Варвара-краса, или Сказочные приключения Кощея

Глава 5

Кажется, просыпаться в собственном кабинете становится какой-то нехорошей традицией. Именно так думал Кощей, пялясь на знакомый светлый потолок с вычурными лампами и ощущая спиной твёрдый пол, который не скрашивал даже толстый ворс ковра.

Вопрос, где он, можно было не задавать. Уж что-что, а родные пенаты финансист узнает и с самого дикого перепою. А вот вопрос, как он на полу оказался, это уже куда интереснее. Как и то, почему над ним склонилось смутно знакомое лицо со скептичным выражением, смешливыми серыми глазами и длинной косой, кончик которой щекотал Ромке шею.

Лицо ехидно улыбалось, весело фыркало и махало у него перед носом двумя пальцами. Или тремя?

— О, царь Кощей… Вы к нам вернулись? — Варя тихо фыркнула, машинально заправляя за ухо прядь волос. И ещё раз помахала рукой перед его глазами. — Ну, сколько пальцев видишь, болезный?

Роман моргнул, невольно следя за этим жестом, отмечая изящные, тонкие пальцы, со следами старых ожогов и почти незаметных шрамов. И выдал, морщась от гудящей головы:

— Два…

— Уже прогресс, — покивала головой девушка, поднимаясь и перекидывая косу на спину. — Сотрясения нет, на Спящую красавицу ты не похож, так что целовать не буду. Зато я принесла тебе кофе! И надеюсь, что в тебе проснётся таки сладко дрыхнущая совесть и ты соизволишь вернуться к работе. Я за тебя всё в одно лицо разгребать не нанималась!

— Жестокая ты… — выдохнул финансист, всё же найдя в себе силы и приняв вертикальное положение. Голова на это отреагировала сугубо негативно…

Зато прямо перед носом появилась кружка с кофе. С горячим, крепким кофе, от одного вида и запаха которого жизнь начала играть новыми красками. Не совсем жизнеутверждающими, но убивать по крайне мере уже хотелось не так сильно.

Кощей в кружку вцепился как утопающий в спасательный плот. И сделав первый жадный глоток, застонал довольно, откинувшись спиной на стену и прикрыв глаза. Живительный напиток прогнал остатки сонливости, придал заряд бодрости и прояснил сонное сознание.

Однако, понять, каким-таким образом он на полу оказался, так и не смог. Последнее, что Костин запомнил, так это то, что откровенно и не совсем цензурно послал сунувшегося в гости арт-директора, после чего на пару мгновений закрыл глаза…

— Я упал? — наконец, сделал единственно-верный вывод Кощей, подозрительно поглядывая на хихикающую Варвару.

Та прикусила кончик карандаша, хитро сощурившись и насмешливо протянула:

— Всякое я видела в этой жизни, Костин, ох всякое… Но что бы уснув на столе, свалиться на пол и даже не проснуться… Это надо уметь, да. И я бы советовала умыться. Не знаю, кто ж тебя так в клубе не любит, но грим аля скелет тебе не идёт.

— А?!

Варя весело фыркнула и бросила в его сторону небольшое зеркальце. Байкер поймал его на автомате, открыл хитрый женский аксессуар и прочувствованно выругался, разглядев собственную физиономию.

— Ну, твою ж бога душу мать… — в отражении виднелась чересчур бледная кожа, явно выбеленная чем-то вроде пудры. Нос, глаза и губы густо обвели чёрным и прорисовали костей. А на лбу кто-то вывел красным цветом жизнеутверждающую надпись «Не влезай — убьёт!».

И ведь так сразу не определишь, чьих рук дело. Потому как Кощей мог поспорить на собственную зарплату, это мог быть кто угодно из банды. В том числе и результат коллективного творчества!

— Это отмоется? — мрачно зыркнув на пытавшуюся скрыть улыбку девушку, Кощей потёр кончик носа. Цвет как был чёрным, так и остался, зато часть пятна перекочевала на палец. — Млять… И чё делать?!

— Умываться, — всё-таки хихикнув, Варя забралась с ногами в кресло и принялась разбирать оставшиеся бумаги. Рядом на полу лежало уже три готовые папки, как бы намекая, что временный помощник трудиться уже давно и далеко не первый час.

