- Одиль Фамазон? – переспросил я, когда Микаэла пересказала историю знакомства с юной маркизой.
- Да, мне девушка показалась очень милой. К тому же, обзавестись подругой будет не лишним, - невеста выжидающе посмотрела в мое лицо. – Так что ты думаешь на ее счет и насчет турнира по пунэ?
Пробует на женихе свои коготки. Улыбнулся, все понимая и ничуть не возражая. Сделаю все, что попросит. И она должна это знать, получив подтверждение своим ожиданиям и тому, сколько значит для меня.
- Ничего не имею против, если тебя это развлечет.
- Спасибо! – девушка просияла.
Похоже, несмотря на внешнюю уверенность, в ее душе жило сомнение в успехе задуманного мероприятия. Может, она думала, что император будет держать ее в этом крыле дворца, не выпуская никуда, подобно птичке в золотой клетке? Не отсюда ли проистекает ее сопротивление тому, что растет между нами?
Микаэла на редкость свободолюбива. Это удивило еще в день знакомства. И теперь мне стоит огромного труда унимать свою властную натуру, требующую беспрекословного подчинения и не приемлющую отказов. Правда, чем дальше, тем более мягким я становлюсь с ней, оттаивая, плавясь, становясь более гибким и сговорчивым. Это и пугает, и радует одновременно.
Как бы то ни было, именно я должен пройти бОльшую часть расстояния между нами, это моя ответственность. В силу возраста, пола и необходимости. Она сейчас лишь птичка в лапах чудовища. И лишь от меня зависит, упорхнет ли, оставив хищника с разбитым сердцем, или привыкнет, полюбит и захочет остаться, исполнив тем самым сокровенное желание. Лишь от меня.
- Ни о чем не беспокойся, я распоряжусь насчет турнира. Кстати, о развлечениях, - поднялся и протянул ей руку. – Идем.
- Куда? – маленькая нежная кисть легла в мою ладонь.
- Скоро увидишь.
На конюшне нас уже ждали. Вернее, около нее, на поле для выгула. По изумрудной траве гордо гарцевал белоснежный жеребец с гривой, что роскошной волной лунного цвета спускалась почти до земли.
- Какой красавец! – Микаэла всплеснула руками.
Ее глаза восхищенно засияли, заставив довольную улыбку растечься по моему лицу. Угадал. Эту девушку драгоценностями и нарядами не удивишь, она к ним практически равнодушна.
- Он твой, - сообщил ей и затаил дыхание, наблюдая за тем, как расширились глаза, приоткрылся от изумления рот и порозовели щеки.
- Мой? – переспросила, будто не веря. – Правда, мой?
- Только твой, навсегда. – Ее реакция наполнила солнечное сплетение жаром. - Как назовешь?
- Надо подумать, - задумчиво посмотрела на коня, что красовался перед нами, будто зная, как хорош. – Хотя, быть ему… Демоном! – провозгласила со смешком.
- Только ты могла назвать так белоснежную лошадь! – расхохотался.
- Именно! – подтвердила, кивнув.
- Теперь надо прокатиться, раз у лошади есть имя, - махнул рукой конюху, тот подвел подарок ближе и низко поклонился.
Дав время Микаэле, я отступил в сторону, пока она знакомилась с Демоном, поглаживая его и что-то воркуя. Затем, проигнорировав вовремя подставленные ступеньки, взлетела в седло – одним движением, как заправский офицер моей конной гвардии. Демон всхрапнул, заставив сердце дрогнуть, но послушно подчинился легкой женской руке, уверенно держащей поводья.
Эта девочка умеет обращаться с мужчинами. Я усмехнулся, любуясь ею. На языке ретивым скакуном танцевала рисковая шутка, но озвучивать ее не стал, памятуя о том, что передо мной невинная дева. Сев верхом на вороного жеребца, которого мне подвели, поставил его бок о бок с конем невесты.
- Знакомься, это Громовержец.
- И кто-то еще мне пенял на умение выбирать имена! – тут же расхохоталась – громко, заливисто, вызвав у меня ответный смех, а потом пришпорила Демона и поскакала вперед, однозначно определив мою мужскую участь – догонять.
Аллея из мрачных стариков-платанов быстро осталась позади. Ветер вплелся в гривы коней и наши волосы, когда мы поскакали к древнему дубу, что рос посреди желтого поля с точками алого – это красовались, покачиваясь на ветру, маки. Вдаль, насколько хватало глаз, до самого горизонта, убегали зеленые холмы, увитые серебристой, сияющей от солнца юркой речушкой, похожей на маленькую змейку. На них мирно паслись стада овец, принадлежащих скотоводам, живущим на окрестных землях, что считалось честью.
Природная пастораль и меня настроила на романтичный лад. Перестук копыт выбил из головы все мысли о мятеже горных, тени, преследующей нас с Микаэлой, государственных делах, сборе налогов, проверке казны и ежегодном пополнении войска новобранцами. Хотелось просто жить, наслаждаясь одним мигом, ни о чем не думая. Думаю, император заслужил отдых.
Я отвык быть счастливым. Забыл, как прекрасно это ощущение – будто в солнечном сплетении трепещут хулиганки-бабочки, нежными крылышками щекоча душу. Помню, даже удивился сначала, после встречи с Микаэлой ощутив растекающийся в теле жар – приятный, томный, слегка колючий, когда волнение от близости любимой женщины заставило вспомнить о том, что я не только Повелитель, но и просто человек, мужчина, уставший быть один.
- Какой могучий старец, - выдохнула Микаэла, спешившись и подойдя к дубу.
- Он старше меня, - я встал с ней рядом в тени от густых ветвей, дарящих прохладу.
- Да, у вас много общего, - пробормотала невеста, запрокинув голову и разглядывая дерево.
- В каком смысле? – заинтересовался, лаская глазами нежную девичью шею.
- Да я просто вспомнила присказку о том, что порой многие люди просто дуб дубом, - хихикнув, ответила юная нахалка.