой Сирены, не говоря уже о принцессе.

Глаза Эммы становятся как долларовые монеты. Похоже, она не знает, как ей реагировать на своего деда, говорящего ей что ей нужно делать. Или он застал ее врасплох, назвав "принцессой". Так или иначе, как и большинство людей, Эмма решает подчиниться. Как и Гален. Они стоят бок о бок, не осмеливаясь стать ближе, чтобы коснуться друг друга. Они созерцают короля Антониса, облаченного в банный халат в горошек, и хотя он единственный, кто выглядит глупо, именно они чувствуют себя пристыженными.

Гален снова чувствует себя мальком.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — говорит он. Похоже, в последнее время он только и делает, что извиняется перед королем Посейдона. — Это моя вина.

Антонис одаривает его укоризненным взглядом.

— Ты нравишься мне, юный принц. Но ты хорошо знаешь закон. Не разочаровывай меня, Гален. Моя внучка заслуживает надлежащей брачной церемонии.

Гален не осмеливается взглянуть ему в глаза. Он прав. Мне не стоит играть с подобным искушением. У Архивов, направляющихся сюда, — или же, уже здесь, — все же существует шанс добиться права на то, что они с Эммой смогут жить, не нарушая закона. Что они смогут жить как пара по традиции Сирен. А он едва все не испортил. Что, если бы все зашло слишком далеко? Тогда бы его брак с Эммой был навеки опозорен нарушением закона.

— Этого не повторится снова, Ваше Высочество.

По крайней мере, пока мы не будем связаны.

— Эм. Ты только что пообещал никогда меня снова не целовать? — шепчет Эмма.

— Можем поговорить об этом позже? Архивы уже здесь, рыбка-ангел.

Похоже, Эмма вот-вот задаст ему трепку.

— Он просто присматривает за нами, — быстро говорит Гален. — Я согласен, мы должны уважать закон...

На этом ее гнев исчезает, будто его никогда и не было. Она широко ему улыбается. Он не может решить, то ли это настоящая улыбка, то ли такая, которая обычно сулит ему расплату позже.

— Хорошо, Гален.

— Гален, Эмма, — доносится голос Налии из столовой, спасая его от очередной нелепой ситуации. — Все уже здесь

Эмма бросает ему взгляд, ясно говорящий "Наш разговор еще не окончен". Затем она разворачивается и уходит. Гален выжидает секунду, дабы вернуть себе хладнокровие — которого его лишил поцелуй с Эммой. Затем сам же обрывает самокопание: "Соберись, идиот".

Гален использует переход в столовую, чтобы успокоить свои нервы и взять под контроль гнев, нарастающий внутри него. По правде говоря, ему практически не о чем говорить с Архивами. Не после все того, что они допустили на Арене. Трезубец Тритона, они отправили под суд королевскую семью!

Но как бы Галену не хотелось высказать им все это прямо в лицо, он не станет этого делать. Это его единственный шанс, сколь малым бы он ни был, добиться желаемого ответа для них с Эммой. И он не собирается его упустить, никоим образом.

Рейчел расставила побольше стульев, чтобы устроить всех собравшихся. Стол, который они занимают, сияет ярче, чем блеск для губ Эммы. В отличие от человеческих встреч, на которые Гален ходил с Рейчел продавать свои подводные находки, здесь нет ни бумаг на столе, ни чашек с кофе, ни мобильных телефонов. Да и большая часть присутствующих здесь одета в купальники или банные халаты. Не иначе, как стараниями гостеприимной Рейчел. Гален никогда не забудет вида престарелого совета Архивов, неуютно ерзающих на человеческих стульях. Если бы ситуация не была столь серьезной, он бы рассмеялся. Ведь трудно сдержаться, когда на халате Тандела красуется человеческий символ мира, пестрея всеми своими флуоресцентными цветами.

— Спасибо, что пришли, — говорит Гален. Он занимает свое место рядом с Громом, который сидит во главе стола. Соответственно, на другом конце стола расположился Антонис, в окружении Рейны и Торафа. Эмма садится слева от Галена. Ему не нужно смотреть на нее, чтобы узнать, что она хмурится на него.

Гром начинает.

— Король Антонис любезно передал нам ваше сообщение, а вам — наш ответ. Огромная благодарность вам за это, Ваше Высочество.

Антонис скучающе кивает.

— Мы бы очень хотели узнать, что у вас есть рассказать нам, — продолжает Гром. — Выбрали ли вы кого-то, чтобы он говорил от имени совета?

Гален ничуть не удивляется, когда руку поднимает Тандел.

