Укради меня у судьбы

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Не могу понять, почему не удается связаться с Кэнди, — посетовал Клинт, когда после ужина помогал Шерри убирать тарелки. Шерри удивила его, приготовив жаркое и картошку. Запах наполнял дом, напоминая Шерри о воскресных днях ее детства, когда, после посещения церкви, мать готовила жаркое.

— В записке говорилось, что мать Кэтрин будет в отъезде какое-то время, — напомнила Клинту Шерри. Она открыла краны, чтобы наполнить раковину водой, и добавила жидкого мыла. — Вполне логично для нее. Она оставила Кэтрин в надежде, что ты позаботишься о девочке, а сама развлекается в каком-нибудь круизе. Может, все слова об опасности и вся эта история задуманы с целью хорошо повеселиться. — Шерри старалась говорить так, чтобы в голосе не было осуждения.

Клинт задумчиво смотрел на малышку, которую уже устроили на ее почетном месте в сиденье во главе стола.

— Не думаю. Я знаю, что Кэнди эгоистка и очень тщеславна, но все же не могу представить, что она была настолько занята собой, чтобы бросить своего ребенка на пороге моего дома.

Закусив губу, Шерри положила стаканы и серебряные приборы в мыльную воду. Кэнди ей не нравилась еще с того момента, как Клин познакомил их. Она была самым счастливым человеком, когда взаимоотношения Кэнди и Клинта закончились.

Но закончились ли они в действительности? Кэтрин может стать продолжением той связи, она навсегда соединит этих двоих людей — и Шерри ничего не сможет противопоставить этому.

Шерри с яростью терла стаканы, коря себя за несдержанность. Ей ли, которая не может сравниться с Кэнди в том, что касается вынашивания детей, соперничать с Кэнди и пытаться завоевать Клинта?

— Попробую позвонить ей еще раз прямо сейчас, — сказал Клинт. — Я звонил в рабочее время, сейчас вечер — рано или поздно должна же она прийти домой.

Он подошел к телефону и взял трубку.

Пока он нажимал на кнопки, Шерри пыталась не замечать, как великолепно Клинт выглядит в джинсах и белой футболке. Неужели его плечи всегда были такими широкими? Трикотаж обтягивал его спину, когда Клинт наклонялся, чтобы потрепать Кэтрин по щечке.

Господи, ну зачем ей разглядывать его плечи, мускулистую фигуру, стройные бедра? За последние несколько лет она умудрилась в своем сознании превратить Клинта из мужественного привлекательного мужчины в бестелесный дух. Для него теперь он снова превращается в желанного мужчину, каким был для нее когда-то?

Шерри ополоснула стаканы и поставила их на сушилку, потом окунула в воду тарелки и услышала, как Клинт положил трубку со вздохом раздражения.

— Просто не понимаю. Даже автоответчик не срабатывает! — воскликнул он.

— Может, стоит обратиться в отдел справок? — предложила Шерри, вытирая руки и поворачиваясь к Клинту. Ей казалось, что он не слишком настойчиво ищет Кэнди.

Клинт стоял у стола и смотрел на Кэтрин. И лицо его выражало любовь. Когда-то он так же смотрел и на Шерри. От непрошенных воспоминаний заболела душа.

— А не могло случиться так, что Кэнди переехала и номер, который у тебя есть, больше ей не принадлежит? — продолжала Шерри. — В конце концов, последний раз ты общался с нею почти полтора года назад.

— Может, ты и права. Позвоню в отдел справок. Посмотрим, что удастся выяснить. — Клинт снова поднял трубку и набрал нужный номер.

Пока он говорил с оператором, Шерри закончила мыть посуду, потом налила себе кофе и села за стол.

Она гадала, не потому ли Клинт не особенно активно пытается разгадать тайну происхождения Кэтрин, что сам уже убедил себя: отец девочки — он?

Когда-то Клинт признался Шерри, что еще не задумывался серьезно о том, чтобы завести детей, и станет он отцом или нет — не так уж важно для него. Но это было до того, как в его жизнь вошла Кэтрин. Он изменился с тех пор — превратился из мужчины, который и не помышлял о детях, в настоящего отца.

