В его глазах (СИ)

Глава 12

Неужели мне снова предстоит терпеть такую же боль и унижение?.. Или даже станет ещё хуже?..

Глаза Золотницкого горели похотью и жаждой издеваться надо мной дальше. Он по-настоящему пугал меня. Он будто стал олицетворением дьявола в этой комнате, до которой сузился весь мой мир.

Впрочем, Станислав ведь тоже оказался отнюдь не ангелом. Для чего он подверг меня этой чудовищной пытке? Действительно ли ему нравилось делать мне больно?

Ответ был слишком очевиден — да, нравилось. И не ему одному. Оба этих мужчины кайфовали от происходящего.

А я… Я даже не понимала толком, что испытываю. Плеть ранила меня. Звук и ощущения словно возвращали в прошлое… В прошлое, которое я не хотела вспоминать ни при каких обстоятельствах. Но вместе с тем руки, ласкавшие меня в данный момент, дарили совершенно иные чувства. Они будто заверяли в безопасности, обещали нежность и заботу, успокаивали, дарили тепло.

И этому я также не могла сопротивляться. Снова и снова горячие ладони проходились по моему телу, вызывая толпы мурашек и пробуждая нечто, казалось бы, абсолютно неуместное в данной ситуации, — возбуждение… К своему ужасающему стыду я испытывала приливы сильного возбуждения, которое то нарастало, то спадало, а затем снова накрывало лавиной. Это было похоже на качели над бескрайней пропастью — страх и восторг существовали одновременно. Я уже знала, что непременно разобьюсь, но не останавливалась.

— Пожалуй, на первый раз достаточно, — услышала я Адлера и выдохнула.

— Ладно, — как будто бы расстроено отозвался Золотницкий. — Вставай, Куколка. Мы слишком отвлеклись от важных дел на забавы.

Под его пристальным взором я стала подниматься на ноги. Оскар следил за каждым моим движением. Не сомневаюсь, что и Станислав не упустил возможность насладиться унизительным зрелищем.

— Можешь не обуваться, — вдруг сказал Адлер. — Похоже, эти туфли не слишком удобны для тебя.

— Спасибо… — проронила я, действительно благодарная за то, что мне больше не нужно мучиться хотя бы из-за обуви.

— «Спасибо, Хозяин», — тотчас поправил Оскар. — Не забывай, кто ты здесь в данный момент, и кто мы.

— Да, — я растерянно кивнула и тут же поправилась: — Как скажете, Хозяин.

— Вот и молодец, — похвалил Золотницкий. — Трусики тоже не надевай.

Новое требование вновь пошатнуло меня. Оскар собственными руками поровнял моё платье, а затем спустил бельё с колен к щиколоткам. Я осторожно вышагнула из прорезей. Трусики остались в пальцах Золотницкого. Он поднёс их к своему лицу и сделал глубокий вдох.

— Ты вкусно пахнешь, Куколка, — заключил он с улыбкой, после чего положил мои трусики в нагрудный карман своего пиджака. — Я оставлю их себе на память. Ты же не против?

Конечно, я была против. У меня не так много вещей. А это бельё я купила совсем недавно — хотела побаловать себя чем-то не столь жизненно важным, но приятным. По сути, это был единственный комплект, который пока ещё был приличным и очень удобным, к тому же сохранял белоснежный цвет, а не приобрёл грязно-серый оттенок.

Но я уговорила себя, что эта потеря не столь уж велика, если мне правда заплатят за все мои испытания. Так мне обещал Артур, и Станислав тоже пообещал. Почему-то их слова внушали доверие, а вот вид ликующего Оскара Золотницкого — ни капли.

— Разумеется, Хозяин, — произнесла я на выдохе, смиряясь с его решением.

— Вот и славно. Куколка, налей нам виски. Мне и господину Адлеру нужно побеседовать. А ты пока займись делом — сделай мне массаж, а то у меня шея затекла.

Понимая, что такой расклад немногим лучше порки, я всё-таки выполнила и этот приказ. Налить виски в бокалы — ерунда, но массаж…

Мы с Маринкой иногда делали друг другу массаж, по-дружески. Подруга говорила, что у меня феноменально получается. Однако есть большая разница в том, чтобы дотрагиваться до девушки, с которой я выросла в одном дворе, которая так много уже сделала для меня и с которой у нас почти всегда были отличные отношения. Фактически Марина была моей единственной подругой, которую я безумно любила, которой, можно сказать, даже отчасти восхищалась.