Костин подозрительно сощурился. Поднявшись на ноги, медленно приблизился к невозмутимо работающей Варваре. Опёрся руками на край стола, наклонился поближе и поинтересовался вкрадчиво:

— Всё видела, да?

— Что видела? — девушка подняла на него невинный взгляд. Вот только почему-то Кощей ей не поверил. Вот ни капельки!

— И не стыдно тебе, Варвара? — Ромыч склонился ещё ниже, невольно касаясь носом чужого носа. На светлой коже осталось смазанное тёмное пятно. — Не помогла бедному человеку, допустила надругательство над беспомощной жертвой… Совесть не мучает, нет?

— А мы с ней в доле, — Варя потыкала его пальцем в щёку, потёрла оставшийся на коже след и цокнула языком. — Ты бы всё-таки умылся… А то если высохнет, боюсь будет как в той рекламе…

— Это в какой? — нахмурившись, байкер выпрямился, засунув руки в задние карманы джинсов.

— Ярославские краски, покрасил и забыл! — наклонившись, девушка подняла свою сумку и вытащила оттуда какой-то флакон с жидкостью. Бросив его рокеру, она кивнула головой на дверь. — Это средство для удаления водостойкой туши. И не смотри на меня так, я тоже иногда крашусь. Попробуй, если мыло не поможет!

Как показал практика, мыло не помогло. Оно смыло пудру и надпись, явно выполненную помадой. А вот те самые, пресловутые чёрные пятна, превратившие Кощея в панду с оскалом маньяка, только посветлели слегка. Но сходить с лица так и не пожелали. Пришлось, скрипя сердцем и зубами, плюнуть на имидж крутого байкера и воспользоваться средством для снятия макияжа, выданным Варварой.

Какими Ромыч словами друзей поминал, уши вяли на подходе. А какие у него планы мести в голове рождались…

Жаль, что на большую часть способов отмщения себя любимого в такой умной книжке как уголовный кодекс отдельная статья имелась. И с не самыми малыми сроками заключения. Не то, что бы рокер так сильно любил законодательство собственной страны, во уж нет. Но имея в друзьях одного профессионального юриста, а в коллегах любителя этого самого кодекса, волей-неволей уяснишь одну интересную теорию: все самые клёвые развлечения караются законом Российской Федерации по всей строгости!

— Узнаю, мстить буду долго, со вкусом, и кошмарно, — пробормотал Кощей, оттерев последние остатки грима с собственного носа. Окинул критическим взглядом собственное отражение, оцени покрасневшую физиономию и стоявшие дыбом волосы, после чего протянул недовольно. — Красавец, ёпт. Хоть сейчас в очередной вампирской саге сниматься в роли самого главного упыря! А всё эти, юмористы, млять…

В кабинет Костин вернулся чистым, умытым и нахохлившимся как воробей на ветке. Зыркнул недовольно на посмеивающуюся Варвару, закончившую подбивать уже четвёртую папку и уселся за свой стол, закинув на него ноги.

Правда, долго молчать не смог и, не выдержав, обиженно протянул:

— Смешно тебе, да? Чего не остановила?

— А зачем? — вполне искренне удивилась Варя, допивая очередную порцию чая и пододвигая к себе последнюю стопку бумаг. Потянулась, повела плечами и проказливо улыбнулась. — К тому же, ты так сладко спал… Во сне причмокивал… Храпом рулады цветастые выводил… Прости, рука не поднялась будить такое чудо-чудное и диво-дивное!

И показав ему язык, девушка вновь склонилась над документами, проворно перебирая их, сортируя по папкам и раскладывая в отдельные файлы. На обиженные взгляды байкера она не реагировала, на его негодующее сопение тоже. Пришлось Кощею вздохнуть душераздирающе и допить остывший кофе, прежде, чем вернуться к работе.

Кто бы знал, как он её нынче любит! Вот просто безмерно и всем своим чёрствым сердцем!

Погрузившись в дела, финансист всея клуба совершено потерялся во времени. Он вчитывался в сухие и формальные строчки, делал пометки в перечне необходимых для сдачи документов и только спустя где-то полтора часа заметил, что что-то не так. И недоумённо глянул на бухгалтера почти экономиста, каким-то мистическим образом оказавшегося за его спиной.