— Похоже, ты права, — сказал Клинт, вешая трубку. — Номера Кэнди, который был у меня, больше не существует, а в новых списках она не значится.

Он сел за стол и раздраженно запустил пальцы в волосы. На лице его явственно читалось выражение полнейшей растерянности.

— И что ты собираешься делать теперь? — поинтересовалась Шерри.

— Не знаю. Не могу даже вспомнить сейчас название туристического агентства, где Кэнди работала в то время, когда я встречался с ней, а в Канзасе, должно быть, не меньше сотни турагентств.

— Можем поделить их между собой и провести завтрашний день, обзванивая одно за другим, — предложила Кэнди.

Клинт нахмурился еще сильнее.

— Думаю, это займет много времени и сил, а вероятность успеха совсем невелика. Если я правильно помню, Кэнди свою работу ненавидела и поговаривала о том, чтобы сменить её. Весьма возможно, что она больше не работает ни в каком турагентстве.

Шерри встала, чтобы налить себе еще кофе.

— Не хочешь чашечку? — спросила она.

— Не откажусь. Спасибо. — Клинт сверкнул улыбкой, которая согрела Шерри душу. — Кстати, кажется, я не успел сказать, что твое жаркое просто исключительно.

Шерри усмехнулась и поставила перед ним ташку, потом тоже села за стол.

— Ты говоришь это только для того, чтобы умаслить меня и подвигнуть приготовить ужин и завтра.

Клинт рассмеялся и накрыл руку Шерри своей ладонью.

— Шерри, я не жду, чтобы ты готовила или убирала для меня. — Смех пропал из его глаз, и их голубизна стала глубже. — Я понимаю, что даже эти два прошедших дня с Кэтрин дались тебе нелегко. Боюсь, я никогда не смогу расплатиться с тобой за то, что ты делаешь для меня сейчас.

О! Пора бежать отсюда, зазвенели в голове Шерри тревожные колокольчики. Ладонь Клинта, накрывавшая ее руку, была такой теплой, а взгляд его глаз притягивал, рождая боль в сердце и пробуждая в Шерри желание вспомнить его объятия, снова ощутить вкус его губ и проверить, верно ли она помнит сладость былых поцелуев.

— Друзья всегда помогают друзьям, — сказала Шерри, осторожно высвобождая свою руку и поднимаясь из-за стола. Не хватало еще поддаться сейчас обаянию Клинта! — Если не возражаешь, я, пожалуй, пойду пройдусь, подышу свежим воздухом. Последние два дня я почти не выходила, и мне хотелось бы поразмяться немного.

— Звучит заманчиво. Не возражаешь, если мы пойдем с тобой?

Возражаю, захотелось крикнуть Шерри, потому что мне необходимо побыть одной и разобраться, куда спрятать мысли о прошлом. Куда-нибудь подальше, в самый укромный уголок сознания!

— У тебя же нет коляски или чего-нибудь в этом роде, — возразила Шерри.

Клинт пожал плечами, потом встал и отстегнул Кэтрин от сиденья.

— Она весит-то всего ничего. Я просто понесу ее на руках. Кроме того, — он указал рукой в сторону окна, — вечер действительно замечательный, в самый раз для неторопливой прогулки.

Шерри кивнула и смиренно подавила вздох сожаления.

Несколько минут спустя все трое покинули дом, шагнув в теплый вечер. Шерри глубоко вдохнула свежий воздух, наслаждаясь запахом, в котором не чувствовалось аромата детской присыпки и резковатого аромата мужского одеколона.

— Направо или налево? — спросил Клинт, когда они дошли до конца подъездной дорожки и ступили на тротуар.

А что, если она пойдет налево, а он с Кэтрин — направо? Шерри пожала плечами, злясь, что у нее не хватает духу признаться, насколько Клинт сегодня вечером раздражает и волнует ее, угрожая покою, который она создала в своей душе за эти пять лет.

— Пойдем налево, — решил Клинт.

