Управляемые

12 глава

Я смотрю на него сквозь ресницы, зажав нижнюю губу зубами, и киваю в согласии. И, когда он всё ещё молча продолжает смотреть на меня, я, наконец, обретаю голос, пытаясь прогнать из него дрожь:

— Да, Колтон.

Его рот в мгновение ока обрушивается на мой, его голод ощутим, когда он вытягивает меня из лифта и неуклюже тащит к дверям пентхауса. Я непринуждённо хихикаю, пока он старается вставить ключ в дверь, одновременно пытаясь удержать свои губы на моих. И вот у него получается, дверь открывается, и мы продолжаем наше неловкое движение, не отрывая друг от друга ртов.

Колтон пинает дверь и прижимает меня к ней, его руки зажаты между дверью и моей задницей. Пальцы страстно хватают мою плоть, вжимая меня в его мускулистый торс.

Я теряю себя в нём. В его прикосновениях, тепле, его тихих словах восхищения, когда дождь его поцелуев обрушивается на мои губы и шею, и обнажённую кожу в глубоком вырезе моего платья. Я продам себя за то, чтобы почувствовать такое снова. Чтобы снова хотеть.

Я неуклюже пытаюсь расстегнуть его рубашку, потому что мне необходимо ощущать его голую кожу против моей, но мне мешают его руки, блуждающие по моему телу, изучающие каждый сантиметр моей голой кожи, до которой могут дотянуться. Его губы переходят на территорию под линией моей челюсти, и я забываю про пуговицы и рубашку в моих руках, потому что меня переполняют ощущения. Поглощают меня. Из моего рта вырывается сдавленный вскрик, маленькие взрывы детонируют от моей шеи вниз, к средоточию между бёдер.

Колтон снова хватает меня за зад, поднимает, а я обхватываю его талию ногами. Одна его рука поддерживает мою спину, а другая ныряет под ткань платья, ладонью накрывая грудь. Я склонюсь к нему, когда его большой и указательный палец начинают перекатывать мой затвердевший сосок. Электрический разряд от его прикосновения разогревает моё лоно и, как лесной пожар, воспламеняет чувства.

Удерживая меня на руках, Колтон начинает перемещаться, его губы пируют на чувствительной линии моего плеча, а эрекция прижимается к моим бёдрам. С каждым шагом он восхитительными фрикциями трётся о мой клитор. Я вжимаюсь в него, напряжённый клубок во мне растёт, увенчивая и обрамляя мою потребность в разрядке.

Мы входим в спальню, и, несмотря на изобилие ощущений, нахлынувших на меня, я всё ещё нервничаю. Колтон останавливается у края кровати, и я расслабляю ноги, опускаясь на пол. Я возвращаюсь к попытке освободить его от рубашки и на этот раз успешно. Он отпускает меня, на мгновение отстраняясь, пока высвобождает из рубашки руки и позволяет ей упасть на пол. Я получаю своё первое представление о голом торсе Колтона, и он абсолютно великолепен. Золотистая кожа поверх отлично вылепленных мышц. Сильные плечи конусовидно переходят в узкую талию, которая, в свою очередь, уступает V-образным мышцам, уходящим под низко сидящие брюки. На левом боку татуировка, только я не могу разобрать, что она изображает. На его груди небольшая поросль, а ниже пупка, между чётких кубиков пресса, спускается и уходит под пояс сексуальная дорожка волос. Если бы мои гормоны уже не бушевали от его искусных рук и рта, один его вид отправил бы мою систему в перегрузку.

Я скольжу жадным взглядом по его торсу снизу вверх и встречаюсь с взглядом Колтона. Он смотрит в ответ, его глаза, одурманенные желанием, пылают похотью. Сексуальная ухмылочка расползается по лицу, пока он избавляется от обуви и носков, и снова подходит ко мне. Он поднимает к моему лицу руки, обрамляя его ладонями, и его рот дарит моим губам медленный, терзающий поцелуй, прижимая меня к нему. Его руки скользят по моему лицу, по плечам и медленно спускают платье вниз по моей спине, пока ткань не открывает обнаженную кожу до бёдер.

— Боже, Райли, я хочу чувствовать твою кожу на моей, — мгновение его пальцы играют с подолом моего платья, прежде чем сграбастать его и медленно поднять. — Почувствовать твоё тело подо мной, — его слова гипнотические. Приглашающие. — Мой член будет погребен глубоко в тебе, — бормочет он у моих губ и, слегка откинувшись, но не отрывая взгляда от моих глаз, через голову стягивает с меня платье.

Я начинаю избавляться от своих высоченных каблуков, но Колтон наклоняется, схватив меня за руку прежде, чем я дотягиваюсь до своих туфель:

— Не-не, — похотливо выговаривает он, — оставь их.

