В огне страсти

Глава 13

Джинни долго прокручивала в голове разговор с Дунканом. Да, она получила ответы на свои вопросы, но легче ей не стало, все запуталось еще больше. Гнев, который сначала вспыхнул у обоих, уже поутих. Что когда-то казалось таким ясным, теперь затуманилось. Надо бы спокойно во всем разобраться.

Он ее бросил… Этого Джинни никогда не забудет, но и с себя снять часть вины она не могла. Карта… Кто-то ее похитил. Дункан считает, что она его предала. Не сказав ему про отца, она невольно поставила свою преданность клану выше преданности любимому мужчине. Честь и достоинство были его жизненным кредо. Вот почему Джинни не подумала, что он, поступившись ими, согласится помочь её отцу. Вероятно, следовало ему больше доверять? Может быть…

Свой выбор она видела в том, чтобы помогать Дункану вернуть себе доброе имя. Ее глодало чувство вины, и невозможно было не обращать на него внимания. Нужные слова уже вертелись на кончике языка, но она не поддалась порыву. Джинни не могла до конца довериться Дункану — во всяком случае, доверить ему будущее сына. Когда-то она хотела рискнуть всем, что у нее есть, ради любимого, но больше этой ошибки не повторит, потому что пострадает от этого Дугалл.

Очень опасно находиться рядом с ним, не обезопасившись «щитом». Тот поцелуй только подтвердил это. Джинни ощущала непреодолимое влечение, притягивавшее их друг к другу. Было бы так просто снова упасть в его объятия. Пугающе просто. И все труднее и труднее сопротивляться этому. Значит, надо заставить свое сердце молчать и больше не оставаться с ним наедине.

Впрочем, не одна Джинни ощущала его притягательную силу. Следующие несколько дней, пока Дункан с тревожащей быстротой восстанавливал здоровье, она, как могла, удерживала Эллу вдали от него. Но стоило Джинни отвернуться, как Элла уже пробиралась в его комнату или бежала следом в конюшни, в зал или в казармы под тем или иным надуманным предлогом. Нужно отдать должное Дункану, он никак ее не поощрял, но его безразличие оказывало прямо противоположное действие. Элла никогда не могла устоять перед вызовом. И если даже ее грозная бабушка уступала девочке, то и с Дунканом это был всего лишь вопрос времени.

Элла не могла скрыть, что очарована незваным гостем, как, впрочем, и остальные женщины. Сильнее всего раздражало воркование Бет, и вовсе не из-за той смешной сцены, свидетельницей которой Джинни оказалась. Да и Дункан не подавал виду, что замечает, как томится по нему Бет. Просто девушка была юной, хорошенькой и такой же невинной, как когда-то — много лет назад — сама Джинни.

Джинни видела, что ее гость окончательно поправился. Судя по вчерашней тренировке с мечом, Дункан окреп вполне достаточно, чтобы вскоре пуститься в дальнейший путь.

И она собиралась ему об этом напомнить. Войдя в зал, Джинни увидела, что Дункан обедает, Элла взгромоздилась рядом с ним и оживленно болтает, а Бет, усевшись напротив, уперлась локтями в стол, примостила подбородок на сложенных ладонях и выглядит совершенно очарованной. Похоже, обе девочки страдали от одного сердечного недуга — обожания героя.

— Я могу пойти с тобой на охоту, — с надеждой произнесла Элла. — Папа обещал взять меня, если я буду упражняться в стрельбе из лука.

Сердце Джинни подскочило — она услышала в голосе дочери нетерпение. Элла ужасно тосковала по Френсису, и в Дункане она нашла если не замену отцу, то мужчину, который напоминал его.

— Я могу попасть в цель с двадцати шагов, — добавила Элла, выпятив грудь и высоко задрав подбородок.

Губы Дункана задергались. Джинни поняла, что он с трудом сдерживает усмешку.

