В серебряных каплях дождя

14

Соскочив с доски, Джек Невилл взял ее в руки и вышел из воды. Лег на полотенце, заложив руки за голову и закрыв глаза, подставляя лицо по-летнему теплому солнцу. Невольно вспомнил тот единственный день, который они провели здесь вместе с Линдой. Он действительно плохо ее знал. А она оказалась великолепной актрисой. Только случай помог ему понять это.

Джек увидел свою невесту, почти жену, у ворот отцовского дома. И в тот же миг исчезло ощущение безмятежного счастья. Потому что Рэймонд трепетно держал Линду за руки, а потом, обняв, целовал ее. Правда, в щеку, но какое это имело значение! А он-то, болван, приехал, чтобы попытаться выяснить у отца, почему тот так неестественно вел себя весь предыдущий вечер. Накануне ему не удалось добиться внятного ответа от Линды, хотя он явственно видел, что его невеста нервничает и что-то скрывает. Теперь все ясно. Неслучайно они переговаривались и смотрели друг другу в глаза еще в Ричмонде, когда отец якобы помог ей довести в стельку пьяного дружка до такси. Тогда он не придал этому значения, а сейчас припоминал каждую деталь. Нет, все было не просто так, их связывало нечто большее, чем случайное знакомство.

И она ведь тоже заметила автомобиль Джека. Иначе почему явилась вернуть кольцо? До того времени он еще раздумывал: вдруг что-то не так понял? Уж очень не хотелось верить, что его ангел оказался просто дешевкой, охотницей за большими деньгами.

А отец! Человек, на которого он всю сознательную жизнь стремился быть похожим, которого считал чуть ли не идеалом, которому верил больше, чем себе! Он просто предал его. Рэймонд звонил ему на следующий день, но Джек не взял трубку. Стефани, помощница, передала потом, что отец недели на три улетел в командировку на север страны и в Новую Зеландию. Это было к лучшему. Несмотря на всю свою сдержанность, Джек не мог поручиться, что ему удалось бы остаться спокойным при встрече. Он один знал, чего ему стоило сохранить хладнокровие, когда Линда вошла в его кабинет! Сделал вид, будто ужасно занят, — только этим и спасся.

Теперь, когда прошло больше месяца, Джек Невилл ценой невероятных усилий заставил себя почти не думать о ней. И отца старался воспринимать как раньше. Но это удавалось с трудом: в глубине души змейкой свернулась ревность, и Джек боялся, что она даст знать о себе в самый неподходящий момент. Впрочем, нет, он давно не мальчишка и не допустит этого. Ему нужно отвлечься, может даже, найти себе подружку — временную, как обычно, чтобы не задавала лишних вопросов, а весело и легко проводила с ним время. Нужно позвонить Майклу — как правило, на подобные мероприятия они выбирались вместе.

В ночной клуб Джек приехал на такси. Потому что хотел выпить. Чего-нибудь покрепче. Чтобы совсем не думать о Линде. В темном зале, освещаемом лишь вспышками светомузыки и неяркими фонарями над столиками по периметру зала и над барной стойкой, народу было немало.

Вот незадача! И зачем Майкл явился сюда с Кэтрин? Сидят у барной стойки, воркуют, словно два голубка. Неужели это у него всерьез? Подошел к ним, бросил непринужденно:

— Кэтрин, Майкл, привет.

— Привет.

Потом обратился к бармену:

— Мне виски, и покрепче.

Выпил стакан одним махом, заказал еще. И, повернувшись к Кэт, спросил весело:

— А ты без сестренки? Какая досада! У нас с Майклом еще не было близнецов. Да, Майкл?

— Что ты мелешь, Джек, угомонись, — попытался урезонить ёго друг.

А Кэтрин смотрела со смесью жалости и презрения.

— Должна тебя разочаровать — без сестренки. У нее слишком длинный список поклонников. Придется тебе постоять в очереди.

