В объятьях звёзд

Глава 24

Молчание немного затягивается. Мне просто нужно собраться, вот только в присутствии него теряюсь. И Макс не помогает. Подходит к столу с кофеваркой и готовит напиток. Наблюдаю за ним. Все его привычки каким-то образом сохранились. Он так же разбавляет свой кофе молоком. И что изумляет больше всего, мужчина, не спрашивая меня, заваривает очень крепкий кофе с четырьмя ложечками сахара. Я всегда пила крепкий и сладкий кофе. А он нет.

– Удивительно просто, – выдыхаю, принимая чашку. Макс выгибает бровь в немом вопросе. – Ты не помнишь меня, но помнишь, какой кофе я пью.

– Да? – хмурится он и оглядывается на кофеварку. – Мышечная память сохранилась, сделал это по привычке. И даже не задумался. Прости.

– За что?

– За это, – разводит руками мужчина, – за то, что напоминаю о нём. Я поэтому не прихожу в дом к Регору и избегаю тебя. Смотря на меня, ты постоянно плачешь. Не хочу причинять боль. Не хочу, чтобы ты страдала, сравнивая меня с прошлым, и пыталась вернуть, спасти или вылечить.

– Ты щадишь мои чувства? – усмехаюсь, прислонившись к столу. Он кивает. – Это мило и так похоже на тебя.

– Вот опять, – хмыкает Макс. – Тебе больно.

– Очень, – соглашаюсь с ним, стирая дурацкие слёзы с щёк. – Но не из-за того, что ты избегаешь меня или напоминаешь. А потому, что опять принял решение за нас двоих. Ты уговорил полететь осваивать новую обитель, – отложив чашку, подхожу ближе и задираю голову, сейчас он выше меня на целую голову, – ты решил: поженимся на новой Земле, среди прекрасной природы, чистого воздуха, густых лесов. И я согласилась. Ты подписал договор с Неотеком, и я согласилась. Ты решил перенести сознание в дроида. И я согласилась. И сейчас ты вновь решил отстраниться, чтобы мне не было больно. Но на этот раз я не соглашаюсь! Я бы поняла, если бы у тебя появилась девушка. Если бы ты влюбился в другую. Но я вижу в твоих глазах молнии и не отступлюсь от тебя, пока они не погаснут!

– Не только ты потеряла Макса! – тоже повышает голос мужчина.

Замолкаю, ошарашенно таращась на него. Что это значит? Он отворачивается и отходит к стеллажам.

– Весь этот мир вокруг… Я знаю о нём слишком много. Законы, мироустройство, языки. Могу спроектировать двигатели, починить дроидов, прочесть чужие формулы и понять их, – Макс обводит взглядом всё помещение и останавливается на мне. – Но не знаю себя, Лана! Я не знаю, кто я! Кем был? О чём мечтал? Посмотри на меня. Это даже не моя внешность! Всё, что я знаю о себе, – это твоя боль! Твои глаза, полные надежды и ярких искр. Завораживающая, обезоруживающая улыбка – первое, что я увидел, очнувшись в медблоке. Но после… Небесные глаза потухли, с губ стекла улыбка. И разочарование заменило надежду. Твой образ преследует меня. Я постоянно думаю о тебе. Не о прошлом, нет. О той первой встрече в медблоке. О ночном поцелуе. И очередном разочаровании.

– Можно же было поговорить со мной! Я бы помогла. Я бы рассказала о тебе всё, что знаю! Но ты предпочел самоустраниться, – срываюсь, потому что злюсь. Хочется разломать все эти высокотехнологичные аппараты об голову этого мужчины. Подхожу ближе и бью по груди. – Ты просто отказался от меня и прошлого, которого не помнишь! Просто потому, что так легче. Ты даже не попытался!

– Я пытался! – перебивает Макс, перехватывая кулаки. – То утро, когда ты ждала меня в комнате с симуляторами. Думаешь, я полдня потратил на изучение чужой вселенной? Нет! Я пытался воссоздать себя прошлого, свой прошлый и привычный мир. Увидеть хоть одно воспоминание, связанное с Землей. Но всё, что получалось у меня, – это чёртов космос. Как бы глубоко и долго я ни проводил время в симуляции, прошлое закрыто для меня.

