Ты - моя паранойя

32

Зак

- И что это у нас? – оплетаю узкую талию руками, - я уже забыл, когда в этом доме так пахло.

Тара улыбается и протягивает мне сложенный вдвое панкейк.

- В твоем холодильнике почти ничего нет. Пришлось готовить из того, что нашла. Надеюсь, не резиновые?

Откусываю кусок. Сладкое тесто приятно щекочет рецепторы. Я уже больше недели питаюсь пиццей и фастфудом. Желудок одобрительно и почти моментально выделяет желудочный сок, почувствовав домашнюю вкуснятину.

- Они обалденные, - забираю у нее панкейк и засовываю почти весь в рот, - как и ты.

Малышка смеется.

- С яблоком вместо яиц. Их у тебя, как оказалось, нет.

- Чего?? – едва не давлюсь от возмущения. Беру ее руку и кладу себе на пах, - Уверен, ты плохо искала. Обязаны быть. Посмотри еще.

Звонкий смех, так давно не звучавший в стенах этой кухни, отлетает от стен, врезается мне в барабанные перепонки и оседает чистейшим кайфом. Тара сжимает мой пах и показательно щурится.

- Не чувствую.

Меня током простреливает. Член моментально тяжелеет прямо в её ладони. Карие глаза вспыхивают.

- Вооот, уже что-то. Да, кажется, есть. Вот же они, - показательно округляет глазища.

- Зараза, - ржу я, отбирая у нее лопатку, которой она переворачивает тесто и ткнув на кнопку выключения плиты, усаживаю ее на стол. – Щас я тебе их покажу, чтобы не теряла в следующий раз.

Обхватив меня ногами за талию, Тара с готовностью подставляет губы под мои поцелуи и тянет резинку штанов вниз.

- Хочу посмотреть, - кусает губу, пока мои руки задирают мою же рубашку, в которую она сегодня облачилась.

- Без белья, - нащупав гладкую плоть, разве что не рычу от предвкушения, - умница моя!

Стаскиваю вниз спортивные штаны, и утыкаюсь членом в горячую промежность. Влажная.

- Ты почему мокрая уже?

- Пока готовила вспоминала прошлую ночь.

Обхватываю ягодицы Тары ладонями, двигая её к себе и медленно вхожу в нее. Ох, чёрт, обалденно. Узко, горячо.

- Больно?

- Нет.

Карие глаза на меня смотрят и с каждым миллиметром, с которым я все глубже проникаю в возбужденную плоть, расширяются шире и шире.

- Ох, мамочки.

Беру левую ногу Тары за лодыжку и ставлю на край стола.

- Будет хорошо, обещаю.

Даже уложить её на стол не могу, потому что хочу в руках держать. Чувствовать дрожь, которая будет идти по её телу, соприкасаться, к себе прижимать. Расстояние в полуметр кажется смертельным.

Войдя до конца, останавливаюсь. На дне зрачков маленькой ожидание и желание. Она тянется ко мне и прижимается губами к кадыку.

- Трахни меня, Зак.

Ох, мляяяя.

Подаюсь назад, и тут же рвусь в неё снова. Резко и быстро. Толчок за толчком. Тара вскрикивает, впиваясь мне в плечи ногтями. Запрокидывает назад голову, пока я наблюдаю за тем, как мой член в неё входит. До самого основания. Блестя от влаги выходит и снова погружается внутрь.

Это бешеное ощущение, чувство власти над её телом какое-то аномальное. Чувствую себя Богом, которому принадлежит весь мир. Её мир. Мой мир. Наш мир на двоих.

Со всей силы прижимаю Тару к себе, чувствуя, как ее позвонки хрустят под давлением моих ладоней. Толкаюсь, со шлепком врезаясь своими бедрами во влажную промежность. Еще раз, еще.

- Заак, Боже, - кричит маленькая.

Её руки на моих плечах, соскальзывают, царапают. Она стонет, извивается, закатывает глаза. И это блядь лучшее, что я видел в жизни.

Я настолько теряюсь в ощущениях, что в какой-то момент прослушиваю происходящее вокруг. А зря. Я же знал, что здесь на кухне опасное место. В прошлом году именно так я застукал Оливию со Скайлером. Они почти на этом же месте обжимались, когда я притащил домой ёлку. Надо было помнить об этом, да разве же есть возможность о чем-то думать, когда Тара так кричит, а меня ломает от потребности брать её сильнее и сильнее?

- Зак, - раздаётся громогласно со стороны двери.

В себя прихожу молниеносно. Мы с Тарой синхронно оборачиваемся на голос отца, стоящего в холле.

- Блядь, - рявкаю, закрывая мою взвизгнувшую девочку, - отвернись.

Злость накатывает моментально.

- Зайди в кабинет ко мне. – Командует отец, и быстрым шагом направляется к себе, - притон сделал из дома.

Тара с огромными глазами соскакивает со стола. Шлепает себя ладонями по красным щекам и кусает губы.

- Боже, какой кошмар, - шепчет, при этом смеясь.

Меня отпускает, и я тоже усмехаюсь, пряча каменный стояк в штаны.

- Какого хрена он приехал. Ты в комнату иди, ладно? Не ходи тут без трусов.

- Ну конечно.

Мы одновременно выходим из кухни и пока Тара прикрывая зад футболкой, бежит наверх, я пытаясь уложить неукладываемый стояк, иду к отцу.

Он говорил его не будет две недели. Какого черта надо было приезжать раньше?! Я еще даже вещи собрать не успел.

- Ты рано, - бросаю ему, войдя в кабинет.

