В серебряных каплях дождя

10

В комнате вдруг сразу стало пусто. В постели тоже стало пусто и холодно. Джек прижался щекой к подушке, на которой минуту назад лежала голова Линды и которая еще хранила ее тепло и ее запах — едва уловимый аромат свежести океанского бриза и горной лаванды.

Почему она вдруг ушла? Он всего лишь предложил жить вместе, что казалось вполне логичным и естественным после этого совместного уик-энда. Когда уже казалось, что они всю жизнь вместе. Когда уже понятно, что им не жить друг без друга. Или это только у него такие ощущения? А может быть, она все еще хочет вернуться к Стэнли? Может, для нее все не так очевидно? В душе Джека шевельнулась ревность. Нет, этого быть не может. Она смотрит на него такими счастливыми глазами. Она сказала ему, что любит. И она не против иметь от него детей — он видел сияющий взгляд, который Линда бросила на него, когда он заикнулся об этом.

Просто ей нужно дать время. Она не готова так резко и сразу изменить свою жизнь. Ничего, он подождет. Подождет ее сколько нужно.

Он звонил Линде по несколько раз в день. Звонил утром, чтобы сказать: «Доброе утро». Звонил днем, чтобы спросить, как дела. Звонил вечером, чтобы пожелать спокойной ночи.

Они не виделись целых два дня. И в эти два дня Джек понял окончательно, что Линда — единственная девушка в мире, которую он готов назвать своей женой. Сегодня он собирался сказать об этом отцу.

На тринадцать ноль-ноль намечено совещание, посвященное итогам финансового года, и Рэймонд Невилл обещал быть. Около полутора лет назад он фактически передал бразды правления в руки сына, хотя номинально и оставался президентом компании. Сам же Рэймонд много ездил по стране и по миру в поисках инвесторов для строительства новых заводов.

Сейчас было почти двенадцать. Джек не сомневался, что отец появится с минуту на минуту. В последние годы они редко виделись и потому использовали любые моменты, чтобы пообщаться. Нажав на кнопку селекторной связи, Джек попросил помощницу:

— Стефани, когда приедет отец, проводите его ко мне без предупреждения.

— Хорошо.

Рэймонд Невилл появился в кабинете буквально через пять минут. Джек поднялся ему навстречу.

— Здравствуй, отец.

— Здравствуй, сын.

Седина заметно посеребрила его виски, но он все еще остается красивым, статным мужчиной. Ему ведь всего пятьдесят пять. Неужели так и останется один до конца своих дней? Три года назад умерла мама, и отец очень тяжело переживал эту потерю. Они любили друг друга. По-настоящему. Может, именно потому, что перед Джеком в течение всей жизни был пример этой великой любви, он и для себя не хотел ничего иного.

— Сначала коротко о деле, — предложил отец. — Планы все выполнены?

— По основным показателям даже перевыполнены.

— Ну и славно, об остальном поговорим на совещании.

Он присел за круглый полированный стол из натурального дерева — отец вообще предпочитал все натуральное.

— А у тебя что нового? Как прошло новоселье? Извини еще раз, что не смог прилететь.

— Все нормально. Но новость у меня есть.

Отец приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Джека.

— Неожиданно. Обычно ты краток: все о’кей — и все.

Джек снова нажал на кнопку селекторной связи и попросил две чашки чаю.

— Помнишь, лет десять назад я сказал вам с мамой, что познакомлю вас только с одной девушкой…

— Которая и станет твоей женой, — продолжил Рэймонд. — Помню, конечно.

В этот момент вошла Стефани с подносом. Джек подождал, пока она расставит чашки и выйдет, и продолжил:

— Так вот Я встретил эту девушку, отец.

— Что ж, когда-нибудь это должно было произойти. — Рэймонд встал и подошел к окну, глядя сквозь стекло на оживленную улицу и думая о чем-то своем. Потом повернулся к сыну. — Жаль, мама не дожила. Повторю еще раз то, что не раз уже говорил вам с Молли. Любовь — единственное, что имеет значение. Будь то любовь к женщине, к детям, к родителям, к своему делу или к миру в целом. Поэтому я желаю тебе любви. Я вам желаю любви.

