В серебряных каплях дождя

1

Что теперь делать, она не знала. Битых два часа Линда Флэтчер сидела на скамейке в одном из многочисленных парков Сиднея, уставившись в одну точку (ею оказался лист огромного эвкалипта), задаваясь единственным вопросом: что теперь делать? И не находила ответа.

Нет, что делать в ближайшие несколько часов, она понимала: вернуться в их со Стэнли съемную квартиру, собрать свои вещи и уйти. Но куда? И что потом?

Зачем только она приехала на день раньше? Вернись Линда завтра, как собиралась, не было бы сейчас этой тянущей боли в сердце, не узнала бы она неожиданную правду, а продолжала бы жить со Стэнли в сладком неведении, любя его, как прежде. Хотя… разве это было бы лучше? До сегодняшнего дня она была уверена и в его любви, и в завтрашнем дне. А теперь ничего, ничего не осталось.

Линда вспомнила, как торопилась побыстрее закончить работу у Джека Невилла в Манли, потому что здесь, в Сиднее, ее ждал Стэнли. И он скучал по ней так же, как она по нему, — ведь они созванивались каждый день, рассказывая друг другу обо всем, что произошло за сутки… Правда, звонила всегда она. А если бы не звонила, интересно, вспомнил бы он о ней? Теперь она не была в этом уверена так, как несколько часов назад.

Ей даже не пришлось ждать автобус: Джек ехал в город и по пути подвез ее прямо к дому. До вечера оставалась масса времени, с лихвой хватит, чтобы сходить в ближайший супермаркет и приготовить для Стэнли сюрприз: романтический ужин на двоих. В предвкушении будущей встречи после двухнедельной разлуки Линда, почти бегом поднявшись на третий этаж, открыла дверь в квартиру.

И сразу почувствовала запах женского парфюма. Чужой. Незнакомый. Что бы это значило? Потом увидела ярко-красный клатч на тумбочке — у нее такого не было. Зато такой был у Кэтрин. По телу пробежал неприятный холодок дурного предчувствия. Линда распахнула дверь спальни — и застыла на пороге.

На широкой кровати — их со Стэнли кровати, которую они купили на какой-то распродаже чуть меньше года назад — спала ее подруга Кэтрин. Обнаженная Кэтрин. Темные волосы разметались по подушке, ресницы слегка подрагивают, губы полуоткрыты. Кожа чуть загорелая — странно, ведь Кэтрин никогда не загорала, считала, что это ее быстро состарит. Наверное, случайно попала под солнце без защитного средства. Вообще-то она следила за собой очень тщательно: фитнес, стакан сока по утрам, минимум алкоголя, никакого никотина. И в свои двадцать восемь выглядела совсем юной девочкой: стройная фигура, свежее личико, со вкусом подобранные одежда и аксессуары. Вот и сейчас она похожа на спящую принцессу из сказки. Наверное, Линда порадовалась бы за подругу, если бы рядом с той не спал Стэнли. Обнаженный Стэнли. Он лежал на животе, вытянув левую руку вдоль тела, а правую положив на грудь Кэтрин.

С минуту Линда стояла молча, не в силах отвести взгляд от этой картины — прекрасной (как художник и дизайнер она не могла не оценить красоту молодых обнаженных тел), но убийственной для нее. Потом, прижав ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть, медленно попятилась, прикрыла дверь спальни, схватила сумку и опрометью бросилась из квартиры.

Что ж, сидеть здесь можно еще хоть сутки, ситуацию это, увы, не изменит. Нужно сконцентрироваться, собрать остатки своих сил, чтобы достойно уйти. Она не стала закатывать Стэнли скандал, хотя в первый момент очень хотелось. Высказать ему все, что она о нем думает, выплеснуть всю свою обиду и всю свою злость…

Они познакомились чуть более полутора лет назад. И хотя Линде уже исполнилось двадцать семь, и позади конечно же были романы, и не один, она не воспринимала их всерьез. А на этот раз ей показалось, что пришла наконец настоящая, та самая большая любовь, которую она так ждала. Столько лет ждала.