— Зачем же в очереди, — продолжал глумиться Джек. — Не сестренка, так другая найдется. Может, подружка какая имеется? Мне блондинки нравятся. Ну ты же знаешь… — И он опустошил третий стакан виски.

— Заткнулся бы ты, Джек, — беззлобно посоветовала Кэтрин. — Пока не наговорил того, о чем потом будешь жалеть.

Он рассмеялся.

— Я — жалеть? Я никогда не говорю того, о чем могу пожалеть.

Кэтрин посмотрела на него участливо, как на больного.

— Тебе так только кажется. Пойдем, Майкл. Мне не нравится эта компания.

Она встала и направилась к выходу. А Майкл — Джек не поверил своим глазам — покорно поплелся вслед за этой взбалмошной девчонкой, бросив ему на ходу:

— Извини, Джек.

Друг называется.

У него что, на голове свинцовый шлем? Он древний викинг, после тяжелого похода уснувший прямо в боевых доспехах? Джек пошевелился и застонал. Черт, надо же было так набраться вчера… Открыл глаза: кажется, дома, в сиднейской квартире. Уже хорошо. Рядом кто — то дышит. Он медленно повернул голову. В его постели лежала девушка в майке и трусиках: чуть тронутая загаром кожа, светлые волосы, тонкие черты лица — ничего особенного. К тому же совсем юная, на вид вообще лет шестнадцать. Господи, она хоть совершеннолетняя? Не хватало еще сесть в тюрьму за совращение малолетних. Еле-еле Джек заставил себя встать и пойти в душ.

Вернувшись, он увидел, что девушки в кровати нет. Зато с кухни доносился запах кофе. Умница. Он пошел на этот запах. Девушка, уже надевшая джинсы, повернулась, услышав его шаги.

— Доброе утро, — прощебетала она.

— Доброе.

Джек смотрел на нее и не знал, что еще сказать. Она улыбнулась смущенно.

— Извини, я тут похозяйничала немного.

— Ничего, очень кстати. Нальешь кофе? Чашки в левом верхнем шкафу.

Девушка, накрыв на стол, села напротив, снова улыбаясь.

— Сколько тебе лет? — решил снять больной вопрос Джек.

— Девятнадцать.

Слава богу.

— А выглядишь моложе.

— Это потому что я худенькая, мне никто больше шестнадцати не дает, — пояснила девушка, продолжая улыбаться.

Она что, дурочка? Все время улыбается. Надо бы отправить ее домой. Зачем она ему?

— Знаешь, мне нужно уехать, у меня скоро встреча. Тебе на сборы полчаса хватит? Я вызову такси.

Улыбка сползла с ее лица.

— Да, конечно, хватит.

Уже открыв уходящей девушке дверь, Джек спросил:

— Как тебя зовут?

Ответ прозвучал как пощечина:

— Линда.

Никакой встречи у него, конечно, не было. Он бухнулся назад в постель и снова уснул. Несмотря на выпитый кофе. Разбудил его телефонный звонок. Он потянулся к тумбочке, не открывая глаз, на ощупь нашел телефон.

— Да.

В трубке раздался возмущенный голос Молли:

— Джек, я звоню тебе уже два часа! Ты вообще жив?

— Хороший вопрос. — Язык во рту решительно отказывался шевелиться. — Не знаю…

— Ты что, пьян? — сообразила Молли.

— Уже, кажется, нет. А вчера, кажется, был пьян, — снова лениво протянул Джек. — А ты вообще зачем звонишь, да еще так настойчиво?

— Папа вернулся.

В голове сразу прояснилось, пошел активный мыслительный процесс. Сейчас Молли скажет, что нужно навестить его.

— Завтра воскресенье, нужно поехать к нему.

А сейчас — что он ждет их к ужину.

— Он приглашает нас на ужин, хочет поговорить.

Интересно — о чем? Сообщит, что у него роман с Линдой Флэтчер? Или, того лучше, что он собирается жениться на ней? А что? Девушка молодая, красивая, судя по всему — хваткая, хоть и строит из себя святую невинность. А состояние Рэймонда Невилла исчисляется миллионами долларов. Так что удивляться нечему.

