Глава 16

В середине недели Бен сидел в своем кабинете, хмуро изучая список дел, которые ему нужно было сделать. Клянусь Богом, сломанные кости были гораздо хуже, чем разорванные мышцы. Обычно, после исцеления, он чувствовал бы себя одеревеневшим и слабым всего пару дней. На этот раз его плечо все еще чертовски болело.

Эмма не сразу обратилась к целителю — неудивительно, что она все еще ходила как старая бабуля, — хотя у нее дела шли лучше, чем у него, поскольку она каждый день ухаживала за Минеттой. Она даже начала учить крошку алфавиту.

Он отодвинул свой список дел с низким рычанием. Ему нужно было быть на работе, но Донал сказал, что строительные работы — стучать, пилить, поднимать тяжести — могут навсегда повредить его плечо.

Быть калекой не входило в список дел. Тем не менее, он не мог позволить себе потратить на выздоровление больше одного — двух дней.

— В чем дело, брат? — Райдер прокрался внутрь и поставил кофейную чашку с нарисованным на керамике медведем гризли. Чашку, из которой пил он сам, украшала пума. Это были подарки от их Найни.

— У меня слишком много дел и только одна рука, — сказал Бен.

— Ты не будешь этим заниматься. Донал сказал, что на этой неделе ты не работаешь.

— Я не могу. — Бен указал на два участка, где шло активное строительство, затем на два волонтерских проекта. — Они все нуждаются…

— Я займусь ими. Мы прекрасно справляемся и без тебя.

— У тебя есть своя работа.

Райдер закинул ногу на стул и оперся локтями о бедро.

— Мои проекты по деревообработке можно отложить до твоего выздоровления.

— Тебе не нравится руководить бригадами.

— Не особенно. — Райдер запустил пальцы в волосы. — Но мы же братья, а это значит, что я подбираю то, что ты роняешь. Просто вернись на работу через неделю, иначе твоя команда тебя бросит.

Когда тяжесть спала с его плеч, Бен рассмеялся, вспомнив их первый год на стройке, когда Райдер по очереди командовал бригадой. Три человека уволились еще до конца рабочего дня.

— Просто относись к ним так, как если бы они были Минеттами большого размера, и у тебя все получится.

Райдер фыркнул.

— Значит, мне нужно купить им пластырь с «Суперменом»?

— Ты можешь уволить их, если они начнут обманывать тебя насчет своих обязанностей. — Минетта была в восторге от своих пластырей с «Русалочкой»… и указывала на мельчайшие царапины в надежде получить больше. Улыбка Бена погасла. — Серьезно, спасибо тебе, братишка.

— Мне это нравится. Ну, не командовать, а снова работать с оборотнями. И заниматься благотворительностью. Приятно для разнообразия что — то отдать взамен.

Бен улыбнулся. Казалось, его брат наконец — то начал расслаблять булки.

— Рад слышать.

Райдер оглядел кипы бумаг в кабинете.

— А пока у тебя есть шанс наверстать упущенное за столом.

— Да, ничего такого, что я предпочел бы сделать. Ну что ж, может быть, ворчанье раздраженной пумы будет веселее.

— Придурок. — Райдер отвесил Бену подзатыльник. — Да ладно. Донал сказал, что ты быстрее выздоровеешь, если не будешь напрягать плечо. Эмма сказала, что посидит с детенышем, а мне нужно какое — то время побыть кошкой.

Бен внимательно посмотрел на брата.

— Давненько не виделись в животных обличьях, правда? Ты изменился с тех пор, как забрал Минетту?

— Нет.

Черт побери, ради своих строительных бригад, ему на время лучше одеть Райдера в меха, иначе тот может выпустить кому — нибудь кишки.

— Пойдем.

Он отправился к садовому сараю, стена которого была общей с забором на заднем дворе. Внутри они разделись и вышли через потайной черный ход. Их окружал лес. Салмонберри и салал с красными стеблями образовали густой подлесок под болиголовом и елями, блокируя любой доступ возможным незваным гостям.

Бен указал на правую развилку небольшой оленьей тропы.

— Я не могу уйти слишком далеко, но эта дорога ведет к небольшому озеру в паре миль отсюда.

