Укради меня у судьбы

ГЛАВА ПЯТАЯ

Солнечный свет проникал сквозь занавески в гостиной, неся приятное тепло, которое еще глубже погружало Шерри в дремотно-блаженное состояние. Она лежала на диване, согнув колени, чтобы удерживать журнал, который листала. Но мысли Шерри были обращены отнюдь не к статьям в журнале. Она думала о Клинте.

Увидев его прошлой ночью почти обнаженного, Шерри потеряла душевное равновесие, не совладав с пробудившимися фантазиями, предаваться которым она не имела никакого права.

Сладкие мечты о слиянии их тел, двигающихся в совершенной гармонии на хрустящих прохладных простынях. Жаркие губы в жадном поцелуе, от которого перехватывает дыхание. Ласковые руки, гладящие ее тело, трепещущее в ожидании блаженства.

Шерри потрясла головой, чтобы избавиться от подобной чепухи, и принудила свои мысли сосредоточиться на маленькой девочке, которая сейчас дремала в спальне Клинта.

Предыдущей ночью, стоило ей забрать Кэтрин у Клинта, девочка успокоилась, прильнув к ее груди. Шерри подозревала, что она скучает по материнскому теплу, и прикосновение ласковых женских рук, похоже, успокоило малышку.

Шерри улеглась в постель с Кэтрин, свернувшейся калачиком у нее в руках. Мгновенно малышка уснула, а Шерри еще долго смотрела в темноту и боролась со своим неуемным желанием, пробужденным видом обнаженного Клинта.

Откуда в ней это желание? Шерри полагала, что давно избавилась от страстного чувства к этому мужчине. Неужели она усыпила самое себя и теперь, дождавшись подходящего случая, любовь вспыхнула в ней с новой силой?

Но Шерри знала, что поддаваться этому желанию не стоит. Если она откроет свои чувства Клинту, ничего, кроме боли в душе, в ответ не получит. С ним у Шерри не было будущего.

Наконец она уснула, но спала урывками. Кэтрин всю ночь беспробудно и мирно сопела на сгибе руки женщины и разбудила Шерри поутру, схватив ее за нос.

Сейчас, закрыв глаза, Шерри вспоминала, что говорила Клинту предыдущим вечером. Она солгала, утверждая, что ее жизнь наполнена смыслом и она вполне счастлива. Ничего подобного и в помине нет. Шерри не находила никакого удовольствия от работы в баре Уолта. Она ненавидела эти часы и каждодневно с ужасом думала о неминуемом общении с беспутными ковбоями. Она приходила домой после работы измотанная, с гудящими ногами и, уж конечно, удовлетворения не испытывала.

Оторвавшись от монотонной работы в баре на эти несколько дней, Шерри поняла, что настало время что-то изменить. Она нахмурилась. Но что? Каких перемен ей хочется? Надо изменить жизнь кардинально. Но с чего именно начать?

Давно, пять лет назад, врач сказал Шерри, что она никогда не сможет родить ребенка, и она поспешно оставила работу учителя, чтобы держаться подальше от детей. Так она постаралась смягчить свое горе, а вместо этого только наказала себя еще больнее.

Шерри и сейчас не совсем уверена, что сможет вынести постоянное присутствие детей, но она точно знала, что пора заявить Уолту об увольнении, пора поразмыслить над другими вариантами работы.

Странный, едва слышный звук нарушил тишину дома. Шерри открыла глаза и села, спустив ноги с дивана на пол. Ничего. Ей, наверное, показалось.

Она выглянула в окно. Возможно, ветка скребнула по стене дома. Шерри досадливо отмахнулась. Какая ветка? Ни малейшего ветерка, ничто не колыхало кроны деревьев.

Снова раздался тот же звук, словно ногти царапнули по стене.

Шерри встала и склонила голову набок, пытаясь точно определить, откуда шел звук. Кэтрин! Может, она проснулась и нашла, с чем поиграть в своей кроватке.