Я втягиваю носом воздух, и неуверенность напоминает о своем существовании, пока я стою перед ним в лифчике, в клочке кружева, называемом трусиками, и туфлях на шпильке:

— Я думаю…

— Ш-ш-ш, — шепчет он в мои губы. — Не думай, Райли. Время размышлений закончилось. — Он делает шаг, сдвигая меня назад, чтобы мои колени коснулись кровати, и затем медленно опускает меня на постель, его рот всё ещё осыпает меня поцелуями. — Просто чувствуй, — требует от меня его хриплый голос. Одна из его ладоней обхватывает мой затылок, пока другая медленно перемещается к чёрному кружеву моего лифчика, гладя над грудью, и возвращается обратно. С моих губ срывается стон. Его прикосновения нужны мне прямо сейчас, так же, как следующий вздох.

— Дай мне посмотреть на тебя, — шепчет он, отклоняясь назад на локте. — Боже, ты прекрасна.

При этих словах я замираю, желая скрыть шрамы, изуродовавшие мой живот, мечтая так извернуться, чтобы прямо сейчас меня ни о чём не спрашивали, не напоминали о них. Но я ничего такого не делаю. Вместо этого, пока его глаза блуждают по моему телу, я напоминаю себе дышать. По вспышке шока в его глазах я улавливаю момент, когда он натыкается на них взглядом, на его лице — беспокойство, и его взгляд обращается ко мне:

— Райли, что…

— Шшшш, — говорю я ему, протягиваю руку, хватая его за шею, и дёргаю к себе для требовательного поцелуя, всё более уничтожающего всякое присутствие контроля. Прежде чем могут быть заданы все вопросы. Внутри меня разгорается плотская страсть, когда я нападаю на него — целуя, лаская, царапая ногтями кожу. Из глубины его горла вырывается звериный рык, его язык скользит вниз по моей шее. Колтон накрывает ладонью мою грудь, опускает палец под кружево и спускает чашку бюстгальтера вниз. Его рот дразняще опускается, захватывая сжавшийся бутон моего соска.

Я вскрикиваю в экстазе, пока он терзает мою грудь, всасывая в свой горячий, жадный рот. Его рука атакует мою вторую грудь, прокатывая сосок между большим и указательным пальцами, размывает тонкую грань между удовольствием и болью. Его пронзительное внимание к моим чувствительным вершинкам разжигает огонь в моей киске. Она сжимается, трепещет и увлажняется, молча умоляя его всё ближе подвести меня к краю. Я ёрзаю под Колтоном, пытаясь облегчить интенсивную растущую боль, но вихрь желания во мне так силён, что я только беспорядочно и прерывисто дышу.

Я запутываюсь пальцами в его волосах, пока он двигается от моей груди вниз, посасывая, целуя и пощипывая мою кожу на пути к животу. Я сжимаю руки в кулаки и делаю резкий скрежещущий вдох, когда он сознательно прокладывает ряд поцелуев вдоль моего самого безобразного шрама.

— Такая красивая, — повторяет он снова, продолжая свой изматывающий спуск. Он замирает, достигнув верха моих трусиков, и я ощущаю, как растягиваются его губы, прижатые к моей коже.

Он смотрит на меня с озорной улыбкой, освещающей его лицо:

— Надеюсь, это не твои любимые, — и я не успеваю ответить, как он рвёт их, срывая с меня. Низкое удовлетворенное мурлыканье исходит из задней части его горла, когда он ведёт пальцем вниз, по небольшому островку кудряшек, скрывающихся под тканью. — Мне нравится это, — рычит он, и его палец спускается дальше, туда, где моя киска лишена волос, — а это мне нравится даже больше.

Дыхание перехватывает, когда он скользит пальцем между складок, медленно двигаясь назад и вперёд.

— О, Господи, — издаю я стон, хватаясь руками за простыни, пока экстаз белыми горячими вспышками взрывается под моими закрытыми веками.

Колтон со свистом втягивает воздух, в то время как его палец нарочито медленно проникает внутрь меня.

— Райли, — стонет он, его голос прерывается, предаёт его, демонстрируя, насколько шаток его внешний контроль. — Посмотри, какая ты уже влажная для меня, детка. Почувствуй, как туго ты меня обхватываешь.

Моя спина выгибается, плечи вжимаются в постель, когда его палец, задевая сладкое местечко на передней стенке моей вагины, выводит внутри меня неторопливые круги, потом умышленно отстраняется, только для того, чтобы начать весь изысканный процесс снова.

— Я столько всего хочу сделать с твоей маленькой тугой киской, — бормочет он, и я чувствую на себе его другую руку. Его откровенные слова меня заводят. Разжигают, чего я совершенно не ожидала. Я корчусь под ним, когда прохладный воздух комнаты касается моих набухших складок. — Смотри на меня, Райли. Открой глаза, чтобы я мог видеть тебя, когда мой рот будет тебя пробовать.

Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы выбраться из удовольствия, погрузившего меня в кому, и открываю глаза. Он смотрит на меня полуприкрытыми глазами, расположившись между моих раздвинутых бёдер.

— Вот так, крошка, — урчит он, его голова опускается до тех пор, пока я не ощущаю теплый жар его рта, захватывающего мой перегруженный комочек нервов, в то же самое время скользя в меня двумя пальцами.

Я опять вскрикиваю, откинув назад голову, и бушующее адское пламя проносится через мое лоно — захватывая, обладая, вознося.

— Смотри на меня! — снова рычит он. Я открываю глаза; эротичность момента — смотреть, как он наблюдает за мной, даря мне наслаждение — оказывается гораздо сильнее, чем я могла себе представить.

Его язык неспешно блуждает назад и вперёд, над и вокруг, в то время как пальцы продолжают свой восхитительный внутренний массаж. Его пальцы выходят и снова толкаются внутрь, неторопливо потирая мои внутренние стеночки. Я дёргаюсь к нему бёдрами, умоляя усилить натиск, потому как уже почти дошла до состояния, в котором потеряю рассудок.

— Ох, Райли, ты такая отзывчивая, — восхищается он, — такая чертовски сексуальная, — и заменяет тепло своих губ подушечкой большого пальца, темп и трение по коже которого — именно то, что мне нужно. Он скользит вверх по моему телу, в то время как его пальцы продолжают умопомрачительно пытать мою киску, и его губы целуют, покусывают и лижут мою кожу, пока он не достигает моего лица. Делая меня жаждущей так сильно, как я никогда не хотела до этого.

— Отпусти себя, Райли, — требует он, восхитительно прижимаясь эрекцией к моему боку. — Чувствуй снова, сладкая, — бормочет он, и мои руки обхватывают его плечи, ногтями впиваясь в его, исходящую потом, кожу. Шар напряжения внутри меня растёт, умоляя об освобождении. Я яростно взбрыкиваю бёдрами к нему, его пальцы увеличивают темп, растирая, проникая, ввергая меня в какое-то восторженное забвение.

— Кончи для меня, Райли, — рычит он, и в этот момент я достигаю края и кричу, высвобождаясь, пока внутри меня взрывается оргазм, обрушиваясь яростными волнами, и пульсация проходит через каждый нерв и сухожилие в моём теле. Мышцы моего влагалища яростно сжимаются, обхватывая его пальцы, заставляя Колтона стонать от ощущений.

— Вот так, детка, вот так, — урчит он, помогая мне пережить волнообразные импульсы моей кульминации.

Я чувствую, как под его весом прогибается кровать, и его пальцы покидают меня, и открываю глаза. Он смотрит на меня сверху вниз, с удовлетворением на лице и желанием в глазах, и медленно расстёгивает штаны.

— От тебя захватывает дух, — с восхищением признаётся он, пока я наблюдаю за ним, изо всех сил стараясь успокоить своё тяжелое дыхание. — Даже не знаю, что сексуальнее, Райли: смотреть, как ты кончаешь, или заставлять тебя кончать, — его глаза сверкают от развратных мыслей. — Думаю, мне придется сделать это снова, чтобы разобраться, — он посылает мне порочную, полную вызова, усмешку. Мои мышцы сильно сжимаются от его слов, и я вздрагиваю от его влияния на меня, и оттого, что моё тело опять бурлит готовностью перейти за край. И когда он тянет свои боксеры вниз, освобождая впечатляющую эрекцию, я прикусываю губу.

Святое дерьмо!

Он ухмыляется, как будто может читать мои мысли, и заползает поджарыми, упругими бёдрами на кровать. Затем хватает одну из моих растопыренных ног, обутых в шпильки, и ведёт дорожку из поцелуев вверх по голени, останавливаясь на колене, пальцами лаская чувствительное место под ним, прежде чем продолжить головокружительный подъём своего рта до моего бедра. Он останавливается на моём лобке и легонько целует меня там, кружа нежно пальцем по моей киске, щекоча, дразня, испытывая. Я хватаю руками его волосы:

— Колтон! — я тяжело дышу, потому что его лёгкие прикосновения к моей сверхчувствительной плоти — едва ли не больше, чем я могу вынести.

Он смотрит на меня, оставляя еще один поцелуй на полоске волос:

— Я просто хочу убедиться, что ты готова, детка, — говорит он, вытягивая мокрый палец из моего лона. — Я не хочу сделать тебе больно.

Множество картинок мелькает в моей голове, когда я вижу, как его палец исчезает у него во рту, перед тем как на его губах появляется дьявольская усмешка, и он издаёт одобрительный гудящий звук.

Потом, как хищник, преодолевает последнее расстояние между нами; его глаза прикованы к моим, рот набрасывается на мой, руки гладят стянутую бюстгальтером грудь, а член прижимается к развилке между моих бёдер.