— Прекрасно. — Райдер расплылся в улыбке, показывающей его облегчение, и перешел в свою животную форму.

Бен медленно втянул в себя воздух и наблюдал, чувствуя, как комок подступает к горлу. Он не бегал с братом уже пять одиноких лет.

Кот прибавил в весе и мускулах. Его мех был чуть темнее, чем у большинства золотисто — коричневых пум, а под брюхом становился почти белым. С тихим мурлыканьем Райдер потерся головой о бедро Бена — толчок, говорящий о том, что пора двигаться дальше.

Рассмеявшись, Бен обернулся, чувствуя, как его захлестывает материнская любовь. Он опустился на переднюю левую лапу, перенеся вес тела на правую. Сегодня он не собирался выигрывать ни одной гонки, но, клянусь волосатыми яйцами Херне, было приятно снова ощутить грязь под лапами.

Он фыркнул и кивнул Райдеру, чтобы тот шел вперед. Его прикованному к дому однопометнику нужно было бы какое — то время побегать, почувствовать свободу и уловить запахи. Бен мог бы прикрывать тыл.

С низким рычанием Райдер прыгнул вперед.

Даже медленно ковыляя, Бен получал удовольствие. Лето уже приближалось, полевые цветы начали распускаться и цвести. Из высоких гнезд доносились крики птенцов. Он уловил запах оленя и одинокого койота.

Тропа вела вверх, через заросли высоких серебристых елей, а затем сворачивала вниз по крутому склону. Спускаться с горы без здоровой передней лапы было сущей занозой в хвосте. Ворчание Бена перешло в хриплое дыхание.

Райдер молниеносно вернулся к нему, потерся мордой о голову Бена и снова исчез. Звук рвущейся коры свидетельствовал о том, что он точил когти о ствол дерева. Несколько минут спустя резкий писк возвестил о том, что мышь или землеройка встретила свою участь.

Не было ничего вкуснее свежих закусок.

Воздух стал влажным и прохладным, когда они спустились к ольхе и виноградным кленам, окружающим небольшое озеро, питаемое ледником.

Потянувшись, Райдер превратился в человека и растянулся на солнышке на плоской, покрытой мхом скале.

Бен подвинулся и присоединился к нему.

— Ты оставил мне что — нибудь перекусить?

— Нет, — Райдер указал на заросли обезьяньих цветов и колокольчиков. — Хотя там пахнет хорошей охотой. Я поймаю тебе что — нибудь перед уходом.

— Кролик бы сгодился. — Бен запрокинул голову к солнцу, наслаждаясь теплом, контрастирующим с холодом камня под его задницей. — Спасибо, брат. Мне нужно было куда — нибудь выбраться.

— Ага. Ты был… не в себе. — Взгляд Райдера был слишком пристальным. — Должно быть, тяжело вот так кахиру потерять партнера.

— Приходит вместе с территорией. — Ленивая расслабленность покинула его мышцы. Черт возьми, он не хотел говорить о смерти кахира.

Райдер молча ждал, бросая травинки в неподвижное горное озеро.

Бен сдался. Братья делились даже самым мерзким дерьмом. Если они с Райдером хотят вернуться туда, где были, они должны иметь возможность поговорить.

— Смерть Уэсли… вернула прошлое. Я стал причиной чьей — то смерти. Снова.

— Снова? — Нахмурившись, Райдер поднял травинку, чтобы ее взъерошил ледяной ветер. — Я что — то упускаю. Был убит еще один кахир?

— Не кахир. — В безоблачном голубом небе кружил ястреб. Охотился. — Разве отец тебе не сказал? Мое рождение убило нашу мать. Я был слишком большим. Разорвал ее изнутри, и она умерла от потери крови. Вот почему твой отец забрал тебя и уехал из города, когда нам было по пять лет. Я продолжал расти, и он не мог спокойно смотреть на меня.

Райдер сел, нахмурившись.

— Где, черт возьми, ты набрался этого дерьма?

— Отец сказал мне об этом, когда я приезжал в Техас пять лет назад, — И с тех пор чувство вины захлестывало Бена, как мутный поток. Он убил их мать.