Несколько минут они шли в молчании, сопровождаемые лишь счастливым гуканьем Кэтрин, погруженные в атмосферу города, отходящего ко сну. Закрывались двери гаражей, в домах, где собирались семьи в конце дня, зажигались лампы, свет которых ярко выделялся в быстро наступающих сумерках. Все это наполнило Шерри мечтательным томлением. Будет ли и у нее когда-нибудь человек, с которым она разделит такие вот вечера?

— Может, позвонить Стэну Глейнеру? — произнес Клинт, нарушая воцарившуюся между ними тишину.

— Если кто-то и сможет разыскать Кэнди, так это Стэн, — согласилась Шерри.

Стэн Глейнер был старинным приятелем Клинта — еще с тех пор, как тот жил в Канзас-Сити. Пятнадцать лет он проработал в полиции города, а потом решил стать частным детективом.

Примерно раз в месяц Стэн приезжал из Канзас-Сити в Армодейл, чтобы повидать Клинта и пообедать вместе. Шерри несколько раз присоединялась к ним и наслаждалась обществом привлекательного детектива, у которого было поистине неиссякаемое чувство юмора и доброе, отзывчивое сердце.

— Завтра утром первым делом позвоню Стэну и выясню, что он может сделать для меня. — Клинт переложил Кэтрин на другую руку. — Я сегодня говорил с Уолтом. Он уверен, что ты не вернешься к нему на работу.

Шерри посмотрела на Клинта в изумлении.

— Почему он так думает?

— Полагает, что теперь, когда попробуешь, каково это — быть домохозяйкой, ты захочешь выйти замуж и откажешься от профессии официантки.

Шерри засмеялась, но в ее смехе не чувствовалось настоящего веселья.

— У него нет причин волноваться. А у меня нет абсолютно никаких планов выходить замуж за кого бы то ни было.

— Никогда? — Глаза Клинта впились в нее.

Шерри отвела глаза в сторону, не в силах выдерживать его пристальный изучающий взгляд.

— Я не знаю… никогда — это, наверное, очень долго. Все, что могу сказать: моя жизнь по-настоящему полна и счастлива сейчас.

— И тебе не бывает одиноко? — Голос Клинта звучал мягко и проникновенно.

— Иногда случается, — не стала кривить душой Шерри. — Хотя уверена, что бесконечно одиноким человек чувствует себя, если женат на ком-то, кого он не любит. — И бесконечно одиноким, подумала она уже про себя, если знает, что в этом браке никогда не будет детей, с которыми можно связать надежды и мечты. Только малыши помогают укрепить любовь между родителями. — Почему ты не женишься, Клинт? — Слова слетели у Шерри с губ прежде, чем она успела остановить их. Она попыталась серьезный тон своего вопроса разбавить игривой улыбкой. — Из достоверных источников мне стало известно, что ты считаешься лучшей партией в нашей округе.

Он откинул голову и рассмеялся.

— Особенно учитывая, что средний возраст мужского населения в нашем городе старше шестидесяти. — Клинт посерьезнел и испытующе уставился на Шерри. — Однажды я совсем было собрался жениться, но ничего из этого не получилось. С тех пор я особенно и не задумывался о женитьбе.

Шерри почувствовала, как ее щеки заливает теплая волна румянца, и отвернулась от Клинта. Они никогда до этого разговора не возвращались к своему прошлому, никогда не говорили о той помолвке.

Шерри понимала, что тогда причинила Клинту боль, но в конечном итоге это было необходимо для их счастья — вернее, для счастья каждого из них.

Она остановилась.

— Нам пора поворачивать и возвращаться назад. Становится темно и прохладно. — На самом деле Шерри хотела переменить тему разговора, положить конец мыслям, которые он пробуждал.

Они повернули и пошли к дому тем же путем. Снова они шли в молчании, изредка приветственно махая рукой соседям. Кэтрин заснула, пригревшись у Клинта на груди. И каждый раз, когда Шерри смотрела на малышку и Клинта, который держал ее на руках как величайшую драгоценность в мире, у нее в груди начинало ныть от боли сердце.

