5 Глава

Я на ехала по улице, почти ничего не различая перед собой. Злые слёзы застилали глаза, и она свернула на обочину, чтобы не въехать в первый же столб. Сложила руки на руле, положила на них голову и позволила себе наконец-то разрыдаться. Но быстро прекратила это бесполезное занятие, потому что больше чем плакать ей хотелось придушить саму себя. За слабость, которую позволила с Андреем, за ту боль, что снова испытала.

Вселенная всегда карает за самонадеянность, размышляла Яна, вытирая остатки слёз и разглядывая покрасневшие глаза в зеркало заднего вида, заправила волосы за ухо и откинулась на подголовник водительского сидения, всё глубже погружаясь в раздумья. Посчитала себя умнее и хитрее судьбы? Получи по носу.

Вдруг вспомнила, что первое время после того, как жизнь рухнула, жила лишь благодаря ненависти. К себе, Андрею, всему миру. Почти с ума сошла, но потом научилась справляться с эмоциями, оставаясь холодной внешне, но душа напоминала медленно тлеющие головешки, которые сейчас кто-то невидимый разворошил длинной палкой. И ведь дело не только в любви, которую не смогла выкинуть из сердца. Дело в тех последствиях, которые имела для неё эта любовь — с этой болью Яна справлялась с трудом, лишь совсем недавно смирившись.

И вот снова появился Андрей и, сам того не ожидая, взбудоражил так тщательно восстановленный, но всё ещё очень хрупкий мир.

Когда они с Остаповым пришли на вечеринку к Игорю, Яна даже мысли допустить не могла, что там будет Андрей — человек, увидеть в этой жизнь ещё хоть раз боялась и хотела до одури. Но когда увидела его у бассейна, холодным потом покрылась. узнавая и словно вновь переживая всё, что случилось когда-то, оглушённая застарелой болью. А ведь думала, что смогла избавиться, побороть странную зависимость от него, но воспоминания разом навалились надгробными плитами, давили со всех сторон, и Яна, не справившись с приступом паники, убежала в дом, глотая ртом воздух, больше всего напоминая себе выброшенную на берег рыбу. Давно она не чувствовала себя настолько разбитой и потерянной, словно почву выбили из-под ног, и как выкарабкаться Яна не понимала.

Вот сейчас постоит в тишине и прохладе дома, восстановит дыхание и отважится посмотреть своему прошлому в лицо.

— Янка, что с тобой? — Игорь возник рядом, схватил за плечи, встряхнул, заглядывая в лицо, а она силилась улыбнуться, чтобы старший брат не понял ничего, не догадался.

Она не любила обременять его — всегда такого занятого — своими проблемами.

Считала, что со всем в силах справиться сама, без его помощи, но в этот момент больше всего на свете боялась отступить от принципов и взвалить на Игоря ношу, нести самой, которую слишком устала.

— Всё хорошо, всё отлично, — говорила, улыбаясь всё шире, но Игорь ведь никогда не был идиотом, и вот уже плещется тревога во взгляде.

— Яна, твою мать, признавайся!

Игорь злился, и в зелёных глазах — не таких ярких, как у сестры, но всё-таки, — явственно проступила злость. Яна слишком хорошо знала брата и понимала, что будет трясти её за плечи, давить, но своего добьётся, заставит говорить. И его даже не волнует, что ей уже тридцать два — казалось, всё ещё видит перед собой маленькую девочку с длинными косичками.

— Такую же твою, как и мою, — пошутила, но смеяться никто не захотел. — Игорь, всё и правда хорошо, просто астма расшалилась. Это бывает, ты же знаешь.

Игорь знал, потому перестал напирать. Попытался было притянуть к себе, обнять, но Яна жестом остановила его. Слишком взрослая уже для того, чтобы искать защиты и прятаться на груди у брата.

— Ингалятор с собой? — деловито осведомился, нахмурившись.

Кивнула и отмахнулась от дальнейших проявлений озабоченности. Игорь пожал плечами и улыбнулся, и Яна подумала, что её брат — настоящее солнце, о которое хотелось греться. Не в пример холодному Андрею.

Стояла, привалившись к стене и тяжело дышала. Вроде бы отпустило — во всяком случае, уже не так лихорадочно колотилось сердце, а кислород, пусть и с трудом, но поступал в лёгкие.

— Чего-то испугалась? Обидел кто-то?

Яна тихо засмеялась, расслышав почти детскую тревогу в голосе брата. Он ведь так и не узнал. что было между ней и Андреем давным-давно, промелькнула мысль. Яна не хотела, чтобы он забивал голову лишним — не за чем это всё. Было и было, забылось почти. О чём сейчас говорить? Прошлое ведь невозможно возвратить, как бы отчаянно этого ни хотелось, а ошибки нельзя исправить даже за всё золото мира и отданную в залог душу.

— Нет, всё в порядке, просто душно стало почему-то.

Игорь кивнул, потрепал, как в детстве, по голове и засмеялся.

— Ну хоть порозовела, а то бледная была, что стена. Я думал, в обморок хлопнешься.

— Пронесло, слава богу.

Вдруг, будто бы что-то вспомнив, Игорь спросил:

— Андрюху, кстати, видела? Дружка моего институтского?

Яна внутренне сжалась от этого вопроса. Почему-то думала, что Игорь с ней не станет обсуждать бывшего лучшего друга.

— Видела.

— Общалась? — усмехнулся, делая шаг к холодильнику. Открыл дверцу, о чём-то размышляя, взъерошил непослушные светлые волосы и достал бутылку с любимым острым соусом. — Мне казалось, он нравился тебе тогда.

Яна вымученно улыбнулась, стараясь не показывать, насколько неприятен этот разговор.

— Ну, он был красивым парнем... ты же сам говорил, что все девушки в институте по нему сохли, — заметила, подходя к островку в центре кухни и наливая себе стакан воды. Нужно срочно чем-то занять руки, чтобы легче перенести этот ненужный ей разговор. — У меня же глаза на месте, нравился, конечно.

Да, пусть Игорь продолжает думать, что дальше юношеской влюблённости дело не зашло, так будет лучше для всех. Зачем ворошить прошлое? Никому не нужна эта память сейчас.

— Они сейчас красавец, — засмеялся брат, подбрасывая в воздух тёмно-красную бутылочку. — Весь такой брутальный и бородатый, как с картинки. Мне кажется, вы с ним могли бы стать неплохой парой. Чисто гипотетически, конечно.

— Чисто гипотетически и у тебя уже могло быть пятеро детей, — парировала, а Игорь подавился хохотом. — И вообще, мне не очень интересны серьёзные отношения, мне и так хорошо.

— Слушай, Янка, а может быть, ты эта...

— Кто? — удивилась, даже забыв обо всех переживаниях.

— Ну. лесбиянка, — захохотал, отвинчивая крышку бутылочки и выдавливая на палец немного соуса. Облизал адски острую жидкость, блаженно зажмурился, улыбаясь.

— Ага, она самая. Отстань!

Игорь снова засмеялся, искоса поглядывая на сестру. Яна опёрлась ладонью об островок и пила воду маленькими глоточками. Отчаянно захотелось, чтобы брат сгинул прочь, чтобы в покое оставил, но этот дурашливый разговор странным образом успокоил и помог взять себя в руки.

— Но всё равно, уверен, вам нужно пообщаться. Вспомнить молодость, так сказать, тряхнуть стариной.

Загрузка...