Внутри меня закручивается водоворот эмоций, когда удовольствие снова поднимается во мне волной. Коленями Колтон раздвигает мои ноги и отрывается от меня, удобно располагаясь между ними. Он наклоняется к краю кровати и берёт пакетик из фольги. В моей голове гул, ибо я настолько поражена событиями прошлой недели, что даже и не подумала о защите. И, несмотря на то, что он не знает о моей неспособности забеременеть, я рада, что у него достаточно здравого смысла, чтобы позаботиться об этом.

Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как он разрывает пакетик и раскатывает презерватив по всей своей стальной длине. Его глаза вспыхивают — желание, похоть, и много всего другого роится в них.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Райли.

Я смотрю на него во все глаза, потом опускаю взгляд, чтобы наблюдать за тем, как его пальцы движутся по моим лепесткам, разделяя их. Я втягиваю в себя воздух.

— Скажи, Райли, — рычит он. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я трахнул тебя. Я хочу услышать эти слова.

Я прикусываю губу, глядя, как он прижимает свой член к моей киске. Он замирает, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Я вижу, как он пытается сдерживаться, на его шее отчётливо проступают вены, пока он смотрит на меня, ожидая нужных слов.

— Трахни меня, Колтон, — шепчу я, и он медленно прижимает головку члена к моему входу.

Я напрягаюсь в ожидании, чтобы принять его, от ощущения, как он растягивает меня до предела, от лёгкой боли, которая свидетельствует о том, что я жива, я здесь, сейчас, с этим великолепным мужчиной.

— О, Господи, Райли, — стонет он, медленно погружаясь. — Ты так приятно ощущаешься. Такая чертовски узкая, — он шипит, мягко, вверх и вниз, потирая кончиками пальцев внутреннюю поверхность моих бёдер. — Мне нужно, чтобы ты расслабилась, детка. Впусти меня, сладкая.

На мгновение я прикрываю глаза, и жжение от растяжения исчезает, остаётся наполненность. Колтон толкается дальше, медленно, целенаправленно, до тех пор, пока его член полностью не погружается меня, основанием касаясь моих бархатных складочек. Он остается неподвижным, позволяя моему телу приспособиться, и смотрит в это время на меня. Я вижу, как стиснута его челюсть, потому что он старается держать себя в руках, и чувство, что я способна подтолкнуть его к краю, чрезвычайно бодрит.

Мои мышцы рефлекторно сжимаются, когда я приподнимаюсь, чтобы посмотреть, как наши тела сливаются в одно.

— Милостивый Иисус, Райли, — предупреждает он, — сделаешь так ещё раз, и я тут же кончу.

Я шаловливо ему улыбаюсь, а он начинает медленно двигаться. Полностью выходит из меня и затем, не торопясь, погружается на всю свою роскошную длину. Это так восхитительно, и я снова падаю на кровать, позволяя ощущениям от трения о мои скользкие стенки захватить меня целиком. Я обхватываю ногами его бёдра, и он начинает набирать темп. Мышцы под его загорелой кожей перекатываются совместно с нашими движениями. Взгляд мечется между моими глазами и местом нашего соития.

Я чувствую, как тепло снова начинает распространяться в моём теле, в то время как оно выгибается навстречу ему, задевающему внутри меня чуткий сгусток нервных окончаний. Мои стеночки сжимаются вокруг него, затягивают, и Колтон увеличивает темп.

Он склоняется ко мне, удерживая свой вес на предплечьях рядом с моей головой, и захватывает мой рот чувственным, не терпящим никаких запретов, поцелуем. Зубы покусывают, губы посасывают, языки сливаются. Мои руки сплетаются у него на спине, ноги охватывают талию, перекрещиваясь в лодыжках. Мне необходимо быть настолько близко к нему, насколько это возможно. Нужно его так глубоко, как он только может быть во мне. Необходимо ощущать его исходящую потом кожу, трущуюся о мою.

Давление во мне возрастает до такой степени, что я уже не могу его целовать, потому что всё моё внимание сосредоточено на непреодолимой волне, готовой мгновенно сокрушить всё вокруг. Колтон чувствует моё напряжение, моё приближающееся забвение и продолжает двигаться в своём мучительном ритме. Он опускает руку, обхватывая мою попу, прижимает мой таз к себе, притискивая ближе, отчего на мой клитор оказывается незначительное, такое нужное мне в этот момент, трение. И прежде, чем я это осознаю, мой мир воспламеняется.