Линда ведь всегда была одна. За исключением разве что нескольких первых лет жизни, которые она почти не помнила. Нет, она не жила в изоляции от людей, но всегда чувствовала себя одинокой: не девушка, а этакая «вещь в себе». Не сказать, чтобы она очень уж страдала — за годы детства и юности Линда научилась принимать это как должное.

Знакомство с Кэтрин стало первым шагом на пути «к людям». А может быть, этот шаг она сделала просто потому, что как раз в то время решила кардинально поменять свою жизнь. А когда в ее жизни появился Стэнли, Линда почти полностью избавилась от чувства одиночества. Почувствовала, что нужна кому-то, что кем-то любима. Как же давно она этого не чувствовала! Потому, наверное, и бросилась в омут с головой.

Линда была уверена, что и он относится к ней так же, что и ему больше никто не нужен в этой жизни. А как по-другому, если уже через месяц он предложил ей жить вместе, делить пополам радости и печали? И уже полтора года они делили их. Впрочем, радостей было больше, гораздо больше. Иногда ей казалось, что так не бывает — вот так, чтобы все хорошо. Сегодня она поняла: действительно не бывает. Кто знает, как давно он изменяет ей с Кэтрин? И только ли с Кэтрин?

Линда глубоко вздохнула и отвела наконец взор от этого листа эвкалипта, который, если бы мог что-то чувствовать, давно бы уж съежился и зачах от невидящего, полного глубокой тоски взгляда девушки. Надо было все-таки собрать остатки сил и вернуться домой. Она встала и медленно побрела по знакомому маршруту. Машинально остановилась на красный свет светофора, нажала кнопку, подождала, пока загорится зеленый, перешла через дорогу, кивнула встретившейся соседке. У двери постояла минуты три, собираясь с духом, и наконец позвонила. Дверь распахнулась — и она увидела Стэнли. В его глазах мелькнула растерянность, но лишь на мгновение.

— Линда? Почему ты вернулась раньше? Почему не предупредила? Я бы встретил… Почему не открыла дверь своим ключом?

Он сыпал вопросы один за другим, не ожидая ответа. А она и не хотела отвечать. У нее не было сил, чтобы тратить их еще и на слова — такие ненужные теперь слова.

Девушка молча прошла в спальню, задев по пути любимое кресло-качалку, открыла дверцу шкафа и стала снимать вешалки со своей одеждой. Стэнли встал у нее за спиной.

— Что случилось? Куда ты собираешься?

— Ухожу, — бросила она и пошла за своим стареньким, видавшим виды чемоданом из крокодиловой кожи. Мама когда-то обмолвилась, что отец привез его как раз из Австралии.

С ним же, своим «крокодильчиком», несколько лет назад Линда прилетела в Сидней. Да, конечно, он переезжал с ней не раз, и несколько царапин на задней стенке его совсем не украшают. И все-таки старый добрый друг ей еще послужит, она его не бросит. Линда старалась думать о чем угодно, даже о царапинах на чемодане, только не о том, что происходит здесь и сейчас с их со Стэнли отношениями. А он тем временем продолжал задавать вопросы:

— Объясни в конце концов, какая муха тебя укусила?

Надо же, ему интересно! Линда почувствовала, как ее накрывает волна гнева. Мысленно сосчитав до десяти, сделала глубокий вдох, потом выдох и, бросив очередную футболку в раскрытую пасть «крокодильчика», резко повернулась.

— Хорошо, объясню, если хочешь. Я вошла в квартиру пару часов назад и увидела вас с Кэтрин. В нашей постели.

Стэнли картинно взмахнул руками — боже, как же мерзко он это сделал, актер из него все-таки никудышный.

— Ах вот в чем дело! Ну переспал с твоей подругой, подумаешь. Хорошенькая куколка, не устоял. Но во всем остальном ей до тебя далеко. Ты умнее, добрее, талантливее. Сбросить бы еще несколько килограммов, — Стэнли оценивающе осмотрел ее, — тебе бы вообще цены не было.