И совсем другое — прикасаться к незнакомому мужчине, которого вижу в первый и, надеюсь, в последний раз. Я вообще прежде не трогала мужчин, если не считать вынужденного соседства в общественном транспорте. Но ведь я не могла рассказать обо всём этом Оскару.

Мужчины погрузились в разговор. Они снова обсуждали продажу клуба. Я старалась не вслушиваться в их речь, но изредка невольно улавливала отдельные фразы.

— Стас, это несерьёзно, — рассуждал Золотницкий, пока я разливала виски по бокалам. — Оценочная стоимость клуба в два раза выше.

— Но мы ведь говорим о половине стоимости.

— Не хитри. Мы говорим о том, что тебе достанется вся прибыль целиком после того, как «Империал» поступит в твоё распоряжение.

— Тебе ли не знать, что прибыль у нас нестабильна.

— Последние отчёты радуют чуть больше…

— Да, благодаря моим, — Станислав подчеркнул это слово, — нововведениям.

— Ну, и что с того?.. — равнодушно ответил Оскар.

Я отошла от столика и встала за спиной Золотницкого. Руки предательски подрагивали, когда я опускала их на его плечи. Сначала принялась массировать через пиджак, но вскоре Оскар снял его.

— Так-то лучше, — заключил он, оставшись в одной рубашке. — Поактивнее, Куколка. Мне тоже иногда нравится жёсткость.

Золотницкий вновь подключился к общению, а я старательно прикладывала усилия, чтобы промять его стальные мускулы. Это было не так уж просто, даже чисто физически, не говоря уже о моральной составляющей.

— Я понимаю твои претензии, приятель, — рассуждал Оскар, пока я делала ему массаж. — Но давай оставим эту лирику. Ты хороший управляющий и погружен в Тему ещё больше моего. Не сомневаюсь, что под твоим единоличным руководством «Империал» будет процветать.

— Вот именно. Тебе не о чем переживать.

Адлер глянул на меня. Я лишь в тот момент осознала, что неотрывно смотрела на него всё это время. Меня, словно магнитом, тянуло в его сторону. Возможно, движения Станислава, его мимика и волевое выражение лица казались мне завораживающими. Он умел держать себя и выглядел человеком, полным достоинства. В то время как Оскар вёл себя скорее развязно и неформально.

Станислав задержал на мне взгляд. Голубые глаза точно парализовали меня. Я читала в них нечто, заставлявшее всё моё существо трепетать. Неосознанно руки перестали меня слушаться и застыли.

— Куколка, — вывел меня из транса Оскар, — ты уснула?

— Нет, Хозяин, — опомнилась я и снова принялась массировать с удвоенной силой.

— О, вот так хорошо. Очень хорошо, — замурлыкал Золотницкий. — Можешь ведь, когда хочешь. Да, вот тут — у основания шеи… М-м-м… Кайф…

Я запустила пальцы в его тонкие густые волосы и провела по затылку. Оскар стих и закрыл глаза.

— Да ты волшебница… — прошептал он блаженно.

Пространство погрузилось в тишину. Золотницкий наслаждался массажем, а Станислав по-прежнему следил за мной. Теперь ему ничто не мешало — Оскар сидел с закрытыми глазами. Даже помня о правиле, что нельзя смотреть в глаза, я тоже смотрела на Адлера.

Трудно передать, что творилось между нами в тот момент. Это походило на диалог без слов. Вот только передать смысл нашего «общения» я бы не рискнула. Слишком… слишком интимным и глубоким было это переживание. Могу лишь сказать, что из-за отсутствия белья вдруг ощутила, что внутренние стороны моих бёдер заметно увлажнились.

Чёрт…

Я сама себя не понимала. Отказывалась верить, что моё собственное тело будто предаёт меня. Эти реакции были мне абсолютно чужды, я не могла, не имела права так реагировать. И всё же это случалось со мной.

— Оскар, мы не закончили, — вкрадчиво проговорил Адлер.

— Я тоже пока не кончил, — похотливо улыбнулся Золотницкий, не поднимая век. — Вот только теперь даже не знаю, что делать. Ты привёл мне девочку, которую я не могу использовать по полной программе.

— Запреты подстёгивают фантазию.

— О, да, — согласился Оскар. Он всё-таки открыл глаза и оглянулся через плечо. — Куколка, я хочу, чтобы ты мне подрочила. Надеюсь, это тебя не смутит?

Золотницкий выгнул бровь. Его ухмылка сместилась на одну сторону лица.

— Это ведь точно не секс, — подхлестнул он. — По крайней мере, не у тебя. Считай, это точно такой же массаж. Ну, что скажешь?