В объятьях звёзд

Глава 32

– Раздевайся! – прилетает сухой приказ, от которого душа немеет и сердце в пятки убегает.

Мы только полчаса назад влетели в этот пугающий до чёртиков космос. Марс весь путь тихо порыкивает и старается не тревожить рану. На мои предложения помощи лишь огрызается и зыркает убийственно белыми склерами без зрачка и радужки. Очки-то сломал в схватке. И тут на тебе. Приплыли.

– Что, прости? – очень стараюсь говорить спокойно.

– Раздевайся и быстро! – чеканит Марс и, включив автопилот, крутит кресло, освобождая больше пространства.

– Да как ты…! Да что ты себе…! Да я…! – слов не хватает от возмущения и ярости на извращенца. Вёл себя ведь спокойно. Даже внимания не обращал, дремал. Замолкаю, вскакиваю и кружу по небольшой кабине. Очень стараюсь унять истерику. Что за семейка, блин! И как мне угораздило так влипнуть?!

– Отставить истерику! – рявкает он, но губы растягивает в похабной ухмылке, как у Ансера. Они, блин, точно братья! Растрепав волосы, уже спокойнее и мягче объясняет: – На тебе жучок. Мне нужно всё проверить и утилизировать. Чтобы спрятать тебя и не нарваться на очередных любителей лёгкой наживы. Поэтому, Лана, раздевайся. Снимай всё, вплоть до трусов и армиллы Стара.

– Отвернись и дай мне другую одежду, чтобы переодеться, – бурчу, скрестив руки на груди. Нарываться на этих самых охотников не хочется, но и раздеваться перед младшим братом Асада как-то не прельщает.

Что мне даёт Марс? Свой пиджак. Слегка потрёпанный, немного порванный, с красным пятном на боку. Но совершенно точно не прикрывающий наготу. Замечает моё перекошенное в бешенстве лицо и гогочет. Искренне, громко, раскатисто. Впервые. Меня его смех завораживает, даже злость теряю. Сжимаю в кулаке пиджак и сама не замечаю, что улыбаюсь. Закусываю губу, как глупая малолетка, что смогла рассмешить самого надменного старшеклассника. Марс даже забывает о ране, сгибается, и смех превращается в хриплый рык.

– Выбери что-нибудь вон в той сумке, – машет рукой на дальний угол мужчина, морщится и отворачивается.

Быстро осматриваю скудный выбор. Одни футболки, майки, рубашки да брюки. Мужские, Марсовские. Рубашку ещё можно взять, а вот брюки с меня спадать будут, да я в одной штанине помещусь. Выбора-то особо нет. Прячусь за вытянутую тумбу, быстро раздеваюсь, накидываю футболку, которая мне как мини-платье, сверху ещё рубашку, она длиннее. Пиджак подвязываю за рукава на бёдрах, сделав импровизированную юбку.

Подумав немного, собираю чистые вещи и для брюнета. Так же нахожу в сумке запасные очки. И прижав к груди одежду, возвращаюсь к мужчине. Тронув за плечо, привлекаю внимание. Марс быстро разворачивает кресло и осматривает, слегка пугая глазищами необычными.

– Для меня что-нибудь осталось хоть? – иронично хмыкает он.

– Да, вот. Но сначала нужно обработать твою рану, – сгружаю чистую мужскую одежду на соседнее кресло и протягиваю очки. Мужчина удивлённо выгибает бровь, осматривая их. – Прости, я просто подумала, тебе неуютно без них. Глупо получилось.

– Нормально всё, огонёк, – усмехается Марс, забирая очки и надевая их, – Давай разберемся с твоими вещами сначала.

Я взрослая женщина. Но всё равно краснею, бледнею и не знаю куда деть глаза. Потому что почти незнакомый мужчина осматривает моё бельё. Ощупывает ткань, пропускает мимо пальцев, со всех сторон. Сначала трусы, потом и бюстгальтер проходит тщательную проверку. То же самое делает с сарафаном. Сцепив пальцы в замок, стараюсь сохранить лицо. Всего лишь мера предосторожности. Всего лишь проверка.

– Не нашёл? – голос сел и в тишине бьёт по нервным окончаниям. – Можно переодеться обратно?