— С двадцати шагов? Такая кроха, как ты? Я знаю мальчиков старше тебя, которые стреляют только с десяти.

Элла просияла:

— Так я могу пойти? Пожалуйста…

Она захлопала своими длинными черными ресницами, исконно по-женски, Дункан просто не мог этого не заметить. Джинни взглянула в его сторону.

О Боже! Он поддается…

Дункан поднял глаза и увидел ее нахмуренное лицо. Он посерьезнел и повернулся к Элле:

— Может быть, в другой раз, дорогая.

— Нет! — воскликнула Джинни. Сердце ее панически заколотилось — отсрочка только подзадорит Эллу.

— Ты не можешь пойти на охоту, Элла. Это слишком опасно, ты можешь пострадать.

Девочка сердито топнула ножкой.

— Ты всегда так говоришь! Дугалл ходил на охоту уже в девять лет!

— Ну а тебе пока только семь. Вот когда исполнится девять, тогда и поговорим. — Заметив на лице дочери огорченное выражение, Джинни поменяла тактику. — Кроме того, наш гость не сможет взять тебя на охоту, потому что скоро уезжает. — Она повернулась к Дункану: — Ведь так?

Он какое-то время смотрел ей в глаза, потом перевел и взгляд на Эллу.

— Да, это правда, девочка.

— Но почему? — спросила Элла. — Почему ты не можешь остаться? Я думала, мой дядя прислал тебя, чтобы ты защищал нас от плохих людей…

— Бет! — прервала ее Джинни, вырвав юную няньку из очарованного ступора. Та вздрогнула. Джинни поняла, что голос ее прозвучал слишком резко, и вымученно улыбнулась. Девушка ни в чем не виновата. — Почему бы тебе не отвести Эллу на кухню? Насколько я помню, кухарка собиралась печь печенье. — Она обернулась к Элле: — Разве ты не говорила, что хочешь ей помочь…

Она не успела докончить фразу. Элла соскочила со стола и помчалась к лестнице. Обещание сладостей оказалось самым удачным ходом. Ее дочь редко умела надолго сосредоточиться на чем-то одном, и Джинни надеялась, что скоро сможет добавить в этот список и Дункана тоже.

Когда Элла и Бет отошли достаточно далеко и уже не могли ее услышать, Джинни обернулась к Дункану.

— Ты должен уехать.

Он внимательно посмотрел на нее, не обращая внимания на сказанное.

— Что это за «плохие люди», от которых вам надо защищаться? В тот первый день ты упоминала о каких-то неприятностях.

— Ерунда, — отмахнулась Джинни. Уж кого-кого, а его это не касается.

Взгляд Дункана посуровел.

— Поделись со мной.

Джинни уже собралась отказаться, но он все равно скоро обо всем узнает — по правде говоря, она удивлялась, что он еще ничего не слышал. Джинни вздохнула, наградив его весьма недовольным взглядом.

— После смерти Френсиса участились нападения на наш скот. — Она замялась, не зная, рассказывать ли остальное.

Дункан нахмурился, рассеянно поглаживая ручку своей пивной кружки. Но Джинни прекрасно понимала, что его спокойствие показное. Он пристально смотрел на нее.

— Дальше, — требовательно сказал Дункан. Джинни неприязненно поджала губы.

— Примерно месяц назад Макинтоши попытались похитить меня. Я недавно стала вдовой, Дугалл еще совсем маленький. Чем не соблазн для членов клана, желающих приумножить свое состояние?

Пальцы Дункана замерли, а потом так стиснули ручку, что костяшки побелели.

— Почему ты мне ничего об этом не сказала?

— Потому что это совершенно не твое дело! — отрезала Джинни самым надменным тоном. Не нужно ей, чтобы Дункан ее защищал.

Его лицо потемнело. Он неожиданно спросил:

— Так вот почему ты взяла с собой на озеро пистолет? Она кивнула. И поэтому так быстро нажала на курок. Его глаза не отрывались от ее лица.

