В объятиях шторма

Глава 5

АД В ПАЛАТЕ 211

— Почему ты не позвонила после того, как вернулась из поездки к Владу? — ещё минута, и Шумов бы лопнул, настолько ему не терпелось остаться наедине с поникшей Лерой. Больше ждать он не мог. Им следует поговорить и все обсудить.

К тому же: «что у трезвого в голове, то у пьяного на языке», припомнил Андрей любимую поговорку своего брата.

Валерия стрельнула уставшим взглядом на друга и понуро опустилась на стул. Сейчас ситуация с мужем не казалась ей такой уж безвыходной. Чего не скажешь о поцелуях с Шумовым.

Правильно говорят: "Женщина не уходит быстро из брака."

В первом случае — она давно переболела. Её любовь к мужу умирала в течение 2-х последних лет. Точнее, это Быстров старательно душил то прекрасное чувство, что таилось в душе его молодой жены.

Врал, обвинял, унижал. Безжалостно бил своими словами в старые раны, зная, какую реакцию они вызовут у неё.

По началу мозг не хотел принимать то, что их браку пришел конец, упорно сопротивляясь, цепляясь за робкую надежду о лучшем. Затем наступил период слез и обид, которые Леры пыталась в себе заглушить, ударяясь в работу. Предпоследним наступил момент отчаяния, когда ей хотелось разгромить всю квартиру и сжечь свадебные фото, глотая крупные слезы.

Впрочем, она итак плакала каждую ночь в подушку какой-то период времени.

А в финале стало все равно.

Бах!

И все…

И во время их крайнего разговора остатки тех теплых чувств, что она испытывала к мужу, вовсе разбились о вранье Влада.

Конечно, Лера слишком хорошо знала… Нет, скорее, насквозь видела, когда Влад врал ей прямо в лицо. Поэтому, когда история с враньем повторилась, Лера ничего не чувствовала в ответ.

Ручка рубильника на приборе с грохотом опустилась в низ. И в душе Быстровой наступило долгожданное облегчение.

Все гадкие слова, сказанные Владом в догонку, пролетали со свистом мимо. Она понимала, к чему все идет. Опустила руки, безмолвно наблюдая за тем, как рушится их с мужем брак.

Только его мотивы Быстрова оставались для неё загадкой.

Неужели Влад тоже устал от их брака?

Или же ему было плевать всегда?

Он неоднократно вёл себя, как свинья, пренебрегая женой. Но после просил прощения и возобновлял работу над своим поганым характером.

Все хорошее, что осталось от их брака с Владом, Лера аккуратно утрамбовала в крохотную коробочку и похоронила её глубоко в своей памяти.

С Андреем все обстояло намного сложнее.

Быстрова элементарно не понимала, как себя с ним вести после того, что между ними произошло.

Страх. Интерес. Возбуждение. Любопытство и жгучий стыд. Все это смешалось в опасный коктейль.

С одной стороны не хотелось бросаться в омут, а с другой…

Сейчас, переосмыслив немного их общение с Шумовым, она поняла, что все взгляды Андрея имели двойное дно.

Глубоко погрузившись в раздумья, Лера вновь не заметила, как Шумов вновь оказался слишком близко. Непозволительно…но очень волнующе.

И опять этот странный коктейль, переполненный до краёв.

А еще ей было стыдно признаться самой себе, что её трусики не просыхали с того момента, как пришел Шумов.

От его нахального взгляда её начинало легонько потряхивать. Ведь тот Андрей, которого она знала, оказался совсем не тем, кто её целовал. А целовался Шумов чертовски приятно.

Быстрова с трудом сглотнула, со стуком схлопнув колени под столом.

Она и понятия не имела, что ее друг — мастер искусно влезать под кожу. Андрей-друг и новый Андрей вызывали в ней диссонанс. Но хуже всего было то, что Лере это понравилось.

Какая же ты потаскушка, Быстрова!

А ещё… Ей льстило его внимание, то, каким честным он был с окружающими и в особенности с ней. То, с каким трепетом к ней относился. Шумов ни разу не ныл и не причитал, если Лере срочно требовалась его помощь. В отличие от Влада. И главное — Андрей ничего не просил взамен.

— Мне тогда было не до этого. — отмахнулась она.

— А сейчас? Что между вами произошло? — Андрей уже слышал ответ Влада, но сейчас ему до боли хотелось, чтобы Лера сама поделилась с ним своими переживаниями. Чтобы сказала правду, глядя ему в глаза.

— Сейчас я хочу полежать. — встала из-за стола, развернувшись к Шумову в полоборота, кивнула головой в сторону спальни. — Пойдём, знаю, что ты тоже вымотался сегодня.

Шумов удивленно моргнул, в который раз отмечая ее поразительную проницательность.

Неужели их радары сконектились?

Лера переживала за него, он это чувствовал.