— Я был выбран, Ваше Величество.

Гром кивает ему и выражение лица Тандела сменяется с встревоженного на извиняющееся.

— Сперва, я хотел бы сказать от имени присутствующих здесь — как и тех, кого здесь нет,— нам очень жаль, что суд состоялся подобным образом.

Когда никто из королевской семьи не выражает ни принятия, ни возражения его раскаяния, Тандел продолжает, уже менее уверенно.

— Честно говоря, мы сожалеем, что трибунал вообще состоялся. Мы не имели права ставить под вопрос действия монархов. Было позорным для нас позволить Джагену затуманить наши разумы подобной бессмыслицей.

— Бессмыслицей? — перебивает его Гален. Он хотел бы, чтобы Тандел был более конкретен. В конце концов, чем больше вины ляжет на плечи Архивов, тем больше шансов у Галена добиться от них желаемого.

Тандел кивает.

— Немыслимо, чтобы простачка могла обладать Даром Посейдона.

Гален не упускает, как он мельком зыркает на Эмму.

— Пака пошла на встречу и сама признала свою вину в заговоре. Все было, как вы и сказали, король Гром. Она выучила сигналы руками у людей, пока была на суше.

— А что насчет Налии? — Гром делает жест в ее сторону. — Какой вывод сделал совет касательно ее?

—Остаются свидетели, утверждающие, что не распознают ее пульса, Ваше Высочество. Тем не менее, — поспешно добавляет Тандел, стоило Грому оскалиться, — мы должны признать, что раз Пака и Джаген солгали, то и некоторые их приспешники из Верных могли поступить точно так же, и продолжают в этом же духе. Совету также стало известно, что Джаген сулил видные места в правлении своего "нового" королевства. Мы уверены, что он намеревался полностью изменить весь наш образ жизни.

Гром складывает руки на столе.

— И?

— Мы готовы признать голубоглазую Сирену как Налию, наследницу Посейдона. В конце концов, у нас есть показания от уважаемых Ищеек и Архивов, настаивающих на том, что это она.

— Вы прекрасно знаете, что я связал себя с Пакой только из-за мысли, что у нее есть Дар Посейдона. Что с этим?

— Я не уверен, что понимаю ваш вопрос, Ваше Высочество.

— Я совершенно уверен, что вам вполне ясно, о чем я прошу. Вы знаете, что я был нареченным Налии до взрыва мины. Вы же понимаете, что я вступил в союз с Пакой из-за ее ложного притворства. И вам известно, что мы не довели до конца наши брачные отношения.

Тандел вздыхает.

— Ваш брак с Пакой законен, Ваше Высочество. У нас нет основания для расторжения союза. Единственным основанием является супружеская измена.

— Тогда зачем вы сюда пришли? — возмущается Рейна. — Вы знали, о чем мы будем просить. С чего бы еще мы волновались, наследница Посейдона Налия или нет? Чтобы она могла спокойно плавать себе бестолку? Ей предназначено быть с моим братом. У вас совес...

— Довольно, Рейна, — обрывает ее Гром. Но тут же добавляет, пока она не успела обидеться: — Спасибо за столь четкие аргументы.

Гален заметил, что со времени возвращения Налии, Гром стал более терпеливым в отношении Рейны. Это наталкивает Галена на мысль, что должно быть, из-за сильной схожести с Налией, Гром старался держать сестру на расстоянии все это время. Все-таки, они и правда схожи характером —обе строптивые и склонные искать неприятностей. Разоблачение заставляет Галена улыбнуться.

Гром обращает все свое внимание к Танделу, выжидающе глядя на него.

— Этого вы просите в обмен на вашу помощь? — спрашивает Тандел.

Гром уже готов это подтвердить, но Гален его останавливает.

— Нет, — говорит он настойчиво. — Это только одно из наших требований.

Гром округляет глаза, но позволяет Галену продолжить.

— Вы не только нарушили закон своим предательским трибуналом. Вы нарушаете закон прямо сейчас, сидя здесь, в помещении, созданном человеческими руками, и в одежде, предназначенной для людей. Скажите мне, почему вы нарушаете закон сейчас?

Тандел, похоже, заволновался.

— Вы сами просили о нашем присутствии здесь, Ваше Высочество.

— И вы согласились? Почему вы согласились?

— Мы пришли для решения проблемы, угрожающей нашему виду.

— Значит, вы пересмотрели закон ради этой уступки. Ради блага всех Сирен.

Тандел с неохотой кивает.

— Можно сказать и так, Ваше Высочество.

