Унесенные страстью

Глава 22

Верзила открыл дверь. Джорджина ждала. Она с силой ударила его по лицу скрученным мокрым полотенцем. Вода хлынула за дверь, и Джорджина метнулась за ней.

Она бежала по коридору, а вода потихоньку текла за ней; она смывала ее мокрые следы. Джорджина промчалась мимо трех дверей, завернула за угол, в коридорчик и, пробежав по нему до конца, повернула еще раз. Она дернула первую дверь и исчезла за ней.

Комната была очень большая, тускло освещенная поленьями, тлеющими в камине, таком громадном, что в нем можно было бы стоять во весь рост. К несчастью для Джорджины, она не могла в нем спрятаться. Девушка понимала, что в запасе у нее всего несколько минут.

Верзила обязательно проверит все комнаты, мимо которых она проходила; это давало ей время. Джорджина быстро осмотрела спальню, краем уха прислушиваясь, не идет ли Эйкен Мак-Лаклен.

Напротив, за массивной, из темного резного дерева кроватью, виднелись две двери. Она подошла к той, что была подальше от выхода. За ней был длинный и узкий, как туннель, стенной шкаф с целой кучей мужской одежды, висевшей вдоль длинного деревянного бруса. Сапоги и кожаные ботинки были разбросаны по всему полу вперемешку с седлом, парой кнутовищ и еще какими-то вещами, назначения которых Джорджина не могла распознать.

Прикрыв за собой дверь, Джорджина двинулась в глубину темного шкафа. Это было все равно что прогуливаться среди обломков поезда, попавшего в железнодорожную катастрофу. Она наступила босой ногой на шпору и покачнулась. Девушка едва не чертыхнулась и ухватилась за какую-то одежду, чтобы не упасть.

Она со стуком ударилась плечом о стенку шкафа.

О Боже... Что, если он услышит ее?

Джорджина быстро, бесшумно стала продвигаться в глубь шкафа, пробираясь через весь этот хаос; сердце ее при этом стучало так громко, что стук его отдавался у нее в ушах. Девушка протиснулась между двумя горбатыми сундуками, чувствуя прикосновение шерстяных и шелковых платьев, висевших в конце. Пригнувшись, она нырнула за них, надеясь отыскать там какой-нибудь укромный уголок. Однако там не было ничего, кроме голой стены.

Должно же здесь быть какое-нибудь местечко, где можно спрятаться, где он не сможет обнаружить ее, просто отодвинув одежду в сторону! Джорджина двинулась дальше, нащупывая путь в темноте и стараясь опять обо что-нибудь не споткнуться.

Рука ее уперлась в стену. Из шкафа не было другого выхода.

Она повернулась, пробираясь обратно сквозь весь этот хаос.

Послышался шум, как будто бы закрыли соседнюю дверь. У девушки перехватило дыхание.

«Прячься! Скорее!»

Сундуки стояли слишком уж на виду. В панике Джорджина взглянула наверх и, сдвинув вместе несколько платьев, ухватилась за деревянный брус.

Через пару минут девушка уже стояла на этом брусе, подобрав свои мокрые юбки и крепко зажав их коленями, а руками упираясь в потолок.

Дверь открылась. Эйкен осторожно вошел в комнату. Сначала показалась его голова.

Джорджина чувствовала себя полной идиоткой. Почему она не схватила что-нибудь подходящее, чтобы стукнуть его? На полу ведь валялось достаточно всякого хлама. Но что толку теперь сокрушаться?

Она сосредоточилась, стараясь не производить ни малейшего шума, вести себя тихо как мышь. Джорджина так надолго задержала дыхание в груди, что даже испугалась, как бы он не услышал, когда она выдохнет. Она следила за каждым движением Эйкена, возмущаясь, что он дышит так неслышно, легко. Не то что она!

Как девушка и предполагала, он заглянул в сундуки. Потом повернулся и направился к двери. Джорджина молилась, чтобы вода с ее юбки не капнула на него; этого не случилось.

Дверца шкафа закрылась. Тогда она выдохнула, все еще очень тихо – ведь он был здесь, совсем рядом! Она не двигалась, пока не услышала странный звук.

Прислушавшись, девушка поняла, что это его мокрые ботинки хлюпали по полу спальни. Джорджина даже пожалела, что не умеет летать – ей так хотелось бы увидеть верзилу в затопленной ванной!

Должно быть, он сейчас обыскивает спальню, подумала Джорджина. Она ждала, примостившись на брусе для вешалок, боясь шелохнуться. Наконец она снова услышала хлюпанье, и дверь спальни захлопнулась. С облегчением вздохнув, Джорджина привалилась спиной к стене, потом спрыгнула с бруса. Все так же осторожно она лишь слегка приоткрыла дверцу. Она не доверяла ему. Джорджина прислушалась, но вокруг было тихо. Тогда она открыла дверцу пошире и быстро выглянула. Она кинулась к двери спальни; ей нужно лишь спуститься по лестнице, а уж оттуда она сможет вырваться.

Рука ее легла на бронзовую холодную ручку двери. Джорджина медленно повернула ее. Эйкен мог быть в коридоре.

Дверная ручка не двигалась. Девушка нахмурилась, глядя на нее, потом так же осторожно попыталась повернуть ее в другую сторону. Никакого эффекта.

Она потрясла ее, поворачивая направо, затем снова налево. Девушка посмотрела на этот бронзовый шар; ее внезапно охватил такой ужас, точно она шла ко дну.

