«Я не помню, что случилось прошлой ночью, но сегодня утром я обнаружила его нижнее белье, обернутое вокруг упаковки хот-догов в холодильнике».
Оз: В автобусе в Огайо.
Джеймсон: Правда? Я не знала, что у тебя игры, я имею в виду, соревнования, в середине недели.
Оз: Да. Середина недели, в выходные. Это соревнование против штата Огайо. Я могу достать тебе распечатанное расписание, если хочешь?
Я смотрю на телефон, не зная, что ответить. Он даст мне расписание? Для чего? Он серьезно хочет, чтобы я за ним следила? Чтобы я знала, где он?
Вроде как его девушка, но ведь мы оба знаем, что он не хочет отношений.
Джеймсон: Хм, окей. Конечно. Расписание было бы здорово. Для моего холодильника? LOL
Оз: Да, для твоего холодильника. Или стола. На следующей неделе у нас дома матч против «Индианы». Ты можешь прийти, если хочешь. И этот план действий немного лучше, чем одиноко висящая лампочка посреди спортзала.
Джеймсон: Одиноко висящая лампочка посреди спортзала над ковриками это было жутко. От этого определенно веяло атмосферой насилия.
Оз: От нее не исходила АТМОСФЕРА НАСИЛИЯ — это был мягкий свет; я пытался быть романтичным.
Джеймсон: НЕТ. ХВАТИТ.
Оз: LOL. Так ты говоришь, что мой романтический поступок не удался?
Джеймсон: Я сомневаюсь, что это то, что ты делал, но в любом случае, это был провал. LOL
Джеймсон: Я имею в виду, ты схватил меня за промежность и перевернул на спину на грязный мат.
Оз: Я хочу, чтобы ты знала, эти коврики совершенно новые и ежедневно протираются…
Джеймсон: *вскидывает руки вверх* признаю свою ошибку.
Телефон молчит в течение нескольких минут, прежде чем уведомляет о новом сообщении. Мое сердце неудержимо колотится, когда я сажусь на край кровати, чтобы открыть сообщение.
Оз: Эй, Джеймсон?
Выпрямившись, я мгновенно насторожилась, потому что, когда парень использует твое полное имя в сообщении, дерьмо становится серьезным. Даже я, у которой не было свидания несколько месяцев, знаю этот факт.
Я: Да, Себастьян?
На мой взгляд, это «да» звучит хрипло и тоскливо и выходит со вздохом. Жаль, что это не передается через текст.
Оз: Когда я вернусь через три дня, думаю, мы должны…
Сообщение обрывается, и ничего за этим не следует.
Думаю, мы должны.
Думаю, мы должны…
Что?
Что ты думаешь, мы должны сделать?
Умирая медленной смертью, я с нетерпением жду второй части. Думаю, мы должны… что? Думаю, мы должны снова поцеловаться? Думаю, мы должны, встретимся в библиотеке? Думаю, мы должны встречаться?
Что? Ради Бога, что же мы должны сделать?
— Господи Иисусе, где остальная часть текста? Где она? — кричу я на стены своей спальни, вытряхивая дерьмо из моего мобильного и благодаря Бога, что моих соседей по комнате нет дома, чтобы засвидетельствовать мое ворчание, когда я то и дело включаю телефон.
Я жду, жду, и жду еще немного, пока он закончит эту короткую фразу, пока мигнет маленький синий огонек в верхнем левом углу.
Наконец, устав от пыток, я выращиваю пару женских шаров и отвечаю ему: Что мы должны сделать?
Проходит две минуты.
Потом три.
Потом восемнадцать.
Потом два часа.
Потом десять.
И по-прежнему ничего. Я ничего не получаю.
Это агония.