Гален наклоняется вперед, складывая руки перед собой на столе. Он пристально смотрит в глаза каждому Архиву. Он старается донести до них, что он говорит с каждым из них и со всеми, как с советом.

— Я попрошу вас сделать это снова.

— Простите, Ваше Величество? — переспрашивает Тандел

— Я попрошу вас снова нарушить закон, ради блага всех Сирен, — слова прозвучали, но он не может сказать, произвели ли они должный эффект.

Особенно с учетом того, что все чуть не задохнулись от изумления — и Гром в неменьшей степени, чем другие. Но Гром должен был это предвидеть. Он настолько быстро озвучил собственную просьбу, что позабыл о желании брата. О единственном, чего хотел Гален. Когда все успокаиваются, Гален продолжает.

— Вы уже познакомились с Эммой, она полукровка и дочь Налии. Все вы были свидетелями того, что она обладает истинным Даром Посейдона, являясь прямым потомком самого Генерала. И вы должны знать, что я намерен связать себя с нею.

Гален позволяет собранию справиться с новым потрясением. Король Антонис одобрительно кивает с противоположного конца стола, поправляя свой фиолетовый халат в горошек. Этот жест словно воодушевляет Галена, подпитывая его дерзость. Он выжидает, пока Тандел не восстанавливает с ним зрительный контакт.

— Принц Гален, это неожиданность для нас всех. Мы ожидали, что вы станете просить сохранить ей жизнь, хоть она и полукровка. Благодаря ее участию в спасении малька Джазы от людей, мы были готовы пойти на это.

Я почти забыл об этом. А Эмма так и не пошла на контакт первой и не созналась, что была в воде, когда он просил ее туда не заходить. Что позволила увидеть себя незнакомцу, пусть еще и просто мальку.

Гален переводит взгляд на Эмму. Ее красное лицо с лихвой выдает вину.

— Ты забыла мне о чем-то рассказать? — шипит он.

— А. Да. Насчет этого. Нам же многое нужно обсудить позже, верно? — шепчет она.

Тандел прочищает горло.

— То, что вы предполагает и о чем просите, просто немыслимо, Ваше Высочество. Из-за возвращения Налии и недавней брачной церемонии Грома, вы должны понимать, что вы следующий в очереди на брак с наследницей Посейдона. Вы из королевской семьи, принц Гален. А монархам не пристало связывать себя с полукровками.

Гален опасался, что все так и произойдет. Что он действительно окажется перед выбором. Раньше, когда они обошлись с ним и с королевской семьей несправедливо, принять решение было легко. Теперь же Архивы добиваются примирения, и поэтому стремятся к переговорам. Будет ли Гален именно тем, из-за кого образуется окончательная пропасть между королевской семьей и Архивами?

Гален собирается ответить, но Гром опережает его.

— Точно так же, как и наследникам из королевской семьи нет никакого дела до простолюдинок, не говоря уже о том чтобы вступать с ними в брак, да, Тандел? По-видимому мой брат прав. Похоже, Архивы готовы вести переговоры о правилах, но только на выгодных для себя условиях. До сих пор, королевскую семью ни о чем не спрашивали. Каждое третье поколение, насколько помнится, королевские семьи жертвовали своими собственными желаниями и объединяли два рода, как того требует закон. Мы шли на уступки, и нас вознаградили за наши жертвы черной неблагодарностью. Предательством, — Гром удерживает его за руку, когда кажется, что Тандел собирается его перебить. Или снова извиниться. — Нет, позвольте мне договорить. Вы своими глазами видели Дар Посейдона у Эммы. Посему я решил, что вам было бы на руку сохранить передачу этого Дара по кровной линии. Только представьте себе способности мальков, если у обоих их родителей будут Дары Генералов? Помимо этого, меня впечатлила ваша просьба о помощи Эммы. Если она вам и правда нужна, то вы выбрали неверный подход. Каким бы ни было ваше отношение к полукровкам, ее бы вы точно хотели заполучить себе в союзники. Не могу не заметить, что это идет вразрез с моими собственными интересами. Вы знаете мои причины для разрыва союза с Пакой. Принуждение моего брата к браку с Налией едва ли добавит монархам воодушевления для помощи вам.

Галену нечего добавить к доводам Грома. На его месте, он бы не был таким красноречивым, а просто бы вывалил все, как есть, и послал бы Архивов туда, откуда они и пришли. Как же все-таки замечательно, что король здесь Гром, а не Гален.

Еще больше рассеянных шепотков отражаются эхом от стен и бамбукового пола. Гален задается вопросом, как им вообще удается принимать какие-либо решения с такой дезорганизацией. Спустя какое-то время, Тандел призывает к тишине и встает.

