Удовлетворение гарантированно

Глава 5

Бет снова закатила глаза, поражаясь его непонятливости.

– Слушай, Жеребец, перестань прикидываться тупым. Признайся, что я не похожа на тех женщин, с которыми ты обычно встречаешься.

Итан получил это прозвище задолго до прихода Бет в агентство, и оно никогда не раздражало его прежде. Но сейчас оно было произнесено насмешливым тоном и резануло ему слух. Слово «Жеребец» звучало в устах Бет не как комплимент, а как издевка.

– Во-первых, ты сама необычная женщина.

– Мне так не кажется.

Официант принес свежеиспеченный хлеб с салатом и исчез. Итан налил еще вина себе и Бет.

– Ошибаешься, солнышко. Ты сильно отличаешься от большинства женщин, живущих в этом городе, хотя родилась и выросла здесь.

Бет недоверчиво прищурилась:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Твоя свежесть и наивность достойны удивления. Не понимаю, как ты смогла сохранить ауру невинности, живя в этом городе?

– По-твоему, мне не хватает городской искушенности?

Итан окинул Бет внимательным взглядом, останавливая его на тех местах, к которым жаждал прикоснуться. Маленькое черное платье Бет было великолепно и свидетельствовало не только о ее безупречном вкусе, но и о сексуальности. Прекрасно уложенные волосы радовали глаз. Макияж был подобран со вкусом. Перед Итаном сидела шикарная, ухоженная женщина, достойная дочь своей блестящей матери. И тем не менее в Бет явственно ощущался налет наивности и невинности, и это обостряло желание хищника познакомить ее с настоящей страстью.

– Нет, тебе всего хватает, и все же ты не вписываешься в жизнь этого города. В отличие от твоей матери, например.

– Или тех женщин, с которыми ты обычно встречаешься.

Итан пожал плечами, не зная, что сказать. Другую женщину на месте Бет его слова наверняка обидели бы, но Бет чувствовала его правоту.

– Если хочешь знать правду, – вздохнув, сказала она, – я всегда ощущала себя чужой. Чужой в семье, в этом городе, в любой компании.

– В таком случае почему ты не уедешь отсюда?

– Я люблю родителей, как, впрочем, и они меня, хотя у нас не принято говорить о своих чувствах. Кроме того, Вашингтон – это единственное место на земле, которое я хорошо знаю. Я когда-то думала о переезде и о том, что, возможно, есть такой город, где бы я могла найти себя.

– Тогда почему ты поступила на работу в агентство?

– Тому много причин. Во-первых, в тот момент мне было необходимо изменить свою жизнь, а во-вторых, осточертела работа консультанта по инвестициям.

– Но ты, насколько я знаю, дипломированный экономист.

– Да, я слишком поздно поняла, как скучно делать деньги. А работа в агентстве мне сразу же понравилась. В ней много разнообразия, я общаюсь с десятками людей, и это мне по вкусу.

Она намазала маслом кусочек еще теплого хлеба и положила его на тарелку Итана.

– Спасибо.

Итан стал жевать бутерброд. Голод боролся в нем со стремлением ближе узнать эту загадочную женщину.

– Но твоя жизнь была далека от приключений.

– До настоящего времени.

Идея участвовать в операции принадлежала не ей. Итан не сомневался, что Бет при малейшей возможности отказалась бы от этого задания.

– Чего ты боишься?

– Почему ты так думаешь?

Попробовав салат, она зажмурилась от наслаждения:

– Как вкусно! Эта приправа просто восхитительна.

– Здесь все восхитительно.

Бет улыбнулась:

– Отлично. Страшно хочу есть.

Итан тоже был голоден, но еда манила его не так сильно, как сидевшая напротив женщина. И ее тайны.

– Ты была посвящена во все тонкости деятельности агентства, но никогда не пыталась заняться оперативной работой и своими глазами увидеть, как на деле выполняются сложнейшие задания. Жизнь пугает тебя. Почему ты боишься вздохнуть полной грудью?

Бет нахмурилась:

– С чего ты взял? Делаешь странные выводы.

– Ты читаешь о сексе, но не занимаешься им.