— Молли, а о чем он хочет поговорить, не знаешь?

— Ума не приложу. О чем-то важном. У него был какой-то странный голос. Я забеспокоилась, хотела прямо сегодня к нему поехать, но он заверил, что все в порядке, — взволнованно продолжала делиться новостями Молли.

— Понятно. Ты как?

— У меня все нормально. А как твои дела? Я звонила Линде на днях, хотела поговорить, но ее номер почему-то недоступен. Вы уже назначили день свадьбы?

Сестре он еще не сообщил о разрыве с Линдой. Пожалуй, и сейчас не стоит заводить этот разговор, завтра от отца все узнает.

— Молли, я отвратительно себя чувствую, нет сил вести долгие беседы, давай завтра поговорим.

Она помолчала немного — Джек готов был дать голову на отсечение, что у нее сработала Интуиция, наверняка что-то заподозрила. Но Молли проявила свойственную ей деликатность:

— Хорошо, Джек, не буду тебя утомлять. До завтра.

— Целую. Пока.

В Манли он не ездил с тех пор, как расстался с Линдой. Там каждый кустик, каждый камешек, каждая ветка напоминали о ней. Пару раз Джека даже посещала мысль о том, чтобы продать загородный дом. Потому что он не представлял, как будет жить там один. И тем более — с какой-то другой женщиной.

Парадокс. Он всегда хотел настоящего чувства, чтобы рядом была любимая и любящая жена, дети — словом, обычного человеческого счастья. Но получалось наоборот: сомнительные знакомства с девушками, беспорядочные связи, вылазки в ночные клубы — и ничего серьезного. Только работа. Только она приносила настоящее удовлетворение. А обрести семейное счастье, наверное, не судьба. Размечтался, романтик. Самому-то не смешно? Не смешно.

Но он справится с этим. И обязательно женится, и дети будут — все как у всех. Пусть только пройдет немного времени. Приведет в дом какую-нибудь милую девушку — наподобие той, что вчера ночевала с ним. По утрам она, улыбаясь, станет носить ему кофе в постель, будет послушной, верной, не особо требовательной женой. А что еще надо? Может, оно такое и есть — счастье? Тихое и уютное. Хватит уже в его жизни экстрима.

Именно об этом думал Джек, глядя на себя в зеркало и остервенело водя бритвой по щекам и подбородку. В таких вот действиях непроизвольно проявлялось внутреннее напряжение, когда он оставался наедине с собой. А он ведь был уверен, что взял нервы под контроль. Ан нет — черта с два! И это злило еще больше. Это никуда не годится. Ведь уже сегодня предстоит встреча с отцом, и он будет последним болваном, если не сможет взять себя в руки. Но он сможет!

Джек натянул на себя первую попавшуюся футболку и спустился вниз проверить почтовый ящик.

— Мистер Невилл, — окликнула его консьержка.

— Да?

Она подала ему огромный, плотно упакованный полиэтиленовый пакет.

— Что это?

— Извините, пожалуйста. Курьер привез посылку еще неделю назад. Но я была в отпуске, а моя сменщица забыла вам его передать. Простите нас, ради бога. Я надеюсь, это не очень важный пакет.

— Ну что вы, — успокоил ее Джек, — важную корреспонденцию мне присылают в офис. Все нормально, не беспокойтесь.

Что же это? И от кого? Удивленный Джек поднялся в квартиру, положил пакет на стол, распаковал — и остолбенел. Несколько минут он смотрел на его содержимое, не зная, что с этим делать. Выбросить? Рука не поднимется. Оставить? Гордость не позволяет.

Перед ним был кусочек весеннего Сиднея — законченная картина, которую Линда Флэтчер (тогда он еще не знал, что это Линда Флэтчер) писала на его глазах. Зачем она прислала ее? Чтобы сделать ему больно? Он стал снова запихивать картину в пакет и почувствовал, что рука наткнулась на свернутый лист бумаги. Джек вытащил его и развернул: «Это обещанный подарок на новоселье. На память. Мы больше никогда не увидимся. Линда». И все.