Высказавшись, мужчина возвращается к столу и отпивает остывший напиток. Я тоже немного выдохлась и, найдя свободный стул, опускаюсь, немного дрожу от нервов. Обдумываю услышанное, анализирую. Макс протягивает мой кофе.

– Как работает этот твой симулятор? – нетерпеливо повышаю голос.

– Нейромышечные датчики, подключенные к определённым участкам мозга, считывают информацию, улавливают нервные импульсы и преобразуют в картинку. Обычно ими пользуются разумные с проблемами с памятью… – спокойно объясняет мужчина.

– Как с экзоскелетом? Только там датчики улавливают нужные сигналы мозга и управляют протезом? – перебиваю его.

– Примерно так, но ты взаимодействуешь с собственным сознанием. Становишься частью виртуальной реальности. Но у меня не вышло.

– У меня выйдет. Ты хочешь узнать о себе, о родителях и учебе, о друзьях и своих целях? И почему улетел с Земли? Я тебе покажу! – вскакиваю, немного расплескав напиток. – На это твой симулятор способен?

– Думаю, да, – задумчиво кивает Макс.

– Тогда пойдём. И не волнуйся. Навязываться и показывать себя не буду, только тебя.

Мужчина кивает, и мы выходим из лаборатории. Коридорами добираемся до медсанчасти и комнаты с уже знакомыми креслами. Макс показывает на одно из свободных кресел, подключает датчики к голове и надевает шлем.

– Постарайся расслабиться и подумать о любом знакомом тебе месте. Воссоздай его детально. Нейросеть дополнит твой образ и выведет изображение на эти очки.

Глубоко вздохнув, закрываю глаза. И вспоминаю Макса в его земной мастерской, работающего над фотонным двигателем вакуумного возгорания. Он в коричневой спецовке, со всклокоченными волосами и пятнами мазута на лице и руках. Даже его борода в мазуте.

Открываю глаза и наблюдаю, как темная картинка перед глазами, пиксель за пикселем, преображается. Всё пространство, детально проработанное, превращается в мастерскую компании Неотек. Большое светлое помещение, сплошь заставленное оборудованием. Опускаю голову, рассматривая собственные виртуальные руки. Я сижу в кресле недалеко от Макса. В обычном таком, немного обшарпанном, с деревянными подлокотниками. Картинка есть, пора и звуки добавить. Интересно: получится ли.

– …Насосы будут втягивать газообразный поток и выталкивать его в нужном направлении без каких-либо примесей или загрязнений, – говорит виртуальный Макс, это он объясняет принцип действия и поворачивается ко мне.

– Это я? – раздаётся где-то не так далеко, поворачиваю голову, но никого не вижу.

– Это ты, – выдыхаю, опять посмотрев на виртуального Макса и восхищаясь детализацией этой симуляции.

Виртуальная реальность трескается и разрушается, звуки пропадают, возвращая опять в темноту. А через миг перед глазами преображается совершенно другая картинка. Семейный ужин. День рождения Макса. Его родители, друзья, коллеги по работе…

Время за просмотром прошлого пролетает быстро. Голова раскалывается, мне ужасно тоскливо и больно вспоминать. Но я делаю это для него. Показываю все значимые события в жизни жениха. В этих воспоминаниях я лишь сторонний наблюдатель. Сама ведь пообещала не давить и не показывать нас.

– Ты вчера описала наше знакомство. Покажи его, – раздаётся сбоку голос. Вздрагиваю, подавив всхлип, отчего картинка перед глазами опять искажается и виртуальный улыбающийся Макс, пожимающий руку генеральному директору корпорации, расплывается.

– Хватит на сегодня, – стягиваю с головы шлем и срываю датчики.

Пытаюсь встать, но тело одеревенело от долгого сидения. Замечаю сидящего на таком же кресле мужчину. Макс скидывает свой шлем и помогает мне выбраться. Меня немного шатает и голова кружится.

– Бездна, я совсем забыл о побочном эффекте долгой симуляции, – укоряет себя и подхватывает на руки.

– Я в порядке, – вяло бормочу, пытаясь сконцентрироваться.

– Угу, вижу, – хмыкает Макс и опускает в медкапсулу. – Полежи немного, нужно восстановить силы.

