Ты - моя паранойя

50

В клинику мы приезжаем после обеда.

Под руководством Оливии скупили половину супермаркета. Планирую подкинуть Камиллу до дома, пока Оливия со Скайлером посидят с Тарой. Она сама это всё едва ли донесет.

Поднимаемся наверх, но уже у палаты Тары я понимаю, что что-то не так. Там толпится несколько медсестёр, Камилла слушает лечащего врача Тары – мистера Ларсона – и кивает со слезами на глазах.

Меня на секунду к полу примораживает, а сердце дёргается в предчувствии. Пытаюсь понять по выражению лица Камиллы к чему готовиться.

- Что-то случилось, - взволнованно шепчет Лив, хватая меня за руку.

Теперь меня невидимая сила толкает вперёд. Пока делаю несколько шагов до палаты, в голове начинает твориться хаос. Сердце хаотично колотится, выбивая барабанный ритм на ребрах, тревога душит.

Камилла замечает нас и начинает плакать сильнее. Меня скручивает изнутри всего.

- Камилла, что произошло? – Лив первая бросается с расспросами.

Я же боюсь ответов. Животный страх окольцевал горло.

- Она очнулась, - выдыхает женщина и улыбается. – Два часа назад. Я хотела вам позвонить, но всё закрутилось.

Она улыбается… УЛЫБАЕТСЯ! Меня в мгновение отпускает. Словно десяток канатов, ещё секунду назад сдавливающих грудную клетку, разорвались. Если улыбается, значит всё хорошо. Она в порядке… Нервно сгребаю пятерней волосы и выдыхаю.

- Господи, слава Богу, - Лив тоже начинает плакать, а я дышу.

Впервые полноценно дышу со дня аварии.

Вдох, выдох. Делаю шаг назад, ещё один. Спасибо! Спасибо, кому бы то ни было!

Кровь несётся по венам так быстро, что я почти сразу ощущаю жар. Словно в организм вернулась жизнь.

- К ней пока нельзя, там врач, но мне нужно поговорить с тобой, Зак.

Камилла отводит меня в сторону, и тут сквозь слепую радость я замечаю её странный взгляд. Она смотрит на меня с сочувствием. В глазах блестят слезы, но не они причина того, что моё ожившее сердце снова спотыкается. Причина этому именно её неприпрятанное сочувствие.

- Что не так? – мгновенно каменею.

Это последствия? Отказ некоторых функций организма? Отсутствие рефлексов? Словно срываюсь и лечу с обрыва.

- Вроде бы очень страшного ничего. У неё слабость в руках, то есть руке. Стоять пока может с трудом. Голова кружится, но врач говорит, что, если встала сама на ноги, значит это хороший знак. Повезло, что провела в коме не много времени. Взяли все анализы, сделали ЭКГ, скоро придут анализы. – Вроде как успокаивает Камилла. - Но дело в другом…

Замолкает, отводя взгляд в сторону, чем только ускоряет моё падение...

- Камилла, говори, пожалуйста!

Взгляд карих глаз несмело возвращается на меня.

- Давай присядем.

- Говори!

Пару секунд она изводит меня молчанием, словно собирается с силами. Кулаки сами собой сжимаются, хочется орать, чтобы скорее выстрелила в лоб, а не срезала кожу по миллиметру…

- У Тары систематизированная амнезия. Она не помнит тебя и всего, что связано с тобой. И ещё с её отцом. Мне очень жаль, Зак.

Разбиваюсь. Фантомный удар после столкновения с землёй настолько сильный, что у меня воздух в лёгких застревает.

- Что? – выдыхаю на автомате. – Как это?

