У роз нет запаха и вкуса

Глава 11

На этот раз Мортон не ворвался в мою спальню, полный то ли ледяных подозрений, то ли горючего предвкушения, нет: он сопровождал высоких гостей. Примостившись на подоконнике своей комнаты, сжимая в руках стакан прохладной лимонной воды, я наблюдала за четырьмя остановившимися у ворот Койнохолла экипажами, из которых один за другим выходили незнакомые мне люди. Четверо благородных мужчин, одним из которых был сам Мортон — он выделялся своим ростом и мощным телосложением, слуги — и четверо дам.

На дам я посмотрела с некоторым недоумением. Гости уже бывали в имении Мортона и не раз, в основном, коллеги магистра Койно — преподаватели, профессора и маги-практики. Все они были мужчинами. Очень, очень редко кого-нибудь из визитёров сопровождали жёны, но в этом случае семейные пары приезжали в одном экипаже.

А эти дамы приехали отдельно.

Тех нескольких мгновений, пока они, мимо выстроившихся почётным коридором слуг проследовали от экипажа до дома, не хватило, чтобы составить какое-то конкретное впечатление. Женщины были довольно молоды и одеты нарядно и ярко — впрочем, оторванная от внешнего мира, я не могла с уверенностью сказать, по моде или нет. Слуги занялись размещением гостей, а Мортон и ещё один мужчина, высокий, но худощавый блондин, что-то обсуждали внизу, прямо на улице. Я собиралась было вернуться к книге — гости Мортона, в чью бы спальню он ни потащил меня ночью, никоим образом не должны были волновать леди Альяну Койно. Но в следующий момент я едва не уронила толстый томик — к занятым беседой мужчинам неспешно подошёл Вильем.

В тот момент он совсем не выглядел ребёнком и держался с должным достоинством, гибкий, грациозный, юный и сильный. Я воспользовалась случаем, чтобы смотреть на него, улыбаясь своей недозволенной неразделённой нежности. Нас связывала страсть — впрочем, в его страсти я всё ещё сомневалась, нас объединяла наша общая постыдная тайна и несколько сладких, жарких воспоминаний, которые я, точно конфеты, перекатывала во рту. А вот нежность была моя и только моя. За двадцать четыре года своей жизни мне было не на кого её тратить, я не влюблялась, не завела детей, даже кошку или собачку, обычных спутников богатых бездействующих дам Мортон мне завести не разрешал. Если только розы… но они неизбежно олицетворяли для меня темницу Койнохолла. Наряду с восхищением, я не могла не испытывать к ним чувств, сродни ненависти и страху.

Внезапно они оба — Мортон и Вильем — явно не сговариваясь, а точно почувствовав мой взгляд, подняли головы, и я замерла. Не знаю, могли ли они видеть меня с той точки, на которой находились, но прятаться уже было бессмысленно.

Стакан треснул в моих руках, хотя пальцы я вроде бы не сжимала… и успела лишь вовремя их разжать, чтобы не порезаться. Осколки упали на юбку.

Меня охватило ощущение надвигающейся беды, хотя раньше присутствие посторонних в доме наполняло мою душу чуть ли не эйфорией.

Койнохолл ожил, и это чувствовалось сквозь стены. Я поёжилась, точно от внезапного ветра — это был ветер вольной жизни за пределами ограды имения магистра, и он пьянил. Я бродила от стены до стены, пока, наконец, в дверь не постучали, и Мия не сообщила мне, что примерно через час меня будут ждать в зале с колоннами. Это было ожидаемо, меня десятки раз вот так приглашали спуститься на полчаса и не более, вероятно, продемонстрировать почтенной публике наличие себя как жены Мортона, после чего позволяли удалиться, но в прошлые разы в доме не было Вильема, а теперь он был, и я хотела увидеть его, а потому всё было иначе.

Мия помогла мне уложить волосы, шея и плечи оставались обнажёнными почти на грани бесстыдства, но это было платье, выбранное и купленное Мортоном, поэтому предъявлять претензии ко мне он никак не мог, а что подумают остальные, не должно было меня волновать. Драгоценности нашей матери Саманта частично продала, а частично оставила себе, и сейчас я надела браслет и тонкое гранатовое колье, предоставленные — язык не поворачивался сказать «подаренные» — мне Мортоном. От ощущения холодных камней на коже меня прошило холодом.