Шерри на цыпочках прошла по коридору, остановилась перед закрытой дверью спальни Клинта, открыла ее и вошла внутрь. Какое-то мгновение она не понимала, что именно видит. Кэтрин спала, задрав попку кверху и засунув большой палец в рот. Кроватка девочки стояла почти у самого окна, и сетка на нем была разрезана и свисала вниз клочьями. Шерри закрыла окно, когда укладывала Кэтрин спать, теперь оно было приоткрыто на пару сантиметров.

Безумный страх охватил Шерри, когда она поняла, что означает увиденная сценка. Первоначальное оцепенение спало с нее мгновенно. Шерри подбежала к кроватке и схватила Кэтрин на руки. Не обращая внимания на вопли девочки, Шерри захлопнула окно, заперла его, потом побежала к входной двери и убедилась, что та надежно закрыта.

С бешено стучащим сердцем Шерри ринулась на кухню, проверила заднюю дверь и, убедившись, что та заперта, схватила трубку телефона и набрала номер участка.

Ответил Клинт, и при звуке его спокойного низкого голоса Шерри наконец не выдержала и разразилась слезами.

— Шерри? Что случилось? — требовательно спросил он.

— Кто-то пытался проникнуть в дом, — рыдала Шерри. — Кэтрин спала, а сетка на окне в твоей спальне разрезана.

— Что-что? Помедленнее.

— Пожалуйста… приезжай домой, Клинт. Приезжай немедленно, прямо сейчас.

Ответа не последовало. Услышав гудки, Шерри не сразу поняла, что Клинт повесил трубку Шерри сделала то же самое и прижала Кэтрин к груди.

Кто-то попытался влезть в дом. Почему? И из всех комнат в доме почему выбрали именно ту, где спала Кэтрин?

Понимая, что это могло значить, Шерри снова испытала приступ ужаса. Она тихо зашикала, успокаивая малышку, почуявшую ее страх, но и стараясь снять напряженность с самой себя.

Шерри подошла к входной двери и присмотрелась к улице. Стоял прекрасный весенний день. Все, казалось, было в порядке. Никакие подозрительные фигуры не крались вдоль стен по тротуару, никакая машина с затемненными стеклами не проезжала медленно мимо дома. И все же Шерри чувствовала, что где-то там есть человек, который хочет попасть внутрь их дома и унести Кэтрин.

Шерри вздохнула с облегчением, услышав далекий вой сирены. Он звучал сейчас странно, высокий, пронзительный звук, разбивавший безмятежность этого дня. Шерри не могла вспомнить, когда последний раз слышала сирену в Армодейле.

Визг тормозов возвестил о прибытии Клинта. Шерри отперла входную дверь, чтобы встретить его на крыльце, и слезы, с которыми она вроде бы совладала, опять заструились у нее из глаз.

— Твоя спальня… — Шерри судорожно вздохнула, пытаясь перевести дух и рассказать Клинту, что случилось. — Кто-то пытался влезть в дом через окно в твоей спальне.

Лицо Клинта посуровело, и выглядел он таким настороженным, каким Шерри его никогда не видела.

— Иди внутрь и запри дверь. Не открывай никому, кроме меня, — сказал он и потянулся к револьверу в кобуре на поясе.

Клинту не пришлось повторять дважды. Шерри вошла в дом, заперла дверь и встала посередине гостиной, в растерянности соображая, что сделать сначала: утешить Кэтрин или вытереть собственные слезы, которые никак не желали останавливаться.

Пухлые пальчики Кэтрин уцепились за блузку Шерри, и милые голубые глаза малышки смотрели на нее с полным доверием.

Шерри прижала Кэтрин к себе и почувствовала, как в ней поднимается волна материнской любви. Она не надеялась когда-нибудь испытать подобное. И тем более не думала, что полюбит чужого ребенка настолько сильно, что готова будет сделать невозможное, чтобы защитить его от беды. Шерри знала о своем бесплодии и полагала, что лишена и материнских инстинктов. Но это оказалось неправдой. И женщина испугалась.

Но на смену невольному страху пришла печаль. Шерри полюбила Кэтрин. За тот короткий промежуток времени, что она возилась с ней, эта крошка сумела найти путь к сердцу Шерри. Но разве можно забыть, что где-то у Кэтрин есть родная мама? А это означает: любовь к малышке приведет к еще большим страданиям.