— Спасибо, отец. Мы заедем к тебе в субботу, если позволишь.

— Буду рад.

Рэймонд по-прежнему жил в большом доме с видом на залив. Этот трехэтажный особняк, расположенный на нескольких акрах земли, конечно, великоват для одного человека. Но, во-первых, Рэймонд мог себе это позволить. А во-вторых, просто привык, они с матерью Джека прожили здесь больше двадцати лет, и менять что-либо он решительно не хотел.

Джек сообщил Линде, что в субботу ее ждет сюрприз. А теперь, подъезжая к дому, где она снимает квартиру, подумал, что напрасно не предупредил ее о предстоящем знакомстве с будущим свекром. Все же такие события происходят не каждый день, и, может быть, девушкам надо к ним готовиться. Правда, Молли советовала не говорить ничего заранее, чтобы Линда не нервничала раньше времени. Но все равно он сейчас сомневался, что поступил правильно.

Припарковавшись на обочине, Джек вышел из своего «мицубиси», открыл заднюю дверь и взял с сиденья букет из двадцати семи чайных роз. В отличие от почти игрушечного, девчоночьего автомобиля сестры, его черный кроссовер выглядел солидно. Говорят, что собак хозяева выбирают похожих на себя, но Джек был убежден, что и автомобиль всегда похож на своего владельца. А уж характер отражает точно.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, позвонил в дверь. Она распахнулась через секунду.

— Привет, солнышко, это тебе, — протянул он Линде букет.

Она вдохнула аромат цветов.

— Спасибо. — Потом привстала на цыпочки и поцеловала любимого. — Проходи.

Джек был у нее впервые. Довольно мило. Мебель в светлых тонах, ничего лишнего, Впрочем, он очень надеялся, что скоро заберет Линду отсюда.

— Джек, налей в нее воды, пожалуйста, а потом поставь на комод. — Линда подала ему большую китайскую вазу.

— Красивая штука, — оценил Джек.

— Подарок Кэтрин. Знаешь, она любит дарить что-нибудь этакое, причем никогда не угадаешь, что будет в следующий раз.

— Она твоя лучшая подруга?

Линда кивнула:

— Единственная.

Джек поставил вазу на комод и, пока Линда помещала туда букет, расправляя каждый цветочек, легонько целовал ее волосы, затылок, плечи. Поправив последнюю розу, она на секунду замерла, потом медленно повернулась и обвила руками его шею, прикрыв глаза.

— Куда мы едем? — спросила Линда, располагаясь на переднем сиденье автомобиля. — Почему ты попросил меня надеть вечернее платье?

— Сначала — в ресторан. Ничего не имеешь против французской кухни? А то ведь вы, англичане, французов не жалуете…

— Почему же? — Кажется, она решила немного поддразнить Джека. — Французов мы очень даже любим, особенно молодых и красивых.

— Тебе повезло, — не остался он в долгу. — Мой прадед по маминой линии как раз был французом. Так что молодой и красивый почти что француз готов принимать любовь молодой и красивой британки. Днем и ночью.

— Какой ты неугомонный. А сюрприз — это что?

— Увидишь. На то он и сюрприз.

Стоило лишь взглянуть на фасад ресторана, чтобы понять, что это не просто дорогое, а элитное заведение. Одно название чего стоит — «Французская Ривьера». У дверей — швейцар в белоснежном костюме, стеклянная дверь настолько прозрачна, что кажется невидимой, и только ручка поблескивает начищенным серебром. Джек неслучайно привез ее сюда.

— Я никогда не бывала в таких местах, — призналась Линда, когда он поставил автомобиль на парковку. — Боюсь, мне будет там не по себе. Может, выберешь что-нибудь попроще?

