Вдохновение любви

11

— Дейзи, у тебя снова болит нога? — спросил Филипп, поднимавшийся вслед за ней по лестнице.

— Нет, с чего ты взял? — осведомилась она как можно более веселым голосом.

— Потому что ты ползешь как черепаха. Такими темпами мы доберемся до студии к полуночи.

— Извини. Наверное, я задумалась, вот и замедлила ход. — Дейзи бодро зашагала по деревянным ступенькам.

— Сейчас мы поднимемся, и ты расскажешь, что случилось за то время, что мы не виделись.

Конечно, Филипп, ты обо всем узнаешь, подумала Дейзи, с ужасом представив, как будет говорить любимому мужчине о неостывших чувствах к Алексу.

Но это необходимо, у нее нет иного выхода. Отец не должен расплачиваться за ее ошибки.

— Итак?.. — Филипп встал напротив нее и заглянул в ее глаза, моментально наполнившиеся горькими слезами.

— Филипп… — Дейзи больше не могла выговорить ни слова.

Он терпеливо ждал, пока она соберется с духом и поделится своей бедой. Филипп почти не сомневался, что дело в бывшем женихе Дейзи. Наверное, они окончательно выяснили отношения. Дейзи храбрилась, изображала уверенную, сильную женщину, но, судя по всему, поединок с Алексом дался ей с большим трудом.

— Сегодня утром ко мне в отель приходил Алекс.

Дейзи всхлипнула и закрыла лицо руками. Как бы ей хотелось, чтобы Филипп обнял ее, приласкал, успокоил! Однако он лишь выжидательно смотрел на нее.

— Я… я… Боже, Филипп, не могу сказать!..

Наконец он притянул ее к себе и прижал к груди. Дейзи услышала учащенное биение его сердца. Филипп тоже нервничал. Возможно, не меньше, чем она сама. Как же она могла причинить ему такую боль? Как сказать о том, что она его не любит?

— Хорошо, — мягко сказал Филипп, ошарашив Дейзи.

— Что? Ты сказал «хорошо»? — Неужели она не ослышалась?

— Ты не можешь сказать мне сейчас. Давай мы начнем работать, а потом ты немного придешь в себя и расскажешь, что же все-таки случилось. Согласна?

Дейзи подняла на него глаза и благодарно улыбнулась.

— Согласна.

— Я не стану тревожить тебя вопросами. Просто, когда почувствуешь, что готова, — скажи.

— Спасибо, Филипп. Ты такой понимающий. — Дейзи снова прижалась к нему.

Неужели это все в последний раз? Неужели они и в самом деле больше никогда не увидятся? Глупо мечтать о том, что он когда-нибудь простит ее за обман, игру… Филипп возненавидит ее, как только она скажет, что до сих пор любит Алекса, а он был лишь заменой, утешением. Главное — правдоподобно сыграть эту сцену. Хватит ли у нее сил? Не дрогнет ли голос? Впрочем, у нее нет выбора. Она должна сделать все возможное, чтобы Филипп поверил ей, не усомнился в том, что она возвращается к Алексу по доброй воле.

Если он что-то заподозрит, то… Дейзи похолодела. Даже страшно подумать, какая буря разразится в Бостоне и что станет с ее отцом. Отец всегда был самым близким человеком для Дейзи, она не имеет права крушить его жизнь. Он и так перенервничал из-за ее бегства. Видимо, такова ее судьба. Напрасно она пыталась бороться с роком. Высшие силы доказали тщетность человеческих потуг.

Филипп подошел к мольберту, снял с незаконченной картины белую материю и принялся смешивать на палитре краски. Однако он с таким неистовством водил кистью, что Дейзи не составило большого труда определить его душевное состояние как крайне возбужденное и тревожное.

Она опустилась на диванчик, облюбованный еще в первый свой визит в студию Филиппа. Филипп пытался сделать вид, что не смотрит на нее, однако Дейзи уже научилась чувствовать его взгляд. Даже спиной.

Филипп молчал.

Дейзи тоже.

Прошел час. Стрелки часов медленно передвигались по кругу, а Дейзи все никак не могла решиться на признание.

Все произошло спонтанно. Филипп уронил кисть. Невообразимая небрежность для профессионала. Брызги краски попали и на Дейзи.

Филипп подбежал, сел на корточки, чтобы рассмотреть крохотные пятнышки на ее светлых брюках.

— У меня есть отличный растворитель. Я мигом. Не останется и следа.

Однако Дейзи опустила ладонь на его руку.

