В объятиях шторма

Глава 1

ДУРНАЯ ГОЛОВА НОГАМ ПОКОЯ НЕ ДАЁТ

Андрей шумно затянулся спасительной сигаретой с мятной кнопкой во время рабочего перерыва в курилке, пытаясь унять сумбур мыслей, что разверзся в нем подобно чёрной дыре после вчерашней посиделки с друзьями.

Картинки, подобно кат-сценам, мелькали в его голове, затягивая Шумова глубоко в бездну.

Гравитационное притяжение к НЕЙ оказалось настолько велико, что Шумов, невзирая на всю хваленую выдержку, не смог удержать в руках свою одержимость и все же слетел с катушек… Даже если бы он двигался со скоростью света в противоположную от НЕЁ сторону. Ничего бы ему не помогло…

А он и не удержался.

Рано или поздно этого стоило ожидать. И вчера та хрупкая граница между ними под названием “дружба” оказалась вдребезги смыта. Плотину прорвало нахрен. И теперь, когда ОНИ приблизились к “горизонту событий”, пути назад больше не было.

Что будешь делать, Шумов?

Сложившейся традицией в их скромной компании из шести человек стали совместные посиделки за ужином, что были приправлены острыми шутками, рабочими байками, спиртным и вкусной едой. В общем в духе того кому слегка “за”.

Безбашенные попойки с оглушительно грохочущей музыкой, густым сигаретным дымом, от которого слезились глаза, скудным набором закусок и девизом “пьем все, что горит” остались далеко позади.

Вчерашняя молодежь слишком быстро превратилась в ответственных взрослых со своими взрослыми заморочками, дедлайнами и обязанностями.

Однако даже серая бытовуха не смогла выбить из них ту самую искру, которая цепляясь, продолжала горела где-то глубоко внутри них.

Сегодня же Шумов никак не мог притормозить в своей голове локомотив под названием “самоедство”.

Стоп кран сделал ручкой. Поезд следует до конечной станции без остановок на бешеной скорости. Ещё бы знать, что его ждёт, когда он прибудет на линию.

Чувство вины перед НЕЙ душило, скручивая кишки в плотный узел, тем самым мешая Андрею нормально думать, дышать и работать.

Перед глазами с самого утра бесконечно мелькали рабочие документы, а буквы на них будто назло плыли, прыгали и плясали, как черти в аду.

И как по закону подлости именно сегодня всем председателям комитетов требовалось время или внимание Шумова. А времени у него в обрез.

Нескончаемые звонки по рабочему телефону медленно, но верно доводили Андрея до нервного тика. В пору волосы на голове рвать. Но и на это у него ни минуты свободной. Секретарь только и успевала, что кофе ему приносить, да бумажки на подпись подкладывать.

Казалось, ещё немного и либо у Светочки туфли начнут искрить от метаний туда-сюда, либо Шумов не выдержит и пошлет кого-нибудь на хер.

Ему срочно и безоговорочно требовалась минутка тишины и покоя. Но как её выкроить, если ты заместитель губера?

И опять позвонит на рабочий то тюлень, то олень… И такая дребедень целый день!

Если мультивселенная бы существовала, то в другом параллельном мире другой похожий Андрей все же додумался оставить при себе никому ненужные чувства к замужней подруге.

В какой момент его самоконтроль полетел к черту?

Что послужило последней каплей?

И самое главное…как он оказался в этой точке невозврата?

Вот нахер он сдался ей со своей больной привязанностью и безответной любовью, когда у нее есть любящий муж?

Хотя нихера он не любящий, как выяснилось. Но об этом немного позже.

О друге детства и по совместительству муже Леры думать совсем не хотелось.

Но память-сука будто назло подкидывала флешбэки со старыми воспоминаниями о их дружбе с Быстровым.

Мозг не вовремя подсунул моменты из детства, которые безжалостно резанули по сердцу, а картинки из прошлого с горечью осели на языке.

Шумов ни к месту вспомнил, как они с Владом резво гоняли мяч в детской спортивной секции по футболу. Как в начале их дружбы они часто дрались. Притирались характерами, так сказать. Свое мнение и правоту приходилось отстаивать за счет кулаков. Конечно, после драки они неизменно мирились, обрабатывая синяки и ссадины с помощью бабушкиной спиртовой настойки на травах.

И хотя его бабы Таи не было с ними уже несколько лет, Шумов по сей день помнил тот запах проспиртованных одуванчиков.

Мальчишки прогуливали вместе уроки, творили глупости, лазили по заброшенным зданиям и взрывали карбид в пластиковых бутылках, иногда добавляя туда предварительно воду из луж для пущего эффекта.

И, несомненно, каждое воскресенье бегали к Андрею домой смотреть матчи по футболу.

А сколько ярких эмоций у мальчишек вызвал подаренный Шумову на день рождения денди! Да их около года после этого от приставки оторвать не могли…

Годы летели. Парни росли, как грибы. А дружба их только крепчала. Но даже самая крепкая мужская дружба однажды может дать основательную трещину…

Именно этим камнем преткновения стала Валерия Олеговна Быстрова — жена Влада.