– Нельзя, – обрубает спокойно и сжигает в небольшой ёмкости.

Закусив губу, давлю раздражение и злость. Почему-то кажется, он специально это делает. Если бы нашёл жучок, показал бы. Зло вскидываюсь, смотря в непроницаемое лицо. Жаль, что глаз под очками не видно, хотя по белой пелене сложно прочесть эмоции.

– Армиллу давай, – просит он совершенно спокойно.

Снимаю браслет, ощущая себя теперь полностью голой. Не хочу, чтобы и её сжёг. Старкар, возможно, поймёт, что это была мера предосторожности и безопасности. Но всё же я привыкла к браслету. Не знаю, как объяснить. Просто нравился и цвет, и этот оттиск цветка. Лилии. Что-то земное и родное. Странно это и необъяснимо. Марс крутит в руках армиллу, осматривает, сжимает. Рисунок вспыхивает, мерцает.

– Держи, она чиста, – возвращает обратно браслет, но забирает коммуникатор и отправляет туда же, где и горят мои вещи. – Больше ничего нет? Серёжки, кулоны, кольца? Не скрывай ничего, Лана.

– Нет никаких украшений, – пожимаю плечами, переминаясь с ноги на ногу и поджимая пальцы. Пол железный, немного холодный.

– Носки почему не надела? – хмурится мужчина, замечая босые ступни. – Иди надень. И поищи по шкафам аптечку. Штопать будешь.

Штопать? Я? А можно просто пластырь налепить? Вслух, естественно, ничего не озвучиваю. Нахожу контейнер, стопку полотенец и возвращаюсь к мужчине. Сажусь в своё кресло. Марс уже оголил верх и дремлет.

Осторожно счищаю влажными полотенцем кровь вокруг раны. Она покрылась ожоговой корочкой. Будто его сначала подстрелили, а потом раскалённой кочергой прижгли. Он из-за меня пострадал. Из-за меня чуть не умер. Трясти начинает. Стараюсь быстрее оттереть эти разводы, не разглядывать накаченный смуглый торс. Идеально вылепленный. Каменный. Горячий. Жаром так и пышет, чувствую сквозь толстое полотенце. Может, у него температура? Нужно её немедленно сбить! Господи, пусть он поправится. Я просто не переживу, если кто-то ещё из-за меня пострадает. Закусываю губу, чувствуя, как влага на глазах скапливается. Ненавижу слёзы! Ненавижу быть беспомощной в космосе!

– Сначала заштопай, потом приставай, – хрипит Марс. Отдёргиваю руку, возмущённо вспыхнув. Мужчина улыбается, специально вывел, чтобы истерику остановить?

– Может, хватит двусмысленные намёки отпускать? Я Вейла твоего брата, прояви уважение! – огрызаюсь негодующе и дурацкие слёзы смахиваю. Не время раскисать, Лана!

– И невеста дяди. Только гладишь ты меня слишком уж долго и не там, где надо, – хмыкает мужчина, совершенно не чувствуя за собой вину.

– Вот именно! А у тебя температура, нужно скинуть её. Но ты прав, сначала твоя рана. И сделаю вид, что это горячечный бред, – продолжаю строго. И переключаюсь на аптечку.

Слава всем всевышним, зашивать его не надо. Ожоговая корочка остановила кровь, поэтому нанесла обеззараживающее масло и наклеила регенерационный пластырь. Вот это я молодец! Вот это умница! Кто б похвалил. Потому что меня просто нужно приободрить, иначе точно до истерики недалеко.

Выдохнув, тянусь ко лбу и прижимаю ладонь. Всё равно горячий. Склоняюсь и прижимаюсь теперь губами. Обжигающий, блин. А Марс, кажется, развлекается за мой счёт. Делает глубокий вдох прямо возле груди и выдох, обжигая дыханием ключицу.

– Огонёк, ты уверена, что температуру так лечат? – хрипит этот принц.

– Ты самый невыносимый пациент! – шикаю, отстранившись.

Отхожу к небольшому санблоку, смачиваю полотенце холодной водой. В аптечке не нашла жаропонижающего. Возвратившись, начинаю обтирать мужчину. И нет, я это делаю в эгоистичных целях. Если ему поплохеет, джетом управлять некому. Я останусь одна в чёртовом ненавистном космосе!