– Погаси свет, – буркнув, жмурюсь. По мне будто каток проехался, особенно по голове. Мигрень просто убивает.

Макс запускает бандурину и послушно отключает верхний свет. Минут через пять накатывает усталость, и я засыпаю.

Просыпаюсь от мужских голосов и приподнимаюсь на локтях. Побочные эффекты как рукой сняло, никакой тошноты и головной боли. Вялости и тонуса мышц. Как новенькая.

Ко мне заглядывает хмурый Регор и опускает боковую стенку. Улыбаюсь брюнету, рассматривая его молнии в карих глазах. Вспоминаю слова Томы и то, что никак не сходилось в моей блондинистой головушке.

– Почему раньше в твоих глазах не искрили молнии?

***

Регор

Вопрос выбивает из колеи. Лана облизывает губы, пытливо всматриваясь в меня. А мой взгляд прикипает к её алым устам, забываю напрочь про вопрос. Хочется сорвать поцелуй, ощутить вкус её губ, тепло дыхания.

– Регор, – торопит она и, тяжко вздохнув, качает головой. – Не важно. Я домой поеду.

– У меня уже была Вейла, – выпаливаю, не давая сбежать.

– Рег! – рычит Старкар и, прекратив распекать Макса, подходит.

– Отвали, Стар! – рявкаю напряженно. И, схватив Лану за руку, утягиваю из комнаты.

Девушка безропотно идёт за мной. Точнее, ей приходится практически бежать. Но Лана не возмущается и не останавливает. Мы заходим в кабину лифта. Она судорожно хватает ртом воздух. Запыхалась. Не привычна к моему шагу. И вообще мелковата для меня.

Молчание затягивается, лишь её громкое дыхание вибрирует в воздухе. И тепло от пальцев, утопающих в моей большой ладони. Опускаю голову, попадая в плен голубых глаз и ярких искр. Залипаю. Я и не мечтал больше встретить ту, в молниях которой сгорю дотла. Лана чувствует меня и, нерешительно подняв руку, прижимает ладонь к щеке. Невинный жест прошибает и выкручивает нутро, заставляя заржавевшее сердце биться быстрее.

– Она умерла, – отвечаю на безмолвный вопрос.

У девушки дыхание перехватывает, она вся каменеет, и нижняя губа трясётся. Сейчас расплачется. Не хочу её слёз и жалости, поэтому делаю то, что не должен был.

Прижимаю к стенке лифта, накрываю собой и сминаю её губы в поцелуе. В голодном. Жёстком. Желанном. Чувствую протест, если оттолкнёт – отстранюсь. Но через пару ударов сердца Лана сама тянется на носочках. Короткими ногтями скребёт по жёсткому вороту кителя, добирается до оголённой коже и царапает шею. Тысячи иголок пронзают и по шее бегут разряды электричества.

Кабина останавливается. Двери бесшумно открываются. Но мы не замечаем этого. Как и не замечаем снующих по коридорам корпуса сотрудников. В моих руках трепещет маленькая землянка, льнёт сама, отвечает на поцелуй, сталкиваясь с моим языком, заигрывая и возбуждая.

Двери закрываются, кабина дёргается, и мы вновь куда-то едем. Плевать куда. Важна только она. Та, что подарена звёздами. И я больше не совершу ошибок. Зарываюсь в белокурые волосы, обрушивая весь голод. Сжимаю слишком сильно, отчего Лана пищит. Приходится сбавить обороты, сдерживать себя в руках. Но девушка сама жмётся теснее, упираясь животом в пах. И, похоже, моя эрекция отрезвляет её. Она прерывает поцелуй, тяжело дыша, распахивает испуганно веки и столько смущения плещется в небесных глазах.

Двери опять открываются, Лана переводит взгляд на тот же коридор и краснеет сильнее. Мне не видно, кого она увидела. Но почему-то уверен: там стоят Стар с Максом и, возможно, Асад. Топот ног подсказывает, что они заходят в нашу кабину. И давят молчанием. Девушка в моих руках трепыхается, отпускаю. Отступаю, ударяясь об плечо Старкара.

– Лана… – решает влезть будущий побратим.

– Заткнись, Стар! – рублю вновь.