Бет промолчала, и Итан понял, что попал в точку.

– Ты носишь под строгим деловым костюмом пикантное дамское белье, – продолжал Итан.

Все это были лишь догадки, но реакция Бет говорила о том, что он не ошибся. Вилка с салатом, которую она несла ко рту, застыла в воздухе.

– Ты утверждал, что не рылся в моих ящиках.

– Я не обманывал тебя. Но когда ты сегодня садилась в машину, я заметил, что на тебе чулки.

– О… – Бет покраснела от смущения. – Деловые костюмы я ношу только в офисе.

– Возможно… Но чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше убеждаюсь, что ты стараешься скрыть от окружающих спою чувственность.

– Пытаешься изобразить из себя тонкого психолога, знатока человеческой души?

– Нет, я просто мужчина, хорошо знающий женщин.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но меня ты плохо знаешь.

– Я хочу исправить это положение.

– Зачем?

– Это необходимо для дела.

– Ты нашел удобный предлог, чтобы удовлетворить свое чрезмерное любопытство.

– Ты так думаешь?

Оставив без ответа последний вопрос, Бет снова принялась за салат. Итан терпеливо ждал, когда она покончит с едой.

– И все же я считаю, что ты боишься жизни, – сказал он, когда Бет положила вилку.

– Хочешь вывести меня из терпения?

Хотел ли он этого? Да, пожалуй. Итан хотел, чтобы Бет потеряла контроль над собой и сбросила маску. За ее собранной, сдержанной внешностью скрывалась темпераментная, чувственная натура.

– Ты не заводишь романов с агентами…

– Это свидетельствует о моей разумности, а вовсе не о глубоко укоренившемся страхе перед жизнью.

– Но что в этом разумного, Бет? Почему ты запрещаешь себе встречаться с мужчинами, которые вызывают у тебя восхищение?

– Ты считаешь, что агенты вызывают у меня восхищение? Глубоко ошибаешься!

– И все же я прав.

В ее темных глазах вспыхнуло раздражение.

– Прекрати меня подкалывать.

– Ты слишком эмоционально реагируешь на безобидный треп. Похоже, мои слова задевают тебя за живое.

И это интриговало Итана. Он хотел разгадать тайну этой женщины.

– Давай лучше покопаемся в твоей душе и выясним, чем ты дышишь, – предложила Бет.

– Хорошо, Бет, – согласился Итан. – Я не против. Итак, слушай. Я уехал из Техаса, как только понял, что не хочу идти по стопам отца и разводить скот. Отец и сестра только выиграли от этого. Переехав в Вашингтон, я стал заниматься экстремальными видами спорта и выбрал опасную работу, которая не позволяет мне расслабляться и щекочет нервы. Я, конечно, несколько более примитивен, чем среднестатистический вашингтонский политик, но не стыжусь этого. Несмотря на мечту моей мамы иметь внуков, я еще не готов остепениться и завести семью. Кроме того, в сексе я не терплю запретов и ограничений.

Итан сам не знал, зачем произнес последнюю фразу, которая звучала как вызов, но розовые наручники никак не выходили у него из головы.

– Вот ты и ответил на вопрос, почему я не завожу романов с агентами.

– Потому что они не терпят ограничений в сексе? Но, судя по твоим склонностям и пристрастиям, это не должно тебя пугать.

– Не в сексе дело. Агенты не способны на длительные отношения.

– Но ты говорила, тебя не интересует замужество.

И он сразу же поверил ей, потому что ему было так удобнее и спокойнее.

– Да, я не стремлюсь выйти замуж, но жизнь непредсказуема, всякое может случиться. Если ты встречаешься с мужчиной, то не исключено, что ты можешь влюбиться в него и вступить с ним в брак, хотя сначала и не собиралась делать этого. Мама как-то посоветовала мне никогда не заводить отношений с мужчиной, не желающим в дальнейшем связывать браком свою жизнь.

– Неужели твоя мать могла сказать такое? Это на нее не похоже. На мой взгляд, она принадлежит к тому типу женщин, которые поощряют своих дочерей встречаться с мужчинами, имеющими влияние и связи в обществе, чтобы потом использовать их в своих целях.