– Нам нужно куда-нибудь долететь, где есть больница или хотя бы медблок с капсулой. Температура не падает, а будто усиливается, – замечаю я, устало откидываясь на соседнее кресло.

Горячая ладонь ложится на подлокотник, сжимает мою кисть, зажатую между ними. Пальцы вырисовывают узоры, согревая изнутри, разнося его жар по венам.

– Что ты делаешь?

– Ты замёрзла, делюсь, – опять иронизирует он.

– Спасибо, согрелась, – вытягиваю руку. – Марс, будь посерьезнее. Мне очень страшно. За тебя. За себя.

– Не пыхти, огонёчек, сгоришь, – цыкает он и, наконец, одевается. Выпрямляет кресло и щёлкает тумблерами. Хватает за штурвал, задаёт какой-то курс и включает монитор, явно связывается с кем-то. На экране появляется хмурый незнакомец с сединами на висках.

– Целы? – задаёт вопрос, просканировав нас тяжёлым взглядом.

– И невредимы, – усмехается Марс. – Что с телами? Выяснили, как они просекли нас?

– Маячок, – стреляет взглядом в меня.

– На одежде и обуви нет, всё осмотрел и уничтожил на всякий случай.

– Плохо искал. Ансер сдерживает лигу, но маячок нужно найти. Твои братья уже летят. Лана, знаю, тебе страшно, но не скрывай ничего.

– Нет на мне ничего! – вспыхиваю. Я ведь даже без трусов сижу перед незнакомцем, пусть и в длинной футболке, рубашке и пиджаке. И меня злит, что он знает моё имя, а я его вижу впервые!

– Разберемся! Сколько их ждать? – перебивает Марс, перехватывает мои пальцы и успокаивающе сжимает.

– Атлас ближе всех, – отвлекаясь на планшет, отвечает мужчина. – Хотя линкор Асада тоже в том квадранте. Пятнадцать минут.

– Принято, – рубит принц, отключает связь и, морщась, падает обратно в кресло.

Пятнадцать минут. Всего лишь пятнадцать минут и Асад прилетит на линкоре. Значит, теперь Старкар не эмиссар? Что, блин, за этот долгий день произошло? И как я умудрилась вляпаться в эту историю? Убийство, покушения, Макс внешность вернул, Марс тут с температурой загибается. Пятнадцать минут. Не истерить. Ждать. Дышать.

– Марс, – хриплю, закусив губу, и себя обнимаю. Трясет немного.

– Замёрзла? Иди ко мне, – тянет загребущие конечности негодник.

– Давай поговорим, не могу сидеть в тишине и ожидании.

– Ты слышала деда, нужно найти маячок. Я буду нежен, – уговаривает Марс, – тебе понравится и время скоротаешь.

– Это был твой дед? – отбиваю конечности и вскакиваю с другой стороны кресла. – Нет на мне маячка! Думаешь, я бы не почувствовала, если к коже прилепили что-то? Или к волосам, – провожу пальцами по волосам на всякий случай, вдруг и вправду прицепили.

– Могла не заметить. Наши технологии очень неприметны. Если не знать, что ищешь, не найдёшь. Начнём с рук, ладно?

– Я сама себя могу ощупать! – цыкаю.

– Как я не сможешь, огонёчек, – хмыкает Марс, перехватывает за предплечье и тянет на себя.

– Марс, перестань! – пыхчу, обиваясь, и замечаю корабли, летящие к нам, за спиной принца. – Там… Там летит кто-то!

Брюнет тут же разворачивает кресло. Скрещиваю пальцы, хоть бы это свои были.

– Бездна, как не вовремя! – рявкает Марс, жмурюсь, понимая, что враги нашли раньше. Сама цепляюсь за мужскую конечность, просто страшно. Принц поворачивается ко мне и бровь одну выгибает. Ну точно одна семейка, блин! – Расслабься, огонёчек. За тобой летят. Спасители.

– Это свои? – неверяще тяну, мужчина расплывается в улыбке и кивает.