Шерри вздрогнула, когда во входную дверь застучали костяшки чьих-то пальцев.

— Это я. — Голос Клинта прозвучал громко и ясно.

Она поспешила открыть ему.

— Ну что, ты кого-нибудь видел?

Он покачал головой и вложил револьвер в кобуру. С лица Клинта не сходило озабоченно-мрачное выражение.

— Никого. Хотя очевидно, что кто-то пытался влезть в дом через окно моей спальни. — Он запустил руку в волосы и задумчиво посмотрел на Кэтрин. — Если бы ты собиралась проникнуть в дом, чтобы ограбить его, неужели выбрала бы окно по соседству со спящим ребенком?

— Все зависит от того, что собирались делать: ограбить дом или украсть ребенка. — Шерри произнесла то, о чем думали они оба, и невольно еще крепче прижала к себе Кэтрин, которая, в знак протеста против такого проявления чувств, забеспокоилась и забила ножками.

Глаза Клинта потемнели, и он снова показался Шерри очень настороженным, даже опасным.

— Если таким образом Кэнди развлекается, то, клянусь, когда найду ее, сверну ей шею. — Напряженное выражение его лица понемногу смягчилось. — Ладно, дай-ка ее мне.

Клинт взял капризничающую девочку из рук Шерри и крепко поцеловал Кэтрин в лоб, затем устроил ее на полу и дал ей связку пластиковых чехольчиков для ключей, которые лежали на чайном столике.

Пока Кэтрин гулила, занявшись разноцветными чехольчиками, Клинт взял Шерри под руку и повел к дивану. Здесь он опустился на подушки и притянул Шерри к себе.

Она с готовностью приняла предложенные объятия — ей нужно было почувствовать прикосновение его сильных рук, крепкого тела, чтобы вернуть ощущение безопасности. Обхватив руками шею Клинта, Шерри зарылась лицом в пахнущий свежестью ворот его рубашки.

— Я так испугалась, — прошептала она, — когда открыла дверь спальни и увидела изрезанную сетку… Если бы я промедлила еще пару минут, Кэтрин уже могло не быть в кроватке. — Шерри содрогнулась от новой волны нахлынувшего ужаса.

Клинт сжал женщину в своих объятиях крепче.

— Но ты не стала ждать, и поэтому теперь все в порядке. С Кэтрин все отлично. Слава богу, вы обе остались в целости и сохранности. — Он коснулся рукой ее волос и обвел большим пальцем контур лица. — Шерри. — Он произнес ее имя так нежно.

Шерри подняла глаза на Клинта, и у нее перехватило дыхание. Клинт намеревался поцеловать ее. Она это видела. Намерение светилось в его глазах, безошибочное и определенное. И Шерри не собиралась останавливать Клинта, она потянулась к нему, подставляя губы для поцелуя.

Клинт наклонил голову и коснулся губами ее рта. Мягкий и нежный, этот осторожный поцелуй мгновенно раздул внутри Шерри пламя. Ее пульс участился, биение сердца стало слышно, и она разомкнула губы.

Клинт содрогнулся, ощутив жар страсти, бушевавший в Шерри, когда она еще плотнее прижалась к нему, растворяясь в неуемном наслаждении его упоительным поцелуем.

Этот поцелуй мог длиться несколько секунд или тянуться вечность. Шерри потеряла всякое понятие о времени и пространстве, а Клинт продолжал пить сладострастье с ее губ. Шерри понравилось ощущение его крепких мускулов. Она хотела, чтобы он вечно держал ее в своих объятиях, долго целовал, медленно освобождая ее от одежды, и снова научил любви.

Но Клинт вдруг прервал поцелуй и резко встал. Он отошел от дивана, прежде чем Шерри осознала, что его больше нет рядом.

— Надо позаботиться об окне в спальне, — объяснил он внезапно охрипшим голосом.

Шерри кивнула, не решаясь заговорить. Она не доверяла своему языку, боялась начать умолять вернуться к ней, обнимать всю ночь, дарить ей любовь, пока рассвет не разбудит небо.