— Эм… — Кощей даже слов подобрать не смог, глядя на то, как девушка медленно сползает по стене вниз, сжавшись в компактный комок на полу. — Какого…

— Тихо, — шикнула на него Варя, схватив бесцеремонно за руку и дёрнув непонимающе хлопающего глазами байкера вниз. От неожиданности тот не стал сопротивляться, рухнув во второй раз за день с кресла.

Вовремя. В картину, висевшую над его головой, врезалась стрела, а звонкий детский голосов грозно повестил:

— Выходи полый тлус! Мну дёт за тобо-о-ой!

— Ну, есть тут кто? — не узнать голос Шута было просто невозможно. Выглянув из-за стола, Кощей увидел, как заместитель начальника службы безопасности клуба приложил ладонь ко лбу козырьком, оглядел вдумчивым взглядом кабинет и горестно вздохнул. — Увы, солнцеликая богиня, добыча ускользнула из наших рук! Но я точно знаю, где могут прятаться эти презренные олени… За мной, моя повелительница! Охота ещё не закончена!

— Уля! Впелёд! На охотю! — радостно захихикала девочка и судя по топоту рванула следом за байкером, причитавшим о том, что «его богиня», дескать, совсем не щадит бедного слугу своего.

Дружный гогот и чьи-то протестующие вопли говорили о том, что парочка нашла своих «оленей». И «олени» были не очень-то рады встрече и развернувшейся на них охоте! Но их возражения никто слушать, судя по всему, не стал.

— Мне надо спрашивать, что это было? — осторожно поинтересовался Кощей, поднимая с пола импровизированный снаряд и с удивлением опознавая в нём самую настоящую, искусно выполненную стрелу. С оперением и тупым, закруглённым концом.

— А сам не догадываешься? — Варя сдула с носа прядь волос и выглянула, оценивая окружающую обстановку. — Могу дать бесплатный совет, Царь Кощей… Когда у тебя появится ребёнок, ни в коем случае не заводи в друзья ролевика! Чревато!

— Чем это? — удивлённо вскинул брови Ромыч, в который раз ловя себя на том, что засматривается на какую-то непосредственную, живую мимику Варвары и на её фигуру. Хотя мог поспорить на что угодно, что в качестве потенциальной девушки этот вредный бухгалтер почти экономист его совершенно не привлекал.

Ну нет в ней мягкости, недостаёт чего-то такого, такого…

Тряхнув головой, Роман отогнал совершенно не уместное теперь сравнение Арины и Варвары, так и норовившие забраться в его мысли. Девушки были разные, причём в чём-то от слова абсолютно. Да и потом, меньше всего Кощея сейчас интересовали возможные подвиги на любовном фронте.

Тут бы, для начала, трудовые совершить!

— Подарками. Поездками в лес для разгрома стада белокожих и тонкокостных эльфов, — Варя явно кого-то процитировала, поднимаясь с пола и отряхивая любимые рваные джинсы. — А так же тем, что ваш ребёнок с раннего детства научиться любить природу, ненавидеть орков и гоняться за прохожими с криком «Выходи подлый трус» и луком наперевес. Или с чем похуже… Зависит от фантазии этого самого ролевика.

— Я так понимаю, совет из собственного опыта? — Кощей последовал её примеру, усевшись в кресло и с сожалением рассматривая пустую кружку.

— Точно, — кисло улыбнувшись, девушка забрала поднятую им стрелу и засунула её в задний карман. После чего с довольной миной грохнула ему на стол пять полновесных папок с документами. — Ну что, ваша чахлость… Свою часть работы я выполнила и с чистой совестью оставляю вашу обитель. Ты рад?

Байкер наклонился влево, оценил девственно чистый стол временного помощника, и со вздохом вынужден был признать что да. Варвара не только повеселилась за его счёт и превратила клуб в филиал детского сада, но и рассортировала и разобрала все отданные ей на откуп документы.

— Так что, я могу быть свободна? — девушка нетерпеливо постучала пальцами по одной из папок, поглядывая на всё те же ужасные часы на запястье.

— Ну да, — озадаченно почесав затылок, Ромыч вымученно вздохнул, морально совершенно не готовый остаться один на один с финальной прямой подготовки всех документов для вредной налоговой. — Деньги я сейчас переведу.