— Постой, Филипп. Я должна тебе кое-что сказать.

— Давай сначала разделаемся с пятнами, — предложил он. — Боюсь, что если упустить момент, то брюки уже не спасти.

— Пустяки.

Знал бы Филипп, что спасти не удастся вовсе не грошовые брюки, а нашу бесценную любовь, подумала Дейзи, и слезы снова подступили к глазам. Однако она не позволила себе расклеиться раньше времени. Дольше откладывать нельзя. В конце концов, ей пора в отель, паковать чемоданы.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — голос Филиппа дрогнул, словно он предчувствовал беду.

Дейзи медленно закрыла, а затем открыла глаза.

— Да. Филипп, завтра утром я улетаю обратно в Бостон.

— Что-то случилось дома? С родителями? — Дейзи чувствовала, как дрожит рука Филиппа под ее ладонью.

— Н-нет, — протянула она, желая выиграть немного времени. — Дело не в них.

— Тогда что заставило тебя сменить планы? — не дождавшись ее ответа, Филипп предположил: — Алекс?

— Да. Я возвращаюсь с Алексом.

— Подожди, Дейзи… как это? Я что-то не понял. Ты ведь ненавидела его, так?

— Я… ошибалась.

— Верно, ты ошибалась, принимая его за порядочного человека. Потом, когда ты узнала об обманутых им женщинах… Дейзи, опомнись!

— Я уже все решила, — печально сказала Дейзи, опустив голову, чтобы не встретиться с Филиппом взглядом.

— Хочешь сказать, что не только возвращаешься в Бостон с Алексом, но и возвращается к Алексу?

— Филипп, пожалуйста…

— Ответь.

— Да, — произнесла Дейзи после минутного колебания.

— Посмотри на меня и еще раз повтори это.

Дейзи не послушалась. Вернее, она была просто не в состоянии выполнить его просьбу.

Филипп нежно коснулся пальцами ее подбородка и слегка приподнял его. Однако глаза Дейзи по-прежнему были устремлены в пол.

— Почему ты так поступаешь?

— Потому что… — Дейзи набрала полные легкие воздуха и на едином дыхании выпалила: — Потому что я люблю Алекса. Люблю до сих пор, Филипп. Пойми наконец, что я совершила большую ошибку, поверив сплетням.

— Нет-нет, Дейзи. Это говоришь не ты. В тебя словно дьявол вселился. Что с тобой сделал Алекс? Он поистине черный маг, если смог околдовать тебя. Дейзи, ты все для себя решила. Ты была уверена в правильности принятого решения.

— Филипп, я уже сказала, что допустила ошибку. Всем свойственно обманываться.

— А я? Я тоже был ошибкой?

Повисла напряженная пауза.

— Дейзи, очнись.

— Филипп, прекрати. Позволь мне уйти, пожалуйста. Я не могу… не могу…

— Нет, давай проясним все до конца. Сколько можно бегать? Ты сбежала из Бостона, чтобы не объясняться с женихом. Теперь ты собираешься точно так же прятаться от меня?

Дейзи покачнулась, едва не упав с дивана. Только бы не потерять сознание, мелькнуло в ее голове, прежде чем Филипп обнял ее за плечи.

— Отпусти меня, — едва слышно пробормотала она. — Отпусти.

— К Алексу?

— Да.

— Дейзи, я тебе не верю, — упрямо заявил Филипп. — Не верю ни единому твоему слову. Словно передо мной сейчас сидит незнакомая женщина, которая пытается меня убедить, что она и есть Дейзи Экрейд, которая только вчера признавалась мне в любви, целовала и обнимала меня.

Филипп провел рукой по ее волосам, затем коснулся губами ее уха, провел языком по ушной раковине, пощекотал мочку. Дейзи не ответила на ласку.

— Ты так холодна. Да моя картина живее, чем ты!

— Я люблю Алекса, — словно последние слова на эшафоте произнесла Дейзи и закрыла глаза в ожидании казни.

— Нет, ты любишь меня!

— Филипп, я люблю Алекса.

— Нет.

— Да.

— Я чувствую, что ты лжешь, но не могу понять зачем. Алекс пригрозил тебе? Что случилось? Почему ты решила перечеркнуть все, чего добилась?

— Я люблю Алекса, — как заклинание снова произнесла Дейзи. Она и в самом деле впала в транс, не в силах переносить жестокую реальность.

— Я это уже слышал! — взорвался Филипп. — Он тебя загипнотизировал? Превратил в безвольного зомби?