— Как дела у твоей семьи? — спросил Клинт. — Я теперь не часто вижу твою маму или сестру в городе.

— Все отлично. Мама по-прежнему увлечена работой в магазине, а дети Сьюзан радуют ее дома.

Шерри практически перестала общаться с сестрой, когда та начала рожать детей с отменной регулярностью и такой же легкостью. Ей нестерпимо больно было смотреть, как сестра превращается в настоящую мать семейства, имея уже четырех детей, в то время как Шерри никогда в жизни не сможет насладиться этим блаженством.

— Мама все еще сердится на меня за то, что я бросила работу учителя и ушла к Уолту, — добавила она.

— Это был сюрприз для всех, кто тебя знал, — согласился Клинт. — Ты была прямо-таки замечательным учителем.

Шерри почувствовала, как броня ее сердца стала толще и непроницаемее.

— Я устала от этой работы. Каждый день вытирать мокрые носы, иметь дело с неразвитыми умами, слушать бесконечную болтовню.

Клинт рассмеялся.

— И все-таки сейчас у Уолта ты занимаешься чем-то похожим.

Шерри улыбнулась, а потом расхохоталась, поняв истинность этих слов.

— Ты прав.

Ему все равно, какой тяжкой, непереносимой обузой стали для нее учительские обязанности. Откуда ему знать, каково это — чувствовать, когда тебя обнимает мальчишка или обвивает пухлыми ручонками твою шею маленькая девочка? А этот милый запах детства, которым пропитан насквозь каждый малыш!.. Каково было ей жить дальше и каждую минуту осознавать, что у нее самой никогда не будет ребенка!

Она отстранилась от всего, что причиняло ей боль, — от учительства, от семьи, от Клинта. От него, по многим причинам, уйти было гораздо тяжелее, чем оставить работу или держаться как можно дальше от своей семьи. Покинув Клинта, Шерри выбрала жизнь, лишенную любви. Эти последние два дня, проведенные с ним и Кэтрин, принудили Шерри снова воскресить в памяти прошлую боль.

Когда они вошли в дом, Клинт отнес спящую девочку прямиком в ее кроватку у себя в комнате, а потом присоединился к Шерри, сидящей на диване в гостиной.

— Клинт, когда я согласилась помогать тебе здесь, речь шла о паре дней, — сказала Шерри. — Если ты завтра ничего не выяснишь насчет Кэнди, то тебе придется поискать кого-нибудь другого в помощники. Мне надо вернуться в свою собственную жизнь.

По лицу Клинта скользнуло выражение откровенной паники.

— О, Шерри, не говори так. Я же не знаю, как скоро смогу найти Кэнди. — Паника исчезла. — Кроме того, кто тебя ждет в твоей квартире? У тебя нет ни кошки, ни собаки. Черт побери, у тебя нет даже цветка, который нужно поливать. — Клинт протянул руку и отвел со лба Шерри прядь волос, и этот жест был таким родным и доверительным!.. — Шерри, не бросай нас теперь. Ты нужна Кэтрин, и мне ты тоже нужна.

Он наклонился еще ближе. Теперь она могла разглядеть колдовские серебристые искорки в его голубых глазах и почувствовать, как ее окутывают запах и тепло его тела.

Какое-то мгновение Шерри ждала, что Клинт поцелует ее. И она желала этого поцелуя, желала отчаянно. Она хотела почувствовать прикосновение его нежных губ, крепкие объятия его рук. Бессознательно она подалась вперед, чтобы встретить его губы, если он решится на поцелуй.

Нет, не решился. Неожиданно резким движением Клинт встал на ноги.

— Надеюсь, что завтра мы получим некоторые ответы. И все равно я прошу тебя: подумай еще и останься с нами. — Он запустил пятерню в волосы и отошел от дивана на шаг. — Полагаю, пора отдохнуть. Мне следует попытаться уснуть, пока спит Кэтрин. Увидимся утром.

— Спокойной ночи, Клинт, — ответила Шерри. Когда он вышел из комнаты и она услышала, как тихо закрылась дверь его спальни, Шерри испустила глубокий вздох — разочарования и одновременно облегчения.