— Отлично, — хлопнув в ладоши, Варвара вернулась к креслу и, подхватив свои вещи, повесила на плечо сумку. А перед ним на стол положила два ярких подарочных пакета. Один из них, тот что побольше, она подтолкнула поближе к рокеру. — Это на память бедным нянькам, а во втором чисто символический подарок. Для поднятия настроения так сказать! Надеюсь, мы больше не увидимся, Царь Кощей… И хоть иногда выбирайся из кабинета. Ладно, я на упыря похожа, мне с ребёнком на руках выспаться ещё года три не светит точно. А тебя такими темпами с байка сносить малейшим порывом ветра будет!

И потрепав по волосам опешившего от такой заботливости байкера, Варя вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. И уже из коридора зычно провозгласить:

— Марья! А ну поставь кактус туда, где взять умудрилась! Нет, я не поведусь на ваши жалобные глазки, ваша царская светлость! И нет, мы не будем его ныкать в ближайшее тайное место!

— Ну ма-а-ам…

Кощей на это уже привычное переругивание только весело фыркнул, в красках представив обиженное выражение лица ребёнка и скептичное Вари, рассматривающей, что в очередной раз сумело стащить её обожаемое чадо. А после, решив не откладывать в долгий ящик, перевёл деньги на счёт бухгалтера почти экономиста и…

Взял в руки один из подарков. Яркая упаковка с весёлыми барашками уже наводила на определённые подозрения. Байкер глядя на это аляповатое безобразие только скривился недовольно и предпочёл избавиться от слишком уж раздражающей своей оптимизмом расцветки самыми радикальными способами. Он просто и незатейливо разорвал обёрточную бумагу, без сожаления выкинув её в мусорное ведро и задвинув оное ногой под стол.

Правда, наконец-то увидев то, что под ней скрывалось, Ромыч на пару мгновений завис, разглядывая изображённое. На фото было запечатлено лежбище морских котиков во главе с самым рыжим из них и конопатым, развалившееся в кабинете начальника службы безопасности. На диване с царственным видом сидела маленькая девочка, отвоевав у страшных байкеров больше половины свободного места. А внизу была сделана небольшая приписка размашистым, витиеватым почерком «От Царевишны Марьи с любовью к Ыжим и Онопатым». Завершающим штрихом стало изображение фиксиков в углу…

И плюшевые мишки. Много плюшевых мишек по всей рамки насыщенного синего цвета. Это и доконало финансиста, заржавшего на весь кабинет, откинув голову назад. На то, что он при этом затылком со всей дури об стену приложился, Кощей внимания не обратил. Зато живо представил себе как удачно будет смотреться сей шедевр на стене бара на первом этаже.

Если, конечно, тот самый Ыжий не реквизирует себе ценный презент в единоличное пользование. А он может, из чистой и незамутнённой вредности!

Кое-как успокоившись, мужчина отложил подарок банде в сторону, взяв в руки второй пакет. Там тоже был свёрток прямоугольной формы, только форматом поменьше, да и расцветка у обёрточной бумаги была не такой вырвиглазной и безумной как в прошлый раз. Вот только если Рома надеялся на то, что содержание подарка тоже будет иным, то зря он так размечтался. О чём ему прямым текстом и сообщалось, в приписке на фотографии у самого края «Милый мальчик Рома?! Ромакаша он, кактусообразная!». А на самом фото…

Распознать собственное явно сладко храпящее тело среди горы бумаг Кощей смог без особого труда. Он лежал на столе, обнимая приличную стопку документов, и выглядел до отвращения мило, послав к чёрту образ сурового байкера. А за ним пристроились Шут с Женькой, местным властелином компьютеров и интернета, вооружённые пудрой и ещё как-то хренью.

Личности тех, кто его разукрасил, перестали быть тайной за семью печатями. И Кощей мысленно уже представил, что сделает с друзьями, когда заметил ещё одно действующее лицо. На краю стола примостилась Варвара собственной колкой персоной, закинув ногу на ногу и держа в руках самодельную табличку с надписью «Кто не работает, тот… Вляпывается!». И выражение лица у девушки было таким насмешливым, что не понять посыл было просто невозможно…

Да уж! Прикорнул, блин, минут на пять! А ещё друзья, мать их волшебницу, называются!