Когда Клинт вышел из дома, Шерри поднялась на дрожащие ноги и сделала глубокий вдох. Она на миг потеряла голову. Только так она могла объяснить произошедшее между ними несколько мгновений назад. Временное помешательство, помноженное на двоих. Они оба потеряли голову.

Их чувства, обострившиеся из-за почти удавшегося взлома, грозили перелиться через край. Шерри была благодарна судьбе, что Клинт отпрянул до того, как напряжение и острота момента стали слишком сильными.

Шерри не могла позволить, чтобы подобное в ее жизни повторилось. Она повернулась и посмотрела на Кэтрин, которая была вполне счастлива, играя пластиковыми чехольчиками. Шерри сможет пережить потерю Кэтрин, она знает: придет время, когда эта малышка больше не будет частью ее жизни.

Но она совсем не уверена, что сможет пережить разрыв, если позволит себе поверить сейчас в их с Клинтом совместное будущее. Она давно знает: для нее нет будущего с Клинтом, и она постарается не забыть об этом.

Клинт копался в гараже в ящике с инструментами, ища молоток и гвозди и пытаясь вспомнить, когда он последний раз пользовался ими. Он уже отыскал большой кусок фанеры, которым забьет окно в спальне. Если кто-нибудь снова попытается проникнуть внутрь, ему придется воспользоваться бензопилой.

Углядев молоток и жестянку из-под кофе, наполненную разнокалиберными гвоздями, Клинт взял и то и другое и понес вместе с фанерой к задней стене дома.

Разглядывая порванную сетку, Клинт почувствовал холодок в крови и гнев, закипающий в груди. Он — шериф этого города, и ему казалось невероятным, что кто-то всерьез пытался вломиться в его дом. Кто-то играл по-крупному.

Ставкой в этой игре была Кэтрин. Казалось вполне возможным поверить, что, кто бы ни пытался влезть в дом, он искал малышку. Но зачем? В записке, сопровождавшей Кэтрин, говорилось об опасности. Но опасности какого рода? Во всем происходящем пока не было видно никакого смысла. Клинт приставил фанеру к окну и начал вбивать гвозди.

Оставалась надежда, что Стэн сможет отыскать Кэнди, втянувшую его со свойственной ей склонностью к интригам и драматическим ситуациям в эту абсурдную историю. Он связался со Стэном этим утром и рассказал все, что знал о Кэнди. Теперь Клинт рассчитывал получить от Стэна какую-нибудь информацию о ее местопребывании в ближайшие день-два.

Ох уж эта Кэнди. С самого начала он не понимал, почему вообще завязал отношения с нею, ведь видел, что она — не его тип. Но в течение тех полутора месяцев, что они встречались, Кэнди заполняла пустоту в жизни Клинта — ту пустоту, которая образовалась со времени его разрыва с Шерри. Шерри…

Имя этой женщины взорвалось в его голове воспоминанием о последнем жарком, нетерпеливом поцелуе. Он ожесточенно вколачивал гвозди, прилагая больше усилий, чем было необходимо, надеясь энергичными движениями заставить свое желание утихнуть.

Клинт закончил прибивать фанеру, но не хотел возвращаться в дом. Тепло поцелуя Шерри, все еще хранившееся у него на губах, сделало его сейчас очень уязвимым, выбитым из колеи. Ему нужно еще немного времени, совсем немного, чтобы привыкнуть к реальности. А реальность была такова, что Шерри стала ему другом, хорошим бесценным другом, но не более.

Клинт обошел вокруг дома еще два раза, высматривая следы, которые могли помочь понять, что именно произошло, почему кто-то пытался проникнуть в дом. Но ничего не нашел.

От соседей по обе стороны помощи ждать было нечего. В доме слева никто не жил. Дом справа занимала пожилая пара, которая не видела и не слышала ничего подозрительного.

Наконец, чувствуя, что его разыгравшиеся нервы более или менее успокоились, Клинт пошел в дом. Шерри и Кэтрин были на кухне — Шерри варила кофе, а Кэтрин в своем сиденье расположилась на дубовом столе.

— Чудесно, мне сейчас весьма кстати чашечка кофе, — сказал Клинт, садясь за стол. Кэтрин одарила его солнечной улыбкой, пустив от восторга слюнки и согрев сердце Клинта любовью. Кто бы ни стремился заполучить малышку, ему придется сначала одолеть Клинта. Но подобное не случится.

