В объятьях звёзд

Глава 56

Удивительно просто, какие всё-таки они разные. Ансер — тайфун. Что сносит все барьеры на своём пути. Напором, напалмом прошибает. Словно каток проезжается, не оставляя ни единого шанса на сопротивление.

Асад — полная противоположность. Лёгкий бриз. Обманчиво спокойный. Заставляющий напряжённо ожидать. По нему никак не определить, что он думает, что чувствует, что собирается сделать.

Он смотрит. Прохладными пальцами подбородок гладит. По шее подушечками надавливает. А у меня внутри всё скручивается. Пальцы на ногах поджимаются. От простого ожидания. Я ведь помню его. Помню, каким он может быть, когда голову теряет. И как умело управляет моим телом.

Судорожно вздрагиваю, когда мужская ладонь на живот ложится. Я в платье. И ещё пару минут назад радовалась, что не совсем уж извращенцы эти братья. Не стали меня спящую раздевать. Сейчас же хочется прикосновений прохладных рук к оголённой коже. И опять память подбрасывает картинки нашего «откровенного разговора». Именно здесь. В этой каюте. С этими белоснежными пегасами на окнах.

Асад взглядом жадно скользит по моему лицу. Чувствует моё возбуждение, выпивает прерывистое дыхание. Любуется мной. Наслаждается просто смотря.

В отличие от него, я более настырна. Давно наглаживаю его голый торс. Царапаю по белоснежной коже без единой растительности. В очередной раз отмечая контраст между ним и его двойняшкой. Асад ладный весь. С идеальной мускулатурой. Широкие плечи и узкие бедра. Не перекачен, без выпирающих мышц, без вздутых вен. И без курчавой поросли на груди. Но, чёрт, он просто идеальный. Мне нравится его гладить. Нравится карябать ногтями и смотреть на красноватые полосы. Они так отчётливо появляются на светлой коже.

Асад тянет платье наверх. Приподнимаюсь, помогая снять с меня наряд. Мне нравится наша неспешная прелюдия. Он не набрасывается словно животное. Просто смотрит. Взглядом ласкает. Едва-едва гладит. И глаза темнеют от каждого прерывистого вдоха. От дрожи, что проносится по телу.

А потом, склонившись, касается губами острой ключицы. И продолжает исследовать моё тело лишь одними губами. Целует, слизывает, всасывает, прикусывает. Кожа от его прикосновений горит. Я выгибаюсь сама навстречу его ласк. Тихо постанываю, зарываясь в волосы. Он избавляет меня от оставшейся одежды. И втягивает в рот вершинку груди. Так остро, жарко.

— Са-аа-ад, — только и могу выдохнуть. Мне мало его. Мало этой неспешности. Хочу, чтобы он с ума сошёл вновь. Чтобы набросился жадно.

Стискиваю его уши и поднимаю на себя. Его дыхание в раз меняется. И глаза темнеют. Челюсть сжата, и аристократические пальцы в бока впиваются.

И Асад накрывает мои губы своими. Толкается глубоко языком. Последний глоток кислорода отбирая. Перехватывает мою руку и направляет к своему паху. Заставляя прочувствовать, как сильно он хочет меня.

Сжимаю его плоть через одежду. Двигаю рукой, вырывая шипение, и торопливо снимаю с него остатки одежды. Хочу ощутить приятную бархатистость. Почему-то я уверена, он там такой же безволосый.

Асад без лишней медлительности, скромности и предупреждения надавливает на горошину клитора. Меня волной возбуждения омывает. Полностью лишая воли. Я лишь могу выгнуться, ртом воздух хватать, коротит меня от каждого прикосновения. Он умелый музыкант, играет на струнах моих натянутых нервных окончаний. Знает каждую нужную зону. Знает, куда нажать, чтобы меня всю выгнуло.

— Лана, — выдыхает, размазывая влагу по складочкам. — Даже не представляешь, что делаешь со мной.

— Я? — пищу удивлённо. В данный момент я совершенно ничего не делаю, кроме как извиваюсь, желая одновременно отстраниться и насадиться на его пальцы сильнее.

— Ты, — припечатывает Асад, ловит мои губы и медленно скользит языком.

Накрывает собой и толкается. Плавно. Очень медленно. Заставляя изнывать и ждать. Давая насладиться каждым сантиметром, что неумолимо растягивает меня. Обхватывает моё лицо, покрывает его поцелуями и останавливается. Мы слишком тесно переплетены. Низ живота болезненно тянет, требуя продолжения. Но Асад не даёт сдвинуться. Он медлителен. И каждое его движение — словно качка в штиль. Лёгкий бриз.

— Ещё, Сад, пожалуйста, — хнычу, слепо касаясь его, желая большего. Медленно умираю от наслаждения, чувствуя, как под пальцами напрягаются мышцы. Как его движения становятся более рванными. Как он почти теряет контроль.

Провожу губами по шее, засос оставляю. Не специально, просто он там очень вкусный, что не могу сдержать порывы. И кажется, это становится спусковым крючком. Потому что Асад с рыком отстраняется на вытянутых руках. В глаза мои ошалевшие смотрит.

— Быстрее, Сад, — губы облизываю, сжимаю его плоть внутри себя сильнее.

Ледяная выдержка моего принца с треском ломается. Он переворачивает меня, тянет за бёдра, заставляя встать на колени. И я задыхаюсь от пронизывающе глубокого толчка.

— Да! — выкрикиваю громко, комкая в пальцах простынь и откидывая голову назад. Асад тут же перехватывает за подбородок, заставляя прогнуться сильнее. Заставляя биться об его пах ягодицами.