— Подожди, подожди, подожди, — Райдер выпрямился, его лицо потемнело. — Арнольд скормил тебе это? И ты носил это дерьмо с собой в течение многих лет? Ты должен был… Клянусь Богами, так вот почему ты сказал, что не возьмешь себе пару?

— Да. Я — гризли. Любая женщина, с которой я спарюсь, рискует умереть при родах, как наша мать. Я не хочу рисковать.

— Клянусь Богом, ты такой…

— Я не собираюсь это обсуждать, — сказал Бен.

— Заткнись, брат. Ты говорил. Теперь ты будешь слушать, как слушал я.

Бен моргнул. Сородич редко огрызался на него. Проблеск гордости пробежал по телу Бена. Немногие вступали в схватку с гризли, но Райдер был готов бороться за то, чтобы быть услышанным. — Продолжай. Я послушаю.

— Как раз вовремя, да? — сказал Райдер сухим тоном. — Во — первых, мой отец не злился на тебя, не испытывал отвращения или чего — то еще, брат. Но он был чертовски зол на твоего отца. Он здорово поругался с Арнольдом перед нашим отъездом.

Отец Райдера не ненавидел его? У Бена было такое ощущение, будто по мозгу стучат гвоздодером. Он вспомнил отца Райдера — долговязого мужчину с черными волосами и черными глазами, который всегда был добрым.

— А почему злился и поругался?

— Ты был слишком велик для нашей матери, — сказал Райдер, игнорируя вопрос. — Она была кошкой, а ты не только медведь, но и гризли.

Бен почувствовал, как его плечи сгорбились под тяжестью вины.

— Но, брат — волчицы и кошки рожали медведей на протяжении всех поколений Даонаинов. Целительница сказала нашей матери, что у нее будут проблемы с родами — любыми родами. Ты знал, что она уже потеряла один выводок?

— Нет, — хрипло ответил Бен. — И она знала, что у нее будут проблемы?

— Да, ее предупредили еще до того, как она забеременела в первый раз. У нее был узкий таз. Но она предпочитала крупных самцов. Это не было бы проблемой, если бы рядом был целитель, но Арнольд…

— Что сделал мой отец?

— Папа сказал, что Арнольд был параноиком до безумия.

Бен потер лицо. Никаких новостей. Большинство оборотней жили настолько изолированно, чтобы месяцами никого не видеть.

— Я понял, что он был немного не в себе, как только встретил нормальных людей.

Райдер откинулся назад, опершись на локоть.

— История развивалась следующим образом: наша мать познакомилась с Арнольдом и его братом — и моим отцом — на Собрании. Когда она забеременела, Арнольд и его брат уговорили ее пожить с ними, хотя они так и не поженились. Когда брата убил ферал, Арнольд превратился в еще большего отшельника.

— Судя по тому, что говорил мой отец, я думал, что она была его спутницей жизни.

— Он хотел спутницу жизни, но этого так и не произошло, возможно, потому, что он был немного не в себе, — продолжал Райдер, — Вот почему наша мать спаривалась с несколькими мужчинами в Ночь Собрания, но в таком маленьком городке мой отец знал, что ребенок с черными глазами и черными волосами, несомненно, был его. После того, как он увидел меня, он переехал по соседству с Арнольдом, чтобы быть поближе, пока я подрасту.

— Я никогда ничего такого не слышал.

— Э — э, это не то, что можно обсуждать в присутствии детеныша, — сказал Райдер. — Кстати, в том, что мы расстались, была моя вина. Арнольд поймал меня за кражей еды из холодильника и избил. Папа увидел синяки и накричал на него, а Арнольд взбесился и попытался убить папу. Вот почему мы уехали. Папа хотел взять тебя с нами, но Арнольд настоял, чтобы ты остался с ним. Отец решил, что он не убьет собственного сына, иначе не стал бы настаивать.

— К сожалению, Арнольд узнал, что я не его сын, когда я в первый раз обернулся. — Бен слегка улыбнулся. — Может, у нас обоих и голубые глаза, но он волк. Очевидно, наша мать спарилась на Собрании с голубоглазым медведем. — Да, в тот год, когда ему исполнилось тринадцать, обвинение превратилось в откровенное оскорбление. По крайней мере, то, что он был большим гризли, привело к тому, что, когда он сбежал в шестнадцать лет, он сошел за взрослого.