- Врач говорит, что скорее всего, это последствие после удара головой. Вы ехали в машине, ты говорил, что вы ругались. Психотерапевт, который в данный момент проводит тесты, предполагает, что так её мозг пытается защититься. Он выстроил баррикаду на все, что вызывало у неё стресс. Не знаю, в курсе ли ты истории с её отцом, - замедленного киваю, - Ну вот… Она очень переживала по этому поводу. И сейчас этого тоже не помнит. Мне жаль, Зак. Возможно, если она сейчас тебя увидит, то вспомнит, но фото, которое я ей показывала в процессе разговора с доктором, не помогло. Я не сказала ей кто ты. Подумала, что ты сам должен. Просто не смогла. Ей будет странно не помнить собственного парня.

Мне кажется, что меня выпотрошили. Прямо так, наживую. Разорвали кожу и вынули внутренние органы.

Она не помнит меня…

«Её мозг пытается защититься».

Защищается от меня?

«Мне впервые в жизни было с тобой по-настоящему страшно», «Я боюсь тебя, ясно?»

Сгибаюсь напополам, как если бы кто-то зарядил мне в солнечное сплетение. Там жуткая боль и пульсация. В ушах нестихаемый звон.

- Зак, - сочувствие во взгляде Камиллы добивает.

Она прекрасно понимает, почему мозг её дочери меня заблокировал. Мы так часто ругались и ссорились, что он банально не захотел этого вспоминать. Её слез, страха, моих взрывов. Её организм не готов снова всё это переживать и таким образом спасает себя… от меня.

Зажмуриваюсь, пытаясь устоять на ногах. Все вокруг идёт пятнами и кругами.

Как сквозь вату слышу, как к нам подходит врач и разрешает войти в палату.

- Пойдём, Зак, - холодная рука сестры хватает меня за запястье и тянет за собой.

Иду по инерции. Сердце тарабанит в ушах, не позволяя ничего слышать. Я словно в вакууме.

Захожу в палату и прирастаю к месту. Тара полусидит на койке. Слегка уставшая, всё еще с этими бинтами на голове, но ожившая. Щеки немного розовые, глаза блестят. Это больше не безжизненная девочка, проспавшая неделю. Белоснежка проснулась.

Заметив нас, её глаза расширяются. Оливия продолжает тянуть меня к кровати, и когда мы подходим, бросается к Таре с осторожными объятиями.

- Оливия, - тут же узнает её Тара, - ты вернулась, милаш!

- Да! Господи, Тара, ты так меня напугала!

Сестра плачет, а я пошевелиться не могу. Наблюдаю за тем, как Тара переводит взгляд на брата.

- Скайлер!

И он прошёл тест.

- Привет, Тара, - в своей сдержанной манере он тянется к ней и тоже некрепко обнимает, - рад, что ты снова с нами.

- Я вообще ничего не понимаю, - отвечает Тара довольно энергично, - просыпаюсь, а вокруг врачи и мама. Голова жутко раскалывается, все суетятся, - её взгляд скользит в мою сторону и останавливается.

Моё сердце тоже останавливается. Зависает в подвешенном состоянии.

Зелёные глаза с интересом всматриваются в моё лицо, словно видят впервые.

- А ты Зак, да? Мама показывала фото, но я никак не могу тебя вспомнить. Лицо вроде бы знакомое, но на этом всё.

Что я там говорил про удар в солнечное сплетение? Нет, то была тренировка. Настоящий удар наносит именно она. Девочка, за которую я даже сейчас мог бы отдать жизнь, смотрит на меня, как на незнакомца…

- Тара, ты что? – охает пораженно Оливия. - Это же Зак. Мой брат и твой…

- Лучший друг, - прерываю сестру, отчего она рывком оборачивается на меня.

Смотрит в ужасе, а я вижу только Тару. Похудевшую еще сильнее, растрепанную, но живую.

- Друг… – в интонации Скайлера немой вопрос.

Три пары глаз буквально прожигают меня.

Улыбаться, когда внутри происходит процесс разложения, невыносимо, но я справляюсь. Растягиваю губы в усмешке и подхожу обнять.

Мне надо, хотя бы раз.

- Ну привет, бро. Молодец, что проснулась, без тебя было скучно, - выжимаю из себя насколько могу бодро.