Желание стиснуть её и утащить далеко-далеко, наслаждаясь Лерой и ее до боли родным запахом, спыхнуло с новой силой.

Она щёлкнула чёрной кнопкой ночника, и по спальне рассыпался тёплый свет от крохотной лампочки, отбрасывая за собой причудливые длинные тени.

Здесь все, как и прежде, оставалось неизменным.

Вот огромная кровать ближе к окну с мягкой вставкой у изголовья, которую Шумов помогал затаскивать на третий этаж. Сразу за дверью справа стоял туалетный столик для Леры с овальным зеркалом и резными ножками. На нем всегда царствовал порядок, как и в тумбочке у кровати. Там Лера хранила блокнот и карандаши, чтобы в творческом порыве как можно скорее сделать наброски эскиза.

Телевизор в спальне отсутствовал, потому что Влад как-то вычитал, что половая жизнь пары сокращается на 20 %, если в этой зоне есть широкоугольный гаджет. На деле же оказалось, что половая жизнь сокращается из-за постоянного отсутствия мужа, а вовсе не из-за телевизора.

Они расположились на уютной кровати с мягким покрывалом в тон к краске на стенах.

Андрей немного приобнял Быстрову, негласно укладывая её голову себе на грудь, чувствуя при этом какой-то мальчишеский восторг и накатывающее желание.

Сглотнул.

Сейчас ей требуется друг, так что угомони свои похотливые желания, Шумов.

Лера по-хозяйски закинула ногу ему на бедро.

Андрей сжал зубы, медленно считая про себя до десяти.

Не лапать. Не целовать. Дать выговориться. Не прогнала — уже хорошо.

Быстрова к своему удивление чувствовала себя комфортно, а происходящее показалось вполне правильным. То, как Шумов обнимал, как нежно проводил пальцами по спине, как размеренно поднималась и опускалась его грудь во время дыхания, и то, с какой силой билось сердце Андрея под её ладонью.

Эти два мужчины, которых Лера начала недавно сравнивать между собой, казались ей максимально разными. И она сбилась со счета, сколько за последнее время делала это одинокими вечерами перед сном.

Влад — импульсивный, немного сумбурный и небрежный, весёлый и чересчур болтливый.

Раньше Лере очень нравилась его живая энергия, она могла часами слушать его взахлёб, и не важно о чем говорил Влад, ей было хорошо рядом с ним. Однако со временем лишняя болтливость начала напрягать и утомлять, потому что дополнением к этому шло неумение слушать и частенько перебивать. Иногда он любил приукрасить или приврать, но с годами пытался перебороть дурацкую привычку.

Не вышло.

Он мог бы баловать Леру чаще, но отчего-то игнорировал намёки жены.

И если Влад казался ей штормом, то Андрей — штилем. Возможно потому, что со вторым она чувствовала себя, как за бронебойной стеной.

Шумов гораздо чаще оставался внимательным в мелочах. Постоянно интересовался работой и жизнью Леры. Всегда был рядом. Помогал, стоило ей только попросить. Он внимательно слушал подругу, вставляя слово только тогда, когда она заканчивала свой рассказ.

Влад постоянно делал жене замечания по поводу лишнего веса и целлюлита, который поселился в определённых местах на ее теле. Непрозрачно намекал на проблемы с питанием и лез к ней с непрошенными советами. Это бесило. А еще унижало её, как девушку.

Но крайней точкой в разговоре Быстровых встал вопрос о детях.

Лера все никак не могла собраться с мыслями. Солёные слезы, которые она так пыталась сдержать, упорно подходили к глазам, давя на пазухи и вызывая саднящую боль.

— Влад сказал, что не хочет детей. Совсем. — слезы все же победили в этой неравной схватке и тонкими дорожкам побежали к подбородку.

— Твою мать…? — резко выдохнул Шумов в ответ на тихую исповедь Леры. — Вы ведь… у вас ведь… — он не знал, как закончить предложение. Попросту был ошарашен в данный момент.

Об остальных гадостях Лера решила умолчать.

— Да… Скорее после того случая и перехотел… — она немного помолчала, утирая слезы длинными пальцами, а затем вновь продолжила. — Тяжело терять своего ребёнка, Андрей. Для нас и наших отношений это стало роковым поворотом. Я думаю, что именно тогда все пошло через жопу.

Почти 2,5 года назад друзья объявили о счастливой новости. Они ждали ребёнка. Лера забеременела достаточно быстро, после того, как Быстровы решились пробовать.

Но с 6-ой недели беременности все пошло не по плану, хотя началось все довольно банально. Токсикоз, потеря веса на 10 кг в первом триместре, сонливость и слабость.

Лера впервые за 5 лет не приехала на день рождения Сан Саныча. Друзья конечно же понимали и ни в коем случае не осуждали свою беременную подругу. Только Шумов усилием воли старался скрыть ту нервозность, что раздирала его из-за переживаний о Лере.