– Что это ты там рассматриваешь, Джорджи?

Джорджина резко втянула в себя воздух; плечи ее опустились, рука безвольно упала, отпустив дверную ручку. Ей нужна была хотя бы минута, чтобы прийти в себя; девушка откинула с лица прядку спутанных волос, потом повернулась.

Эйкен Мак-Лаклен стоял, прислонившись к спинке кровати; его мокрые ботинки валялись в стороне. Он стоял, скрестив свои волосатые ноги, глядя на нее с тем самодовольным, насмешливым выражением, которое Джорджина так ненавидела.

В руке у него был ключ. Девушка перевела взгляд с ключа на его лицо. Даже при неярких отблесках пламени виден был красный рубец, оставшийся от полотенца; он прорезал его щеку до самого подбородка. На какую-то долю секунды в душе у Джорджины что-то дрогнуло; должно быть, это было очень больно!

Но она тут же одернула себя. Эйкен вовсе не заслуживает ее жалости. Он заслуживает хорошей встряски за все, что проделал с ней. Джорджина посмотрела на него так надменно, как только могла.

Оба стояли молча, глядя друг на друга.

Эйкен наконец оторвался от спинки кровати и медленно подошел к ней.

– Ты создаешь себе массу совершенно излишних хлопот.

– Я создаю себе хлопоты?

– Ну да.

Он был в каком-нибудь футе от нее.

– Я? – почти выкрикнула девушка.

– Тебе еще повезло, что я так терпелив.

В глазах у нее потемнело. Сжав кулаки, Джорджина замахнулась, целясь прямо в его наглое, насмешливое лицо. Эйкен поймал ее кулак точно так же, как раньше поймал яблоко. Он просто перехватил его своей громадной рукой и сжал, пристально глядя на нее своими темно-зелеными глазами; они как-то странно блестели. Эйкен рывком притянул ее к себе. Одной рукой он завел ее руку за спину, другая скользнула к ее горлу и обхватила его.

Джорджина смотрела на него не отрываясь. Что-то в его взгляде задевало ее. Ей хотелось, чтобы Эйкен заметил ее ярость, почувствовал, какой огонь полыхает в ней. Вся кровь в ней кипела. Девушке с трудом удавалось сдерживать себя, казалось, тоненькая ниточка ее самообладания вот-вот порвется.

Джорджина попыталась лягнуть его. Он отступил как раз в тот миг, когда ее колено поднялось.

– Хватит, прекрати эту борьбу! Ты все равно не одолеешь меня.

– Я не сдамся.

– Я тоже.

В словах его был вызов, но не это, а взгляд, которым Эйкен посмотрел на нее, заставил Джорджину замолчать. Взгляд этот смущал ее; в нем больше не было иронии. В нем было нечто другое. Эйкен смотрел теперь иначе – пристально, прямо. Взгляд его скользнул к ее губам. Рука, обхватившая ее шею, сжалась. Джорджина чувствовала, как давит его большой палец. Потом он склонился к ней.

– Нет.

Губы его замерли всего в каком-нибудь дюйме от ее рта. Дыхание его было горячим, оно касалось ее губ. Эйкен не двигался. Но он не отводил от нее взгляда. Чем дольше он смотрел на нее так, тем труднее становилось Джорджине дышать и смотреть на него так же уверенно и твердо. На какую-то долю секунды в ней вспыхнуло сочувствие к кроликам и лисам и вообще всякой дичи, чья участь – быть загнанной и пойманной охотником.

– Ты действительно этого не хочешь. – Эйкен утверждал, а не спрашивал.

Она не сразу смогла ответить, по крайней мере ответить так, чтобы голос не выдал ее страха. Когда она заговорила, голос ее прозвучал звонко и ясно:

– Нет!

Девушка ждала, что он сделает. Он все равно это сделает. Джорджина ничуть не сомневалась, что он ее все-таки поцелует. Он был из тех людей, которые всегда берут то, что хотят.

Еще секунда – и Эйкен подхватил ее на руки и понес к незастеленной кровати. Девушку охватил ужас. На мгновение все поплыло у нее перед глазами; она почувствовала себя такой странно беспомощной, что не сдержалась и с губ ее от страха сорвался легкий вскрик. Эйкен бросил ее на кровать с такой силой, что она подскочила. Ошеломленная, Джорджина подняла на него глаза. Он стоял, нависая над ней; стоял и смотрел на нее пристально, как сам сатана. Джорджина ясно сознавала, что он достаточно силен, чтобы сделать с ней все, что угодно. Эйкен тоже понимал это. Джорджина могла прочесть эту уверенность в его взгляде.

– Ложись спать, Джорджи.

Эйкен накинул на нее одеяло.

Девушка смотрела на него, ожидая, что он сделает дальше. Ей не верилось, что он может оставить ее одну. И тут вдруг Джорджина вспомнила, что она не одна. Эми!..

Девушка села.

– Что с Эми?

Эйкен посмотрел на нее.

– Калем спас ее.

– Где она?

– Она с ним. Точно так же, как ты со мной.

В ногах кровати Эйкен взял свои ботинки и сунул в них ноги, затем, пройдя через комнату, отпер дверь. В дверях он обернулся, ухватившись рукой за косяк:

– И не вздумай больше делать никаких глупостей. Отсюда не убежишь.