— Ничего, — зловредно улыбнувшись, он машинально поставил рамку возле монитора и поднялся, прихватив подарок для банды с собой. — Мы ещё посмотрим, кто тут и куда вляпается! Олени, мать их… И Варька тоже хороша! Нет, что бы спасти… Когда только фотку распечатать-то успела?!

Вот так, бурча себе под нос, он и добрался до зала, где вновь заседала банда, пусть и в несколько урезанном составе. И лица при этом были у парней не очень-то счастливые.

— О, идёт ковыль, качается… — хохотнул Шут, отсалютовав товарищу кружкой с кофе. Кощей поведя носом, тут же затребовал себе порцию горячего бодрящего напитка.

И плюхнул на барную стойку перед хмурым шефом рамку с фотографией. Стойко проигнорировав смешки со стороны парней. Его мысли сейчас занимал исключительно крепкий, чёрный, как его жизнь, кофе…

А, ну ещё месть. Но месть потом. Сначала кофе и работа.

— Едрыжкина кочерыжка… — выдал Харлей, разглядев, что ему подсунули под нос. Поморгал, глаза потёр и расхохотался. — Не, ну Варюха даёт! Слышь, гоп-компания… Может, кто-то всё-таки отважиться пригласить на свидание такую шикарную дивчину с не менее шикарной дочерью? Достойное пополнение в банде будет!

— Шеф, исключительно из любви к ближнему своему… А чё самому слабо? — Жека, подгрёбший с другой стороны к бару, скосил глаза на фотографию и вдруг расплылся в довольной, искренней улыбки, ероша русую чёлку пальцами. — А всё-таки классный ребёнок… Шило в одном месте, но, мать моя материнская плата, обаятельное шило!

— Её бы энергию да в мирное русло… — страдальчески вздохнул Шут, распластавшийся на другом конце стойки. — Слышь, худосочный наш… Когда там планируется следующий визит? Чую, надо будет мне морально подготовиться… И выяснить, что за успокоительное принимает тот Медведь из мультика!

— Чем тебя алкоголь не устраивает? — глухо отозвался Кощей, наслаждаясь кофе и оттягивая момент возвращения в собственный кабинет. Видеть бумаги не хотелось категорически.

— Но-но, позвольте! Во-первых, не при ребёнке… А во-вторых, я алкоголиком становиться вообще не гор. желанием. вот ни капельки! — возмутился Лёшка, с трудом отрывая голову от стойки и жадно выпивая поставленный перед ним стакан воды. — Так когда там Марья с Варварой снова придёт?

— Расслабься, болезный, — хмыкнув, Кощей взял ещё одну порцию кофе и слез со стула, намереваясь добить таки последние отчёты и с чистой совестью завалиться спать на ближайшей горизонтальной поверхности.

— Чой-то?

— Я Варю просил помочь мне с документами для налоговой. Ровно на два дня. Сегодня был последний, так что можете выдохнуть и не беспокоиться, больше на вас никто охотиться не будет. Ну за исключением искательниц приключений на свою задницу, пытающихся вас на себе женить. Но тут вы и сами неплохо справляетесь, нэ? — и, сгорбившись, Ромыч направился обратно в своё царство счетов, цифр и прочей финансовой ерундистики.

Кто бы мог подумать, как ему это всё надоело-то за эту неделю!

На прозвучавшее тихое и отчего-то печально-щемящее, дружное «А как же мы?», он привычно не обратил внимания, вновь задумавшись на тему проверки и её последствий. Как показала практика, не стоило быть таким невнимательным, ох не стоило…

— Ма, а мы в уб не падём? — тихо поинтересовалась Марья, в кои-то веки, стоя спокойно и давая мне возможность одеть её, а не гоняться с одеждой наперевес по всей квартире. Хоть какое-то разнообразие в нашем привычном утреннем ритуале!

— Не-а, Манюнь. Не пойдём, — одёрнув подол сарафана, я чмокнула дочь в кончик носа и выпрямилась, отбрасывая косу на спину. Закинув сумку на плечо, я поправила повязку на ладони и, подхватив Маню на руки, вышла из квартиры, уже привычно споткнувшись на пороге об кота.

Его обиженное мявканье вновь приглушила дверь.

— А как же бя-я-керы? — ещё тише протянула царевишна, обнимая меня за шею и утыкаясь носом в плечо.