— Филипп, это ты меня сбил с толку. Я всегда любила Алекса… и люблю до сих пор, поэтому завтра утром мы возвращаемся с ним в Бостон. Скоро… скоро мы сыграем свадьбу, как и планировали раньше.

Филипп должен ей поверить! Она обязана сделать так, чтобы он перестал даже думать о ней. Пусть ненавидит ее, презирает… Зачем ей его любовь, если она не может быть с ним? Зачем делать несчастным и его? Филипп, как и ее отец, ни в чем не виноват. Они всего лишь жертвы ее безрассудности.

— Дейзи, я не могу поверить своим глазам и ушам. Передо мной сидишь ты, женщина, которую я люблю больше всех на свете. Вернее, ты похожа на нее. Лицо, руки, ноги, прекрасное тело… Но глаза… Я не вижу печально-добрых глаз Дейзи Экрейд. Только безжизненные зрачки в окружении зеленой радужной оболочки. Как у манекена. В них нет чувства, любви… В них нет вообще ничего, черт побери! Твои слова… Ощущение, словно твоими устами говорит кто-то другой. Алекс, твой отец, кто угодно, но только не ты.

— Филипп, прекрати этот спектакль! Еще скажи, что веришь в переселение душ. Если так, считай, что в меня вселился демон. Позволь мне встать.

— Мы еще не закончили наш разговор, — твердо сказал Филипп, обхватив руками ее колени.

— Лично я сказала все, что хотела. Сколько еще будет продолжаться эта пытка?

Боже, помоги мне! Сделай так, чтобы Филипп оставил меня в покое! — взмолилась Дейзи.

— А твои слова, поцелуи?.. Они ничего не значили?

Боже…

— Не закатывай глаза и не вздыхай, просто отвечай на мои вопросы, — потребовал Филипп.

— Зачем ты мучишь меня? — со слезами на глазах спросила Дейзи.

— Потому что ты собираешься сломать свою жизнь, отказаться от любви и счастья, а я не понимаю почему. Одно знаю наверняка: ты не любишь Алекса.

— Люблю.

— Когда мы вчера гуляли по городу… Помнишь, мы остановились у арки?

Дейзи кивнула.

— Ты поцеловала меня и сказала, что счастлива.

Она снова кивнула, вспомнив то незабываемое ощущение, которое охватило все ее существо в тот момент. Дейзи готова была парить над землей, одаривать всех цветами и улыбками. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Кричать на весь мир о своей любви.

— Можешь не отвечать: я по твоему лицу вижу, что так оно и было. — Филипп зачел себе первое победное очко. Наконец-то ему удалось вывести Дейзи из летаргического состояния. В ее глазах промелькнуло искреннее чувство.

— Помнишь скамейку на Вогезской площади? Мы кормили голубей, а пожилая мадам пожелала нам вечно любить друг друга так, как мы любим сейчас.

— Филипп, зачем ты все это мне говоришь?

— Хочу понять, что такое сделал с тобой Алекс, что ты тут же забыла обо всем.

— Ты слишком много фантазируешь. Все гораздо проще и прозаичнее. Алекс всего лишь пришел ко мне — и я поняла, что до сих пор люблю его, — устало повторила Дейзи.

— Просто пришел… — Филипп задумчиво потер переносицу. — Что же он тебе сказал?

— Я вовсе не обязана пересказывать тебе нашу беседу.

— Вчера ты говорила, что любишь меня. По-моему, это дает мне некоторые права. В частности, право знать, что заставило тебя изменить решение.

— Я уже сотню раз тебе сказала. Если не веришь, то это твое личное дело. Меня это не касается. — Дейзи попыталась встать, но крепкое объятие Филиппа помешало ей.

— Еще один вопрос. Последний.

Дейзи возблагодарила всех святых. Уж один вопрос она как-нибудь переживет.

— Задавай.

— Что ты испытываешь ко мне? — Филипп заглянул в ее глаза.

Ничего, я должна ответить: ничего. Всего три слога. Ни-че-го. Это же так просто. Ничего, ничего, ничего… Ну же, Дейзи, скажи это. Пусть Филипп наконец оставит тебя в покое. Однако язык не желал ее слушаться. Звуки не слетали с уст, застревая где-то в гортани.

— Видишь, Дейзи, я был прав. Тебе не удастся меня обмануть. Не знаю, что связывает тебя с Алексом, но точно не любовь. Знаешь почему? Потому что ты любишь меня. Любишь. Иначе ты бы не молчала сейчас. — Филипп разжал объятия и поднялся с корточек. — Если хочешь, можешь уходить. Я тебя не держу. Мне не нужна безвольная пленница, которую предпочел иметь в качестве жены Алекс. Иди же. Почему ты до сих пор сидишь?