— Я и сам нечасто бываю здесь. — Джек обнял ее за плечи. — Но сегодня мне захотелось пригласить тебя именно в этот ресторан. Его любила мама. Они с отцом познакомились в Ницце, на каком-то научном симпозиуме. И это место напоминало им о первой встрече. Оно символично для нашей семьи.

— Хорошо, сдалась Линда.

Неудивительно, что ресторан навевал родителям Джека воспоминания о юности. Создавалось ощущение, что, шагнув сюда с улицы, переносишься во Францию восьмидесятых годов прошлого века. В простенках между окнами — черно-белые и цветные фото с Каннского кинофестиваля разных лет, из динамиков звучит голос Джо Дассена, а на одной из стен — большое панно, изображающее берег Французской Ривьеры, наверное, тридцатилетней давности. В другом конце зала, над сценой, прикреплен огромный сенсорный экран. Он сейчас был выключен, а обычно там мелькали документальные кадры о жизни Франции или без звука шел художественный фильм с кем-нибудь из таких всемирно известных актеров, как Анни Жирардо, Катрин Денев, Пьер Ришар, Жерар Депардье, Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо… На столиках — идеально накрахмаленные белоснежные скатерти и салфетки, до блеска начищенные столовые приборы, сверкающие бокалы и небольшие стеклянные вазы с Герберами.

Джек протянул Линде меню. Она полистала его, особенно не вникая, и вернула обратно.

— Я не знаю, что заказать. Названия все вкусные. Выбери для начала какой-нибудь овощной салат, — попросила Линда.

— Хорошо, — согласился Джек. — А еще — тебе шампанского, а мне минеральной воды.

— Ты хочешь меня споить?

— Нет, хочу сообщить что-то важное.

— О-о-о… я заинтригована.

Когда принесли салаты и официант наполнил бокалы, Джек положил на стол белую бархатную коробочку. И неожиданно почувствовал, что волнуется. А вдруг Линда не согласится? В этой коробочке лежало кольцо с голубым бриллиантом в форме капельки. Его предложила купить Молли — сказала, что оно хорошо дополнит ожерелье Линды почти с такой же капелькой. И вот теперь, прежде чем представить девушку отцу, Джек хотел услышать от нее «да» в ответ на свое предложение.

Линда смотрела на коробочку не отводя глаз. Одной рукой она нервно теребила салфетку, другая лежала на столе. Джек накрыл ее пальцы своей большой ладонью и сказал тихо:

— Посмотри на меня.

Она подняла глаза.

— Я хочу, — он немного сжал ее руку, — чтобы ты стала моей женой.

— Джек, — прошептала она, словно не веря, — неужели ты в самом деле этого хочешь? Я ведь совсем не твоего круга, и ты меня почти не знаешь, и вообще…

— А вообще, — продолжил он, не давая ей договорить, — ты моя женщина, я тебя люблю, и никто другой мне не нужен. Если ты меня любишь, я хочу услышать «да».

Джек увидел, что ее пальцы буквально вцепились в салфетку, а в глазах появились слезы.

— О, Джек… Я хочу быть твоей женой…

Он открыл коробочку, вынул кольцо и надел ей на безымянный палец. Потом взял обе ее руки в свои и, глядя глаза в глаза, произнес:

— Я буду любить тебя всегда. Знай об этом.

Сам-то он это точно знал.

«Французскую Ривьеру» они покинули около шести вечера. Джек открыл дверцу для Линды, потом обошел «мицубиси» и сел за руль. Душа его будто наполнилась светом. Любимая девушка, почти жена, рядом, у него есть дом, есть деньги, они молоды и здоровы — для их счастья нет преград. В ближайшее время предстоят приятные хлопоты по организации свадебной церемонии, но в этом он готов целиком положиться на вкус Линды и Молли. Они стали почти подругами, и Джеку очень нравилось, что две его самые любимые женщины поладили между собой. Словом, все в его жизни шло по плану. Да он просто везунчик! И Джек подумал, что ему впору самому себе завидовать.

Десять минут назад он сказал будущей жене, что они едут к Рэймонду. Она заметно занервничала. Вот и сейчас сидит молча, наверное, морально готовится. Джек положил руку ей на колено.