— О, черт. Папа не должен был верить этому чертову психу на слово.

— Твой отец не мог знать.

— Нет. Думаю, нет. Но ты же знаешь, он любил тебя. Скучал по тебе, — Райдер нахмурился. — И я был в полном раздрае. Решил, что это я виноват, что мы тебя потеряли.

— Дай мне секунду. — Бен отвернулся, уставившись в темные глубины озера, пытаясь осмыслить полученную информацию. Казалось, прочная основа его жизни превратилась в болото. Оставался один факт. — Но я все равно убил нашу мать.

— Клянусь Богом, ты упрям, — пробормотал Райдер. — И да, и нет. Зная, что она беременна, а Арнольд чертовски неуравновешен, папа заезжал проведать ее. Но в тот день он пришел слишком поздно, чтобы отвезти ее в город к целителю. Арнольд сказал, что с моим рождением у нее началось кровотечение, а с твоим все стало еще хуже. Но она все равно могла истечь кровью, просто от того, что родила меня.

Бен не мог подобрать слов.

— Бен, — Райдер подождал, пока их взгляды не встретились. — Если бы у нее был целитель, как ей советовали, она бы выжила, но Арнольд отказался переезжать в город на последнем месяце ее беременности. Когда у нее начались схватки, он не повез ее к целителю, хотя у него было время. Единственная вина, которую я вижу, — это его вина.

Бен уставился на него, его разум оцепенел.

— Вместо этого он возложил вину на тебя. Он не мог признать, что его бездействие убило женщину, которую он любил. Что он был слишком трусливым псом, чтобы отвезти ее в город.

Ей сказали, что она должна находиться под присмотром целителя. Любые роды были рискованными. После рождения Райдера у нее тоже началось кровотечение.

Это была не его вина — или, по крайней мере, не полностью его.

Пока Райдер молча наблюдал за озером, Бен снова и снова прокручивал разговор, подбирая и переворачивая фразы, как бревна в лесу, чтобы увидеть, что лежит под ними.

Поиск истины.

И через несколько минут Бен потер лицо, обдумывая еще одно заявление Райдера: волчицы и кошки рожали медведей на протяжении всех поколений Даонаинов. Совершенно верно.

— Самка может и не умереть, вынашивая моего детеныша, — медленно произнес он.

— Смерть во время родов случается нечасто, даже если самки — кошки или волчицы, беременны медвежатами. Я никогда не слышал о такой смерти в присутствии целителя.

Бен еще немного посидел, не желая сразу оживлять надежду. Но факт оставался фактом — рождение его детенышей не было автоматическим смертным приговором для самки.

Райдер нахмурился.

— Ты уехал в Техас как раз перед тем, как мы познакомились с Женевьевой, и Арнольд солгал тебе. Вот почему ты вернулся и сказал мне, что никогда не возьмешь себе пару.

— Да.

— А поскольку я был молод и глуп и не мог себе представить, что никогда не буду спариваться или иметь детенышей, я ушел с Женевьевой.

— Звучит примерно так. — Бен слегка усмехнулся. — По крайней мере, та часть, про молодого и глупого.

— Придурок, — смеясь, Райдер запустил в него веткой. Его улыбка погасла. — Не думаю, что мы сможем разыскать твоего отца и выбить из него дурь.

— В этом нет необходимости. Друзья в Техасе сообщили мне, что он одичал и умер. Пару лет назад.

— На самом деле, это неудивительно. У него не осталось никого, о ком можно заботиться. — Райдер наклонил голову, прислушиваясь к пению птицы.

Был сезон гнездования и родов. Мелодичные трели напомнили Бену о том, как Эмма пела Минетте на кухне. Как будто у них была настоящая семья.

В сверхъестественной манере братьев Райдер проследил за его мыслями.

— Я не думаю, что когда — либо встречал кого — то настолько простого… милого… как Эмма. — Он покачал головой. — В свое время я думал, что красота важнее личности. Удивительно, чему ты учишься, становясь старше, не так ли?