Осторожно прижимаю её к себе, чтобы не делать больно руке и не пережать ребра.

Она теплая, живая. Аромат любимой кожи атакует лёгкие, заставляя и без того бедное сердце сходить с ума. Быстро отрываюсь от неё.

- Бро? – улыбается Тара. – Это мы с тобой так друг друга называем?

- Вообще-то да, - щурюсь, деланно корча из себя обиженного. – Ты, конечно, подруга, учудила – помнить всех, кроме меня. Это как понимать?

Поясняю это скорее для Оливии и Скайлера, чтобы они поняли и поддержали.

Скашиваю взгляд на сестру. Она спешно прикрывает рот ладошкой, в панике переводя взгляд с Тары на меня.

- Я сама не знаю, - хмурится Тара, - но, если ты называл меня бро, могу предположить, что именно поэтому.

Наигранно смеюсь, замечая, как улыбается и она. Любопытным взглядом скользит по моим татуировкам, изучает шею, руки.

- Прости, я правда не знаю почему так. Помню вроде как, как вернулась из Тусона, ходила на танцы, а потом словно дыра. Проснулась уже тут и как ни стараюсь, ничего не могу вспомнить, - взгляд, полный непонимания и вины, полосует хлеще, чем если бы это делали плеткой.

- Но… это же временно? – в глазах моей сестры блестят слезы. – Что врач сказал?

- Да ничего особо. Они только расспрашивали мою дату рождения, имя, информацию про друзей, вопросы по наукам. Это всё я помню прекрасно, - всплескивает рукой Тара, - даже то, как тебя в школе из шланга поливали, но как так можно забыть лучшего друга и некоторые события, я понятия не имею! Мы часто с тобой виделись? – вонзается в меня пытливо.

- Когда как. Но если спросишь какой твой любимый мультфильм, гель для душа и еда, я отвечу без раздумий.

- Яяясно. Значит, уровень дружбы – хай левел. Ничего не понимаю.

- Воспринимай это как шанс познакомиться со мной снова. Ты будешь от меня в восторге, - натягиваю на себя маску самовлюбленного придурка, потому что так проще.

Губы, которые я целовал миллион раз, растягиваются в улыбке, и от этой улыбки всё то, что внутри меня разлагалось, превращается в пыль.

- Боже, как мы вообще сдружились, если я уже сейчас хочу тебя стукнуть за настолько неприкрытое самолюбование?!

Она смеётся, немного щурясь, вероятно, от головной боли, а я всё – исчерпал запас фейковой безмятежности. Сжимаю челюсть и на исходе сил подмигиваю ей.

- Ты давай поправляйся, а я погнал по делам. Если что надо будет, звони.

Быстро обвожу взглядом Оливию со Скайлером, давая им понять, чтобы не вздумали рассказывать правду, а потом разворачиваюсь и иду к выходу.

На пороге стоит Камилла. Она явно слышала весь разговор, судя по убийственному сочувствию на заплаканном лице.

- Мне жаль, - шепчет, выходя следом за мной в коридор.

Уже собираюсь быстро ретироваться, потому что, как оказалось, не готов я был к происходящему, но притормаживаю. Поворачиваюсь к ней.

- Почисти всю нашу переписку во всех мессенджерах и переименуй меня. – Насколько я помню, у Тары я записан как «любимый». - Удали фотки на телефоне и в облаке. Предупреди её друзей, чтобы никто не проболтался, а ещё врачей и медсестер. А я скажу всем своим.

- Почему? – Камилла непонимающе хмурится.

- Так будет лучше.

- А если она всё вспомнит?

- В любом случае, она начнёт новую жизнь, и тогда уже будет неважно.

Разворачиваюсь и быстро направляюсь к лифту. Грудь жжёт серной кислотой, выедает.

Если её мозг решил вернуться к жизни без меня, значит ей действительно было плохо со мной. Прости меня за всё, маленькая. Теперь ты будешь счастливее.