— Шаль? — предложила Мия, и я, поколебавшись, покачала головой. Вдела в уши серьги — с колье и браслетом они шли комплектом. Встретилась взглядом с Мией в зеркале, и мне показалось, что ей несколько не по себе.

— Что не так?

Девушка растерянно моргнула. Чуть покраснела и отвела взгляд.

— Простите, леди..?

— Тебя что-то беспокоит?

— Что? Нет. Нет, что вы, вы выглядите восхитительно…

— Меньше всего меня волнует, как я выгляжу, — раздражённо сказала я. — Что не так в Койнохолле? Ну?

Девушка нервно облизнула губы и ответила:

— Всё в порядке, леди. Гостей разместили, обед был…

— Мне это не интересно. Что не так?

— Дамы…

— Дамы?

Мия решилась и чуть наклонилась ко мне, понижая голос:

— Сперва я подумала, что леди являются членами семей господ. Но одна из них вызвала меня помочь с платьем, и пока я подшивала край подола, то невольно услышала, о чём и как они болтают. Это дамы низшего сорта, леди! Одеты они богато и пристойно, да только чёрного кобеля не отмоешь добела!

— Ты хочешь сказать, что они… — я тоже невольно понизила голос.

— Не моё дело осуждать хозяина и обсуждать его поступки, но мыслимое ли дело — приглашать распутных женщин женатому мужчине в свой собственный дом, в присутствии жены?!

В отличие от Мии, я не чувствовала себя ни шокированной, ни оскорблённой, но… Я вспомнила одну из самых первых встреч с Мортоном: он говорил мне, что моё поведение всегда должно быть благопристойным. Однако сегодняшний поступок переходил через все границы. Если даже такая неопытная я с первого взгляда почувствовала неладное, если Мия догадалась, неужели гости нормально отнесутся к подобному? Нет, я не питала иллюзий, возможно, там, в столице учёные мужи не вылезали из домов любовных утешений, но — и Мия была права — здесь, на деловой встрече, фактически на глазах законной жены…

— Вы всё же пойдёте вниз, леди? — с сомнением спросила служанка, а я кивнула. Разве у меня был выбор? Что бы там ни задумал Мортон…

Зал с колоннами на первом этаже был самым большим и пафосным помещением дома. Я бывала там редко, но прекрасно помнила причудливое расположение широких цилиндрических колонн с лепниной, серые тяжёлые портьеры и мягкие диваны, стоящий у стены старинный рояль цвета пыльной розы, предназначенный исключительно для изысканных серебряных подсвечников.

Уже подходя к дверям зала с колоннами, я услышала звуки, которых услышать не ожидала вовсе — звуки музыки. Кажется, к роялю добавился какой-то духовой инструмент… флейта? Я постояла у дверей, необычайно остро ощутив тяжесть гранатных серёг и браслета, словно своих личных магических кандалов, а потом Мия с полупоклоном распахнула передо мной двери.

В зале, не считая меня, скользивших вдоль стен тенями слуг и пары музыкантов, было всего девять человек. Мортон, три его гостя, четыре женщины. И Вильем. Вильем, оказавшийся ко мне спиной и не повернувшийся на звук моих шагов и лёгкий стук сомкнувшихся створок дверей, возможно, попросту не услышавший их. А может быть, дело было в другом: он оказался слишком поглощён беседой с тоненькой брюнеткой в вызывающе красном платье. Увы, по фасону оно существенно отличалось от моего: грудь и плечи оказались прикрыты. Неудивительно, с учётом того, что моё платье Мортон покупал мне пару лет назад — мне всё равно некуда было в нём ходить, вся моя одежда выглядела, как новая.

— Альяна, — муж подошёл ко мне, и на его лице была лишь непроницаемая холодная вежливость. — Рад видеть, что тебе лучше. Позволь представить наших гостей…

Гостей я не запомнила, хоть их и было всего восемь. Леди — просто по именам, мужчин — с титулами и званиями. Двое профессоров… гранд-магистр… Что он им обо мне наплёл? Как обычно, выставил больной и немощной, чтобы можно было оправдать моё затворничество, бледный и слегка потерянный вид, а также ранний уход? Обычно я уходила покорно, но сегодня… сегодня мне хотелось остаться. И Мортон поглядывал на меня внимательно и настороженно, словно чувствуя, что что-то со мной не так.