Бен ухмыльнулся, прекрасно понимая, что имеет в виду сородич. Молодые, управляемые гормонами самцы охотились за внешне привлекательными самками. Своего рода самоутверждение. Став немного старше, самец мог спариваться с красотками, в то время как проводить время с умными и милыми. Еще несколько лет, и, если не вдаваться в подробности, как это сделала Сара, у мужчины не останется времени просто на красоту. Должно быть что — то еще.

— Милая. Умная. Щедрая. И к тому же чертовски милая.

Райдер поднялся и схватил Бена за неповрежденное плечо.

— Согласен. И на случай, если ты не заметил, брат, я подумал, что должен упомянуть — она не маленькая самка.

Она не была маленькой. Нет. Она была медведицей. Медведем. Прежде чем Бен успел стряхнуть с себя ошеломляющее откровение, сородич обернулся и набросился на кролика в заболоченной местности.

Бен наблюдал за происходящим, потирая ногу о камень. Похоже, у него на закуску будет кролик. Улыбнувшись, он понял, что связь между ним и Райдером больше не причиняла боли и была не разрушена. Прогресс.

А его прошлое? Что ж, ему нужно все это обдумать. Поразмыслить немного.

Наблюдая за Райдером, он понял, что давно не охотился с братом. Что бы сказал Райдер, если бы Бен сказал ему, что хочет поохотиться на что — нибудь гораздо более аппетитное, чем кролик?

Может быть, они начнут с симпатичного маленького медвежонка…


***


Нахмурившись, Райдер попытался прочитать заметки о том, что нужно сделать для ремонта кухни Альберта Бейти. Клянусь волосатыми яйцами Херне, почерк Бена за последние несколько лет ничуть не улучшился. Было ли там слово «ундина» или «под»? Освещение прилавка Ундины не имело смысла; водные элементали не были бы застигнуты врасплох на кухне. Значит, это было «под».

Он поднял голову, чтобы проверить, как там Минетта. Эмма высадила ее, когда заскочила в «Дикую Охоту», чтобы утвердить свой список песен с Калумом. Какое — то время детеныш готовил то, что Эмма называла «пирогами из грязи», и бард уверяла его, что детеныш их не съест. Теперь Минетта пинала футбольный мяч о забор.

— Райдер, — Кеннер подошел поближе. — У меня есть свободное время, пока все сохнет. Чем мне заняться?

Дородный отделочник стен мог бы заниматься своим делом, но медведь был покладистым и общительным. Он предпочитал работать в команде Бена, даже когда выполнял другие задачи, кроме отделки стен.

— У тебя есть выбор: установить новую плиту или заняться ремонтом ванной комнаты, — сказал Райдер.

— Я ненавижу ва…

Краем глаза Райдер заметил, как Минетта споткнулась о палку и упала.

— Минетта!

Он бросился через лужайку, спрыгнул на землю и посадил ее к себе на колени. Черт, она плакала. Надвигалась паника.

Дыши, кот.

— Давай посмотрим на повреждения, — сумел произнести он… почти спокойно.

Ее руки и колени были грязными, но не поцарапанными, не кровоточащими. И все же по ее лицу текли крупные слезы.

— О, котенок. — Чувство беспомощности было подобно течению, увлекающему его под воду. Как он мог исправить ее мир? Она плакала. Когда она прильнула к нему, он прижал ее к своей груди.

Ее плач стал тише.

— Уууупс, кто — то ударился о землю? — Кеннер опустился на одно колено и отряхнул грязь с её рук и ног. — Вот так. Уже лучше. Прямо как по волшебству.

Шмыгая носом, она внимательно осмотрела свои ладони и колени, прежде чем посмотреть на Райдера, чтобы узнать его мнение.

Тиски на его груди ослабли.

— Да, все целое. Думаю, ты в порядке.

Одна красная отметина заставила ее недоверчиво нахмуриться, прежде чем она согласилась и извернулась, чтобы спуститься. Забыв о травме, она подняла мяч и пнула его. Бросив взгляд через плечо, она поняла, что он наблюдает за ней.

— Отличный удар, котенок. У тебя наметанный глаз.

За комплимент он получил самую лучшую награду — одну из ее крошечных улыбок.

Когда она вернулась к своей одинокой игре, Райдер провел руками по лицу. Он предпочел бы упасть прямо со скалы, чем видеть своего детеныша в слезах.

— Клянусь Богом, у меня это плохо получается.