– Нет, она вовсе не барракуда. Вот тетя Конни действительно…

– Ты говоришь о сестре своей матери, действующем политике?

– Да, по сравнению с ней моя мама настоящая Джун Кливер – женщина, всю себя отдающая семье.

– Значит, это мать запретила тебе встречаться с агентами? – допытывался Итан.

– Она сказала, чтобы я никогда не заводила отношения с мужчиной, если не смогу в дальнейшем связать с ним свою жизнь. А агенты, как известно, не годятся для создания семьи.

Отец Бет тоже был агентом. Теперь Итану было понятно, как она относилась к нему.

– Ты считаешь, агентам не следует жениться? Мне кажется, ты впадаешь в крайности.

– Я не говорила, что им вообще нельзя жениться. Ты постоянно искажаешь смысл моих слов. По-моему, агенты не годятся для создания семьи, и мне бы не хотелось связывать свою жизнь с одним из них.

– Хорошо, что твоя мать прислушивается к голосу сердца, а не разума.

– С чего ты взял?

– Но ведь она связала жизнь с агентом. Твой отец – прекрасный человек.

– Да, это так. Я очень горжусь им. Отец многого достиг в своей жизни. Но ему пришлось дорого заплатить за свои успехи в карьере. – Бет вздохнула. – Впрочем, не только ему. Я на своем опыте знаю, что такое расти без отца, который постоянно пропадает на работе. Конечно, так растут многие дети, но от этого не легче. Отец долгое время был оперативником и не соглашался перейти на работу в офис. А когда он все же это сделал, было уже поздно. У матери сложилась своя независимая жизнь, я тоже отдалилась от отца, привыкнув обходиться без его советов и помощи. Родители не видят ничего страшного в том, что в нашей семье сложилась подобная атмосфера, но я ни одному ребенку не пожелала бы такой судьбы. Тем более своим будущим детям. Возможно, дружная семья – это несбыточная мечта, но я никогда не соглашусь на меньшее. Теперь ты понимаешь, почему я не люблю разговоры о свадьбах и браках.

Пора было перевести беседу на другую тему. Но Итану хотелось продолжить этот интересный разговор. Он не собирался заводить семью в ближайшее время, но знал, что когда-нибудь непременно женится. И возможно, у него будут дети. В конце концов, семья – превосходная вещь! Правда, пока у Итана не было времени всерьез задуматься о браке. А вот Бет, похоже, много размышляла о замужестве и пришла к неутешительным выводам.

Она была такой милой, такой теплой… Женщины, подобные Бет, обычно расцветают в браке. Так было с матерью Итана. Он вырос в атмосфере любви и взаимопонимания.

– Ну хорошо, твой отец не всегда ходил на школьные утренники, на которых ты выступала, но вспомни, сколько добра он тебе сделал.

Бет невесело рассмеялась.

– Если бы речь шла только о школьных утренниках! Согласись, что оперативной работой мог бы заниматься кто-нибудь другой.

– Но он был суперагентом, Бет.

– Да, это правда… Но он был не единственным агентом и, главное, не единственным суперагентом. Кто знает, может быть, если бы он раньше перешел на работу в офис, дела в агентстве пошли бы еще лучше!

– Но твой отец чувствовал бы себя тогда глубоко несчастным.

Неужели она этого не понимала?

– Знаю. Он обрел счастливую жизнь ценой моего счастья. Теперь, будучи взрослым человеком, я, конечно, могу понять отца. Он считал, что поступает правильно. Но я никогда не поставлю своего ребенка в подобное положение. Равнодушие причиняет боль детской душе. Когда я была маленькой, я не понимала, почему папа так жестоко поступает со мной. Наверное, он недостаточно любит меня. Как еще я могла объяснить то, что он снова не пришел на празднование моего очередного дня рождения или не явился на церемонию торжественного вручения диплома в институт? Нет, моих детей не постигнет та же участь, они не будут ложиться спать в слезах или тайком ночью плакать в подушку.