Я выгибаюсь, мои бёдра неудержимо вибрируют, когда сильнейший из всех, когда-либо мной испытанных, оргазм пронзает моё нутро. Я сброшена со скалы и отправлена в нескончаемое свободное падение. Удовольствие настолько сильное, что граничит с болью, отчего я вонзаю зубы в плечо Колтона, пытаясь каким-то образом заглушить это ощущение. Волна сокрушает всё вокруг меня, Колтон ещё несколько раз толкается в меня, и следом я слышу его голос, выкрикивающий моё имя. Он напрягается, его член рывками пульсирует во мне, освобождаясь. Колтон прячет голову в изгиб моей шеи, его дыхание такое же хриплое, как и у меня, а сердце бешено колотится напротив моего.

Оргазм всё ещё конвульсиями проходит через меня, мои мышцы пульсируют вокруг его ещё находящегося внутри меня полутвёрдого члена. Я чувствую, как с каждым моим содроганием напрягается от ощущений его тело, и слышу вырывающийся из глубины его горла мягкий гортанный стон. Тяжесть его тела на моем дарит уют и успокаивает, а я уже забыла, как умиротворяющее это может быть.

У меня никогда не было такого секса. Потрясающего. Дарящего небывалое наслаждение. Невероятного.

Какое-то время мы лежим, молча спускаясь с нашей вершины. Он утыкается лицом мне в шею, целуя одно и то же место; его пресыщенное тело не в состоянии двигаться. Я закрываю глаза, не в силах поверить, что всё это происходит со мной. И что рядом этот великолепный мужчина.

Я лениво вожу по его телу ногами, вдыхая естественный мужской запах. Вздрагиваю, когда он издаёт сиплый звук и выходит из меня; возникает неприятное чувство пустоты. Он связывает презерватив в узел и бросает его на пол рядом с кроватью, а потом возвращается назад. Колтон лежит на боку, подпирая голову рукой, чтобы видеть меня, пока один его палец неторопливо движется вверх-вниз, заставляя меня дышать медленно и размеренно.

Я встречаюсь с ним глазами, наши взгляды на секунду удерживают друг друга, в тишине отражая нас с ним, и только что приобретённый общий опыт. Я не могу расшифровать его взгляд, ибо он слишком закрыт. Перевожу глаза на потолок, и во мне начинает подниматься паника. Что теперь? Колтон добился своего, и проблема со мной разрешилась. Дерьмо. Единственный, с кем я до этого занималась сексом, был Макс. С ним у нас были отношения. Была любовь. Секс не был случайностью. И хотя то, что произошло, возможно, значило намного больше для меня, нежели для Колтона, как, предполагается, теперь мне себя вести? С Максом не было нужды решать, уехать ли мне после. Или, не противореча этике, остаться. Хочет ли Колтон, чтобы я осталась? Что, чёрт возьми, мне делать? Именно так чувствуешь себя, когда ты девушка на одну ночь? Дерьмо.

— Прекрати думать, Райли, — слышу рокот его голоса. Чувствую на себе его изучающий взгляд. Я всё ещё в недоумении: как он может быть настолько созвучен со мной, несмотря на то, что мы знакомы в течение очень короткого времени? Откуда он знает?

— Все твоё тело напрягается, когда ты слишком много думаешь, — объясняет он, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Выкинь всё из головы, — требует он и, хватая меня за бедро, подтягивает к себе. — Или я буду вынужден заставить тебя сделать это.

Я слышу улыбку в его голосе и с облегчением смеюсь:

— О, правда, что ли?

— Я могу быть очень убедительным, — дразнит он меня, поглаживая свободной рукой мою грудь, изредка невзначай останавливаясь, чтобы потереть большим пальцем мой напряжённый сосок. — Ты так не думаешь?

— Разве ты не сказал мне, чтобы я запретила себе думать? — я с тихим стоном вздыхаю, приподнимая подбородок, и он наваливается на меня, целуя в разные места.

— Люблю послушных женщин, — тихо бормочет он мне. Я ощущаю, как его прижатый ко мне член начинает твердеть, и, прежде чем я успеваю оценить его способность к такому быстрому восстановлению, Колтон перекатывает нас, меняя позицию, что я сажусь на его бёдра.

Я сижу верхом, уставившись сверху вниз на него и рассматривая его самоуверенную ухмылку. Он, в свою очередь, оценивает меня, пробегаясь глазами по моему телу. Я по-прежнему ощущаю его растущую эрекцию, как раз под моей попой.

— Мой Бог, Райли, у тебя есть всё, чтобы свести мужчину с ума, — говорит он мне, приблизившись и шаря руками за моей спиной, чтобы расстегнуть мой бюстгальтер. Мои груди оказываются на свободе, отяжелевшие и набухшие от желания. Колтон удовлетворённо стонет, приподнимаясь, чтобы взять одну в рот, на что мои бёдра порочно сжимаются вокруг него.

