У роз нет запаха и вкуса

Глава 6

Какая глупость — накладывать на какие-то дурацкие книжки такие сложные защитные заклинания! Можно подумать, кому-то придёт в голову их украсть. Да если и придёт в голову мысль с ними расстаться, людям приплачивать придётся, чтобы унесли! И какая чудовищная несправедливость, что библиотеку не может открыть леди Элона, которая является частью семьи Мортона Койно куда в большей степени, чем я, просто не носит его фамилию!

Я встала рано, отправилась в сад до завтрака и долго бродила по аллеям среди розовых кустов в одиночестве. Странное дело, эти розы не только раздражали меня, но и успокаивали. Они словно говорили — сколько не тревожься, в глобальном смысле ничего не поменяется.

Поглаживая пальцами кроваво-красные бархатные плотные лепестки, я пыталась выбрать какую-то стратегию поведения. Делать вид, что ничего не произошло или…

Или что? Извиниться? А разве за такое извиняются?

Никакие умные мысли не приходили в голову.

Я огляделась, по-воровски, украдкой, наклонилась и набрала в ладони горсть земли. Попробовала почувствовать её отклик, её спрятанную внутреннюю силу.

Ничего. Пусто.

Проклятый Вильем!

Всего за несколько дней совершенно взбаламутил всю мою душу, перевернул с ног на голову всю мою жизнь! Взять хотя бы тот же дар. Мортон был магом, если можно так выразиться, профессиональным магом, и из-за этого, а кроме того, уверенная, что мне совершенно ничего уже не светит в жизни, я оставила все мысли о развитии магии в прошлом. Я вообще забыла об этом начисто.

И вдруг…

Время безжалостно подходило к девяти, а в голове было пусто, и только щемящее чувство неизбежного скорого провала всё острее царапало изнутри.

«Нужно сказать Мортону самой», — мелькнула безумная мысль. Да, признаться — и пусть делает что хочет, вряд ли любая его больная и жестокая фантазия сможет удивить или напугать меня. Новая мысль — сказаться больной. Упасть, подвернуть, а лучше сломать ногу, не могу же я открывать библиотеку со сломанной ногой… Нет, не поможет, слуги просто вызовут целителя. Я заперта, безнадёжно заперта в клетке Койнохолла. Проще умереть. Впрочем, почему же проще? Дом не настолько велик, чтобы разбиться при падении с крыши, оружие Мортон держит под замком, и никаких ядов…

Я подняла глаза — и увидела Самсура. Он поглядывал на меня издалека, стоя у входа в дом и болтая о чём-то с молоденькой служанкой, помогающей на кухне. Но его горячий похотливый взгляд вонзился в меня через расстояние, точно пуля.

Сколько раз он видел меня, измученной, униженной, голой… И сейчас улыбался, едва приподняв уголок губы, словно заявляя: «Кому вы врёте, леди Койно, строя из себя знатную даму, если в этом доме вы стоите на позиции обыкновенной бесправной шлюхи?»

К чему вообще придумывать оправдания? Какая мне разница, что там думает обо мне Вильем?

Я запахнула на груди палантин и пошла в библиотеку.

Как и все одарённые, я прекрасно чувствовала время, не нуждаясь в часах.

На отошедшего на приличное расстояние от двери библиотеки Вильема я не посмотрела, молча прошла к двери и открыла замок. Сейчас он пройдёт к своему столу, а я выйду, и никаких объяснений не потребуется — вот сразу бы так.

— Леди Альяна…

Нет, нет, нет. Нет!

— Если вы о вчерашнем, — я мысленно зажмурилась, — то я… я не приняла свои таблетки. Была не в себе. Этого больше не повторится, сэр Хоринт. Мой лекарь приедет сегодня и… удвоит дозу. У меня… душевная болезнь, да.

— Но я…

— Вы тут вообще не при чём, — торопливо продолжила я. — На вашем месте мог быть кто угодно, хоть пресвятая дева Излонская. Я не отдавала себе отчёта в своих действиях.

— Вы…

— Я вообще не помню, что случилось вчера. У меня так болела голова, всё плыло перед глазами! Очень серьёзное душевное расстройство. Прошу вас, возвращайтесь к своим занятиям.

Сердце колотилось, как бешеное. Громче, чем когда Мортон пришёл ко мне в первую брачную ночь. И наверное, громче, чем когда Саманта душила меня подушкой.

— Леди Альяна, не беспокойтесь, — тихо сказал Вильем. — Я просто хотел сказать, что ужинать в одиночестве — ужасно дурная привычка. Можно переесть или вообще подавиться и умереть, никем не замеченным. Я думаю… во всяком случае, когда сэр Койно не сможет ввиду своего отсутствия составить мне компанию, мы могли бы… возвести это в традицию?

Сердце не просто колотится — у меня вибрирует сама кровь, и её вибрация расходится по сосудам, отдаваясь дрожью в каждом уголке тела, до кончиков пальцев.

— Если мой лекарь даст… согласие, почему бы и нет, — с трудом выталкиваю я слова сквозь сжатые губы, так и не решаясь посмотреть на Вильема. Мы не касаемся друг друга, но я чувствую, как тяжелеет и искрит между нами воздух. — До вечера, сэр Хоринт.

— До вечера, леди Альяна.

Я вышла из библиотеки, чувствуя какую-то чудовищную лёгкость во всём теле, словно целую жизнь прожила в кандалах, и вдруг обнаружила, что все эти годы носила ключ в кармане. Почти выбежала на улицу и распустила перевязанные лентой волосы — ветер, прохладный и свежий, какой бывает только в конце апреля, подхватил их медным облаком.

Подставила ветру лицо, с трудом давя глупую улыбку на лице.

— Доброго утра, леди, — раздался сухой скрипучий голос, который я ожидала услышать, пожалуй, даже меньше голоса пресвятой девы. Открыла глаза и уставилась на леди Элону, стоящую в двух шагах и смотрящую на меня немигающими непроницаемыми, как у черепахи или ящерицы, глазами.

Теперь уже мне захотелось осенить себя защитным жестом.

— Вы приглашали меня на ужин вчера. Я не смогла тогда принять приглашение, но сегодня, да и завтра с удовольствием воспользуюсь им. Благодарю вас, леди.