– Асад, – показывает на большой линкор, который закрывают более маленькие и быстрые космолёты. – А впереди Атлас, ещё и Фэриса выдернули. – А вон тот…

– Регор, – выдыхаю, улыбаясь и растекаясь по креслу. Его звездолёт сразу узнаю, хоть видела всего раз. Вспоминаю выходку Марса и бью по плечу, – Дурак! Зачем было пугать меня?

– Когда это я тебя пугал? – удивляется Марс и опять морщится. – Хотел перед смертью немного полапать красивую девушку.

– Господи, вы просто верх воспитанности и такта! Похоже, среди вас только Асад получил должное воспитание! – вздыхаю, но руку ко лбу прижимаю. Горячий, блин. Почему температура не падает? Может, инфекция сильная?

– А что ты хочешь? Родители – правители, некогда было им. Беспризорниками росли, – тянет жалостливо и сам же посмеивается. Даже не обращает внимания на моё волнение о его здоровье.

– Детский сад, – фыркаю и сажусь в кресло, немного потерпеть и будем в медкапсуле. Оба. – Сколько тебе лет, Марс?

– Двадцать шесть, – бурчит Марс и глаза закрывает, откинувшись на спинку кресла и закинув руки за голову. Дремлет, похоже. Усталость. Температура. Крови потерял немало. Хоть бы поправился. Он ровесник мой почти. На год старше.

Рассматриваю его, как и Ансера, чтобы только в космос не пялиться. Хотя этот смущает больше, чем брат. Тот не приставал так нагло, и грубость его была какая-то понятная, что ли. Не знаю. Хотя, может быть, всё дело в обстановке. Я в вещах Марса, без белья. Без штанов, блин!

Господи, насколько сильно я пала. Асад с Регором увидят, надумают гадкого. А этот ведь вряд ли сыграет благородного принца, отпустит сальную шуточку или… Я даже не знаю, что он может наболтать. Ещё вчера всё было так понятно и спокойно. Чёртова Тома! За что она так со мной?!

Жмурюсь, кутаюсь в рубашку, вжимаюсь в кресло. Жду, когда нас заберут. Буквально отсчитываю секунды.

– Тревога...! – раздаётся громкий механический голос. Резко дёргаюсь, садясь ровнее.

– Пристегнись! – отрывистый приказ Марса.

Мужчина матерится себе под нос, переключает опять кнопочки и резко тянет штурвал вбок. Нас кренит, хватаюсь за ремни, путаюсь в них, не понимая, что происходит. И вскрикиваю от грохота где-то в хвосте корабля. Нас подбрасывает, вылетаю из кресла, так как не успела пристегнуться, но меня ловит принц. Прижимает к груди, матерится как сапожник, даже хуже Ансера, рычит и требует держаться за него.

– Долетишь до линкора? Мы прикроем! – рявкает Регор из динамика. Верчу головой, пытаясь осмотреться, и замечаю, как мимо пролетают космолёты разных размеров. Яркие вспышки озаряют тёмный космос.

– Не долечу, выхлопа не хватит, – отвечает Марс.

Наш джет дёргается из стороны в сторону. Аварийные огни мигают по салону, оповещая, что мы явно терпим крушение. Вжимаюсь сильнее в мужчину.

– Запрос на стыковку, – опять искин оповещает.

– Да, полная стыковка! – рявкает мужчина и отстёгивается.

Пытается отодрать меня от себя. Но мне безумно страшно. Я не хочу умирать в космосе. Не хочу опять терять Макса. Царапаю горячую кожу принца, не даю отстраниться. Пусть отпускает сальные шуточки. Главное, держит. Главное, не одна.

– Тише, огонёк, не трясись. Почти всё. Держалась ведь. Даже лихо жизнь мою спасла, выстрелив. Первый раз, кстати? Нужно научить тебя прицеливаться.

– Я специально выстрелила в сторону, – бурчу, шея у принца горячее, чем лоб. Как бы мозги не спеклись, блин.

– Пожалела наёмника, – усмехается Марс, растирая спину. – Добрая Вейла досталась брату. Аж завидно.

– Завидуй молча, – цедит холодом Асад.