— И поэтому решила снова выйти замуж? Глаза Джинни расширились.

— Я об этом и не думала, с чего ты взял?

— Моя сестра в письме упомянула о предложении Колина. — Он произнес это довольно безразличным тоном, но что-то в его голосе заставило Джинни замереть. Она всматривалась в его лицо, не очень понимая, что хочет увидеть. Дункан плотно стиснул зубы. Похоже, весть о предложении Колина его по-настоящему взволновала. Сердце Джинни бешено заколотилось. Неужели слухи о ее помолвке с его братом сделали то, чего не могли совершить месяцы слез и молитв?

— Ты поэтому вернулся, Дункан? — мягко спросила Джинни.

— Я уже сказал — время пришло, вот и все.

Он врет. Пусть ничто в лице не выдает его, но Джинни чувствует. Он слишком спокоен. Слишком безразличен, слишком пренебрежителен.

Как же за всем этим распознать любовь?

Джинни вспомнила, зачем его искала, и причина эта стала особенно серьезной после того, как она увидела рядом с ним Эллу.

— Если ты собрался охотиться, значит, ты чувствуешь себя намного лучше?

— Да, я почти поправился.

— Отлично. Значит, скоро ты уедешь?

Дункан мог бы счесть ее нетерпение забавным, не проявляйся оно так часто. Он бы нисколько не удивился, обнаружив к закату, что мешок его собран, а Джинни уже стоит у ворот, готовая сама поднять стальную решетку, чтобы выпустить его из замка.

Он готов уехать, раз она так этого жаждет. Господь свидетель, именно это он и должен сделать. Если его поймают, он покойник, и каждый проведенный здесь день только усиливает риск. Необходимо найти доказательства своей невиновности до того, как слухи о его возвращении поползут по стране. Ясно же, что Джинни ему помогать не собирается, значит, и причин здесь оставаться нет.

Но она в опасности. И все его первобытные мужские инстинкты восстают против того, чтобы оставить ее одну, такую уязвимую.

А впрочем, какое ему дело? Он за нее не отвечает, да она и не просит его защиты. Нужно уезжать…

— Хорошо, — сказал Дункан. — Я уеду. Как только буду уверен, что ты защищена надежно.

Ее лицо вытянулось.

— Я прекрасно защищена. Кроме того, моя безопасность не твоя забота.

Дункан сощурил глаза:

— А я считаю, что моя. И если ты думаешь, что я немедленно уеду, то глубоко заблуждаешься. Если ты так прекрасно защищена, как же я сумел подойти к тебе, когда ты, голая, одна купалась в озере? — Злость все-таки прорвалась наружу. Голая! — О чем, черт тебя возьми, ты думала, Джинни?

Она оцепенела, и только зеленые глаза метали искры.

— Я неплохо справилась. Нужно напомнить тебе про дырку в твоем животе?

— Твой пистолет еще сгодится против одного, а если врагов будет много?

Джинни упрямо вздернула свой миниатюрный подбородок.

— Со мной был Тавиш!

— Твой страж слишком увлекся представлением в озере. Ему еще повезло — он отделался всего лишь ударом по голове.

Ее щеки вспыхнули.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться! Ты говоришь в точности как моя свекровь!

— В таком случае этот мужчина должен обладать по крайней мере здравым смыслом.

Высокомерный голос с легким французским акцентом мог принадлежать только одной персоне. Дункан напрягся. Проклятие! Он так увлекся разговором с Джинни, что прозевал приближение маркизы Хантли. Единственного человека в этом замке, которого он изо всех сил избегал.

Джинни стояла к свекрови спиной, но Дункан заметил, что она буквально окаменела, заслышав ее голос. Его взгляд метался между обеими женщинами. Очевидно, преданность Джинни мужу не распространялась на его мать.