Он устало опустился на стул, снова и снова перечитывая эти три строчки. «Никогда не увидимся». Что она хочет сказать? Как «не увидимся», если у нее роман с отцом?

Сердце гулко застучало, протестуя против этих слов — «никогда не увидимся». Оно не хочет, чтобы они никогда не увиделись. Так просто не может быть. Пусть у нее роман с Рэймондом, со Стэнли, да с кем угодно, только он не согласен никогда больше не видеть ее!

Когда Джек въехал во двор родительского дома, то увидел, что маленькая машинка сестры уже здесь. Это хорошо. Потому что оставаться один на один с отцом ему вовсе не хотелось. Он специально оттягивал время, чтобы приехать попозже, в надежде, что Молли опередит его.

В гостиной был накрыт стол на три персоны. Молли сидела у журнального столика и листала журнал, отца не было.

— Привет, — поздоровался Джек.

— Добрый вечер, — откликнулась Молли.

— Оживления не чувствуется, дом будто вымер.

— Отец дал выходной прислуге.

— Что, всем сразу? — удивился Джек.

Молли закатила глаза и пожала плечами — мол, сама не понимаю, что происходит. В этот момент в гостиную вошел Рэймонд. Пожал сыну руку и пригласил детей за стол.

— Для начала предлагаю поужинать, — весело сказал он. Но веселье было явно наигранным.

Непринужденной беседы, как раньше, не получалось, хотя и Джек, и Рэймонд старались изо всех сил. Шутки были несмешными, замечания неостроумными, беседа натянутой — в воздухе витало ожидание чего-то. И только Рэймонд Невилл знал, чего именно.

После ужина он плотно прикрыл стеклянную дверь, ведущую на террасу, проверил, заперта ли входная дверь, подошел к каждому окну и сквозь жалюзи посмотрел во двор. После этого он прошел в кабинет и вернулся оттуда с какой-то книгой, кажется, с Библией. Отец никогда не отличался религиозностью, да и вообще в их семье не принято было ходить в церковь по воскресеньям и произносить молитвы на ночь. Молли и Джек, недоуменно переглянувшись, наблюдали за ним. Их что, ждет вечернее чтение псалмов? Это — главная цель сегодняшней встречи?

— Пап, у тебя ничего не болит? — аккуратно поинтересовалась Молли.

— Не беспокойся, сейчас вы все узнаете.

Отец сел в свое любимое кресло, сжимая в руках книгу, будто это была самая большая его ценность. Он был серьезен и сосредоточен.

— Молли, Джек, вы знаете, что самым важным для меня всегда была семья. Вы знаете, что я очень любил Луизу, вашу маму, — начал Рэймонд.

Джек старался сохранять невозмутимость. Он понимал, что сейчас предстоит услышать признание отца о его отношениях с Линдой. Как человек честный и глубоко порядочный, тот не мог оставаться в двусмысленной ситуации, зная, что сын собирался жениться на этой девушке. И Джек со вчерашнего дня внутренне готовился к разговору. Он будет спокоен, он примет все, как есть, — а что ему еще остается?

Но отец вдруг сделал то, чего они никак не ожидали. Он открыл книгу, вытащил оттуда фотографию и передал ее Молли, а та, посмотрев на нее с недоумением, — Джеку. Это был черно-белый портрет маленькой, лет трех-четырех, девочки. Джек взглянул на снимок — что бы он значил?

— Кто это? — спросили они с Молли почти одновременно.

Отец набрал в легкие побольше воздуха и сказал то, от чего из головы Джека сразу же вылетели все мысли о Линде.

— Это моя дочь.

На мгновение и брат, и сестра потеряли дар речи. Потом Молли осторожно спросила:

— У тебя есть маленький ребёнок?