Итан хотел возразить Бет, но промолчал. Он вырос совсем в другой атмосфере и никогда не сталкивался с подобными проблемами. Конечно, родители Итана тоже порой пропускали какие-то важные для сына мероприятия, но не явиться на день его рождения или выпускной бал в колледже они не могли. Поэтому Итан не мог оценить всей глубины переживаний Бет.

– Мне казалось, что ты точно знаешь, чего хочешь…

– Или вернее, чего не хочу.

– Да, действительно. У тебя достанет сил отвергнуть ухаживания парня, который не может предложить тебе то, чего ты хочешь от жизни.

– Ты полагаешь? Вероятно, теперь я уже действительно обладаю силой характера. Но так было не всегда.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что в прошлом я наделала много ошибок и не хочу их повторять.

– Но ты никогда не была замужем.

Бет невольно вздрогнула.

– Нет, не была.

Ее уклончивые ответы только распаляли его любопытство. Он был заинтригован и хотел узнать о Бет как можно больше. Давно уже никто не вызывал у Итана такого живого интереса, если, конечно, не считать тех, за кем он охотился по долгу службы. Но там им двигало не любопытство, а профессиональное рвение. Он собирал необходимую информацию, которую потом дополняли другие агенты.

Однако в этом случае Итан полагался только на себя. Он выяснит, что за человек Бет Уитни.

– Но если ты хорошо знаешь, чего именно хочешь, то можешь, ничего не опасаясь, заводить романы с агентами. Ведь никто же не заставляет тебя выходить за одного из них замуж.

– А если я влюблюсь?

– Влюбишься? – удивленно переспросил Итан.

Он не отрицал существования любви, но никогда еще не испытывал этого чувства. Ни одной женщине не удалось пробудить его в душе Итана. Порой он задавался вопросом, способен ли вообще влюбиться.

– Да, это досадное чувство заставляет людей совершать всякие глупости, – заявила Бет.

– Тебе это не грозит.

– Ты так считаешь?

– Ты слишком строптива и упряма.

– Что за странный разговор? Ай-ай-ай! – Вито покачал головой, с упреком глядя на Итана. – Как ты можешь называть такую красавицу упрямой и строптивой? О подобных вещах можно говорить только после женитьбы.

Бет усмехнулась:

– Какой вы хитрый, Вито! Кстати, я совершенно не упряма. Понятия не имею, почему Итан так считает.

Взмахнув длинными густыми ресницами, Бет взглянула на владельца ресторана, и итальянец просиял. Ему нравилось флиртовать с этой милой миниатюрной женщиной.

Но на взгляд Итана, эта женщина была чертовски упряма, несмотря на то, что отрицала это. Его матери она наверняка понравилась бы. И сестре тоже. А отец сказал бы, что Итану следует вести себя осторожно, если он не хочет, чтобы его сначала заарканили, а потом крепко связали по рукам и ногам. Итан нахмурился. Да, это предупреждение следовало принять к сведению.

– Ну а теперь ты сверлишь ее колючим взглядом! Разве можно так смотреть на красивую женщину? Что она такого сделала?

– Ничего, честное слово, – кокетливо улыбаясь, сказала Бет. – Итан немного расстроился после моих слов о том, что я не считаю его человеком, подходящим для длительных отношений и брака. Он из тех, кто, прыгая с парашютом, дергает за кольцо в самый последний момент только потому, что это доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. А я люблю проводить время несколько иначе.

Итан едва не поперхнулся вином, услышав ее последнюю фразу, в которой содержался прозрачный намек. Нет, она была не из робкого десятка.

Вито снова покачал головой.

– В прыжках с парашютом нет, конечно, ничего романтического, но Итан пригласил вас на ужин, и это уже хорошо.

– Вы правы, – с притворным выражением задумчивости на лице сказала Бет. – Я, пожалуй, начну оценивать степень романтизма в его поступках по десятибалльной системе.

– Надеюсь, вам это понравится, – сказал Вито, ставя на стол горячее блюдо.

Подав ужин, он с приветливой улыбкой поспешил навстречу вошедшему в ресторан клиенту, который, по-видимому, как и Итан, был завсегдатаем.

– Я могу быть романтичным, как любой ухаживающий за женщиной мужчина, но ведь у нас с тобой не настоящее свидание, или ты уже забыла об этом? – спросил Итан.