Ястребиный взгляд пожилой женщины был устремлен на невестку. Она смотрела на нее без неприязни, скорее снисходительно. Словно Джинни бросала ей личный вызов, и маркиза была вынуждена нести этот крест.

— Из того, что я успела услышать, — продолжала между тем маркиза, — у меня сложилось впечатление, что этот человек пытается объяснить тебе, насколько серьезна твоя ошибка. — Это прозвучало так, словно Джинни то и дело ошибается. — Тебе следует к нему прислушаться. — Убежденная в том, что нашла союзника, маркиза повернулась к нему, наградив редкой для нее одобрительной улыбкой. — Надеюсь, вы сумеете доказать моей невестке, насколько серьезно ее положение — сейчас, когда она осталась одна, без мужа.

Дункан вспомнил, как пылали щеки у Джинни, когда она злилась; все ее чувства всегда были написаны у нее на лине. Но сейчас единственным проявлением эмоций оказались сжатые кулаки и стиснутые зубы. Десять лет научили се держать себя в руках, и все-таки Дункан понял, что маркиза специально запугивает Джинни, заставляя подыскивать себе мужа.

И Дункан ринулся на ее защиту.

— Она не одна, — поправил он и увидел, что улыбка маркизы увядает, как засохшая виноградная лоза. Если она ищет в нем союзника в своей борьбе против Джинни, то сильно ошиблась. Дункан говорил дерзко, без тени почтительности. — И ей нужен не муж, а хорошо обученные стражники, для чего меня и прислал брат миледи. — Его взгляд метнулся к Джинни, словно побуждая ее заспорить. Но она смотрела на Дункана с озадаченным выражением на лице, словно удивилась, что он начал ее защищать. — Когда я с ними поработаю, леди Гордон сможет плавать в озере столько, сколько пожелает — и когда пожелает.

Пронзительный взгляд маркизы сделался еще острее. Дункан почувствовал себя мышью, случайно оказавшейся в поле зрения ястреба. Он сохранял невозмутимое лицо, несмотря на то что глаза маркизы изучали его с напряженным вниманием.

— Кто вы такой? Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы раньше встречались?

Пульс его участился, но в ответ на ее вопрос Дункан лишь расслабленно улыбнулся:

— Как мило, что вы меня помните, миледи. Я Дункан Макаллан, мы много лет назад виделись при дворе. Тогда я был еще совсем мальчишкой, прислуживал лэрду Фруи. Макалланы были хорошо известной ветвью клана Грантов.

Услышав про отца Джинни, маркиза презрительно поджала губы. Может быть, маркиз Хантли и простил Гранта за его неповиновение до того, как тот вернулся к Гордонам при Гленливете, но склонность к прощению была явно не в характере маркизы. Что же она сделает, если вдруг узнает, что он Кэмпбелл?

Дункан с трудом удержался, чтобы не потереть шею.

Его спокойный ответ ничуть не убедил маркизу.

— Ваше лицо напоминает мне… А кто ваш отец? Вот тут можно было не притворяться и не скрывать тень омрачившую его лицо.

— Я внебрачный сын, миледи. — По крайней мере, это чистая правда.

— Понятно, — протянула она, все еще недоверчиво глядя на него. Впрочем, незаконное происхождение гостя убедило маркизу, хотя бы временно, что Дункан не достоин ее интереса. Но он понимал, что она уже заметила его сходство с отцом. Еще немного, и она свяжет его с врагом своего мужа, прежним Кэмпбеллом из Охинбрека…

Дункан понимал, что времени у него остается совсем в обрез. Самое разумное, что он может сейчас сделать, — уехать и как можно быстрее продолжать поиски доказательств, которые помогут вернуть его доброе имя. Но он не мог немедленно уехать. Не сейчас. Дункан твердил себе, что дело только в Джинни, — при мысли, что ей угрожает опасность, все внутри у него переворачивалось. Следующие несколько дней дадут ему возможность обыскать замок и покои лэрда; вдруг он сумеет обнаружить какие-то тайны Джинни? Вообще-то он не надеялся найти ничего.