Или он просто хотел добить меня? Или — подозревал?

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — эти фальшиво заботливые интонации были невыносимы, но я ответила с привычным смирением:

— Немного болит голова, однако я рада послушать музыку, — и, не сдержавшись, добавила. — В этот раз у нас гостят дамы?

— А ты против? Ревнуешь? — Мортон довольно ухмыляется. — Хочешь быть единственной звездой в ночи? Для меня ты в любом случае единственная. Не будь эгоистичной. Людей нужно радовать… когда это возможно.

— Что ты имеешь в виду? — он не говорит ничего особенного, и всё же меня что-то тревожит в его болезненной кривой ухмылке. Как бы то ни было, пока что всё благопристойно, дамы развлекают кавалеров исключительно беседами, и в целом мужчины производят впечатление солидных и респектабельных джентльменов. Возможно, чья-то постель сегодня и будет согрета, но вряд ли развратник захочет придать это огласке, тогда как Мортон… Что он задумал? Потащит меня в чужую спальню?

Как ни страшно это звучит, мне почти всё равно.

…если это не будет спальня Вильема, разумеется.

— Скоро сама увидишь, — Мортон словно лучится самодовольством. — Хочешь потанцевать, милая?

Я не успеваю ответить: муж неожиданно подходит к Вильему и хлопает его по плечу, заставляя обернуться.

— Мой дорогой ученик, — злая насмешка очевидна, похоже, только мне. — Моя жена хочет потанцевать, вот только я слишком стар и неповоротлив… не повторяй моих ошибок, когда сам окажешься в моих летах, соблазнённый юной прелестницей — она разобьёт твоё сердце и заставить его раз за разом разбиваться от ревности, а суставы — жалобно скрипеть! Окажи мне любезность, исполни её желание танца… Ох уж эти девушки!

Мы с Вильемом встречаемся взглядами, и у меня начинают подрагивать кончики пальцев. Мортону следовало бы работать палачом в королевских пыточных…

— Ну же, не заставляйте старика ждать!

До «старика» Мортону, увы, ещё далеко. Несмотря на некоторую грузность, он более чем ловок и подвижен, так что его жалобы — не более, чем лукавство. Вильем открывает рот для отказа, а румянец вспыхивает на его щеках. Я чувствую, как невидимая удавка предупредительно, не сильно сдавливает мне шею, и торопливо делаю шаг вперёд.

— Мой муж действительно не любит танцы, а вы… вы же не откажете мне?

…его руки обжигают мою талию, мои руки горят на его плечах, но ещё горячее — жадный взгляд Мортона. Когда-то в пансионе нас учили танцам, но за последние годы у меня не было практики, и мне сложен даже такой немудрёный рисунок движений. В отличие от меня Вильем великолепно владеет телом. Больше всего на свете я хочу прижаться к нему теснее и оказаться там, где не будет никого, кроме нас. Боюсь потерять контроль над собой, забыться и потянуться к его губам.

— Магистр Койно, он что-то… — начинает было Вильем, но я обрываю его.

— Это при монастыре вас учили так танцевать?

— Нет, — отвечает он сразу же. — Я особо и не учился. Импровизирую.

— Тогда у вас врождённый талант к танцам.

— Никаких особых способностей тут не требуется…

Мы говорим ни о чём, а воздух между нами пылает.

— Вильем… уходите к себе. Мортон что-то задумал, — говорю я, стараясь выглядеть отстранённо-любезной. — Не верьте ему, он страшный человек. Он ненормальный. Идите к себе, заприте дверь.

— Вы о чём? Альяна, что вы такое говорите? — а вот выражение лица выдаёт Вильема с головой, и я наступаю ему на ногу.

— Ох, я такая неловкая! Поверьте мне. Долго объяснять, да и сложно. Просто уходите, не сразу, минут через десять. Постарайтесь выглядеть, как ни в чём не бывало. И не ищите меня сегодня. Дверь лучше подоприте стулом изнутри.

— Да объясните же мне… — судя по всему, он думает, что ненормальная — я.

— Завтра. Я всё объясню вам завтра.

Кажется, вчера мы говорили то же самое.

Музыка затихает, заканчивается, и я отстраняюсь от Вильема за мгновение до этого.