Линда усмехнулась и вдруг почувствовала себя удивительно спокойно. На нее вдруг снизошло озарение: ты все делаешь правильно. Она стала собирать вещи с кровати и аккуратно укладывать в чемодан.

Стэнли подошел и встряхнул ее за плечи.

— Не глупи, малыш. Останься.

Немного дрогнуло сердечко, когда он ее так назвал, но она ответила сразу и резко:

— Нет.

Он пожал плечами и отошел.

— Не вижу повода для трагедии. — Потом умолк на секунду и добавил безразлично: — Ну как хочешь.

В одну руку Линда взяла сумку, с которой приехала утром, в другую — ручку чемодана и вышла из квартиры, совершенно не представляя, куда направится. Она снова была совершенно одна.

Линда шла в сторону все того же парка, который находился неподалеку от дома. Она любила бывать там. Бродя по бесчисленным дорожкам, в творениях природы и в рукотворных произведениях ландшафтного дизайна она находила источник вдохновения и для себя. Каждый куст, камень, дерево, фонтан, скульптура были здесь на своем месте, создавая неповторимую причудливую красоту, которой она не переставала любоваться.

Вот и сейчас Линда по инерции шла в парк, потому что идти больше некуда. Деньги за выполненную работу Джек перечислит только завтра, а пока на ее банковской карте оставалась какая-то мелочь. Стэнли только пару недель назад устроился в антрепризу, а до этого перебивался случайными заработками, так что они жили в основном на средства Линды, и копить у нее не получалось.

До сегодняшнего дня ее это не беспокоило. А как же иначе — разве могут быть счеты между близкими людьми? Стэнли неоднократно говорил ей о любви, и она была уверена, что он принимает ее такой, какая она есть. Оказывается, нет. Оказывается, он считал ее килограммы. Она была для него всего лишь очередной и, как он ясно дал понять, не самой привлекательной подружкой. В чем-то он прав: она совсем перестала следить за собой. Толстая корова… Куда ей до Кэтрин — самого совершенства. Куколка! Она — толстая корова, а Кэтрин — куколка. В голове будто застучал метроном: толстая корова — куколка, толстая корова — куколка…

— Линда?! — Голос Джека и визг тормозов раздались почти одновременно.

Она остановилась и посмотрела в сторону дороги.

— Куда это ты направляешься с вещами?

Девушка обреченно махнула рукой.

— Не знаю.

Джек вышел из машины и, ни слова не говоря, взял вещи из ее рук и направился к багажнику.

— Что ты делаешь?

— У меня для тебя есть работа.

— Но я только вчера закончила у тебя работу, — сказала она растерянно.

Уложив вещи в багажник, Джек открыл дверцу переднего пассажира и сделал приглашающий жест рукой.

— Ошибаешься. Ты закончила только участок перед фасадом. А я тут подумал: зачем останавливаться на половине дороги? Так что заниматься остальной территорией можешь прямо с завтрашнего дня.

— Спасибо. — У Линды невольно вырвался вздох облегчения.

Разумеется, она понимала, что в планы Джека совершенно не входила перепланировка всего участка именно сейчас, что он просто выручает ее. И потому почувствовала прилив благодарности к этому человеку, с которым была знакома чуть больше месяца и который в течение этого месяца все подтрунивал над ней. Впрочем, он подтрунивал над всеми, но злиться на него было невозможно.

Что ж, пока она поработает в Манли, у нее будет время подумать о том, как быть дальше.

Блаженно растянувшись в огромной ванной, Линда через соломинку потягивала мартини. Конечно, алкоголь не самый полезный способ успокоить нервы, но сегодня ей на это наплевать. Сегодня она потеряла веру и в любовь, и в дружбу.