Верный своему слову, за несколько дней Дункан полностью преобразил замок и его обитателей. Джинни просто поверить не могла, что все эти изменения произошли за столь короткое время. Мало того, что он лично присутствовал на тренировках стражей, он еще создал регулярные разведывательные отряды, добавил часовых, укрепил ворота и приказал починить стену, которая потихоньку рассыпалась в течение нескольких лет.

После того как в начале недели Дункан со своими людьми повстречался с отрядом похитителей скота, атмосфера вокруг замка заметно изменилась. Прошел слух, что нападавшие непременно встретят сопротивление. И вряд ли унесут ноги.

Он сумел снискать расположение даже Адама, капитана стражников Гордона, поначалу решительно не желавшего уступать первенство Дункану. В основном тем, что хвалил за перемены именно Адама, хотя все знали, чья это заслуга.

Джинни улыбалась, выйдя во двор, несмотря на пронизывающий до костей ветер и темные, низко висевшие над головой тучи. Впервые после смерти Френсиса она почувствовала себя в безопасности. До сих пор Джинни и не подозревала, до чего тягостно ей было сидеть взаперти за стенами замка, словно принцесса в башне.

И благодарить нужно только Дункана. Трудно не восхищаться тем человеком, каким он стал, — так же трудно, как не думать то и дело, как могла бы сложиться их жизнь.

Джинни поплотнее закуталась в плед и пошла через двор. Холодный ветер кидал ей в лицо иголочки снега.

Еще неделя-другая, и она, наверное, сможет начать ездить по утрам верхом. Дункан брал бы ее и сейчас, но он слишком занят, и она не хотела его просить.

После встречи с маркизой он перебрался из замка в казармы, к остальным стражникам. Джинни понимала, что это правильный поступок, но…

Но что? Она без него скучает? Глупости!

Так почему она цепляется за любую возможность глянуть на него хоть одним глазком? Вот как сейчас, подгадала свой поход в огород за овощами к ужину к тому времени, как Дункан должен вернуться с охоты.

Если верить погоде, это один из последних выездов на охоту. Джинни глубоко вдохнула. В воздухе пахло ранней зимой.

Она осторожно шла по мокрой дорожке, нахмурившись при виде собравшихся у колодца женщин. Очевидно, не одна она умеет подгадывать нужное время. Завернув за угол, Джинни вошла в маленький огородик, разбитый с запал ной стороны старой часовни.

И ничуть не удивилась, увидев там толпу молодых незамужних женщин и даже несколько замужних. Но сильно удивилась, обнаружив среди них Бет. Джинни огляделась но дочери не заметила.

— Где Элла? — спросила она няньку. Бет странно на нее посмотрела.

— Я думала, она с вами. Час назад она пошла звать остальных детей на занятия.

Волосы на затылке Джинни встали дыбом, руки покрылись гусиной кожей, но она заставила себя не волноваться.

— Она отпросилась. Сказала, что ты ведешь ее к Мэри посмотреть на новорожденного.

Джинни увидела, как ее зарождающаяся паника отражается на лице юной няньки. Глаза Бет расширились, она замотала головой.

Нет причин паниковать, уговаривала себя Джинни. О Боже! Сердце в груди уже бешено колотилось, но нельзя позволять себе плохие мысли, пока не обыщут замок.

Четверть часа спустя она уже знала, что ошибки нет. Элла исчезла.

— Куда она могла пойти?! — восклицала обезумевшая нянька, не скрывая слез, заливавших ее побелевшее лицо.

Джинни мысленно перебрала все варианты и остановилась на одном.