Он как раз достает какие-то бумаги из ящика.

- Твоими молитвами. – бросает их с хлопком на стол, а сам садится в кресло.

- Поясни, - падаю в кресло напротив.

- Ты что вчера натворил, сопляк?

- Что я натворил?

- Почему мне звонит Кларисса Уоллис в пять утра и требует твоих извинений перед её сыном? А потом угрожает вышвырнуть тебя из университета.

Веду плечами, испытывая внутреннее удовлетворение от того, что вчера нехило приложился к роже мудака.

- Понятия не имею.

- Зак, не делай мне нервы! Она сказала, что ты проник на его закрытую вечеринку и избил его.

- О как. Без причины даже?

- По той причине, что тебя не пригласили. Ты вообще адекватный? На кой он тебе сдался этот Уоллис?

- По этой причине я бы его не избивал. Не слишком мне хотелось на вечеринку.

- Значит, всё таки было?

- Тебе какая разница? – хмыкаю, встречаясь взглядом с отцовским гневным, - Не верю, что ты бросил острова и свою шлюху только ради того, чтобы подтереть за мной задницу. Ты же так это называешь.

- Нет, ради этого я не летел бы. У меня есть свои связи, чтобы тебя не вышвырнули из университета. А вот из команды – это уже зависит от тебя. Сейчас же ты едешь к тренеру на ковёр и если тебе дорого твое футбольное будущее делаешь всё возможное, чтобы Уоллис остался доволен.

Чувствую, как зубы со скрипом сжимаются.

Уверен, этот мудак включил все свое актёрское мастерство, чтобы поплакать мамочке в жилетку, а та в свою очередь новому мужу.

Встаю с кресла и направляюсь к выходу.

- И ещё ты похоже, забыл, что больше не живёшь здесь, - в спину прилетает упрёк.

Слегка притормаживаю.

- Не волнуйся, память у меня отменная. Раньше приезжать не надо было. Сам виноват.

Выйдя в холл, хлопаю дверью. Перескакиваю через ступеньки, поднимаюсь и натыкаюсь на Тару прямо на лестнице. Она выглядит встревоженной. Придерживая край футболки, хмурится.

- У тебя проблемы из-за меня?

- Разберёмся. Ты трусы так и не надела?

Мотает головой.

- Подслушивала?

По виноватой моське понимаю, что да.

Тара подходит и обнимает меня за талию. Носом утыкается в грудь. Прижимаю к себе в ответ.

- Если бы кое-кто меня послушал…. – выдыхаю ей в волосы.

- Прости, - мурлычет виновато.

Оказывается, абонемент на извинения действует и сегодня. Это уже что-то новое.

- Ладно, что уже. Смотаюсь к тренеру, перетру. Посмотрим к чему придём.

- Я с тобой поеду, - Тара решительно выдаёт прежде чем отойти и направиться в комнату.

Да я в принципе и не против. Даже наоборот. Я слишком долго ждал того, чтобы мы снова были вместе, поэтому да, мы будем везде и всюду ездить вдвоём. Потом ещё и с Кэтрин её пойдём разбираться.

- Ты жди здесь, - кивком головы показываю Таре на кресло в коридоре, когда мы приезжаем в универ.

Тренер у себя в кабинете. По пути я набрал его и тот сказал, что уже ждёт меня.

- Но я думала помочь.

- Чем? Не надо ничего. Я сам с ним поговорю, поняла? Просто подожди меня.

От нервов потряхивает. Я не хочу лишаться команды. И стипендии тоже. Вот уже два года я легко затыкаю отца тем фактом, что поступил в Колумбийский сам, по спортивной стипендии. А если меня её лишат, это даст ему очередной повод рассказывать своим друзьям из сената, что он помогает мне с учёбой.

Чёрт…

Встряхнувшись, несколько раз стучу в дверь.

- Заходи, - прилетает изнутри.

Толкаю дверь и вхожу в кабинет. Тренер сидит за своим столом, сложив руки перед собой на столе. Строгий и нечитаемый. Почти как обычно. Только в этот раз оценивает моё лицо дольше положенного.

- Здрасте, - киваю и сажусь на стул напротив него.

- Ну, привет, Харт. Выглядишь целым и невредимым.

- Да я собственно и чувствую себя так же.

- В отличии, от моего пасынка… - серые глаза сощуриваются, - у него нос не на месте и сотрясение.

Млин. Молча киваю. Догоняю, что сейчас меня будет ждать сначала длинная речь о том, как нельзя поступать, а потом скорее всего уничижительная беседа о неоправданных возложенных на меня надеждах и так далее тому подобное.

- Хочу послушать твою версию.

Вскидываю взгляд. На лице тренера ноль эмоций. Хрен поймёшь о чем думает.

- Уоллис заказал танцовщиц. Только перепутал и решил, что они для него не танцевать будут, а развлекать его и пацанов его.

- Почему перепутал? Может так и планировалось?

- Потому что в этом коллективе моя девушка выступает. И я точно знаю, что она не в курсе их планов была, - стараюсь звучать без эмоций, но одно воспоминание Тары в развязанном топе начинает накрывать.

- А ты в ней уверен? Может, это ты не в курсе её планов, а девочка выбрала для себя такой способ заработка?

- Уверен.

Тренер задумывается. Его выдают только большие пальцы, безостановочно стучащие друг о друга. Если бы не это, я бы решил, что он вообще отключился.

- Харт, я сколько раз просил тебя действовать с холодной головой! – констатирует спустя несколько долгих минут.

- Не умею с холодной.

- В этом твоя проблема.