— Не переживай, у меня замечательный отец. Да вы ведь, кажется, знакомы.

Линда сжала руками сумочку и посмотрела в окно.

— Не то чтобы знакомы… Просто там, на презентации, он помог мне довести Стэнли до такси.

Кажется, она чего-то недоговаривает. Но Джека внутри всего так передернуло от прозвучавшего имени Стэнли, что мысль эта промелькнула и тут же пропала. Он сосредоточился на том, чтобы внешне остаться невозмутимым. Похоже, он ревнует ее к прошлому. Нужно от этого избавляться.

Не успели они подъехать, как створки ворот раздвинулись — охранник издалека увидел знакомый «мицубиси» и открыл проезд. Во дворе родительского дома Джек остановил автомобиль и ободряюще улыбнулся Линде.

— Все будет хорошо, не волнуйся.

Она кивнула и неуверенно улыбнулась в ответ.

— Да, конечно.

— А вот и отец.

Рэймонд вышел на террасу, с которой открывался потрясающий вид на залив. Его хорошо было видно с дорожки, по которой Джек и Линда шли к дому. Им оставалось пройти еще метров тридцать, когда в сумочке Линды завибрировал телефон и раздалась мелодия, очень удивившая Джека, — гимн европейской футбольной Лиги чемпионов. Ничего себе, его будущая жена — футбольная фанатка? Он действительно еще не все о ней знает.

— Извини, — обратилась Линда к нему и, остановившись под раскидистым платаном, произнесла в трубку: — Слушаю вас.

Что говорил ей невидимый собеседник, Джек, конечно, не слышал. Только увидел, как на лице девушки сначала появилось выражение растерянности, а затем она, глядя на Рэймонда Невилла, ожидавшего их на террасе, прислонилась к стволу дерева и смертельно побледнела.

Джек с тревогой смотрел на нее.

— Что-то случилось?

Она, не отвечая, прикрыла глаза, поморщилась, будто от сильной головной боли, и потерла рукой висок. Джек встряхнул ее за плечи и повторил вопрос:

— Линда, что случилось? Кто это звонил?

Она посмотрела на него каким-то невидящим взглядом. Затем судорожно сглотнула и наконец ответила чужим голосом:

— Извини, Джек, это по работе. Что-то внезапно разболелась голова. Приступ мигрени.

Ну конечно! Нервничала всю дорогу, вот и донервничалась до мигрени. Надо было все-таки предупредить ее заранее. Джек прижал Линду к себе и успокаивающе погладил по спине.

— Сейчас выпьешь болеутоляющее, и все пройдет.

Она поспешно отстранилась.

— Да-да, конечно.

Джек поддерживал ее локоть, пока они шли к террасе. Рэймонд, улыбаясь, вышел навстречу.

— Добрый вечер, наконец-то.

— Добрый вечер. — В голосе Линды чувствовалось напряжение.

— Это мой отец, Рэймонд Невилл. А это, — Джек обнял Линду, — моя будущая жена, Линда. Линда Флэтчер.

— Очень приятно, — снова чужим голосом произнесла девушка.

— Линда?! Линда Флэтчер?! — Рэймонд выглядел несколько ошарашенным, но уже через мгновение взял себя в руки — Джек едва успел заметить его смятение. — Очень, очень рад. — Рэймонд по-отечески обнял девушку, затем отступил на пару шагов и восхищенно посмотрел на нее. — Вы… очень красивая.

Она натянуто улыбнулась и вежливо, как-то чересчур вежливо ответила:

— Спасибо.

Рэймонд распахнул двери.

— Пожалуйста, входите.

Линда прошла вперед, за ней Джек, потом Рэймонд.

— Отец, у Линды болит голова, можно болеутоляющее?

— Конечно-конечно, — засуетился Рэймонд. — Линда, вы присядьте пока. А может, хотите прилечь?

— Нет, спасибо, таблетки будет достаточно, — отказалась она и опустилась в кресло.