Дункан со своими людьми отправился охотиться в леса около Грампианских гор. Должно быть, Элла последовала за ним. А она-то думала, что Элла уже позабыла об этой своей затее. Ощутив себя в безопасности, после того как Дункан начал командовать в замке, она упустила из виду, как упряма ее дочь. И как изобретательна. Днем не так уж сложно ускользнуть. Люди целый день ходят через ворота, и стражники больше смотрят на тех, кто входит, чем на тех, кто выходит. Она, должно быть, ушла пешком, если только…

— Не хватает одного пони, миледи, — доложил, как по заказу, Адам. Лицо его было мрачным. — Должно быть, она взяла его, когда табун пасся за воротами.

Вот теперь ее по-настоящему охватила паника. Джинни чувствовала себя так, словно попала в стремительно вращающийся водоворот и пытается из него выбраться.

«Думай…»

— Как ты могла такое допустить?!

Джинни повернулась, услышав голос свекрови. Маркиза оставила свое вышивание и отыскала Джинни во дворе, когда поднялась суматоха и по всему замку начали разыскивать пропавшего ребенка.

— Я предупреждала тебя, что может случиться что-нибудь подобное. Несносная девчонка! Вся в мать!

— Замолчите! — крикнула Джинни, впервые не думая, что может оскорбить свекровь. — Когда мы найдем Эллу, можете распекать меня, сколько угодно, но теперь мы только теряем время.

Сказать, что маркиза была потрясена, значит, ничего не сказать. Но она отреагировала на отпор Джинни удивительно спокойно. Да, между ними то и дело возникали разногласия, но в любви к детям они были едины.

— Чем я могу помочь?

— Нужно организовать поисковые партии. Капитан Адам шагнул вперед.

— Уже сделано, миледи. Я занялся этим сразу же, как только услышал, что девочка пропала.

Слишком перепуганная, чтобы испытать настоящее облегчение, Джинни поблагодарила капитана.

— Она наверняка отправилась следом за ними. Ты знаешь, где они?

— Да. На болоте Диннет.

Несколько минут спустя большинство стражников, не отправившихся на охоту с Дунканом, уже выехали за ворота.

Дункан. Где он? Джинни хотела — нет, ей было необходимо немедленно его увидеть; она боялась за дочь так сильно, что никакая гордость не мешала ей в этом признаться.

Адам выехал последним.

— Не тревожьтесь, миледи, мы ее отыщем. Она не могла уехать далеко.

Но оба они знали, что могла. Элла была превосходной наездницей. Джинни молча кивнула, стараясь не представлять себе тех ужасов, что могли приключиться с семилетним ребенком в горах и лесах. Что, если она завернет не туда и заблудится? Тропы полны опасностей. Стоит ей оступиться, и она может упасть в ущелье, свалиться с горы или в реку. Только мысль о том, что Дункан очистил их земли от разбойников, немного успокаивала.

Адам с последним отрядом галопом унесся прочь. Джинни кинулась на стену замка, чтобы смотреть им вслед.

Она тоже хотела поехать. Хотела предпринять хоть что-нибудь. Все, что угодно, лишь бы не это кошмарное ожидание.

Сколько времени прошло? Пять минут? Десять? Час? Джинни утратила чувство времени. Она посмотрела на небо — оно потемнело от туч. Они уже должны были вернуться.

Болото Диннет не так уж и далеко. Френсис брал туда с собой Эллу, чтобы посмотреть на круг из торчащих камней. Элла обожала эти древние камни, которых было полно в окрестностях реки. Она считала, что среди них прячутся феи.

Не могла ли она направиться туда?

Сердце Джинни заколотилось быстрее. А ведь это вполне возможно. Если Элла не сумела найти Дункана, первое, о чем бы она подумала, — это каменный круг. Нужно что-то делать. Просто стоять здесь и ждать уже невыносимо.

Стражники попытались ее остановить, но Джинни твердо стояла на своем. В конце концов с ней отправились двое из оставшихся. Джинни низко пригнулась к шее своей кобылы, всадила ей шпоры в бока и помчалась прямо в снежную бурю.