Я от такой вариации слова «байкеры» чуть в собственных ногах не запуталась и лишь по чистой случайности не встретилась лбом с крышей любимого матиза. Маня на такие выверты моей координации никак не отреагировала, шею стиснула сильнее и шмыгнула носом. А я…

Я с минуту пыталась сообразить что на это ответить, усаживая дочь в кресло и пристёгивая её ремнями безопасности. После чего уселась за руль и улыбнулась, выдав:

— А бякеры, Манюнь, про тебя теперь никогда не забудут… А если забудут, то ты побыстрее расти большой и сильной! Вырастишь, придёшь в клуб и напомнишь! Негоже такую Царевишну забывать, ад?

— Дя! — ребёнок сразу повеселел и требовательно хлопнул в ладоши. — Муку!

— Ну музыку, так музыку…

Когда у тебя есть маленький ребёнок и у него начинается стадия «Почемучки», приходиться в экстренном порядке учиться правильно уходить от ответа на сложные или странные вопросы. И вовремя уходить от темы, переключая внимание обожаемой шкоды на что-то другое.

Последнее вообще искусство, что ни говори!

Работа встретила меня во всеоружии. Бедный Петя отчаянно пытался сдержать напор посетителей и успеть всё и сразу, а Леночка, это уникальное в своей неповторимости чудо, скользило по торговому залу с лицом средневековой леди на приёме у королевы английской. Модные зауженные джинсы сверкали блёстками и дырками в самых неожиданных местах, а лямка блестючего топика так и норовила соскользнуть с тощего плеча. И глядя на это чудо, я в который уже раз задалась вопросом, как же мы при таком-то персонале ещё не разорились-то окончательно и бесповоротно?

Впрочем, тут следует отдать должное как моему начальнику, так и мне. Петюня, не смотря на весь свой безалаберный вид, умел быть въедливым, настойчивым и жёстким когда ему надо было. К тому же, он прекрасно разбирался в музыкальных инструментах, знал толк в виниловых пластинках и умел найти общий язык с любым покупателем. Ну а то, что он был слегка дезориентирован в документах, не особо-то разбирался в финансах и откровенно пугался второго направления работы нашего общего детища, так это не страшно. В конце концов, на то, что бы со всем разобраться у него есть я, его дядя, который, кстати, и является официальным владельцем магазина и…

Нет, не Леночка. Как это чудо ещё живо я искренне не понимаю. Но вынуждена терпеть, как и та самая очередь из недовольных жизнью и конкретно нашим продавцом-консультантом заказчиков. Они усиленно пытались просверлить в мадам Вишне дырку, но та на их гневные взгляды не реагировала.

Зато кокетливо стреляла глазками направо и налево, доводя бедного начальника до самого натурального нервного тика. Заказчики в ответ злились и друно негодовали, замышляя поднять восстание. А отдуваться кому?

Правильно, бухгалтеру почти экономисту! Ну, Петя…

— Манюнь, порадуй дядю Петю… — спустив дочь на пол, я зашагала в сторону рабочего места этого злосчастного продавца почти консультанта, что б ей мозги пергидролем вывело! — А мама пока посмотрит… И раздаст всем братьям по рюмке, всем сёстрам по серьгам!

— Уля! Кучи мутики!

— Варя, у тебя совесть есть?!

— А этот вопрос мы уже проходили… — усевшись на стул, поставила на стойку сумку, вытащила оттуда все принесённые готовые заказы и…

Занялась работой, да. Нет, а что мне ещё оставалось-то? Не придавать же Леночку аутодафе, хоть и хочется! Одно понять не могу, что такого написали в чёртовом «Гламуре», что она сегодня из себя куклу Барби строит, да ещё так неумело? Жеманничает, глазами густо подведёнными хлопает, на шпильке качается…

Я даже поглядывала периодически, грохнется она всё-таки или нет с такой-то высоты, попутно обсуждая с очередным заказчиком, что же он желает видеть на браслете. Периодически притормаживая чужую фантазию на поворотах. Клиент-то, конечно, всегда прав, но и мастера у меня не с китайских рынков набраны.