С Кэтрин Линда знакома уже сто лет… ну ладно, не сто, но лет шесть. Это была ее единственная близкая подруга. Они познакомились в первый же день учебы в магистратуре, сели рядом на лекции, потом вместе пошли в кафе, и как-то так получилось, что дружили все эти годы. Несмотря на то что совсем разные. Кэтрин — прагматичная, самоуверенная, знающая себе цену красавица. В Линде же каким-то странным образом соединились мягкость и бьющая через край энергия, незаурядные способности и почти патологическая стеснительность. У нее периодически возникали безумные идеи: от создания собственного дизайнерского агентства до фотоохоты на львов в африканской саванне и прыжка с парашютом. Она увлеченно делилась ими с Кэтрин, но та быстро охлаждала пыл подруги. И Линда почему-то соглашалась. Да, стартового капитала нет. И правда, лев настигнет тебя быстрее, чем ты вынешь фотоаппарат из чехла. Действительно, парашюты иногда не раскрываются — зачем рисковать?

А сейчас она лежала в ароматной пене, которая пахла грейпфрутом и ванилью, и думала, что ничего неосуществимого в ее мечтах нет. Просто она, Линда, всегда предпочитала оставаться в тени подруги. Почему? Наверное, потому, что считала себя серой мышкой и старалась не привлекать внимания. Наверное, потому что и не знала, как привлечь к себе внимание. Да, у нее заниженная самооценка, это факт. Но как ее повысить?

Линда допила мартини, поставила стакан на тумбочку около зеркала и выбралась из ванной. Вытерлась большим пушистым белым полотенцем и оценивающе посмотрела на свое отражение. Итак, что мы имеем?

Светлые, чуть вьющиеся волосы до плеч. Минуточку, уточняем: тусклые светло-русые волосы. Дальше: высокий лоб, бесформенные брови, голубые глаза — вернее блекло-голубые глаза. Странно, что при ее светлых волосах брови и ресницы темные — это пока единственный плюс. Носик прямой… ладно, это второй плюс. Губы… обычные губы, уж точно не такие пухленькие, как у Кэтрин. А вот кожа — боже, с этим точно надо что-то делать, какая-то бледная, но если у Кэтрин бледность была благородной, то у нее, Линды, — болезненной. Девушка даже поморщилась и — о ужас! — обнаружила в уголках глаз морщинки. Да, дорогая, тебе ведь уже двадцать семь, однако до сих пор и в голову не приходило пользоваться специальными средствами по уходу за кожей и тем более антивозрастными кремами. Пора, похоже.

Линда глубоко вздохнула и перевела взгляд ниже. Длинная шея, кажется, намечается второй подбородок, грудь третьего размера, а дальше — живот. Не упругий и не плоский, а выпирающий, будто она на третьем месяце беременности. Девушка попыталась его втянуть, но он почему-то не втягивался. И на бедрах появилось «галифе», и на руках-ногах обвисает что-то… Вернее не что-то, а самое настоящее сало. Толку что ноги длинные, если они толстые, как бревна. Ну как тут повысишь самооценку, когда смотреть на себя и то противно!

Линда со злостью сдернула с вешалки халат, быстро накинула на себя и вышла из ванной. И когда она успела такой стать?! Когда успела так себя запустить?! Раньше ведь никогда не наблюдалось подобных проблем. Ее называли стройной, изящной, и на корову она уж никак не была похожа. А теперь превратилась в рыхлое и бесформенное нечто. Наверное, все оттого, что в последние полтора года, купаясь в волнах счастья, она совсем перестала обращать внимание на свой внешний вид. Много работала, старалась изо всех сил, чтобы им со Стэнли было комфортно жить. Удивительно, что при таком темпе жизни как-то умудрилась набрать вес. Если уж быть объективной, то выглядела она не на двадцать семь, а на все тридцать пять, особенно с этим потухшим взглядом.

Девушка села в кресло и закрыла глаза, из которых уже вовсю лились слезы. В мозгу снова включился метроном: толстая корова, толстая корова… Стук его становился все громче.

— Что это за Всемирный потоп? — услышала она голос Джека и подняла голову, вытирая слезы прямо рукавом халата.

— А как насчет постучаться, прежде чем войти?

— О-о-о… — сочувственно протянул Джек. — Дела совсем плохи. Видно, ты так погрузилась в свои мысли, что не услышала бы даже артиллерийский залп.