— Нормально, Лан? — несмотря на то что теряет голову, он волнуется. Старается замедлиться.

— Да, ещё, Асад! Пожалуйста! — лихорадочно шепчу сквозь стоны и вскрики. — Прошу, Асад.

И мой ледяной минтакиец отпускает полностью себя. Вбивается грубо, глубоко, на всю длину. Задевая неизведанные точки. Так остро, местами больно, но всё это меркнет по сравнению с тем, какое наслаждение с каждым движением топит меня. Всю выкручивает, ломает, крошит. И я разлетаюсь в крышесносном оргазме.

— Бездна! — стонет Асад, приходя к своему освобождению. Рвано толкается и падает сверху.

Немного отдышавшись, мужчина перекатывается, подтягивает моё вялое тельце на себя. Обнимает крепко. В волосы носом зарывается. Целует и гладит. Я затоплена эйфорией. Меня нет. Молнии под закрытыми веками ярко вспыхивают световыми червячками. В ушах сердце бьётся. Двигаться не могу. Наслаждаюсь вновь неспешной лаской.

— Ты сейчас самое прекрасное, что я видел, — признаётся моя теперь уже не совсем ледяная загадка, поймав мой мутный взгляд, и целует в губы.

— Согласен, — раздаётся тихий хриплый голос Ансера со стороны дверей. Дёрнувшись, разворачиваюсь, попадая в плен тёмных порочных глаз мужа. — Отошёл переговорить, а вы тут без меня веселитесь.

Краснею. Теснее вжимаюсь в Асада и не знаю, как реагировать. Нет, то, что они все друг друга приняли, я как бы уже поняла. Но я вот совершенно не готова к вот такой пикантной ситуации. И не знаю, как реагировать. Спрятаться? Расслабиться? Выгнать их обоих?

Пока анализирую этот момент и просчитываю пути отступления. Ансер скидывает часть вещей и забирается к нам. Настойчиво тянет на себя за голову и вгрызается в губы. И его не смущает, что я почти лежу на его брате. Как и не смущает то, что я не отвечаю на поцелуй.

Просто в ступор впадаю, а наглец пользуется заминкой, языком губы раздвигает, толкается настойчиво, прикусывает и зализывает. Всячески распаляет. И пальцы свои зарывает в волосы на затылке. Не давая отстраниться.

— Отпусти её, Сер! — прилетает холодный приказ от Асада.

Меня мягко тянут на другую сторону кровати. Благодарно всхлипнув, кутаюсь сильнее в простыню и сбегаю в санблок. Закрыв дверь на замок, прижимаюсь спиной и, жмурясь, стекаю на тёплый пол.

— Ты вообще границ не видишь? — невольно слышу тихий и грозный голос моего ледышки.

— Тон смени, — в голосе Ансера сквозят рычащие нотки. — Чего завёлся, не понимаю. Ревность проснулась?

— Вы со Старкаром просто форменные болваны, кроме своих желаний ничего не замечаете! — распаляется Асад и от его слов теплом в груди отдаёт. — Видел же, что испугалась, чего полез?!

— Ты явно ничего не смыслишь в чужих эмоциях, Сад. Иди других лечи, тоже мне, моралист нашёлся, — хмыкает Ансер и явно подходит к моей двери. Раздаётся тихий стук: — Лапуль, выходи, ещё слишком рано.

Больше не слушаю их, включив душ, прячусь в кабине. Остудив голову и слегка успокоившись, кутаюсь обратно в простыню и выхожу. Нет смысла прятаться. Да и не жалею ни о чём. Они в равной степени мои. Как и оставшиеся там дома женихи. И ведь сама себе дала установку: брать от жизни всё самое лучшее. К чему тогда нервы себе мотать?

Осматриваю полутёмную комнату. Асада нет. Ансер дремлет, прислонившись к спинке кровати. Как только я выхожу, глаза открывает и хищно скользит взглядом по голым плечам да ключицам.

— Прекрати! — шиплю, ёжусь от этих взглядов.

— Иди ко мне, Малая, — мягко зовёт брюнет. Закатив глаза, подхожу. Сильнее кутаюсь в накидку, присаживаясь рядом, меня тут же тянут под свой бок. Ансер не лапает, что радует. Но тяжёлой ладонью бедро придавливает. Будто обозначая: сбежать не даст. — Испугалась?

— Нет, — качаю головой со вздохом. Разбора полётов не избежать. И решаю сменить тему: — Когда домой полетим?

— Когда будешь готова. Можем весь месяц до торжества тут прятаться и игнорировать всех. На линкоре есть все самое необходимое. Стар и остальные уже в курсе, где нас искать, прилетят вскоре, — пожимает плечами Ансер.

— А мы можем попросить твоего деда расписать нас без шума и пыли? Как он сделал с тобой и Старкаром? — тяжко вздыхаю, понимая, что месяц прятаться — такое себе решение. Не хочу вносить раздор в семью моих мальчишек.

— Что, блять? — матерится здоровяк, роняя меня и нависая.

— Хватит материться, Сер! — возмущённо бью по бицепсу. — Неприятно мне, знаешь ли.

— Прости, лапуль. Но у меня, кажется, слуховые галлюцинации! Не ты ли мне мозг трахала тем, что свадьбы не было? Праздника хотела, цветы там, клятвы и регистрацию? — почти ласково рычит брюнет.

Оттолкнув, поднимаюсь и плечи распрямляю. Окидываю его равнодушным взглядом, губы поджимаю.

— Я мозг твой трахала, ты меня. Равноправие, Ансер! — холодно выплёвываю сквозь зубы и, развернувшись, выхожу из каюты. И плевать, что в одной простыне! Я ужасно зла!