И в отличие от той же Леночки, за свою работу они отвечали собственной репутацией. Тем более, хоть и создавались украшения в основном в этническом, фентезийном стиле и стиле стимпанка, они не терпели излишеств. К тому же…

Серьёзно? Кристаллы «Сваровски»? Размером с мячик для гольфа? Я даже ущипнула себя, дабы убедиться, что это действительно прозвучало из уст клиента. И болезненно поморщившись, принялась объяснять, почему это не самая лучшая идея. Иногда это у меня даже получалось, да.

Вот уж не знаю, то ли сегодня было очередное полнолуние, то ли просто народ соскучился по эпатажному внешнему виду, но наплыв клиентов не уменьшался. Правда, раздав все готовые заказы и приняв несколько от постоянных клиентов, давно уже относившихся со снисходительным недоверием к Леночке, я спокойно спихнула всех остальных на эту мадам. А сама направилась к своему личному рабочему месту, попутно проверяя, чем занимается моя неугомонная дочь.

Манюня с самым серьёзным видом занималась тем, что заплетала дяде Пете косички. Ну как косички? Короткие хвостики, украшенные цветастыми резинками. И судя по страдальческому выражению лица моего шефа, сбежать от царевишны он уже пытался и потерпел неудачу.

Марья грозно сопела, надув губы и продолжала своё чёрное дело. Шеф пытался воззвать к моему человеколюбию. Вот только заметив на своём столе очередную стопку бумаг, договоров и счетов, я тихо чертыхнулась себе под нос и отправилась разбирать завал. За тем, чем дочь занята, следила краем глаза, попутно выбирая плейлист, под который работа пойдёт быстрее.

Выбор пал на смесь из старого отечественного рока, с вкраплениями классической музыки. И подпевая хриплому голосу Бутусова, выводящего «На берегу безымянной реки…», погрузилась в работу, периодически отмечая, что творит моя егоза. Ну и спасая мир от очередной безумной идеи мелкой, в случае чего. Увы, жажда познать мир и сделать это исключительно самостоятельно порой приводила к фатальным последствиям…

Если мама не успевала перехватить инициативное дитя до того, как оно что-то натворит, конечно же!

Вчитываясь в очередной договор, я постукивала ногой, в такт звучавшей из колонок мелодии, и не заметила, как в магазинчике наступила оглушительная тишина. Где-то что-то грохнулось и судя по шуму, это что-то явно могло оказаться несчастной Леночкой. Кто-то испуганно ойкнул, а кто-то восторженно ахнул. Но я всё это отметила машинально, продолжая хмуро изучать сухие формулировки текста.

Пока во всё-таки наступившей, окончательной и бесповоротной тишине, не раздалось радостное и счастливое Манино:

— Ыжий! А опата де?!

Я второй раз за один день чуть не уткнулась носом во что-то твёрдое. В этот раз, для разнообразия в собственный стол, неожиданно дёрнувшись в сторону и чуть не въехав на кресле в ближайшую стену. После чего медленно разжала пальцы, выпуская на волю несчастный договор на поставку виниловых пластинок, теперь напоминавший пожёванный клочок бумаги, и медленно обернулась в сторону входа.

Как раз вовремя, стоит признать. Потому как Манюня, оставив Петю в покое, радостно хихикая, рванула навстречу подозрительно знакомому рыжему байкеру. Эта двухметровая бездна обаяния и харизмы расплылась в ответной улыбке, подхватывая её царское величество на руки и позволяя той запечатлеть на его щеке звонкий поцелуй.

Прозвучавший томный вздох со стороны рухнувшего стеллажа с пластинками, стал завершающим штрихом в картине «Явление Харлея народу». И разобрав в нём те самые, очень хорошо знакомые нам с Петей нотки, я только вздохнула тяжко, попирая щёку кулаком:

— Леночку, как говорится, понесло…

А потом подумала, почесала затылок и выдала, разворачиваясь к своему рабочему столу и возвращаясь к бумагам:

— Манюнь, кавалера своего сама защищать будешь. Харлей, царевишну не обижать. Петя, подними челюсть с пола, а то споткнуться… Эх, где там был знакомый наш юрист?

И уйдя с головою в работу, отстранённо подумала, что старый проверенный способ «Не можешь предотвратить, возглавь» ещё ни разу меня не подводил. Главное, правильно распределить роли и вовремя принять успокоительное.

Или кофе, за неимением оного!