— Да нет. — Рэймонд взял фото, задумчиво глядя на портрет малышки. — Этой фотографии больше двадцати лет. Я должен рассказать вам то, что, наверное, давно должен был рассказать. Но… сначала вы были маленькими, потом Луиза заболела, а потом я просто не решался. Но теперь ситуация изменилась, и я обязан сделать это.

Он поднял глаза и поочередно посмотрел на Молли и на Джека, пытаясь на их лицах прочесть реакцию на неожиданное известие. Оно их, похоже, сразило наповал. Джека так уж точно. Он не понимал, как должен на это реагировать. Рэймонд продолжил свой рассказ:

— Вы знаете, что мы с мамой познакомились в Ницце на научном симпозиуме около тридцати лет назад. Наши отношения развивались стремительно. Такое бывает один раз в жизни: любовь с первого взгляда, любовь-химия, любовь-притяжение, называйте как хотите. Суть от этого не изменится: мы не могли жить друг без друга. Но… вы не знаете о том, что ваша мама была тогда замужем.

Джек бросил взгляд на Молли. Сестра выглядела потрясенной, она смотрела на отца во все глаза и не могла вымолвить ни слова. Собственно, Джек испытывал то же самое. Какие еще секреты собирается раскрыть отец?

— Луиза очень хорошо относилась к своему мужу и не хотела причинять ему боль. Наши отношения были тайной около двух лет. Встречались мы урывками, когда я приезжал в Сидней в командировки — я жил тогда в Великобритании. Она разрывалась между мною и мужем, но в конце концов категорично заявила, что приняла окончательное решение: нам нужно расстаться. Я вернулся в Лондон, встретил прекрасную девушку, женился. Она самозабвенно любила меня, но я не мог ответить ей тем же, хотя по-своему тоже полюбил ее. Буквально через год родилась дочь — вот эта девочка. Ребенок стал моим счастьем, смыслом моей жизни. Я не забыл Луизу, но пути назад не было, раз она этого не хотела. — Рэймонд умолк, все еще глядя на фото и, видимо, погрузившись в воспоминания.

— Но как же… — К Молли потихоньку возвращалась способность говорить, да и соображать тоже. — Как получилось, что ты вернулся к маме?

— Подожди, — перебил ее Джек.

Смутная догадка мелькнула в его мозгу. Догадка, от которой внутри у него все сжалось. Он подошел к отцу и взял фото, пристально всматриваясь в черты лица малышки. Потом медленно поднял глаза на Рэймонда.

— Как зовут твою дочь?

Рэймонд кивнул.

— Ты правильно догадался. Ее зовут Линда Флэтчер.

— О боже… — простонала Молли. — Но это значит…

Джек почувствовал, что его накрывает какая-то удушающая волна, она давит на мозг, не дает дышать, сжимается вокруг сердца, которое, кажется, вот-вот перестанет биться. Он сел, прикрыл глаза рукой и произнес глухо:

— Это значит, что мы брат и сестра… Она знает?

— Нет! — воскликнул Рэймонд и заговорил быстро, сбиваясь с мысли, пытаясь поскорее сказать то, что хотел сказать: — То есть она знает, что вы брат и сестра. То есть она думает… Она, как и вы, подумала, что вы брат и сестра. Но это не так!

— Как это? — Удушающая волна начала отступать, дышать стало легче.

— Джек, ты — сын Луизы от первого брака. Когда мы познакомились, тебе было около года. А когда мы расстались, она была уже беременна вторым ребенком — тобой, Молли. Но я узнал об этом, только когда погиб твой отец, Джек. Это случилось вскоре после рождения Молли. Я приехал в командировку в Австралию, и мне сообщили об этом наши общие друзья. Когда я понял, что Луиза свободна, более того, что у нее растет моя дочь, я потерял способность здраво рассуждать. Я понимал, что у меня есть обязательства перед семьей, но ничто не могло заставить меня отказаться от Луизы. Ничто. В это время как раз произошла крайне некрасивая история с нелегальной продажей наркотических средств компанией, в которой я работал, в третьи страны. Я никак не был замешан в этом, но мое имя странным образом фигурировало в документах. Доказать свою непричастность было очень сложно. Словом, мне помогли сменить имя, переехать в Австралию. На много лет дорога в Великобританию была для меня закрыта. К счастью, удалось открыть банковский счет на имя дочери и оплатить ее учебу… Так вот и получилось, что больше двадцати лет я живу под другим именем, в другой стране. Ваше право судить меня или оправдывать. Я рассказал все, как есть.