В этот миг, когда Кэтрин улыбалась ему, Клинт ни на йоту не сомневался, что она — его дочь. Ему даже показалось, что он уловил в очертаниях ее личика контуры собственного квадратного подбородка.

Она обязана стать его дочкой. Он не мог бы любить Кэтрин с такой силой и так глубоко, если бы это было иначе, ведь он сердцем чувствует: она — его неотъемлемая частичка.

— Так что же теперь будет? — спросила Шерри, ставя перед Клинтом чашку с кофе и присаживаясь за стол.

Клинт был признателен Шерри за то, что в ее глазах нет ничего, кроме любопытства, — никакого желания, никаких пылающих углей, оставшихся после вспышки страсти, на минуту опалившей их обоих.

— Я не много могу сделать, чтобы поймать человека, который пытался попасть в мой дом. — Клинт отпил глоток горячей жидкости и посмотрел на Шерри. — Ты не успела никого увидеть у окна?

Шерри покачала головой.

— Никого. Единственное, что мне приходит в голову, — тот, кому была нужна Кэтрин, увидел, как я открываю дверь спальни, и убежал. — Она нахмурилась. — Ты, конечно, не думаешь, что за всем этим стоит Кэнди?

— Что может убедить меня в обратном? — спросил Клинт и вздохнул, думая о женщине, с которой он когда-то встречался. — Я, наверно, был не в себе, когда крутил с нею роман.

— Не всегда удается контролировать свои чувства, когда влюбляешься, — заметила Шерри.

Клинт попытался подавить приступ смеха.

— Влюбляешься? Я не любил Кэнди. Ни одной минуты. Она мне даже не очень нравилась.

— Но почему… — Взгляд Шерри метнулся к Кэтрин, затем обратно к Клинту.

— Почему я спал с ней, если не любил ее?

Шерри кивнула, щеки у нее зарделись от подобной откровенности.

Прежде чем ответить, Клинт отпил еще глоток кофе. Как ей объяснить, что он хотел посмотреть, сможет ли забыть о ней, прождав три года, надеясь на перемену решения, на возрождение любви к нему? Когда понял, что ничего не изменится, с отчаяния решил попробовать жить без нее.

Весь этот вихрь слов взметнулся в его голове, но Клинт понимал: он никогда не произнесет этого вслух, — и усмехнулся.

— Можно потешить свою плоть, сохраняя голову и сердце холодными, — наконец сказал он.

— Но зачем ей так поступать с тобой? Зачем оставлять ребенка, а потом инсценировать попытку похищения? — недоумевала Шерри.

— Кто знает? — пожал плечами Клинт. — Может, она старается отплатить мне.

— За что?

Ухмылка снова изогнула его губы.

— За то, что разделил желания сердца и желания тела. Удовлетворил свою плоть, не желая связывать себя никакими обязательствами. — Клинт встал, чувствуя неловкость от откровенного разговора. Говорить с одной женщиной об отношениях с другой — по меньшей мере нетактично. — Кто может понять Кэнди? Она подсыпала своему шефу слабительное в кофе, когда тот отказался повысить ее. Что происходит у нее в голове, я не знаю.

Шерри уставилась на Клинта.

— Не может быть. В кофе шефу?

Он кивнул.

— Вот именно. Тот вечер, когда она сказала мне об этом, был нашим последним проведенным вместе вечером. Я ей больше не звонил, а когда она звонила мне, извинялся и отговаривался завалом в работе. В итоге она перестала звонить. И я больше не встречался с нею.

Облокотившись о холодильник, Клинт вздохнул.

— В Кэнди есть какая-то зловредность. Она любит грубо подшучивать над людьми и считает это смешным. Возможно, история с Кэтрин забавляет ее не меньше.

— Не могу представить мать, которая найдет что-то хоть отдаленно похожее на забаву в подобной ситуации, — мстительно заметила Шерри. — Ты разговаривал со Стэном?

Клинт кивнул.

— Этим утром. Надеюсь, что скоро у него будут сообщения для меня.