И он выразительно постучал по двери с внутренней стороны. Линда поняла: это не метроном был, а Джек стучал.

— Извини, — вздохнула она.

— Может, расскажешь, что случилось?

И как-то так он спросил, что захотелось припасть к его широкой груди и рассказать, как ей плохо и почему ей плохо. Но Линда подавила в себе это желание. Хороша же она будет, если начнет бросаться на грудь своему работодателю с жалобами на жизнь. Он и так поступил более чем благородно, избавив ее от менее чем заманчивой перспективы превратиться в бомжа. Но все-таки о самой главной проблеме — причине ее сегодняшних несчастий — Линда сказала.

— Ничего не случилось, — она горько усмехнулась и натянула халат, прикрывая коленки, — ровным счетом ничего. Кроме того, что я стала коровой.

Джек окинул ее взглядом. Странно, но она не заметила в нем презрения или жалости, что было бы, наверное, логично — видок у нее тот еще.

— Понятно. — Потом подал ей руку. — Пойдем-ка ужинать.

— Издеваешься? Я тебе говорю, что растолстела, а ты зовешь меня ужинать.

— Ничуть не издеваюсь. Во-первых, ты можешь съесть что-нибудь легкое. Подозреваю, ты сегодня не обедала, так что ничего страшного не случится. А во-вторых, познакомишься с человеком, который тебе поможет.

— В чем?

— Узнаешь.

— Ладно, оденусь и через пять минут спущусь.

Линда почувствовала, что тягостное состояние, в котором она пребывала последние несколько часов, начало ее отпускать. Джек на нее так подействовал, что ли? С ним легко. Без тени смущения призналась, что растолстела. И он воспринял это как констатацию факта. Не стал возражать, осыпать ее фальшивыми комплиментами, а просто принял к сведению. И Линда была благодарна ему за это, В предыдущие две недели они лишь изредка обменивались шуточками и колкостями, а оказывается, с ним можно просто поговорить.

Вещи все еще лежали в чемодане. Порывшись, Линда нашла немнущиеся прямые темно-синие брюки и черную длинную тунику, прикрывающую предательские «галифе» на бедрах. Это же не званый ужин, так что сойдет. А если честно, на званый ужин ей и надеть было бы нечего. В последнее время она не носила ничего, кроме джинсов, просторных футболок и свободных рубашек. В зеркало больше смотреть не стала — чего она там не видела?

В гостиной никого не было. Собственно, это Линду не удивило. Джек пока не обжил дом полностью: во многих комнатах, в том числе и здесь, мебель стояла не распакованная. Только несколько спален наверху и кухня были в полном порядке. Туда она и отправилась.

— Линда, — увидел ее Джек, — познакомься, это Молли.

Маленькая, темноволосая, коротко стриженная, удивительно пропорционально сложенная девушка как раз ставила на стол бокалы. Она подняла голову и дружелюбно улыбнулась.

— Привет. Проходи, присаживайся.

— Привет, — улыбнулась Линда в ответ, располагаясь на мягком диванчике у стола. — Спасибо.

— Мы с Джеком собираемся есть пиццу, ее только что привезли, — продолжила Молли. — А ты, насколько я поняла, на диете?

В этот момент Линда почувствовала, что ужасно проголодалась и с удовольствием бы съела огромный кусок пиццы. А Джек уже посвятил постороннего человека в ее проблемы… Нет, сегодня она не в силах отказаться от еды. Она начнет худеть с завтрашнего дня.

— Вообще-то я с удовольствием присоединюсь к вам.

Молли бросила быстрый взгляд на Джека, но ничего не сказала. Джек в свою очередь удивленно посмотрел на Линду, но тоже ничего не сказал — просто пожал плечами.

— Сегодня обходимся своими силами, — объяснил он. — А с завтрашнего дня повар позаботится о Том, чтобы в этом доме никто не оставался голодным.