— С позволения монархов, совет хотел бы прийти к решению наедине. Это отнюдь не простые запросы, которые мы обычно рассматриваем, и они намного превышают наши ожидания.

Гром кивает.

— Конечно. Но имейте в виду, что пока вы совещаетесь, в руках у людей находятся двое наших соплеменников. И это отнюдь не пустяк.

Когда Архивы покидают комнату, Гален поворачивается к Эмме. Она уже готова к разговору, и поднимает палец вверх, останавливая его:

— Даже не начинай. Я собиралась тебе рассказать, но мне не предоставилось такой возможности.

— Расскажи сейчас, — говорит он. — Раз уж я последний, кто не курсе.

Конечно, он не последний. Но ему бы очень хотелось, чтобы она сама рассказала об этом раньше. До сегодняшнего дня. До того, как это стало темой обсуждения для других.

Она скептично поднимает бровь.

— Пожалуйста, — уступает он

Она вздыхает.

— Я все еще не считаю, что сейчас подходящий момент, но когда Рейна уплыла на Арену, я схватила один из водных мотоциклов и попыталась ее догнать. Но, — она делает паузу, - я не собиралась лезть в воду. Честное слово. Это Голиаф надумал поиграть и скинул меня с..., - похоже, она почувствовала, как его терпение испаряется на глазах, — вообщем, я подплыла к этой Сирене, Джазе, а она оказалась пойманной сетью и двое мужчин вытягивали ее на борт. Поэтому мы с Голиафом ей помогли.

— Где эти рыбаки сейчас?

— Эм. Пока Рейчел ничего не выкинула, они, наверное, сидят дома и рассказывают детишкам сумасшедшие истории о русалках.

Гален чувствует, что теряет контроль, но не уверен, над чем именно. Веками Сирены оставались незамеченными людьми. Теперь же всего за неделю, они позволили поймать себя дважды. Он надеется, что это не войдет у них в привычку.

Тораф принимает его затянувшееся молчание за затаенную злость.

— Не будь к ней слишком строг, Гален, — говорит он. — Я же сказал тебе, Эмма помогла ей и тут же направилась прямиком домой.

— Не лезь не в свое дело, — отвечает Гален.

— Я так и знала, что ты ему рассказал, — Эмма скрещивает руки, обращаясь к Торафу. — Ты самый настоящий стукач.

— Тебе было о чем переживать. И мне тоже, — Тораф невозмутимо пожимает плечами. — Все уже позади.

Налия хватается за переносицу. —Будь моя воля, я бы посадила тебя под домашний арест до конца жизни, — говорит она Эмме. — На все три сотни лет.

Похоже, Эмма собирается исправить свою маму и рассказать ей, что доктор Миллиган поведал им о сокращенной продолжительности жизни полукровок. Гален качает головой, борясь с чувством тошноты, одолевающим его всякий раз, стоит ему только задуматься о том, что он ее переживет. Нет причин поднимать этот вопрос сейчас. Впереди будет еще куча времени, чтобы поподробнее разобраться в событиях прошедших нескольких месяцев.

В том числе и что там Эмма собиралась рассказать мне о спасении Джазы.

— Ладно, — говорит Гален. — Все хорошо. Вы сделали то, что должны были сделать.

Остаток ожидания они проводят в тишине. Гален пытается прочитать выражение на лице своего брата, но как и всегда, Гром спрятал свои эмоции за маской безмятежности. Тораф и Рейна, похоже, увлечены какой-то игрой друг с другом под столом, а Антонис безнадежно заскучал. Эмма задумчиво уставилась на стену позади ее матери, разглядывая картину, изображающую маяк в ветреный день. Галену интересно, о чем она думает. Но раз уж это затишье перед бурей, —смотря конечно, что скажут Архивы, — он решает дать ей помечтать и оставить ее в покое.

— Простите, Ваше Высочество, — раздается голос Тандела из дверного проема. — Но мы пришли к заключению.

Гален замечает, что остальные Архивы не присоединились к своему глашатаю, а значит, они все пришли к единому мнению. Обсуждение длилось и вовсе недолго. Что может быть либо хорошо, либо плохо.

— Мы приняли единогласное решение, король Гром, и я хотел бы перечислить условия вашего возвращения к власти и вашего содействия в возвращении Джагена и Музы.

— Пожалуйста.

Тандел кланяется.

— Спасибо, Ваше Величество. Насколько мы понимаем, Его Величество Гром запрашивает нас о разрыве его уз с Пакой?

