В его глазах (СИ)

Глава 13

Оскар ждал моего ответа, хитро щурясь сквозь длинные ресницы, а я в самом деле онемела. Перед глазами стояли картинки из того ролика, что показывала мне Маринка.

— Да что тут такого?! — не понимала она моего замешательства и паники. — Мужчинам это нравится!

— Это не нравится мне! — вопила я, поскорее отворачиваясь от её нового гаджета.

— Ну, и дура.

Подруга так и не смогла принять мою сторону, и больше между нами не случалось разговоров на подобные темы.

Да, с тех пор я повзрослела. Тогда я жила в малюсеньком городишке под крылом мамы, которая после определённых событий стала невероятно набожной. Мне её вера в бога почти не передалась, но вот пуританское воспитание давало о себе знать, даже когда я очутилась уже в большом городе, где царят совершенно иные нравы.

Я пока была лишь в самом начале узнавания столичных нравов, но Москва уже, несомненно, оставила след в моём сознании. Здесь всё было иным, особенно — люди. Девушки спокойно ходили в коротких юбках, открыто курили, употребляли алкоголь и обжимались с парнями. Наверняка делали и то, чего хотел от меня сейчас Золотницкий. А может, и ещё что-нибудь более развратное…

— Стас, где ты её взял? — услышала я его насмешливый голос.

— А что, не нравится? — ответно усмехнулся Адлер. — Могу забрать обратно себе…

— Ну-ну-ну! — перебил Оскар. — Ты какой-то сегодня слишком напряжённый! Уж и слова тебе сказать нельзя. Я лишь заметил, что девочку ты выбрал… — он задумался на секунду. — Необычную, — договорил по слогам. — Иди сюда, Куколка, — Золотницкий перехватил моё запястье и подтащил к себе. — Иди-иди, не бойся.

В итоге он заставил меня сесть ему на колени. При этом я снова глянула на Станислава, и Оскар это заметил.

— Прекрати так пялится на моего друга, иначе я буду ревновать, — Золотницкий сжал меня обеими руками.

Я бедром ощутила его напряжённый член. Золотницкий взял мою правую ладонь и положил к себе на ширинку.

— Ты случайно не в театральном учишься? — прошептал он мне в ухо, одновременно заставляя гладить его промежность. — Тебе идут драматические роли.

— Она не притворяется, — вместо меня ответил Адлер.

— Нет? — Оскар въедался глазами в мой профиль. — Тогда это ещё сильнее возбуждает.

Кажется, на лице моём не осталось места, которое бы не покрыла пунцовая краска. Пусть и не сама, а при помощи Золотницкого, под его давлением, я трогала его мужское достоинство, и похоже, ему это приносило удовольствие.

Хотелось поморщиться, закусить губы, зажмуриться изо всех сил, но я уже вступила в эту игру. Пути назад не существовало.

— Давай, малышка, сделай мне приятно. И мы закончим разговор, — требовательно прошипел Оскар и вынудил меня залезть в его ширинку.

Он высвободил свой член и вложил мне в руку. И хоть я не видела его, почувствовала, как ладонь обхватила нечто твёрдое и упругое. В это же время мужские руки не позволяли мне разжать пальцы. Он управлял мной, будто реальной куклой.

Послышался глухой утробный стон, прозвучавший мне в волосы. Оскар прикрыл глаза, продолжая задавать нужный ритм.

Я осторожно посмотрела на Станислава. Тот сидел по-прежнему в кресле, спокойно и неподвижно. Лишь желваки на его скулах свидетельствовали о напряжении. Опустить взгляд ниже я не рискнула. Смотрела лишь в его голубые глаза, не моргая. И он тоже не прерывал зрительного контакта, пока Золотницкий наслаждался своей забавой.

Он стал дёргать мою руку всё активнее и активнее. Я чувствовала его тугую плоть собственной кожей. Ощущала выпирающие вены. С каждым движением член набухал всё больше. Мне даже казалось, Золотницкому может стать больно. Мне и самой порой было дискомфортно от того, как сильно он в меня вцепился. Однако Оскар не останавливался.