Влад в тот момент сослался на плохое самочувствие жены. Хотя сам приехал, чтобы поздравить Саныча.

Как потом оказалось у Леры открылось кровотечение, и её в срочном порядке положили на сохранение.

Там, по результатам УЗИ врачи вынесли заключение о отслойке плаценты и ретрохориальной гематоме, которая возникает практически в 81 % случаев в первом триместре беременности.

Так Быстровой пришлось пролежать в гинекологии не меньше недели, соблюдая строгий режим и ряд предписания процедур. Затем Леру перевели на целый месяц на дневной стационар с каждодневными капельницами и уколами. В какой-то момент ей и ребёнку стало намного лучше. Девушка даже засияла румянцем, стала больше есть и смогла вернуться к работе.

Счастье Быстровых продлилось недолго…

На 20-ой неделе беременности она с утра почувствовала как по ногам «потекло». Так, без очереди попав к своему гинекологу Лера узнала, что в это самое время теряет ребёнка.

Ожидая в коридоре женской консультации скорую, Быстрова медленно переваривала информацию, обзванивая родителей и мужа. Слез не было. Как и желания верить в происходящее.

«Повезло» же ей забеременеть именно в тот год, когда по Земле бродил неизведанный вирус с высоким процентом смертности. Так с признаками простуды и подозрением на заражение вирусом, со стремительно отходящими водами, она попала в «красную зону» в больнице.

На осмотре врач оставил за дверью свою деликатность, сообщив, что девушка достаточно молода, родит ещё потом хоть 5 детей, а сейчас ей просто не повезло, надо утереть сопли и лишь чуть-чуть потерпеть.

В тот момент Лера окончательно разочаровалась в медиках и в отсутствие такта у них.

Вечером этого же дня Быстровой и их нерожденному ребенку сделали медикаментозный аборт.

Ситуация смерти подобна.

Кажется, в тот день умер не только ее ребенок, но огромная часть ее души.

Лера проклинала весь мир и себя за то, что не уберегла их малыша. Бесилась о несправедливости вселенной, и ненавидела женщин, которые делали аборты направо и налево, просто потому, что не хотели ребёнка.

Всю ночь она проревела в подушку.

Это оказалось ещё цветочками… Ад ждал её впереди, услужливо распахнув ворота.

Через день, когда наступил момент делать УЗИ перед выпиской, выяснилось, что часть «последа» осталась внутри матки. Это было новым ударом по неокрепшей психике скорбящей матери. А именно значило, что ей предстоит вакуумная аспирация.

Сначала врач пытался справиться "вручную", наживо вытаскивая из девушки "остатки" не отторгнутой плоти. Лера поскуливала и молча рыдала на гинекологическом кресле, во время своей экзекуции. Улежать на месте — казалось практически невозможным. Не известно, что болело у неё больше: душа или тело.

Не так она представляла себе эту беременность…

Когда стало понятно, что “этого” недостаточно, гинеколог смиловался и дал ей местный наркоз, оценив разбитое состояние своей пациентки.

Опасность вакуумной аспирация заключалась в том, что в неумелых руках пациентке ничего не мешало навредить. Всегда можно сослаться на врачебную ошибку.

В этом всем дерьме она варилась 5 долгих дней. Хотя Лере показалось, что она провела там целую вечность.

Посещения были запрещены из-за угрозы заражения не изученным вирусом. И по правилам больницы все заражённые или подозреваемые в подобном лежали по одному в палате.

Если на земле существовал ад, то он был именно там, в палате 211.

Затем она на пол года закрылась в себе, никого не замечая. Влад поддерживал жену как мог, несмотря на то, что в тот момент сам горел заживо. Ко всему ее состояние усугубляло постоянное отсутствие Влада, который в скором времени после их потери сорвался в командировку.

Тогда-то они и начали отдаляться.

— Я подала на развод, Андрей. — она так тихо это сказала, что Андрею показалось, что он сначала ослышался. Что мозг выдал желаемое за действительное.

— А он? — прижал её чуточку ближе и заглянул в глаза, в которых с избытком плескалась боль…

Позволь мне помочь, моя хорошая. И я обещаю, что ты обо всем забудешь, как о страшном сне.

— Он ещё не в курсе, но не думаю, что особо удивится. — Лера говорила достаточно глухо, подавляя старые воспоминания, которые отравляя, вцепились в самое в сердце, вырывая из нее куски живой плоти.

— Ты уверена, что хочешь с ним развестись? — осторожно уточнил Шумов.

Зверь внутри него недовольно рыкнул и оскалился.

— Абсолютно. — кивнула. — Он сделал свой выбор, а я сделала свой. Думаю, что я переросла наши отношения и готова двигаться вперёд.

— Ты его не любишь? — это был крайний вопрос, который он хотел уточнить для себя.

— Теперь нет. Я поняла, что себя люблю больше.