– Ты покаяться хотел или воспользоваться моментом? – рычит ревниво Старкар.

– Моментом пользуешься только ты, – отвечаю, развернувшись.

– Заткнитесь оба! – срывается на крик Лана и, оттолкнув всех, пробирается к панели. Кабина лифта явно не рассчитана на четверых возбужденных мужчин и объект их желания.

Девушка нервно жмёт на кнопку этажа, подгоняя лифт ехать быстрее. Толку, конечно, мало, но сейчас лучше не лезть к ней. Не давить. Замкнётся. Закроется. С ней очень сложно. Одновременно хочется укрыть от всех бед, спрятать от волнений и тревог. И в то же время понимаешь, что все её тревоги и волнения – это личное. И никак не вырвать эту внутреннюю тоску, боль, скорбь.

Кабина, наконец, останавливается, и Лана выскакивает первая. Поворачивается к нам. Осматривает всех. Скорее всего, она не договорила с Максом и сейчас сбежит опять в его мастерскую. Но девушка решительно перехватывает мою руку, переплетает пальцы и тянет.

Стараюсь приноровиться к её шагу, чтобы не бежала больше за мной. Веду её коридорами к телепортатору. Вношу координаты дома, но, задумавшись на миг, меняю их.

Нас перемещает на кладбище Вальдоса. Лана непонимающе крутит головой, замечая гранитные плиты и стену с ячейками. Хмурится. Это кладбище отличается от привычного ей.

Мы идем по аллее и добираемся до беседки, разбитой вокруг могилы моей бывшей невесты. Не тороплю, чувствуя скованность. Лана осматривает нежную конструкцию, увитую белыми розами. Её пальцы легко выскальзывают из тёплой ладони, оставляя некую пустоту. Сжимаю кулаки, стряхивая глупые ощущения. Она прикасается к лепесткам и бутонам. Молчу. Жду. Ей нужно время.

– Ты любил её? – спрашивает Лана, продолжая топтаться на пороге.

– Да, – хриплю, – она меня не любила.

Девушка резковато разворачивается и недоумённо всматривается в глаза. Ищет проблеск вранья? Но я не вру.

– Не понимаю.

– Молнии в глазах Вейл лишь показывают, кто предназначен. Они не зарождают чувств, – объясняю и тяну к скамье в глубине беседки. Лана краснеет, интересно почему? – Я проходил военную службу здесь, в Вальдосе. Вместе со Старкаром. Мы были друзьями. И Стара заставляли посетить смотрины Вейл, что проводят местный Совет двенадцати. Стар предложил поменяться местами. Мне стать им, а ему мной. Мол, надоело внимание девчонок к его звёздному статусу. Он ищет ту, кому плевать на его родителей и размер кошелька. Я согласился, и скажем так, мы обменялись телами.

– Как? Его фотографий полно в инфосети, и вас сложно спутать, – перебивает Лана. – Прости, продолжай.

– Перебивай спокойно, – усмехаюсь и обнимаю. Она немного зажимается, но через пару секунд расслабляется и переплетает наши пальцы. – Я рагсариец, Стар говорил, помнишь? Моя раса — метаморфы, мы можем отращивать части тела и органы. Ко всему прочему, и внешность сменить для нас не проблема. Разве что процесс не из приятных, и мы не любим этим заниматься. А у Старкара есть разработки его семьи, позволяющие сменить личину. Модулятор, создающий лишь иллюзию.

– И вы обманывали её? – тяжко тянет Лана и губы поджимает, не одобряет наш поступок.

– Только в тот вечер. На следующий день я приехал к ней и объяснился. Мирам, конечно, негодовала и долго обижалась. Но постепенно оттаяла, и мы проводили много времени вместе. Я не замечал её интереса к Старкару. Она часто спрашивала о нём и охотно гуляла втроём. Стар посмеивался над ней и всегда общался исключительно нейтрально. Я не видел в их общении ничего ужасного. Знал, что Стар ищет свою Вейлу и просто так лезть к чужой не будет. Через пару месяцев отношений я попросил руки и сердца Мирам, и она согласилась. А Старкар полностью отстранился от нас. Уехал в Корпус и разорвал нашу дружбу. В тот момент его действия были непонятны, но гордость гоняться за ним не позволяла. Ушёл и ушёл. Значит, не так ценна дружба.