Еще по дороге Линда узнала, что Джек намерен окончательно перебраться за город, поэтому в предстоящие дни должны были завезти недостающую мебель, все распаковать и расставить по местам. Да и на территории предстояло немало работы. Когда Линда представит ландшафтный проект, сюда приедут специалисты, чтобы воплотить его в жизнь.

— Итак, девочки, — провозгласил Джек. — Что будем пить?

— А что ты можешь предложить? — поинтересовалась Молли.

Джек подошел к бару и открыл его, демонстрируя содержимое — на любой вкус.

— Мне, пожалуйста, мартини, — увидела Линда знакомую бутылку. Может, пора было бы уже и остановиться, но… гулять так гулять!

— А мне шардоне, — выбрала Молли.

— Я тоже ограничусь вином, — резюмировал Джек.

Он наполнил бокалы и поднял свой.

— Предлагаю тост. За новую жизнь. Вернее, за новый этап в жизни каждого из нас.

Молли пояснила:

— Я наконец-то осуществила давнюю мечту — открыла фитнес-клуб. Добро пожаловать. Кстати, первым клиентам полагается пятидесятипроцентная скидка.

Так вот о чем говорил Джек. Что ж, это вариант. До сегодняшнего дня Линда даже не задумывалась о том, чтобы тратить время на занятия спортом или посещение салонов красоты. Но она только что подняла бокал за новую жизнь — и она ее начнет. Она станет другой, она избавится от лишних килограммов (и от лишних комплексов заодно), и Стэнли еще приползет к ней на коленях. А она подумает, прощать его или нет. В глубине своей одурманенной алкоголем души Линда знала, что наверняка простит. Но не сейчас. Сейчас не готова.

Выпив еще бокал мартини, почувствовала себя гораздо лучше. Хороший ужин, хорошая компания — почему-то ей было в этой компании удивительно комфортно. А может, все дело в том, что она приняла решение. Нечего сидеть и страдать, сокрушаясь по поводу своего внушительного веса. Слава богу, на дворе двадцать первый век. Работа у нее есть, значит, деньги тоже будут. Она ни от кого не зависит — ни от Стэнли, ни от Кэтрин. Она может принимать решения и следовать им без оглядки на кого бы то ни было. Она имеет право подумать о себе.

— Молли, — поинтересовалась она, — а можно составить индивидуальную программу специально для меня?

— Конечно. Если хочешь, я сама стану твоим личным тренером. Но у меня одно условие: ты должна следовать моим рекомендациям беспрекословно. Только так я гарантирую результат.

Линда смотрела на девушку с недоверием. Такая малявочка, но такая деловая. Интересно, сколько ей лет: двадцать два? Двадцать пять?

— Не сомневайся, — подключился Джек. — У Молли медицинское образование. А кроме него, еще десяток пройденных курсов по фитнесу, здоровому питанию и прочим полезным вещам. Она к любому делу подходит очень основательно. У нее ведь не только фитнес-клуб, но и салон красоты. И прежде, чем нанимать персонал, она изучила все тонкости работы сама. Так что если ты решишься, не пожалеешь.

Ничего себе! Ей, должно быть, столько же лет, сколько Линде, никак не меньше. Но Молли, как и Кэтрин (вспомнив о ней, девушка непроизвольно сжала зубы), не дашь больше двадцати трех. В темный цвет покраситься, что ли? Нет, не поможет… Надо принимать более радикальные меры.

— Хорошо, — решилась Линда. — Это именно то, что мне сейчас нужно.

Остаток вечера прошел в непринужденной болтовне о том о сем. В одиннадцать Линда пожелала всем спокойной ночи и отправилась наверх. Завтра утром — за работу, а вечером — в фитнес-клуб.

Проснулась Линда с рассветом. Сладко потянувшись, села. Голова была тяжелой — еще бы, после почти что литра мартини. Надо срочно выпить кофе. Умывшись и облачившись в «рабочие» удобные джинсы и хлопчатобумажную рубашку, не забыв захватить планшет, девушка отправилась на кухню.