— Чушь собачья, — С раскатистым смехом, соперничающим со смехом Бена, Кеннер хлопнул его по плечу. — Ты не можешь обеспечить полную безопасность детеныша, кот. Но если от твоих объятий становится лучше, значит, ты все делаешь правильно.

Считалось, что объятие помогает? Но… ее плач утих, когда он обнял ее. Понимание этого радовало. Он встал и толкнул Кеннера плечом.

— Спасибо.

— Нет проблем, босс.

Час спустя Эмма держала Минетту за руку, пока Райдер показывал им отремонтированный дом. Он действительно оценил надстройки, которые заказал Бати… как застекленный камин, который позволял саламандрам танцевать, не разбрасывая угли по камину. Он отметил обилие натуральных материалов. — Предыдущие владельцы — люди — установили на кухне приборы из нержавеющей стали. Альберт с трудом мог войти в комнату.

— Фу, не сомневаюсь. — Эмма подняла глаза, когда случайный солнечный луч заплясал на стене. — Мансардные окна. Какая замечательная идея. — Она повернулась по кругу и остановилась, хмуро глядя туда, где только что были плинтусы. — Если вы планируете перекрасить стены, что с ними не так?

— Люди установили пластиковый плинтус. — Он слегка улыбнулся. — Лепнина выглядела неплохо, но у Бена случился припадок. Сказал, что брауни заболеют, если попытаются пролезть сквозь него.

— Удивительно. Я никогда не задумывалась о других существах и о том, что им нужно для жизни или счастья. С другой стороны, когда я росла, у нас не было брауни.

Потому что ее мать вела себя так, словно была настоящей мегерой. Брауни жили только в стабильных семьях. — У нас тоже. Неожиданный приступ тоски заставил его покачать головой. Он хотел, чтобы Минетта росла в счастливом доме, где брауни прилежно убирали бы на кухне и ждали, пока маленькая дочка хозяйки приготовит для них угощение в виде торта с кремом.

— Ох. — В глазах Эммы читалось раскаяние. — Я забыла, что вы с Беном были разлучены. Это, должно быть, было ужасно.

— Немного. — Ему было пять лет, и он не разговаривал почти год. Кошки плохо переносят разлуку. И не особенно легко заводят друзей.

— Смит, ты придурок, что, черт возьми, ты наделал? — Крик донесся из ванной.

Отлично. Желая, чтобы Бен вернулся, Райдер прошел через гостиную в ванную и уставился на происходящее.

Молодой человеческий самец испортил гранитную плитку. Плохо. Он открыл рот… и вспомнил реакцию Минетты на крик.

Два дня назад, когда Бен ругался и орал в трубку о пропущенной посылке, Минетта исчезла. Они нашли ее прячущейся снаружи в кустах.

Убери когти, кот. Райдер втянул носом воздух. Когда его гнев поутих, он понял, что молодой самец похож на щенка, ожидающего, что его вот — вот пнут. Его глаза были почти такими же беззащитными, как у Минетты.

Дьявольщина. И что теперь? Бен ведь давал ему советы, верно? Просто относись к ним так, как если бы они были Минеттами большого размера, и у тебя все получится.

— Мне очень жаль, Райдер. — Щенок провел пальцем по щели между гранитом и стеной. — Я перепутал замеры.

— Похоже на то. — Райдер задумался. — Собери эти гранитные куски. Они будут хорошо смотреться как часть камина. И попроси сегодня Кеннера перепроверить твои измерения, пока ты не будешь уверен, что все сошлось.

Парень кивнул.

— Да, сэр. Мне правда очень жаль.

— Ты научишься. — Вспомнив улыбку Минетты, когда он отметил ее умение пинать мяч, Райдер добавил: — Мы все совершаем ошибки. И у тебя есть талант к укладке плитки. Бену повезло, что у него есть ты.

Блеск в глазах юноши был… да… стоил того, чтобы сломать клык, пытаясь не закричать. Райдер взглянул на Кеннера и получил подтверждающий кивок самца, что тот присмотрит за щенком.

Эмма ждала за дверью, и улыбка, которой она одарила его, была широкой и открытой и наполнила его сердце, как будто она установила золотое освещение в темной комнате.

Загрузка...