– Конечно, нет, я на память не жалуюсь.

– В таком случае зачем ты столько наговорила Вито? Разве я предлагал тебе жениться?

Его слова звучали нелепо, но Итан заметил это, только когда уже произнес их. Он походил на неопытного мальчишку, сомневающегося в том, что может справиться с женщиной, и поэтому притворяющегося взрослым парнем.

Бет звонко расхохоталась.

– А что я, по-твоему, должна была сказать Вито? Что мы немного повздорили в ходе подготовки к выполнению ответственного задания?

– Конечно, нет.

– Владелец ресторана думает, что у нас свидание, поэтому я и вела себя так, как будто нахожусь на свидании со своим парнем.

– В таком случае мне жаль того беднягу, с которым ты действительно будешь когда-нибудь встречаться.

– Неужели?

Конечно, нет, черт побери! Итан завидовал ему. Этот парень будет ходить на свидания с Бет и… использовать ее розовые наручники.

Вернувшись вместе с Бет в ее квартиру, Итан продолжал завидовать тому счастливчику, который когда-нибудь станет ее парнем. Итан догадывался, что Бет носит сексуальное нижнее белье, но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Кружевные стринги, прозрачные бикини, лифчики, состоявшие из пары шелковых лоскутков. Но особенно его поразили бюстгальтеры, у которых отсутствовала верхняя часть чашечек. Когда он взял один из них, у него затряслись руки.

Итан представил, как женщина надевает такой бюстгальтер, как торчат ее обнаженные соски в предвкушении прикосновений и ласк, и у него перехватило дыхание. Интересно, как выглядит грудь Бет? Этот вопрос не давал ему покоя. Упругая она или мягкая? Округлая или конической формы? С большими или с маленькими сосками? И какого они цвета – темные или светло-розовые? Итан мог только гадать об этом.

Кожа Бет была светлой, но глаза и волосы – темными. А это значило, что соски у нее могли быть и смуглыми, и розовыми. Интересно, любила ли она, когда их трогали, сосали, покусывали? Итану не терпелось узнать.

Одежда, которую Итан обнаружил в гардеробной, тоже была для него настоящим откровением. Бет ходила на работу в строгих деловых костюмах. Однако, как оказалось, у нее было множество легких полупрозрачных нарядов, увидев которые, Итан почувствовал, что его рот наполнился слюной. А когда он представил, как она надевает один из них поверх сексуального белья, кровь прилила к его паху и Итан с трудом сдержал рык голодного зверя, рвущийся у него из груди.

Итан впервые в жизни копался в женской гардеробной. Он и не подозревал, что это может произвести на него такое сильное впечатление. Но когда он представлял, что Бет надевает, а вернее, снимает, один из этих нарядов, его член начинал наливаться силой и затвердевать, а голова шла кругом.

– Ты скоро?

Итан не оборачиваясь мог представить, как она сейчас выглядела. Скинув туфли на высоких каблуках, Бет сидела на краешке кровати и покачивала одной ногой, согнув и подняв другую так, чтобы было удобно положить голову ей на колени. Темно-карие глаза были устремлены на Итана. В ее голове бродили загадочные мысли. Итан не знал, о чем она думала.

Несмотря на короткую юбку и позу Бет, Итан не смог бы рассмотреть ее трусики. Она одернула подол так, чтобы ничего не было видно. Но если бы Бет пошевелилась, у Итана появился бы шанс увидеть что-нибудь интересное. Его разбирало любопытство. Хотелось узнать, какие трусики она носит. Если бы она отвела поднятую ногу чуть-чуть в сторону…

Может быть, пока он стоял к ней спиной, она уже сделала это? Эта мысль не давала ему покоя.

В конце концов он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Итан не старался спрятать свою эрекцию. Если бы Бет посмотрела на его пах, то увидела бы, какой ошеломляющий эффект произвел на гостя осмотр ее гардеробной и комода с нижним бельем. Но карие глаза Бет были устремлены на его лицо. Итан сам не знал, испытывал ли он от этого облегчение или разочарование.

– Да… Я закончил. По крайней мере здесь. Но мне хотелось бы осмотреть всю квартиру.