В доме было тихо, похоже, она встала первой. Впрочем, это неудивительно, ведь еще нет и шести часов. Линда включила кофе-машину — приятный аромат тут же заполнил все пространство. Уже от одного запаха она почувствовала себя бодрее. Допивая вторую чашку, услышала голос Молли:

— Так-так-так… Дорогая моя, вместо кофе по утрам придется теперь пить свежевыжатый сок. В идеале — морковный.

Линда поморщилась.

— Хорошо, хотя бы через день морковный.

— А кофе что, совсем нельзя? — жалобно протянула Линда.

Молли была непреклонна.

— Совсем. На ближайшие два месяца, по крайней мере, пока мы не приведем тебя в порядок. Извини, раз уж ты мой клиент, я буду откровенна. Твой цвет лица оставляет желать лучшего, это раз. Твои проблемы с весом налицо, это два.

Линда обреченно кивнула.

— Я знаю…

— Для начала решим эти проблемы. Повторюсь: если ты готова чем-то жертвовать, я буду с тобой работать. — Новоявленный тренер осмотрела девушку с ног до головы. — Потенциал, к счастью, есть. У тебя правильные черты лица и прекрасные пропорции тела. Но придется потрудиться. Если через две недели ты вдруг передумаешь, лучше не начинать, чтобы не жалеть о зря потраченном времени и выброшенных на ветер деньгах.

— Ну уж нет, — твердо заявила Линда, вспомнив, какое унижение испытала вчера, когда распахнула дверь их со Стэнли спальни. — Я не передумаю. Я готова.

— К вечеру я разработаю для тебя примерное меню на ближайшую неделю. Скажем Джеку, чтобы предупредил повара.

— Что ты, не надо, — замахала руками Линда. — Я сама смогу приготовить все, что нужно.

— Не переживай. Блюда не слишком сложные, а у тебя и своей работы выше крыши.

— Нет, неудобно. Джек меня выручает, я не хочу никого напрягать.

Молли улыбнулась.

— По-моему, тебе еще и психотерапевт требуется. Впрочем, эту роль я могу взять на себя в качестве общественной нагрузки. Почему ты комплексуешь, скажи, пожалуйста?

— Я не то чтобы комплексую… просто я здесь работаю и не хочу выставлять свои условия.

— Ерунда. Я все улажу сама, а ты ни о чем не думай.

Да уж, внешность этой крошки обманчива, она просто железная леди. А вот сможет ли когда-нибудь Линда стать такой же решительной и уверенной в себе?

И с Джеком она на короткой ноге. Интересно, кто они друг другу — друзья, любовники? Впрочем, ее это не касается.

Линда вышла из дома и отправилась исследовать территорию. Идеи насчет того, как ее обустроить, появились у нее еще во время работы над проектом фасадной части. Тогда она оставила их при себе, но теперь надеялась реализовать.

Совсем скоро девушка почувствовала тот самый азарт, который всегда появлялся у нее перед началом интересной работы. А она обещала быть очень интересной: большая территория, с естественными спусками и подъемами, с дикорастущими кустарниками и деревьями. Были и искусственные насаждения, но все они в таком запущенном виде, что их тоже смело можно считать дикорастущими.

В кармане рубашки завибрировал мобильник. Линда вытащила его и взглянула на экран: Кэтрин. Ее тут же лихорадочно затрясло. Этого еще не хватало. Перед глазами вновь возникла вчерашняя картина: двое в постели. О чем с ней говорить? Нет, не сейчас. Наверняка задрожит голос, не найдутся нужные слова — как это всегда бывает, когда она волнуется. Нет. И она нажала кнопку отбоя.

С периодичностью в минуту телефон звонил еще раз семь, но Линда с маниакальным упорством давала отбой. Она бы вообще отключилась, но это был ее единственный номер. Во-первых, на него часто звонили по работе. Еще не хватало портить свою репутацию из-за Кэтрин, не для того она ее с таким трудом завоевывала. А во-вторых, именно на этот номер ей могли позвонить и сообщить самое важное известие в ее жизни — то, ради чего она и приехала в Австралию.