Влад с каждым годом чаще отсутствовал в городе из-за своей работы. А Лера, в свою очередь, все чаще просила Андрея о помощи.

Будто гребаный рыцарь Готэма Шумов каждый раз летел к Лере, стоило ей только набрать его номер. Нет-нет. Ему не приходилось переступать через себя, чтобы помочь. Наоборот. Он был безумно рад. И как верный сторожевой пес бросал все дела и тут же срывался к ней.

Возможно ещё пару лет назад ему хватало её мимолетных прикосновений, объятий при встрече и счастливой улыбки.

Но месяцы летели, время шло, и он стал понимать, что безумно скучает по ней каждый день. По ее голосу и улыбке.

Иногда Андрею казалось, что ещё немного и он взвоет.

До безумия хотелось зажать её где-нибудь и рассказать правду. Выплеснуть то, что копилось годами в нем. Разнести эту стену, что он выстроил за время их дружбы. Впиться поцелуем в ее припухлые губы, наслаждаясь совместным стоном…

Шумов давно мечтал, чтобы Лерка принадлежала лишь ему. И не только для траха, а чтобы была его целиком и полностью со всеми своими прелестями и талантами.

Сами же просьбы Лерки по большей части оказывались незначительными. А если быть ещё точнее, то незначительными их считал только Андрей. Сама бы Быстрова точно не справилась. Или просто ему хотелось в это верить.

Ну вот. Я же и говорю. Гребаный и влюбленный рыцарь!

Несмотря ни на что, ему, черт подери, абсолютно точно льстило, что Лера обращалась за помощью именно к нему. И он бежал, летел, рвался к ней, а потом его душило чувство вины перед другом.

Ведь Влад до сих пор не догадывался, какие именно чувства испытывает Андрей к его жене.

К чужой жене…

А Шумов… Шумов никак не мог налюбоваться. Чарующей красотой её глаз, её профилем или задумчивым видом. От её скромного "спасибо" в груди лихорадочно заходился мотор, пропуская пару ударов.

И неизменно после каждой их встречи он с опаской смаковал перед сном это чувство, думая только о Лере.

Влюбленный идиот не иначе…

Даже сейчас мысли вновь и вновь возвращались к ней.

Порой Андрей напоминал себе безумного маньяка или сумашедшего сталкера.

Он каждый раз клятвенно обещал себе, что перестанет о ней мечтать перед сном. Что перестанет так крепко обнимать при встрече, вдыхая любимый запах, не в силах отпустить и принять тот факт, что Лера глубоко замужем. Что зароет это глубоко-глубоко, и Лера никогда не узнает…

Разве бывает такое?

Разве может взрослый, адекватный и состоятельный мужчина так крепко влипнуть?

Ведь это не пустая мужская прихоть. Не примитивное желание её трахнуть. Нет. Андрей погряз в этом уже очень давно… А если точнее, то 7 лет назад во время свадьбы Быстровых.

— Дерьмо. — выругался он сквозь зубы, ударяясь затылком о стену в курилке.

Пожалуй на счёт своей адекватности он заблуждался.

Он дебил. Дебил, который все испортил.

Ведь если бы Влад проявил чуть больше внимания в адрес Шумова. Если бы только Быстров заметил, что его лучший друг практически постоянно задерживает свой взгляд на его жене значительно дольше, чем другие мужчины, тут же бы раскусил намерения друга…

А вдруг Лерка ему расскажет?

Что тогда?

Что будь делать Шумов?

Но в нее невозможно было не втрескаться…

В ту, которая порой несносно шутила, а после заливалась заразительным смехом. В ту, которая частенько была невероятно упрямой, но всегда оставалась открытой, близкой, родной. В ту, кто видела, знала и принимала Андрея любым и в любом его состоянии. В ту, которая годами вытягивала Шумова из периодов острой меланхолии или депрессии.

Неважно, что двигателем его душевных терзаний была именно она. Главное, что в такие моменты она была рядом.

Мазохист, скажете вы?

Ну и пусть.

Лера всегда оставалась настоящей, даже в невероятно сложное для неё время, не пытаясь казаться ни лучше, ни хуже, чем есть на самом деле.

Нет. Сейчас он докурит, соберет яйца в кулак и позвонит, извинится за все и…и…

Что?

Что ты ей скажешь, Шумов?

Что твой порыв был ошибкой?

Нихрена!

Ведь он не жалел о том, что сделал!

Здесь началась стена, в которую он уперся. Хотелось со всего размаху влететь в стену лбом и биться до тех пор, пока из навязчивых мыслей не вылетит Лера.

От третьей по счету сигареты его слегка замутило.

А может он себя просто накручивает?

Могла ли Лера не придать произошедшему значения?

Ага, конечно, как же… Три раза ха!

Шумов ещё 5 минут потоптался на месте и решился отправить ей сообщение:

Андрей: Как ты?

Но абонент на том проводе молчал.