– Хорошо.

– Завтра вечером ты можешь прийти ко мне на ужин и сделать то же самое.

Она закусила нижнюю губу. Эта милая привычка удивительно шла ей.

– Ты думаешь, это необходимо?

– Да.

Она вздохнула и пошевелилась, слегка изменив позу. Мечта Итана сбылась. Теперь он видел, что на ней были черные трусики. Не стринги. Трусики были прозрачными только вверху, но не в промежности. А в центре прямо между ног на ткани темнело влажное пятно. Бет так сильно текла от возбуждения, что влага проступала сквозь трусики! У Итана едва не подкосились колени. Его член стал еще тверже и пульсировал, налившись кровью. Итан не уйдет сегодня из этой квартиры просто так. Он хотя бы поцелует Бет.

Больше всего на свете ему хотелось сейчас зарыться лицом в этот лоскуток шелка, вдохнуть запах Бет, ощутить ее вкус и утонуть в море ощущений.

Бет ахнула, и Итан понял, что она догадалась, куда он смотрит. Тем не менее она не пошевелилась и не произнесла ни слова.

– Ты течешь, – выдавил он из себя.

– А у тебя эрекция.

– Странно, что ты это заметила.

– Это невозможно не заметить.

Его охватило чувство примитивной мужской гордости. Его член не был чудовищно большим, но тем не менее производил внушительное впечатление. Судя по тону голоса Бет, ей льстило его возбуждение, эта эрекция приводила ее в благоговейный трепет. Отлично. Итану нравилась такая реакция. Их взгляды встретились.

– Я думала, у тебя более изощренный вкус, – сказала Бет.

Она, вероятно, пыталась произнести эти слова ехидным тоном, но ее голос срывался. Итан улыбнулся.

– Что ты хочешь сказать?

– Я и не предполагала, что ты из тех мужчин, которые получают удовольствие, глядя на женское нижнее белье.

– Во-первых, я получил не удовольствие, а эрекцию. А во-вторых, меня возбуждают не эти тряпки, а мысль о том, что ты надеваешь и носишь их.

– О…

Бет еще немного раздвинула ноги, и подол ее платья приподнялся. Итан увидел верхнюю часть чулка, гладкую белоснежную кожу бедра и черные завитки волос, просвечивавшие сквозь прозрачную ткань трусиков на лобке.

Итан глубоко вздохнул, и от запаха возбужденной плоти Бет его эрекция усилилась.

– А тебя это возбудило бы?

– Я еще не видела твоего нижнего белья, – прошептала она, и Итана ударило как током.

Черт возьми, от нее исходила сумасшедшая сексуальная энергия!

– Хочешь взглянуть?

– Да… то есть нет… Думаю, это плохая идея.

Итан был не согласен с ней. Расстегнув брюки, он спустил их, и его вставший член вырвался на волю. Итан почувствовал, как прохладный воздух ласкает его возбужденную пульсирующую плоть. Это было приятно. Но еще приятнее ему было бы, если бы она дотронулась до его члена.

Бет застонала, и от этого негромкого звука Итан едва не утратил контроль над собой.

– На тебе нет белья.

– Люблю делать сюрпризы.

– Я это заметила.

– Так почему ты так сильно течешь? У тебя промокли трусики.

– Кажется, тебя это не должно удивлять. Я далеко не единственная женщина, которая так реагирует на тебя, – сдавленным голосом сказала Бет и засмеялась.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. В глазах Бет читалось желание.

– Ты фантазировала о сексе со мной?

Бет покраснела.

– Да.

– И о розовых наручниках.

Румянец Бет стал еще гуще, ее шея и кожа в вырезе платья порозовели.

– Да.

Черт побери, он не хотел ее обманывать.

– Я не готов сейчас к длительным отношениям.

Перед мысленным взором Итана возник образ Бет в свадебном уборе с флердоранжем. Он никак не мог отделаться от этого видения. Большинству женщин, с которыми он прежде встречался, не надо было говорить о том, что он не собирается жениться на них. Но с Бет было все иначе. Итан хотел быть до конца честным с ней.