— Верно, — говорит Антонис, закатывая глаза. — Борода Посейдона, сколько можно это повторять.

Тандел пропускает ворчание старого короля мимо ушей. — Также мы понимаем, что принц Гален просит в обмен на свою помощь и помощь Эммы-Полукровки, разрешение на его брак с Эммой на тех же условиях, что и для чистокровной Сирены.

— Вы правы, — хрипло отвечает Гален.

Тандел делает паузу.

— Есть ли еще какие-нибудь требования у королевской семьи?

— И еще, — говорит Эмма, к удивлению Галена. Она никогда не сдерживала себя — как говорится, что у нее на уме то и на языке. Но до сих пор она и не относила себя к королевской семье. — Из-за того, что я полукровка , и учитывая то, что я прожила на земле всю свою жизнь, я хотела бы, чтобы королевская семья имела возможность посещать меня здесь, когда захочет. Я знаю, что в нынешнем законе это запрещено, но я прошу вас об его изменении.

— Было бы неплохо, если бы вы согласились и на это тоже, Тандел, — говорит Антонис. — Или скоро вам придется проводить еще один суд над королевской семьей, потому что, думаю, все мы намерены посещать землю почаще.

— На самом деле , я не планирую посещать землю , — говорит Гален, поворачиваясь к Эмме. —Я поселюсь здесь. —Ее глаза застилают слезы. Он поцелуем ловит одну, скользящую по ее щеке. Ее реакция лишь подтверждает то, что он подозревал с самого начала: о том, как сильно она волновалась. Что произойдет дальше с их отношениями, где они будут жить. Эмма уже говорила, что желает заполучить лучшее из обоих миров. Закончить школу, посетить выпускной бал, поступить в колледж. Плавать с дельфинами, исследовать Титаник, и поучаствовать в поисках исчезнувшего самолета Амелии Эрхарт. Он намерен осуществить ее мечты.

— Я как чувствовал, что об этом зайдет речь, принц Гален. Я действительно не вижу другого выхода. Так что я уже внес предложение Совету о вероятности такой просьбы.— но Гален ничего не просит у Совета, он просто проинформировал Тандела о своих намерениях. Но он приходит к выводу не поправлять старейшего из Архивов. Чрезмерное упрямство только оставит неприятное послевкусие у Совета. Настроит их не только против него, но и против всей королевской семьи. Если Совет расценит запросы обременительными, то это лишь вопрос времени, когда разгорится еще один конфликт.

Конечно же, суд над монархами скажется на всех последующих поколениях. Другие тоже могут начать искать слабости и недостатки в своих предводителях, потому что они сами видели, как близок был Джаген к успеху. Сегодняшнее решение повлияет на дальнейший имидж королевской семьи. А Джаген ясно дал им понять, как важно не потерять свое лицо.

— Пожалуйста, знайте, это было единогласное решение, — продолжает Тандел. — Мы услышали логичность вашей аргументации. В то же время мы считаем, что некоторые из ваших просьб не в интересах закона, мы все согласны с тем, что для нас весьма полезно следовать духу закона, который, впрочем как и прежде, обеспечивал единство и выживание нашего вида. Совет признает, что мир вокруг нас меняется, и что мы заинтересованы в изыскании новых путей, чтобы приспосабливать закон к изменениям. Мы понимаем, что ваша просьба не лишена оснований. И мы пойдем на нее. —Прежде, чем все успевают обрадоваться, Тандел поднимает руку. — Тем не менее, я должен заметить, что благосклонность, которую мы оказываем Эмме, — и принцу Галену, — исключительный случай. Мы все еще настаиваем на запрете законом полукровок, так как он действует в пользу нашей защиты от мира людей. Эмма является единственным исключение, и если бы не ее предыдущие действия, выказавшие заботу о наследии Сирен, мы бы вынуждены были отклонить подобный запрос. Это особенное положение будет навсегда записано в нашей истории, в нашей коллективной памяти Архивов.

Кажется, Эмма хочет возразить, но Гален кладет руку ей на ногу, качая головой. Сейчас не время спорить о подобных вещах. Сейчас время смириться с маленькими победами и извлечь из них выгоду для себя. Хотя нельзя отрицать того, что он согласен с Архивами в их решении. Некоторым людям можно доверять. Большинству же — нет.

Эмма кладет свою руку поверх его, сжимая ее в знак поддержки.Ее щеки заливает румянец, как он надеется, от восторга. Они могут быть вместе. Законно.

— Теперь наша очередь выполнять условия переговоров, верно? — говорит Рейна, вставая и потягиваясь. — Давайте покончим с этим.