Она хотела, чтобы Клинт поцеловал ее. Это-то и испугало Шерри. Вцепившись в одну из диванных подушек и крепко прижав ее к груди, она гадала: сожмется ли пустота внутри нее, если стиснуть подушку достаточно сильно?

Шерри жаждала не только поцелуев Клинта. Она хотела, чтобы он, так же как она подушку, сжал ее в объятиях и ласкал ее тело, пока оно не вспомнит свои желания.

Голова ее наполнилась воспоминаниями о том, как однажды все было между ними: сладкая бурная страсть, в которой они, безумные, едва не утонули, но вдруг остановились, потому что Шерри хотела быть девственницей в их первую брачную ночь.

Теперь Шерри жалела, что была такой непреклонной. Жалела, что не позволила влекущей страсти смести все доводы рассудка.

Шерри еще крепче прижала подушку к себе. Возможно, так было угодно судьбе, чтобы теперь ее не мучило воспоминание о ночи любви с Клинтом.

Клинт с Кэтрин на руках… Это зрелище только утвердило Шерри во мнении: то решение, которое она приняла давным-давно, было абсолютно верным. Она не свяжет Клинта с собой, потому что он заслуживает любящей жены и множества детишек. Он заслуживает настоящей женщины, а не занудной старой девы — или синего чулка? — вот во что превратилась Шерри.

Трясущимися руками Клинт расстегнул джинсы, потом отбросил их в сторону. Он бессильно опустился на краешек кровати и судорожно вздохнул.

Желание. Оно пронзало его крошечными электрическими разрядами, шипело в венах. И имя этому желанию было Шерри. Был момент там, в гостиной, когда Клинту показалось, что он увидел то же чувство в глубине ее глаз.

Он стянул футболку и подкинул к джинсам на полу. Затем туда же последовали носки. Клинт выключил свет и забрался в постель.

Конечно же, он ошибся, вообразив, что ее зеленые глаза затуманиваются желанием. Прошлой ночью он слишком мало спал и устал до того, что ему мерещится что-то, чего на самом деле не было и быть не могло.

Клинт смирился с решением, которое Шерри когда-то приняла в отношении его самого. Он умудрился жить дальше, убедив себя, что не любит ее. И жил так последние пять лет. Он не мог позволить сложившемуся положению вещей измениться. Он пытался не дать минутной вспышке любовной страсти уничтожить дружбу, которую им удавалось пестовать все эти годы.

Клинт закрыл глаза, убеждая себя и твердя как заклинание: какие бы чувства он ни испытал, что бы ни увидел в глазах Шерри, всего этого не существовало в реальности.

Через несколько минут Клинт спал и видел сон, прекрасно понимая, что это всего лишь сон. Ему снова было двадцать три, а Шерри — двадцать один. Они припарковали машину у озера, на окраине города. Это было их заветное место, где они всегда проводили время.

У Клинта была квартира, но они редко там бывали, поскольку знали: в полном уединении им будет легче уступить неудержимой страсти, которую они испытывали друг к другу, — страсти, с которой они постоянно боролись, ожидая первой брачной ночи.

Тепло Шерри окутывает его, и Клинт жадно пьет из ее губ. Ее тело мягко и податливо; она нетерпеливо прижимается к нему, доверяясь и зная, что он успеет остановиться, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

— Шерри, сладкая моя, — бормочет он, целуя ее щеки, точку за ухом и снова ловит губами ее губы.

Внезапно Шерри отстраняется от него и выскакивает из машины.

— Шерри! — кричит Клинт ей вслед, а она бежит к воде.

Он выпрыгивает из машины и бежит за Шерри, но не успевает догнать ее, она уже вошла в воду и поплыла к середине озера. Наконец совсем исчезает из виду пропадает под толщей воды.

Клинт не понял, разбудил ли его плач ребенка или собственный крик. Он с трудом пробивался к поверхности сознания, а вопли Кэтрин уже наполняли комнату.

Клинт выбрался из постели и включил свет, потом потряс головой, чтобы избавиться от кошмара.