Вскоре его голос перешёл на рык, который оглушал меня. Но я смотрела на лишь на Адлера, не отпускала его взгляд. Голубые глаза потемнели. И их тьма словно передалась мне. Внизу моего живота застонала гулкая, рокочущая тьма, моё собственное тело отяжелело.

В какой-то момент представилось, что Оскара вообще рядом нет. Никого нет. Лишь я и Станислав…

Это его естество зажато в моей ладони…

И только я подумала об этом, как рука моя стала твёрже и уверенней. Она будто уже запомнила необходимые движения и стала самостоятельной.

Золотницкий тоже ощутил перемену и отпустил. А я забыла о нём окончательно. Пока Оскар свалился на спинку кресла и потерял связь с реальностью, моя связь с Адлером только набирала обороты. Не знаю, чувствовал ли он то же самое, или мне только так казалось, но в те минуты я доставляла удовольствие ему, утопая в его глазах, падая вместе с ним в какую-то нереальную бездну…

Всё закончилось, когда Оскар громко застонал. Наваждение рассыпалось. Одновременно с диким стоном мои пальцы, руку и платье оросило струёй спермы. Залп повторился трижды, и трижды Золотницкий конвульсивно дёргался, скрежетал зубами, кажется, даже матерился.

Я посмотрела на дело рук своих и тотчас перепугалась, быстро убрала ладонь, выпустила член. Чуть не заплакала от испуга.

Господи… Что я натворила?..

— Это было охуенно! — выпалил Оскар и поднял затылок с подголовника. Он заглянул мне в лицо с уже знакомой ехидной усмешкой. — Не хочешь прибраться?

Он показал глазами на стол. Я быстро схватила салфетку и стала счищать капли спермы с его брюк. В этом смысле Золотницкому повезло куда больше — почти вся его сперма оказалась на мне. И себя мне тоже хотелось привести в порядок как можно скорее. Не только утереться салфеткой, а вообще скинуть с себя это платье и залезть целиком под душ.

— Видимо, ты всё-таки умеешь притворяться, Куколка, — Оскар просунул руку между моих бёдер и, конечно, обнаружил, насколько я вся мокрая. — Надеюсь, ты не кончила. Я ведь тебе не разрешал.

— Нет, Хозяин.

Он улыбнулся и сделал жест, чтобы я встала. А мне и за радость было.

— Знаешь, Куколка, — поправляя застёжку на брюках, сказал Золотницкий, — обычно с такими, как ты, я не встречаюсь дважды. Но тебя бы мне ещё хотелось увидеть. Может, в следующую нашу встречу мы познакомимся поближе?

— Тогда и решите, — не дал мне и рта открыть Станислав. — Оскар, надеюсь, теперь наши переговоры пойдут живее?

Золотницкий не отвечал с минуту, он сверлил меня взглядом. Наконец, произнёс:

— Не хочется тебя отпускать, Куколка. Но, боюсь, если ты останешься, мы со Стасом до утра беседовать будем. Так что на сегодня ты свободна.

— Хорошо, — я кивнула.

— Что надо сказать? Ты же вежливая девочка, — намекнул Золотницкий.

— Спасибо, Хозяин, — проронила спешно.

— Иди, Куколка. Иначе через десять минут ты уже просто так не отвертишься.

Глянув на Адлера, я заметила, как он медленно моргнул и указал на дверь подбородком. На негнущихся ногах я побрела к выходу. По дороге вспомнила о туфлях, подхватила их с пола. Потом вспомнила и об оставшемся белье, но тут же поняла, что это плохая идея — снова заговаривать с Золотницким.

Пока шла до двери, мужчины молчали. Меня провожал глазами лишь Оскар, Адлер даже не повернулся. Прежде, чем уйти, я снова глянула на него.

— Хочешь остаться? — спросил Золотницкий с явным вызовом.

Мне этого намёка хватило, чтобы живо опомниться и вылететь прочь из комнаты.