Я запрокидываю голову, выгибаясь, так, что он получает полный доступ к моим «девочкам». Мысли, которые были в моей голове ещё минуту назад, моментально испаряются от шквала его зажигательных поцелуев. Я чувствую, как его руки оборачиваются вокруг меня, слышу красноречивые звуки разрываемой фольги, и как его пальцы возятся где-то у моей задницы. Он заканчивает с презервативом, одновременно дорожкой из поцелуев возвращая свой умелый рот к моим губам. Склоняется ко мне, захватывая мои губы крошечными, горячечными глотками, поднимает руки к моим волосам, зажимая их в кулаки. Каждый свой поцелуй он сопровождает нежными похвалами, и каждая из них разжигает мою тягу к нему.

— Приподнимись, — шепчет он, поддерживая одной рукой мое бедро, тем самым, помогая мне поднять попу, а другой удерживая свой член в нужном положении.

Я закусываю в ожидании губу, его взгляд не отрывается от моего, наблюдая, как я мягко опускаюсь на его кончик. Я на пару секунд зависаю над ним, позволяя своим сокам покрыть его так, чтобы сделать проникновение лёгким. Я наблюдаю за туманом желания в глазах Колтона, в то время как медленно, сантиметр за сантиметром поглощаю его сумасшедшую длину, пока не опускаюсь до упора. Растянутая невероятным ощущением полноты, я издаю тихий стон. Некоторое время сижу, не двигаясь, привыкая к его размеру. Колтон закрывает глаза, запрокидывая голову, губы его слегка размыкаются, а из глубины горла вырывается низкий гул.

Он кладёт руки на мои бёдра, и я начинаю раскачиваться на нём. Я приподнимаюсь настолько, что почти выхожу из него, а затем опускаюсь обратно, откидываясь так, чтобы его кончик тёрся о сладкое местечко внутри меня.

— Чёрт! — шипит он, резко выдыхая, оттого, как плотно обхватывают его мои мышцы. — Ты сведёшь меня с ума, Райли, — он громко стонет, властно целуя меня перед тем, как уложить на кровать. Он начинает мощно входить в меня в унисон с моими движениями, и вот уже мы движемся в бешеном темпе. Нуждаясь друг в друге всё больше и больше. Дразня, подводя и подталкивая друг друга к пропасти.

Я смотрю на Колтона: жилы на его шее напряжены, сквозь зубы выглядывает кончик языка, глаза потемнели от похоти — он чертовски сексуален. Его руки крепко держат мои бёдра, мышцы напряжены, потому что он держит меня, приподнимает и движется во мне. Я начинаю парить, головокружительно вращаясь, пока меня омывает наслаждение. Вцепляюсь в одну из рук Колтона, наши пальцы переплетаются. Другую руку он кладёт на место нашего соединения, его большой палец гладит мой клитор, умело им манипулируя.

Мое тело ускоряется, мышцы сжимаются вокруг Колтона, и меня ещё раз выбрасывает в ошеломляющее забвение. Я выкрикиваю его имя, когда меня догоняет восхитительное тепло, окутывая и утягивая под всепоглощающую дымку.

— Господи, Райли, — божится Колтон, садясь, не останавливая ненасытный темп, и берёт управление на себя, чтобы позволить мне потеряться в собственном оргазме. Он обнимает меня, крепко удерживая сильными бицепсами, и приникает губами к моим губам в поедающем, умопомрачительном поцелуе. Натиск ощущений, тянущий за каждый нерв в моём теле, так велик, что единственное, что я понимаю сейчас — я тону во всём, что представляет собой Колтон Донован.

Я чувствую, как напрягается его тело, каменеют бёдра, и руки крепче сжимают мою спину растопыренными пальцами. Колтон прячет лицо в изгиб моей шеи, перед тем, как выкрикнуть моё имя, и с благословлением на губах падает через край. Я ощущаю, какими яростными толчками сопровождается его освобождение.

Некоторое время мы не шевелимся, оставаясь в той же позе: я всё ещё верхом на нём, обняв друг друга, спрятав друг в друге головы, не произнося ни слова. И пока мы держим друг друга, меня переполняют эмоции.

Вот дерьмо! Неужто я была такой глупой, чтобы на самом деле решить, что я могу заниматься случайным сексом? Внутри меня бурлят чувства. Чувства, на которые, я знаю, Колтон никогда не ответит взаимностью, и я изо всех сил стараюсь сохранить самообладание. Я прошу себя сдерживать их, иначе я могу погрязнуть в фантазиях и сломаться, как только останусь одна.

Колтон сдвигает ноги и откидывается назад. Он берёт в руки мою голову и пронзает меня своим пьянящим взглядом.

— Ты в порядке? — шепчет он мне.

Я киваю в ответ, пытаясь очистить взгляд от беспокойства.

Он наклоняется и целует меня. Его поцелуй так нежен и ласков, что я вынуждена бороться с накатывающими слезами, потому что его нежность обезоруживает меня и потрясает до глубины души. Открыв глаза, он пристально наблюдает за мной некоторое время. Я вижу, как в его глазах вспыхивает что-то мимолётно, какие-то неназванные эмоции, которые я не могу прочитать, потому что знаю его совсем недолго.