— Папочка. — Молли подошла к Рэймонду и, усевшись, как в детстве, к нему на колени, крепко обняла. — Я люблю тебя и всегда буду любить. И… я очень рада, что у меня есть сестра. И что это именно Линда.

Джек не знал, что сказать. Он не привык бросаться словами. А как относиться к такому неожиданному повороту событий, он пока не понимал. Оказывается, Рэймонд вовсе не отец ему. Но ведь другого отца он не знал… Джек встал, положил фото маленькой Линды на журнальный столик.

— Я, пожалуй, пойду. Мне нужно побыть одному.

Он понял, что означала записка Линды: «На память. Никогда не увидимся». И, поняв это, похолодел. Она что-то сделала с собой. Она ведь думает, что они брат и сестра!!!

Господи, мысленно взмолился Джек, не дай мне потерять ее! Боже, сделай так, чтобы она была жива; Каюсь, я никогда не был религиозен, я редко бывал в церкви, но я всегда старался жить по твоим заповедям. И еще… Я ведь никогда ни о чем не просил тебя. Сейчас впервые в жизни молю лишь об одном. Пусть она любит или не любит меня, только пусть она будет жива!

Он взял телефон и набрал номер Линды. Недоступна. И Молли говорит, что она недоступна уже давно. Надо поехать к ней.

Остановившись у дома, где снимала квартиру Линда, Джек поднял голову и посмотрел на ее окна. Темно. Может быть, спит? Он вошел в подъезд и почти бегом поднялся по лестнице. Дверь никто не открыл. Джек прислушался. Нет, внутри никакого Движения, никакого шума. Он позвонил в соседнюю квартиру.

— Добрый вечер! — На него с удивлением смотрела молодая женщина с ребенком на руках.

— Извините, я ищу Линду Флэтчер, вашу соседку.

— Так она уже не живет здесь.

— Не живет… — обреченно повторил Джек. — А вы не знаете, где она живет?

— К сожалению, не знаю, — пожала плечами женщина. — Извините.

— Спасибо.

Ему стало по-настоящему страшно. Фраза «Никогда не увидимся» не выходила у него из головы. Что же можно сделать? Тут его осенило: Кэтрин. Она должна знать. Он снова вытащил телефон.

— Майкл, это Джек.

— Привет.

— Мне срочно нужна Кэтрин.

Майкл отвечать не торопился.

— Что ты молчишь? Ты слышишь меня? — разозлился Джек.

— А зачем она тебе? Ты что, снова пьян?

Ну да, вполне логичный вопрос, учитывая, как отвратительно он вел себя пару дней назад в ночном клубе. Поэтому Джек примирительно продолжил:

— Я сегодня в здравом уме и трезвой памяти, поверь. Просто… просто в моей жизни произошли некоторые важные события. Долго рассказывать, да и некогда. В общем, я ищу Линду.

— Ты же с ней расстался.

— Поэтому и ищу. Она исчезла. А Кэтрин наверняка знает куда.

— Я попробую позвонить ей. Перезвони через пару минут.

Джек уставился на дисплей мобильника, который отсчитывал секунды, и ровно через две минуты снова набрал номер Майкла.

— Кэт говорит, что ничего тебе не скажет. Она обещала это Линде.

По крайней мере, она, кажется, жива. У Джека вырвался вздох облегчения. Ох уж эти девчонки! Надо же, какая непреклонная. Придется брать ее штурмом.

— Майкл, ты мне друг?

— Джек, что за вопросы? Мы снова в третьем классе?

— Я к тебе сейчас заеду.