Училка для маленького бандита (СИ)

Глава 11

Цветкова Веста Егоровна

Я вляпалась.

Конкретно.

Хочется опустить стекло в этом красивом и дорогом автомобиле и проорать: «Помогите!»

Конечно, вероятность того, что мне придут на помощь, равна примерно нулю, но я хотя бы буду знать, что перед лицом смерти сделала все, чтобы себя спасти.

— Прекрати трястись, Веста, — спокойно говорит бандит.

— Я не могу, — признаюсь честно. — Оно само.

Шиловский усмехается. И надо сказать, делает он это неожиданно легко и даже искренне. Где-то в глубине души становится легче и я думаю о том, что, возможно, смогу сегодня вернуться вечером на мамины пирожки.

— Зачем вы приехали, Клим Миронович? — отваживаюсь спросить.

Шиловский поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня с нескрываемым интересом.

Хочется выйти из себя и прокричать, что я не какая-то зверушка в зоопарке, чтобы так на меня смотреть! Но вместо этого я сильнее вжимаюсь в дверь машины и обнимаю себя за плечи.

— Я же сказал, Веста. Я приехал, чтобы забрать тебя и пообедать вместе.

Я не исправляю мужчину, Веста так Веста, и... ну а то, что он мне тыкает, я уж как-нибудь переживу.

— Я по-прежнему не голодна, — выдаю дрожащим голосом.

— Аппетит приходит во время еды, — парирует Шиловский и опускает взгляд в телефон.

Когда машина паркуется у ресторана, я дергаю ручку двери на себя, но она не поддается.

Клим Миронович усмехается:

— Что-то ты слишком нервная, Веста.

— Нервишки шалят в последние дни, — выдавливаю улыбку.

Водитель выходит из машины и открывает мне дверь, но руку не протягивает и не касается, лишь отходит в сторону, чтобы мне было удобнее выйти. А вот Шиловский, наоборот, подходит ближе и подает руку.

Мне ничего не остается, кроме как вложить свою руку в его.

И сразу же цепкие сильные пальцы сжимают мои. Не больно, но так, что я понимаю: пытаться вырвать руку даже не стоит, он не отпустит.

Мы заходим в ресторан, где сейчас нет ни одного посетителя. Подходит красивая девушка хостес, приветствует нас, улыбается Шиловскому, явно пытаясь привлечь его внимание.

Я же сравниваю себя с ней.

Ну нет, этого вообще делать не следовало.

У девушки шикарные формы. Грудь, бедра, волосы ухоженные, грамотно нанесенный макияж. Я же худая, как селедка, волосы собраны в неизменный пучок, весь макияж — тушь да блеск для губ. Подержаться не за что, чего уж там. В моей внешности нет ничего выдающегося, я обычная училка.

Со мной носится серьезный бандит, и это говорит о том, что либо ему скучно и он решил поразвлечься таким образом, либо ему что-то надо от меня.

Кроме планшета и телефона в моей собственности разве что спортивные штаны и пара футболок. Брать нечего.

Шиловский выдвигает для меня стул, и я сажусь, бросая взгляд на вход.

Водитель, который привез нас сюда, заходит в зал и садится за столик при входе. Его никто не обслуживает, значит, это просто охрана и работники ресторана знают это. Еще один мужчина, которого раньше не было видно, становится у входа, на улице, и осматривается.

Выходит, ехали за нами.

Девушка приносит нам меню и удаляется, не забывая вилять бедрами, словно дефилирует по подиуму. Жаль, это остается незамеченным большим бандитом.

Клим Миронович принимается рассматривать страницы меню, я заглядываю в него и понимаю, что там только названия блюд, но нет ни одной картинки, а по названиям я практически ничего не могу понять, блюда мне не знакомы.

— Принципиально отказываешься посмотреть меню? — спрашивает Шиловский, не глядя на меня.

Я отвожу взгляд от мужчины и кошусь в окно. Становится не по себе. Ощущения такие, будто мне снова десять и я стою на ковре у директора, рассказывая, почему не пришла на контрольную. Я не могла рассказать, что его внук достает меня, что и в этот раз он забрал мой портфель, а после и вовсе забросил его крышу небольшой мастерской при школе, и мне пришлось лезть туда. Директор еще долго отчитывал меня за грязный внешний вид и за пропуск контрольной, а я молчала.

Сейчас бы тоже промолчать, но боюсь, с этим мужчиной не прокатит.

— Я ничего не понимаю в названиях блюд, — говорю тихо, но неожиданно даже для самой себя спокойно.

Я не хожу по ресторанам, где не прописаны цены блюд. Я обычная учительница, из простой семьи. У нас принято готовить еду на неделю и покупать замороженные пельмени, что такое храйме, я понятия не имею.

Шиловский кладет меню на стол и смотрит на меня без тени насмешки или презрения. Мой ответ его не удивляет.

— Что ты больше всего любишь? Мясо? Морепродукты? Выпечку?

— Я люблю рыбу, — нервно дергаю плечом.

Мужчина поднимает руку, и к нему подходит официант.

— Для девушки лосось на гриле с овощами и фирменный лимонад, мне филе-миньон и кофе.

Официант записывает заказ и уходит.

— Почему мы тут одни? Где гости? — обвожу взглядом пустой зал.

Ресторан не выглядит так, будто в него никто не ходит.

— Потому что заведение сейчас закрыто, — отвечает Шиловский.

— Для всех, кроме вас. Это ваш ресторан? — доходит до меня.

— Верно.

— Клим Миронович, зачем я тут? Пожалуйста, не надо рассказывать мне о том, что вы хотели пообедать. Для того, чтобы утолить голод, я вам не нужна.

— Как сказать, — уголок его рта трогает улыбка.

— Вот этого не надо. Ваша любезность не для меня. — Трясу головой. — Только ленивый не сказал мне, какая я идиотка, что встречалась с вами, да еще и нажаловалась на Владимира.

Шиловский усмехается, вот только эта усмешка далека от веселья. Он злится и скрывать это даже не собирается.

— Кто тебе говорил это? — спрашивает с нажимом.

А я неожиданно понимаю, что тоже выхожу из себя.

— А как вы хотели? Вас боятся, а мы обычные учителя. Если бы я знала, что вы...

— То что? — перебивает меня. — Не стала бы приглашать на тот разговор?

— Я не знаю, — отвечаю на выдохе. Опускаю взгляд на свои руки, сложенные на столе, и повторяю устало. — Я не знаю, что делала бы. Поэтому давайте мы покончим с этим? Зачем вы меня позвали сюда?

Шиловский откидывается на спинку кресла и обводит меня взглядом.

— Я хочу, чтобы ты стала моей.