Глава 49. Отъезд

Микаэла

Моросил дождь. Колкий, холодный и вредный. Я стояла у череды карет, одетая в дорожное платье, и терпеливо ждала, когда же подтянутся все мои родные. Им новость о возвращении домой не пришлась по вкусу.

Батюшка вздыхал о том, что дочь рушит свою жизнь, отказываясь от шанса, который выпадает лишь раз в жизни, да и то далеко не всем девицам. Ну какая барышня не мечтает стать императрицей?! И почему именно у него такая дочь уродилась, что за наказание! Вот жива была бы матушка, она бы розги взяла и… Далее следовало красноречивое молчание, дающее непутевой дочери время напомнить, что воспитывать детей надо, пока они поперек лавки помещаются. А теперь уже поздно.

Дэрсэя с Логаном, уже привыкшие к роскоши, бурлящей столичной жизни и прочим благам, что весьма быстро завоевывают сердца, тоже не горели желанием возвращаться в наше захолустье, где развлечением была вечерняя стычка поварихи и ее маленьких помощников, разбивших очередную тарелку. Мы все хохотали, когда она, ругаясь, носилась за ними по дому, обещая поймать да насадить на вертел заместо ужина.

Но особенно огорчились близнецы, не успевшие еще облазить весь дворец и довести до истерики, нервного срыва и слез – или всего вместе – многочисленных слуг. Столько всего осталось неполоманным, неисследованным, неизученным на вопрос «а как это работает?», следом за которым вечно шел второй – «а почему теперь вообще не работает?».

Даже Кнопка была с утра сурова и грустна. И я догадывалась, почему. И ее единственную могла порадовать. Ведь Маттар уговорил взять остроуха, по которому уже скучала моя служанка, с собой. Вместе с целой армией – к счастью, на полном императорском довольствии, или мы просто разорились бы через неделю, и это я еще льщу нашему благосостоянию. Но бравой охране моя умница уже нашла применение, заставив таскать многочисленные пожитки нашего семейства.

Я проводила взглядом домики для хомяков, что покачиваясь в руках гвардейцев, вооруженных до зубов, проплыли мимо и были водружены на задники карет и крепко к ним привязаны.

- Несите аккуратнее! – прикрикнула Кнопка на мужчин. – Они хрупкие очень. Поломаете, чинить заставлю!

- Он меня укусил! - раздалось в суматохе возмущенное. - Вот стервозина!

- Кто выражается при дамах? - возмутилась моя служанка. - И не стыдно? А ну рты на замок, охламоны, а не то Повелителю пожалуюсь!

- Простите, госпожа, - вояки потупились.

- То-то же, - она, сдержав довольную улыбку, кивнула. – А ну-ка вон те сундуки перевяжите!

- Твое хомячье всю охрану у императора покусало, - пожаловалась я сестре, что встала рядом и принялась обмахиваться веером.

- Они их просто на вкус попробовали, - она беспечно хихикнула.

- Может, ты их просто плохо кормишь, раз они человечинкой пробавляться пытаются?

- Это ты кое-кого плохо кормишь, - Сэя легким кивком указала на императора, что стоял вдалеке. - Мрачнее ведь грозовой тучи мужчина ходит!

- Нам надо побыть вдалеке друг от друга.

- Это и во дворце легко сделать, зачем уезжать?

- Я хочу вернуться в поместье. Там мой дом. Знаешь ведь, как говорят, что дома и стены помогают.

- Хочешь избавиться от его давления, - сестра понимающе кивнула. – Это ясно, он тот еще душнила порой. Надо было ему быть с тобой более равнодушным, сама бы побежала следом.

- Ни за что! – фыркнула уязвленно, в глубине души признавая, что да, кое в чем Маттар передавил и переусердствовал.

- Но все же, неужели откажешься от того, чтобы стать императрицей, Элла?

- Власть и деньги меня никогда не привлекали, - равнодушно пожала плечами.

- А что привлекало? – она внимательно посмотрела в мое лицо. – Чего ты хочешь от жизни?

Я промолчала. В самом деле, чего хочу? Видимо, в этом и предстоит разобраться. Во дворце не получилось, все стало только сложнее. Получится ли дома? Ну, вот скоро и узнаем!

- Что там за шум? – Сэя нахмурилась, вглядываясь в людей, что сновали по двору.

- Похоже, Карл и Кирк, - определила я, прислушавшись.

Переглянувшись, мы зашагали к источнику гомона.

- …это все ты виноват! – кричал Карл, сжав кулачки и запрокинув голову, чтобы смотреть Маттару в лицо. – Ты обидел Эллу и теперь нам всем приходится уезжать!

- Немедленно замолчите, молодой человек! – к нам подскочил батюшка. Его щеки пошли пятнами, а бакенбарды еще сильнее распушились. – Простите, Ваше Величество, он совсем еще малыш.

- Я не малыш! – взвился брат, пытаясь вырваться из отцовской хватки. – Пусти, нужно постоять за честь сестры!

- Отпустите его, - глухо велел Повелитель. – Карл прав. Если Микаэла уезжает, то в том моя вина.

- Вооот! – мальчик подпрыгнул. – Говорил же! Ты обидел ее, подлец!

- Да замолчи же ты, наконец! – папа подхватил его на руки и, закинув на плечо, торопливо потрусил к карете, чтобы усадить чересчур разговорчивого отрока в нее.

- Вызываю тебя на дуэль! – извиваясь червячком, прокричал тот.

- А я буду по вам скучать, - Кирк вдруг порывисто обнял Маттара, уткнувшись лицом ему в живот.

Император впервые на моей памяти выглядел растерянным. С опозданием обняв мальчика, погладил по голове и шепнул:

- Надеюсь, вы с вами еще свидимся, молодой человек.

- Правда? – тот, просияв, уставился на него.

- Даю слово. А теперь беги к брату.

- Простите его, господин, - миротворец Кирк улыбнулся. – Он просто несдержан порой. И очень любит Эллу.

- Я его понимаю, - мужчина посмотрел на меня.

- До встречи, Повелитель! – брат откланялся и пошел к карете, что ходила ходуном из-за бушующего внутри Карла и его ярости.

- Прости, - шепнула, шагнув к Маттару. – За все.

- И ты меня, - он осторожно взял за руку и медленно погладил помолвочную алую вязь на запястье.

От горячих пальцев под кожей запылал огонь. Приятный, дразнящий, зовущий в сильные мужские объятия. Метка на его руке тоже раскалилась – я чувствовала это, будто она была металлическим узором под моей ладонью.

- Возвращайся, звезда моя, - выдохнул император, шагнув вперед. – Умоляю!

Загрузка...