Замолкаю, замечая слёзы на глазах Ланы. Она уже всё поняла, маленькая. И жалеет меня. Перетаскиваю на колени, и девушка обнимает охотно, делясь своим теплом, согревая сердце.

– В один из дней мы всё-таки встретились. – глухо продолжаю, растирая озябшую спину. На улице немного прохладно, а Лана в одной футболке. – Я переводился в межгалактический флот. Предложил посидеть в кабаке, пропустить стаканчик по старой памяти. У него тоже повод был небольшой. Признался, что мне не хватает друга, и искренне не понимал, почему он так отгородился от меня. Стар в своей манере вывалил, что сделал это потому, что я тряпка и не замечаю очевидного. Он убеждал, что Мирам запала на него и через меня хочет добраться до звёздного лорда. Я злился и отстаивал честь невесты, считая, что Стар просто зарвался и завидует мне. Ведь в кои-то веки не он первый получил девушку. Он в сердцах кинул, что докажет мне. И доказал.

– Она изменила тебе с ним? – бормочет девушка.

– Физически? Нет. Но не уверен, что не хотела, – хмыкаю цинично.

– И ты всё равно готов был жениться на ней? – шепчет Лана, теснее вжимаясь.

– Да, – глухо отвечаю, зарываясь носом в макушку и вдыхая неповторимый запах земляночки.

– Потому что молнии в глазах?

– Наверное, – пожимаю плечами.

– Как она умерла? – Лана поднимает голову, заглядывая в глаза.

– Когда правда открылась, когда она узнала, что Старкар лишь проверял её, она сбежала в горы. Я уговаривал её остановиться. В любви признался, обещал, что мы поженимся и улетим на Рагсарус или куда угодно.

Замолкаю и отворачиваюсь от воспоминаний. Лана опять остро чувствует меня. Не торопит. Съезжает с колен, позволяя мне встать. Отхожу к белому памятнику. Сунув руки в карманы брюк, тихо продолжаю:

– Любишь меня? – рассмеялась Мирам в лицо и расправила крылья. – Смотри….

И я смотрел. Смотрел, как прыгает в пропасть девушка и летит камнем вниз. Она не взлетела. Мы совершили кучу ошибок, и большая часть вины лежит на мне. Из-за меня она умерла…

– Это не так. Ты не виноват, – тихо замечает девушка и подходит ближе. Вздрагиваю от прикосновения к спине и стряхиваю пыль с белого гранита.

– Ты безумно нравишься мне, Лана, – хриплю совершенно искренне и разворачиваюсь, чтобы обнять её. – И мне плевать, есть ли у тебя эти молнии, подходишь ли ты мне. Я просто хочу быть рядом с тобой с первого взгляда, с первого слова. Ты — яркий луч, что приковал к себе. Хрупкая, нежная женщина, пережившая катастрофу, потерявшая близкого и не сломавшаяся.

– Я сломалась, – перебивает она, задирая голову.

– Нет, маленькая, не сломалась. Горевала. Это другое, – глажу по щеке, убирая несуществующие пылинки. – Знаешь, что хотел твой репликант?

– Угу, свести нас вместе, — фырчит Лана.

– И я благодарю небеса за то, что он спас меня. Переплел наши ДНК с Максом. Этим он подарил мне тебя. Ты спрашивала, почему раньше не было молний. Я все эти дни искал разгадку на этот вопрос. И, полагаю, всё дело в Максе. Мы ведь собраны из одного набора клеток и генов. Как сиамские близнецы, которых разделил один хирург. А значит, и Вейла у нас одна на двоих.

– Я не знаю, смогу ли, – вздыхает она.

– Что именно?

– Жить такой нестандартной семьёй. Это… Макса я не брошу никогда! Но вы нравитесь мне тоже. И ты, и Стар, и.. – Лана закатывает глаза, краснеет, – Асад. Как теперь быть? Как выбрать? Ты со Старкаром не смог поделить одну Мирам.

– У нас со Старом цели были разные, и она не была ему Вейлой. А тебя вроде как никто не просит выбирать. Просто принять, – улыбаюсь и целую в надутые губы.