Он трясёт головой, поднимая меня с себя, и молча встает с кровати, уворачиваясь от моего вопросительного взгляда, и ерошит волосы, бормоча на выходе: «Дерьмо!». Я слежу за его сильными широкими плечами, когда он направляется в ванную. Слышу, как течёт вода и как Колтон приглушённо ругается.

Я натягиваю на себя одеяло, вдруг почувствовав себя одиноко и неуютно от незнакомой обстановки и своего непонятного положения. Через несколько мгновений Колтон выходит из ванной в чёрных трусах «боксерах». Останавливается в дверном проёме и кидает на меня взгляд. В его глазах больше нет той теплоты и эмоций, что были минуту назад. Вместо них — холодность и отчуждённая оценка меня в его постели. И по морщинкам вокруг глаз, и по сжатой челюсти понятно, что он больше не расслаблен.

— Тебе что-нибудь принести? — спрашивает он скрипучим голосом. — Мне нужно выпить.

Я отрицательно мотаю головой; боюсь, что если заговорю, он услышит в моём голосе боль от его внезапного отчуждения, и его вопросы сделают только хуже. После моего ответа он поворачивается и уходит в гостиную. Думаю, у меня есть ответ. Для Колтона я была только вызовом.

Задачка решена, я перешла в разряд одноразовых встреч.

Я прижимаю колени к груди, пытаясь заглушить внутреннюю боль. Пытаясь умалить ощущение, что меня использовали. Я вспоминаю Макса, и как он бережно относился ко мне после того, как мы занимались любовью — как будто я настолько хрупкая, что могу сломаться. Он ласкал меня и обнимал, и смешил. Делал так, что я чувствовала себя желанной. Мой прекрасный, идеальный Макс. Что я сделала с ним и с нашей памятью о нём, переспав с кем-то, когда технически я помолвлена?

В моих ушах эхом звучат крики его матери о том, что это я виновата, что его жизнь оборвалась, я убила его и вместе с ним все надежды и мечты. Вина, стыд и унижение обрушиваются на меня. Я должна выбираться отсюда. Эти мысли разом заполняют моё сознание, я откидываю одеяло и собираю всю мою разбросанную одежду, а потом бегу в ванную.

В груди невыносимо давит, когда я пытаюсь сдержать слёзы, неловко шаря в попытке застегнуть свой бюстгальтер. Я набрасываю платье через голову, прилагая все усилия, чтобы попасть руками между соответствующими лямками и ремешками. Трусиков у меня нет. Они валяются разодранные где-то на полу, и их поиски не стоят хлопот. Я потеряла одну серёжку, но сейчас меня это мало волнует. Я вынимаю из уха её пару, смотрю на себя в зеркало и вижу в глазах страдание, смешанное с тяжёлым раскаянием. Бумажной салфеткой я вытираю следы от растёкшегося макияжа, одновременно укрепляясь в мысли об отступлении. Через несколько минут, завуалировав эмоции и собрав мысли в кучу — я готова.

Я открываю дверь, выходя из ванной, и испытываю облегчение, и, в то же время, печаль оттого, что Колтон не сидит там и не ждет меня. Опять же, чего я ожидала после того, как он только что высказался? Не сидеть же ему на кровати, ожидая меня, чтобы открыто заявить о своей исчезнувшей любви? «Трахнуть и бросить», — бормочу я себе под нос, выходя из спальни и направляясь в гостиную.

Колтон стоит на кухне номера, опираясь руками на столешницу и опустив голову. Я на мгновение останавливаюсь и рассматриваю его, восхищаясь линиями его тела, и желая, видимо, гораздо больше того, что он может предложить. Колтон сдвигается и делает большой глоток из стакана с янтарной жидкостью. Потом резко опускает его на столешницу, лёд в стакане громко звякает; и затем он поворачивается. Колеблется, видя, что я стою одетая и готовая уходить.

— Что за…

— Слушай, Колтон, — начинаю я, пытаясь взять ситуацию под контроль прежде, чем ещё больше буду унижена. — Я умная девочка. Я получила, что хотела, — пожимаю плечами, стараясь скрыть надлом в голосе. Он изучает меня, и я просто вижу, как крутятся колёсики в его голове, когда он пытается понять, по какой причине я ухожу. — Давай смотреть правде в глаза: ты не тот парень, с которым можно провести всю ночь, а я не девушка на один-два раза.

— Райли, — произносит он, но замолкает, делая шаги в мою сторону, пока я не поднимаю руку, останавливая его. Он пристально вглядывается в меня, едва заметно качая головой, и пытается разобраться в сказанных мною словах.

— Да ладно, это, вероятно, для тебя не ново — то, к чему ты привык, — я делаю к нему пару шагов, гордясь своей бравадой. — Поэтому я просто уберегу себя от смущения, когда ты утром начнёшь просить меня уйти, и просто уберусь сейчас.