Вздрагиваю и, распахнув очи, поднимаю голову. Уткнулась, конечно, я знатно. Прямо в шее лицо спрятала и села на чужие колени. Благо не в позе наездницы. Иначе точно бы провалилась сквозь землю. Сползаю, неловко одёргивая пиджак-юбку.

Меня пугают эти васильковые глаза, которые буквально разбирают на молекулы. И ни единой эмоции на лице. Лишь яростные молнии вспыхивают, зубы сжаты до желваков и кулаки до побелевших костяшек.

С шумом выдохнув, Асад притягивает к себе, обнимает одеревеневшее тело, подхватывает на руки и выносит из кабины. Мы в молчании выходим прямо в ангаре линкора. Мужчина передвигается быстро и держит крепко.

– Я испугалась очень, – нарушаю давящую и гнетущую атмосферу в кабине лифта. – На нас напали в том доме. Марса подстрелили… А потом этот космос. У него температура высокая. И космос…

Мысли путаются, но мне хочется всё объяснить Асаду. Оправдаться, что ли. Хотя ничего ужасного я не совершила, и мы вроде как ничего друг другу не обещали. Да, живём вместе. Да, искры в глазах. Но ведь на этом всё.

– Марсу нужно в капсулу, температуру сбить и рану нормально обработать. Я пыталась охлаждающими компрессами, но не особо помогло. Он из-за меня чуть не умер! Асад, ты слушаешь?!

Отстраняюсь, желая выпутаться из рук. Сама в состоянии дойти! На линкоре чувствую себя почти как дома.

– Слушаю. Очень внимательно, – сухо замечает недоэльф и опять несёт коридорами. – Температуру хочешь сбить с сеатца? Не переживай. Я ему помогу, мигом остужу.

Меня злит эта холодность и безэмоциональность. Да накричи ты на меня! Выскажи, что это неприемлемо для его Вейлы сидеть на чужих коленях. Хотя ещё раз: Мы не пара, и я не считаю, что перешла какую-то черту. Мне, блин, было страшно. Вместо этого Асад оставляет меня в каюте, показывает на комплект чистых вещей и обещает зайти чуть попозже. Как только они разберутся с пиратами, которые, как оказалось, тоже прилетели к нам. И подстрелили наш джет. А Регор и остальные братья Марса сейчас дерутся там с ними. Меня отбивают.

Переодеваюсь и на всякий случай осматриваю себя. Каждую родинку или чёрточку. Чтобы точно быть уверенной. Нет на мне никаких жучков, маячков. Волосы расчёсываю пальцами несколько раз, тру их. Не найдя ничего, меряю комнату шагами. Не могу я оставаться одна. В пустой каюте. С панорамными окнами и чёртовым космосом. Не могу находиться в этой давящей тишине.

Не выдержав одиночества, выбегаю в коридор. Беспокоить Асада не хочу. Наверное, он в командном центре, руководит, буду отвлекать. Лучше… Пойду в медблок. Там есть Рейгхарт. И как раз узнаю, что с Марсом.

– Да ладно тебе! Лучше бы нервничала и плакала всю дорогу? А так занималась лечением и светлую головушку истериками не забивала, – раздаётся веселый голос принца, но после превращается в стон-рык. И грохот падающего тела заставляет ускориться. – Сад! У тебя рука тяжелая, а я умираю!

– Так я помогу быстрее добраться к праотцам! – цедит льдом недоэльф. Торможу у порога, останавливая противостояние. Асад зол, что я помогала его брату?

– Ты пришла проверить пациента? – явно играет на нервах старшего Марс, – Вот не даёт мне в капсуле полежать, температуру скинуть…

Принц затыкается на полуслове и уворачивается от летящей железной сферы. Та с громким звоном разбивает стеклянные дверцы стеллажа и громыхает так, что вибрацией всё нутро пронизывает. Подскакиваю к Асаду и перехватываю его руку.

– Я не понимаю твою злость. Но не надо, прошу тебя. Не отыгрывайся на Марсе, – вздыхаю, чувствуя, что ссоры и взаимных упрёков не избежать.

– У сеатцев, коим является мой младший брат, температура тела выше, чем у остальных разумных, – цедит Асад, обжигая опять холодом. – Они умеют повышать или понижать её в зависимости от потребностей!