Меняя малышке подгузник и мягко приговаривая, чтобы успокоить ее, Клинт пытался отогнать образы из сна. Осталась только ужасная мука, сосущая пустота где-то в глубине живота, возникшая, когда он смотрел, как Шерри исчезнет в темных водах озера.

Чистый подгузник не помог — Кэтрин не унималась. Клинт взял ее на руки и понес на кухню, где приготовил бутылочку, потом вернулся в свою комнату.

Уже перевалило за полночь. Проходя мимо комнаты Шерри, Клинт заметил, что под дверью не видно света. Очевидно, Шерри крепко спит.

Он закрыл дверь своей спальни, не желая, чтобы Кэтрин разбудила Шерри. Сел на краешек постели с ребенком в руках и попытался покормить девочку.

Но Кэтрин не хотела есть. Она крутила головой из стороны в сторону, словно в бутылочке ей подсовывали какое-то противное лекарство.

— В чем дело, милая? — спросил Клинт. Сдавшись, он отставил бутылочку в сторону и прижал малышку к груди, качаясь взад и вперед.

Крики Кэтрин становились все громче и пронзительнее с каждым ее вздохом. А вдруг у нее что-то болит? Что же с ней такое?

Клинт принялся ходить по комнате, нежно покачивая Кэтрин на руках. Может, у нее животик пучит или все-таки что-то болит? Ее крики пронзали его насквозь. Клинт не хотел, чтобы Кэтрин плакала. Он хотел, чтобы каждый день ее жизни, каждый миг существования был наполнен солнечным светом и смехом радости.

Дверь его спальни приоткрылась, и на пороге появилась Шерри. Губы Клинта расползлись в улыбке, но, когда он увидел выражение глаз Шерри, облегчение сменилось другим, более сильным чувством.

В тот миг, когда Шерри открыла дверь, ее взгляд сразу охватил Клинта с ног до головы, и щеки окрасились жарким румянцем.

Клинт внезапно осознал очевидный факт, что оказался перед нею в одних трусах.

Вопящая малышка в руках не могла защитить его от волны жара, поднимавшегося от кончиков пальцев на ногах и растекавшегося от кончиков пальцев на ногах и растекавшегося по всему телу.

— Прости, я стучала, но ты, похоже, не слышал, — сказала Шерри более хриплым, чем обычно, голосом. — Проблемы? — Ее взгляд старательно избегал глаз Клинта.

— Никак не перестанет плакать, — отвечал он. Разумом он понимал, что трусы сейчас прикрывают его не хуже плавок на пляже, но эмоционально не был готов к подобной интимности: Шерри стоит перед ним в одной ночной рубашке, а он в трусах. Прежде чем смутиться окончательно, Клинт протянул малышку Шерри. — Может, у тебя лучше получится.

Она взяла Кэтрин, все еще не встречаясь с ним глазами.

— Ложись спать. Тебе утром на работу. Я позабочусь о ней.

Не дожидаясь ответа, Шерри повернулась и вышла из комнаты.

Клинт оставался неподвижен, ожидая, когда его нервы, биение сердца и растревоженные чувства придут в норму и успокоятся. Но его тело, очевидно, жаждало вовсе не успокоения.

Ступая неверными ногами, Клинт заставил себя пройтись по комнате и выключить свет, потом залез в постель, которая вдруг показалась такой холодной и слишком большой для одного человека.

Он желал Шерри. Он желал Шерри несколько лет назад, но, каким бы невероятным это ни казалось, сейчас он желал ее еще больше. Это факт.

Клинт сделал глубокий вдох. Ничего не изменилось с тех пор, как Шерри сказала, что не выйдет за него замуж, не хочет провести с ним всю жизнь.

Перевернувшись на другой бок, Клинт понял, что в доме наступила тишина. Он больше не слышал плача Кэтрин. Очевидно, Шерри совершила какое-то чудо и ухитрилась утихомирить девочку.

Но ощущения, что Шерри согласится успокоить и его, у Клинта не возникло. Она не захочет совершить еще одно чудо и утишить тоску, которая сейчас затопляет его душу.