Шерри наклонилась и пощекотала Кэтрин животик.

— Не волнуйся, милая. Мы не позволим, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

Черты Шерри смягчились, пока она играла с девочкой. Клинт наблюдал, как дышит ее грудь под бледно-розовой тканью блузки, и вспоминал прикосновение ее к своей груди. Изгиб ее губ вызвал в его сознании воспоминание об их вкусе сладком, пахнущем медом вкусе жара и желания.

Отвернувшись от идиллической сценки, Клинт боролся с новым всплеском страсти. Он налил себе еще кофе, не давая низменному чувству укрепиться в сердце.

Когда Клинт повернулся к ним, ему казалось, он обрел контроль над собой.

— Одно я знаю точно, — сказал он. — Нам надо быть настороже, пока мы не будем в курсе того, что происходит. Один из нас должен следить за Кэтрин постоянно. Нельзя позволять себе оставить ее одну хотя бы на секунду.

Шерри кивнула в знак согласия.

— Я проверю, чтобы все двери и окна были заперты, когда тебя не будет дома, а Кэтрин может спать на полу в гостиной.

— Завтра у меня выходной. Может, в доме следует установить систему охраны?

Гнев охватил Клинта при одной этой мысли. Как смеет кто бы то ни было нарушать святость его очага, его семьи!

Внезапно зазвонил телефон, Клинт быстро снял трубку.

— Шеф, все в порядке? — прогудел голос Энди на другом конце линии. — Этта Мэй сказала, что ты сорвался с места, словно за тобой гнались псы ада.

— Кто-то пытался вломиться в дом через окно моей спальни, но все обошлось, — ответил Клинт.

— Вломиться? Хочешь, я приеду с набором для снятия отпечатков пальцев? — Голос Энди стал выше — обычно скучающий заместитель был в восторге оттого, что представляется возможность расследовать настоящее преступление.

— Я уже заколотил окно, — ответил Клинт, понимая, что Энди будет разочарован. — Но если хочешь, приезжай и осмотри здесь все сторонним взглядом, возможно, и найдешь что-то, чего я не заметил.

Поспешно попрощавшись, Энди повесил трубку. Клинт сделал то же самое и повернулся к Шерри.

— Энди заедет сюда, чтобы осмотреть место преступления, — объяснил он.

— Думаешь, он что-нибудь найдет?

— Нет, но он был так взволнован, что у меня не хватило духу сказать ему, что я сомневаюсь в необходимости осмотра.

Шерри улыбнулась — широкой, щедрой улыбкой, которая согрела Клинта от макушки до пят.

— Ты хороший человек, Клинт Грэм.

В ее зеленых глазах плескалась нежность, которая терзала его.

— Когда я найду того, кто ответственен за все это, я уже не буду таким хорошим, — ровным голосом ответил он. — Пойду на улицу встречать Энди.

Клинт повернулся и ушел — ему надо было сбежать из тесного для двоих пространства кухни, подальше от влекущих зеленых глаз Шерри.

Почти два часа спустя он распрощался с разочарованным Энди. Как Клинт и подозревал, никаких улик его заместителю найти не удалось.

Быстро надвигалась ночь. Облака летели по небу, поглощая последний отблеск заката. Когда огни машины Энди пропали из виду, Клинт прислонился к двери гаража.

Ночь. Шерри скользнет в ночную рубашку, которую он видел мельком, кажется шелковую, цвета бургундского вина, с тоненькими лямочками и дразняще глубоким вырезом. Клинт почувствовал, как напряглось его тело, когда он вызвал в памяти эту картину. Пульс участился, и кровь потекла по венам горячим потоком.

Ночь. И Шерри будет спать под крышей его дома, но не в его объятиях, не разделяя тепло его постели.

Клинт задумчиво потер рукой подбородок. Один простой поцелуй — и их с Шерри отношения внезапно стали запутанными и напряженными.

Черт его возьми, кого он дурачит?

Поцелуй был вовсе не простой: он возжег в глубинах его существа огонь, которого Клинт раньше не знал.

Он совершил большую ошибку. Но теперь его волновало только, как сильно он желал повторить эту самую ошибку.