Колтон смотрит на меня, борясь с какой-то непонятной эмоцией, его челюсти плотно сжаты. Он прикрывает глаза, на один удар сердца, прежде чем вернуть мне свой взгляд:

— Райли, пожалуйста, послушай меня. Не уходи, — просит он. — Просто… — он поднимает руку, хватая себя за шею, на его замечательном лице растерянность и нерешительность, потому что он не в состоянии подобрать слова или закончить свою ложь.

Мое сердце хочет верить ему, когда он говорит мне, чтобы я осталась, но моя голова знает о другом. Всё, что у меня осталось — это моё достоинство, тогда как мой разум был тщательно уничтожен, рассеян и оставлен на кровати в той спальне.

— Послушай, Колтон, — выдыхаю я. — Мы оба знаем, что ты говоришь не то, что думаешь. Ты не хочешь, чтобы я осталась. Ты забронировал на сегодняшнюю ночь номер, наверняка для того, чтобы потрахаться. Вероятно, ты рассчитывал, что это будет Ракель. Приятные маленькие апартаменты, в которых не предполагается никакой драмы и осложнений, место, откуда ты мог бы уехать утром без оглядки на ту, кто всё ещё спит в твоей постели. Ну, я охотно на это пошла, — признаю я, подходя к нему, его глаза неотрывно смотрят в мои, я кладу руку на его голую грудь. — Это было здорово, Ас, но эта девушка, — я жестом показываю на себя, а потом на спальню, — это не я.

Его глаза буравят мои с такой интенсивностью, что на мгновение я отвожу от него взгляд.

— Ты права — это не ты, — выдаёт он с нечитаемым выражением на лице, когда я резко возвращаю к нему взгляд. Он поднимает свой стакан и опустошает его; изумрудный цвет его радужек продолжают следить за моими глазами поверх края стакана. Допив, он облизывает губы, и вертит головой, что-то обдумывая.

— Позволь, я возьму ключи и довезу тебя до дома.

— Не беспокойся, — я отрицательно качаю головой, переступая с ноги на ногу, пока придумываю, как сохранить лицо, в то время как унижение уже просачивается сквозь меня. — Я возьму такси — так перенести эту ошибку будет легче нам обоим, — все мои силы уходят на то, чтобы непринуждённо подняться на цыпочки и оставить на его щеке целомудренный поцелуй. Я встречаюсь с ним взглядом и стараюсь симулировать безразличие. — Не волнуйся, Колтон. Ты пересёк финишную черту и захватил победное знамя, — бросаю я через плечо, направляясь к дверям, по-прежнему высоко вздёрнув подбородок, несмотря на дрожащую нижнюю губу. — Просто я предпринимаю меры предосторожности, прежде чем мне покажут черный флаг.

Я прохожу через дверь и захожу в лифт. Нажимая кнопку первого этажа, я замечаю, что Колтон стоит в дверях пентхауса. Его губы кривятся, он наблюдает за мной отчуждённым взглядом и с ожесточённым выражением на лице.

Когда двери лифта приходят в движение, я всё ещё пристально смотрю на него, и одинокая слеза, скатившаяся по моей щеке — единственное предательство моего тела, свидетельствующее об испытываемых мною печали и унижении. Наконец, я остаюсь одна. Я оседаю против стены, позволяя эмоциям пересилить меня, и всё же борюсь со слезами, наполняющими мои глаза, поскольку мне всё ещё необходимо добраться до дома.

Поездка на такси быстрая, но болезненная. Мои тихие рыдания на заднем сидении ничего не могут поделать с тем, чтобы смягчить жестокую реальность того, что произошло. Я оказываюсь дома в начале четвёртого утра, и рада, что Хэдди уже дома и спит, потому что прямо сейчас я не справлюсь с её вопросами.

Я проскальзываю в свою комнату, включаю iPod, убавляя звук до едва слышимого, выбираю Unwell всё той же Matchbox Twenty и ставлю песню на повтор.

Когда меня начинает обволакивать знакомый голос Роба Томаса, я сбрасываю одежду и шагаю под душ. Я пахну Колтоном и сексом, и с остервенением тру себя, чтобы хоть немного смыть с себя его запах. Это не имеет значения, хотя, независимо от того, что я делаю, я до сих пор пахну им. Я всё ещё помню его вкус. Всё ещё чувствую его. Я позволяю воде смывать поток моих слёз, скрывая мои икающие рыдания в шуме её стремительного потока.

Когда мне удаётся вдоволь наплакаться, и слёзы иссякают, я поднимаю себя с пола душевой, на который сползла, рыдая, и держу путь в свою спальню. Успеваю набросить на себя пижамную майку и трусики, прежде чем упасть в тепло своей постели и провалиться в сон.