Учебные часы

Глава 42

— Куда это ты собралась в таком виде?

Я бросаю взгляд на свои джинсы с манжетами, толстовку, коричневые полусапожки, потом снова на Хейли, которая остановила меня в дверях.

Черт побери! Я почти выбралась.

— Зачем тебе книги? Сегодня воскресенье.

— Я иду в библиотеку?

Она морщит нос.

— В воскресенье? Разве ты только что оттуда?

Да, но…

— В смысле… у Оза завтра контрольная, а у меня доклад, так что он решил, что мы можем позаниматься. — Она выглядит испуганной, поэтому я объясняю: — Библиотека — это то место, где мы встретились, так что, думаю, в каком-то смысле это наше особое место.

Хейли прерывает меня громким, легкомысленным смехом.

— Ладно, ладно. Теперь я поняла: «учиться» — это новое слово для «трахаться», не так ли? И не смей мне лгать.

— Трахаться! Кто с кем спит на этот раз? — вступает в разговор другой голос, и Сидни проносится через гостиную, собирая свои светлые волосы в высокий пучок и закрепляя его резинкой. — Девочка, ты же знаешь, я навострила ушки, когда услышала это слово.

Я неловко ерзаю, покачиваясь на низких каблуках. Я не очень-то… откровенничала о своих зарождающихся отношениях с Себастьяном, и я боялась этого разговора, намеренно скрывая информацию. Боялась того, что она скажет, что она меня осудит. Боялась, что она разозлится.

Или, что еще хуже, причинит боль.

Последнее место, где я хочу вести этот разговор, это на пороге двери, пока я иду на встречу с ним.

Я плохо справляюсь с такими вещами, разочаровывая людей, о которых я забочусь, в этом случае мою соседку по комнате, которая, по общему признанию, часто влюбляется в красивых парней, особенно тех, которые занимаются спортом, хорошо сложены, с хорошим связями и востребованы всеми женщинами.

Себастьян ставит галочки напротив всех этих пунктов.

И я знаю, она думает, что влюблена в него.

Непростой разговор, и есть одна из причин, почему я не бросалась в отношения в колледже.

Такие парни, как Себастьян, приходят с драмой, драмой, драмой.

Но он того стоит, еще как стоит. Так что, пожалуйста, просто пристрелите меня и избавьте от пассивно-агрессивного существования, потому что я не хочу причинять вред своему другу.

Но я также не хочу отказываться от того, что так долго искала.

Хейли, к сожалению, опередила меня.

— Знаешь, у Джеймс и Оза интрижка.

Это не то, чего я ожидала, и я так поражена, что чуть не роняю книги из рук от шока. Мое лицо краснеет от смущения; никогда в жизни никто не связывал мое имя и слова «интрижка» в одном предложении.

— Я… мы… мы… — о боже, я заикаюсь. — У нас нет интрижки, — наконец выговариваю я, сталкиваясь с пылающим адом.

Лицо Сидни, ну — это другая история. Сначала ее брови удивленно взлетают вверх. Но потом… до неё доходят слова. Оз. Джеймс. Интрижка.

Ее ярко-голубые глаза изучают самодовольное выражение лица Хейли, переваривают мое поспешное отрицание и пылающие щеки. Клянусь, она видит через рубашку, как у меня на груди развивается стрессовая сыпь.

— Ну конечно, у вас с ним нет интрижки. — Сидни выдыхает воздух и отбрасывает волосы в сторону Хейли. — Джеймс не занимается сексом, это всем известно.

У меня даже духу не хватает оскорбиться ее тоном.

Наша соседка по комнате ангельски возражает: — Ты права, мне не следовало использовать термин «интрижка». Они встречаются, не так ли, Джеймс?

— Я…

Но Хейли не останавливается, и продолжает, размахивая руками.

— Он привел ее на вечеринку братства, которую ты пропустила в прошлые выходные, когда ездила домой. Видела бы ты его, он весь вечер не отходил от нее ни на шаг. Приносил ей вещи, как щенок. Такой милашка.

— Э-э… — Это все, что я могу сказать, настолько плохо, что кто-то должен забрать мою девичью карточку, потому что, видит Бог, мой позвоночник исчез.

— Потом он увез ее пораньше. Ну, из-за той ссоры с тем большим борцом, ты поехала к нему, не так ли? Потому что я знаю, что ты не вернулась домой.

Она хихикает, и меня тошнит, как будто меня сейчас вырвет на модные платформы Хейли.

Лицо Сидни морщится, то ли от отвращения, то ли от разочарования.

— Джеймс, серьезно?

— В смысле… — я пожимаю плечами. — Да?

Ноги подкашиваются, книги в руках становятся мертвым грузом.

Сидни свирепо смотрит на Хейли, затем переводит свой раненый взгляд на меня.

— Почему ты не сказала мне, Джеймс? Почему ты позволила мне встречаться с ним, если он тебе нравится?

Да. Я сделала это…

— Почему ты ничего не сказала? Я чувствую себя такой дурой.

Потому что я была напугана, смущена и глупа. Потому что я потратила время впустую, хотя могла бы провести его с Себастьяном вместо того, чтобы избегать его.

— Мне очень жаль.

Сидни раздраженно вскидывает руки.

— Джеймс, ты та, кто сказала, что он не пригоден для свиданий. Ты та, кто сказала, что он только и делает, что спит с кем попало. Ты та, кто сказал…

— Я знаю, что сказала, Сидни! Я ошибалась.

Сидни, чувствительная, понимающая Сидни, показывает мне причину, почему она красива и внутри, и снаружи.

— Боже, я чувствую себя такой идиоткой, я понятия не имела, что он тебе нравится.

И теперь я чувствую себя идиоткой, потому что она извиняется, когда я та, кто…

— Если он делает тебя счастливой… только не позволяй ему разбить тебе сердце. Не позволяй ему сделать с тобой то, что ты мне сказала.

И теперь я съеживаюсь, потому что слова возвращаются ко мне дословно: парень трахается с каждой… я видела, как ему дрочили на вечеринке в коридоре… вероятно, это хорошая идея держаться подальше от такого парня, каким бы симпатичным он ни был… без сомнения, на столбике его кровати не осталось места для зарубок…

Покраснев, я смотрю в пол, смущенная тем, что судила Себастьяна до того, как узнала его, и смущенная тем, что скрывала свои зарождающиеся отношения от одного из моих лучших подруг.

Я здесь козел отпущения.

— Я не позволю ему причинить мне боль.

Затем, мысленно добавляю, и я ему никогда не причиню боль.

Сид осматривает мой наряд.

— Значит, просто занимаетесь вместе?

— Вроде того. — Я прикусываю нижнюю губу и поправляю книги. — Я думаю, его что-то беспокоит, так что…

— Есть шанс, что ты пойдешь с нами куда-то сегодня вечером? У меня есть новая пара джинсов, и я хочу, чтобы их примерила.

Я ухмыляюсь.

— Хочешь одолжить мой кардиган?

— Черт возьми, нет.