Дейзи не могла поверить, что все кончено. Не будет больше веселых прогулок, задушевных бесед и поцелуев. Не будет даже выяснения отношений, вопросов, ставящих ее в тупик, взглядов, пронизывающих насквозь. Не будет ничего. Ничего, ничего, ничего…

— Тук-тук-тук. Есть кто живой?

Дейзи подняла голову с подушки и взглянула на часы. Алекс, как и обещал, пришел в десять.

Она поднялась с кровати и открыла ему дверь.

От гостя пахнуло таким перегаром, что Дейзи замутило.

Алекс, не дождавшись приглашения, буквально ввалился в комнату.

— Ты что, пил всю ночь? — брезгливо поморщившись, спросила Дейзи.

— Ну не плакать же мне в подушку по твоему примеру! Да, я чудно провел время. Сначала посидел в пабе. Впрочем, французская пивная не идет ни в какое сравнение с американскими. Так, жалкое подобие. — Он махнул рукой. — Зато здешние красотки… Мм, пальчики оближешь. А ты? Поговорила со своим дружком?

— Тебя это не касается.

— Ой-ой-ой, какие мы злюки! Ничего и спросить нельзя. Кстати, звонил вчера твоему отцу.

— Как ты посмел?

— Милая, он мой будущий тесть. Можно сказать, второй отец. Первого, к счастью или к сожалению, мне узнать не удалось. Мамаша и сама вряд ли точно знала, от кого заимела такое чудо, как я. Так вот, твой папаша несказанно рад, что мы возвращаемся вместе.

Дейзи с сомнением посмотрела на Алекса.

— Ты мне не веришь? Можешь позвонить хоть сейчас и спросить. Представляю, как обрадовалась миссис Экрейд. Так что в нашем королевстве снова мир и спокойствие, верно?

— Если ты думаешь, что я буду всю жизнь изображать верную любящую жену, то…

— Представь себе, именно так я и думаю. Более того, дорогуша, так и будет. Я не позволю тебе пятнать мою репутацию.

— Репутацию? Ха! О какой репутации ты говоришь? У тебя ее нет, никогда не было и не будет. У тебя есть лишь сомнительная слава «разгребателя грязи», беспринципного журналюги, с которым лучше не связываться.

— А вот здесь ты ошибаешься, милая. Возможно, сейчас у меня и нет репутации. Однако вскоре, как только я стану вице-президентом компании твоего отца, все будут уважать меня.

— Делать вид, что уважают.

— Пусть так. Однако я заставлю всех напыщенных чванливых аристократов и богачей облизывать меня. К тому же твое честное имя несколько… гм, приукрасит и мой облик. Ты ведь у нас мисс Совершенство. Вернее, была ею до тех пор, пока не устроила всю эту комедию с побегом. Скажи мне спасибо, что я спас твою очаровательную попку. Завтра же мы дадим интервью, в котором ты скажешь, что всего лишь испугалась замужества. Надеюсь, у тебя хватит благоразумия не упоминать о своем французском дружке. Кстати, давно ты наставила мне рога?

— Между нами ничего не было. Я тебе уже говорила. Филипп…

— О! — Алекс воздел руки к небу. — Наконец-то я удостоился великой чести узнать имя твоего любовника. — Значит, Филипп. Ну и как он?

— Замолчи.

— Хорошо-хорошо, ты расскажешь мне после, какими глупостями занималась с этим Филиппом. — Алекс рассмеялся. — Ты собрала вещи?

— Да. — Дейзи указала на чемодан и маленькую сумочку.

Алекс удивленно вскинул брови.

— Всего-то? Я думал, что мне придется нанимать целую бригаду носильщиков. Тем лучше.

Он подхватил чемодан и пошел к двери.

Дейзи взяла сумочку и, окинув комнату прощальным взглядом, вышла вслед за Алексом.

Парижское приключение закончилось. Теперь ее ждут безрадостные семейные будни с нелюбимым человеком и необходимость притворяться до конца своих дней. Что ж, многие мечтали бы оказаться на ее месте. Даже ее младшая сестра будет с завистью смотреть на нее в день бракосочетания.

Как, однако, обманчива бывает внешность. Она ошибалась в Алексе. Филипп думает, что ошибся в ней. А самую большую ошибку допустила судьба, сыгравшая с ними всеми такую злую шутку.