Как ни странно, его слова совсем не обидели ее. Похоже, она вообще не придала им никакого значения.

– Я и не рассчитываю.

Несмотря на то что Итан хотел услышать именно такой ответ, слова Бет задели его за живое. Тем не менее ему хватило ума не говорить Бет об этом. Несмотря на уязвленное мужское самолюбие, он постарался сохранить самообладание. Сильное влечение, которое Итан испытывал к Бет, помогло ему быстро справиться с недовольством.

– Ты меня хочешь? – спросил он.

– Ты же видишь.

– Желание близости – это больше, чем физиологическая реакция, солнышко. Я должен знать, хочешь ли ты меня осознанно. Если твой разум восстает против секса со мной, то я уберу свой член в штаны и уйду отсюда. Немедленно.

Бет долго молчала. На взгляд Итана, слишком долго. Другую женщину он бы уже давно отшил. Другую, но не эту. Итан по опыту знал, что секс и то, что за ним следует, приносят больше удовольствия, если женщина абсолютно уверена в том, чего именно она хочет.

Ожидание становилось мучительным. Пауза затянулась, и Итан уже начал медленно натягивать брюки. Его тело протестовало, но разум говорил ему, что он правильно делает. В отношениях с женщинами Итан придерживался нескольких правил. И это правило соблюдал особенно строго.

Бет смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Я не сказала «нет».

Итан едва сдержал улыбку. Хотя ему было не до смеха. Его член так сильно налился кровью, что, казалось, сейчас лопнет.

– Но ты слишком долго не говорила «да». Если тебе так трудно решиться на этот шаг, значит, ты к нему не готова.

Бет растерялась:

– Ты говоришь о сексе?

– Об умопомрачительном сексе.

Бет резко встала, закусив нижнюю губу. Ее лицо пылало от возбуждения.

– Прости, – прошептала она. – Мне казалось, я хочу этого. И я действительно хочу этого, но только…

– Все хорошо, детка, не волнуйся.

– Я дразнила тебя, – с болью в голосе продолжала она.

– Мне это понравилось.

– Но я не готова к сексу с тобой, – призналась Бет. – И не знаю, смогу ли когда-нибудь решиться на это.

Итан не сомневался, что она обязательно решится, но он знал, что Бет надо было сначала разобраться в себе.

– Все хорошо.

– Правда?

– Да.

Бет с несчастным видом посмотрела на Итана. Его спокойная уверенность, казалось, озадачила ее.

Впрочем, ей следовало быть благодарной ему. Большинство мужчин не были бы способны отнестись к ней с пониманием. Итан не хотел причинять ей боль. Он не стал втягивать ее в интимные отношения, к которым она не была готова. Бет сомневалась в том, что поступит правильно, если поддастся искушению, и Итан не стал дотрагиваться до нее, хотя его захлестывало желание. В сексе для него почти не существовало запретов, но он сдержал себя.

Итан пересек комнату и дотронулся большим пальцем до нижней губы Бет.

– Если ты не перестанешь кусать ее, она начнет кровоточить.

В глазах Бет отражалась такая страсть, что Итан едва не утратил контроль над собой. С каким наслаждением он раздел бы сейчас Бет и доказал бы ей, что она действительно хочет его!

Итан поцеловал ее нежно, почти целомудренно в губы и, не удержавшись, лизнул ее слюну, чтобы ощутить ее вкус.

– До завтра.

Бет кивнула и молча направилась вслед за ним к двери. Итан внезапно остановился.

– Не забудь, что завтра вечером мы ужинаем у меня. Сразу после работы.

– Но сначала я должна заехать домой и покормить котят.

Бет была доброй и нежной, и это тоже отличало ее от тех женщин, с которыми он встречался раньше. Ему нравилась ее заботливость.

– Ну хорошо, давай встретимся в половине седьмого.

– Постараюсь не опаздывать.

Она говорила неуверенно, но Итан твердо решил, что Бет должна побывать у него дома.

– Возьми такси. А после ужина я отвезу тебя домой.

– Хорошо.

Итан хотел сказать, чтобы она захватила розовые наручники, но сдержался. Он не был склонен к самоистязанию.