Ведущая сквозь тьму

Глава 1

— Мне надоели ваши регулярные прогулы. — Кристина обошла свое кресло, стуча каблучками по паркету, и остановилась у высокого окна, рассматривая вид города с высоты двадцать пятого этажа. — Еще один раз, и больше на работу можете не спешить. — Голос главного редактора был ледяным, а смысл — непререкаемым.

Черный ворон, нахохлено спящий на жерди возле стола, пронзительно каркнул, приоткрывая один глаз, словно подчеркивая слова хозяйки. А потом, переступив пару раз лапами, снова погрузился в сон.

Вычитываемый мужчина сжался на жестком стуле.

Лучше бы Стэн, как и большинство сотрудников, просто заболел этой непонятной хворью, которая охватила город в последний месяц. Лучше бы его сбила машина, или лифт, в котором фотограф поднимался на их этаж, оборвался, ломая все его кости при столкновении с полом подвала…

Все было предпочтительней для него, этой тихой беседы, в кабинете, залитом солнечным светом ранней зимы…

Вся редакция боялась эту мегеру.

Каждый, кого она вызывала в кабинет, готов был своими руками сотворить сенсацию, лишь бы не разговаривать с мисс Шайн.

И главное, что никто, впервые увидев, как эта, миниатюрная и хрупкая красавица переступает порог редакции журнала, не подумал бы, что управлять ими будет сущая стерва.

Наблюдая, как владелец «B amp;S» представляет сотрудникам нового главного редактора, весь персонал расслабленно улыбался, практически уверенный, что теперь-то, у них будет не жизнь, а сплошной праздник. Хотя…, они и до этого, не особо напрягались на работе.

Однако Кристина Шайн, уже в течение двух следующих недель, превратила жизнь подчиненных в ад, а сам офис, в филиал Чистилища на грешной земле.

И дело было не в набожности. Просто, каждый шаг, каждый вздох, каждый взгляд сотрудников, отныне, совершался лишь с позволения главного редактора.

Нельзя не признать, что подобный авторитарный метод управления приносил свои плоды, ибо, за неполные восемь месяцев, работа их редакции стала продуктивней в пять раз, а сам «B amp;S» поднялся в национальном рейтинге с пятидесятой строчки в первую десятку, и дальше завоевывая популярность.

Правда, в кулуарах офиса, ходили едва слышные сплетни, что тут не обошлось без нечистой силы. Ибо, сразу же, после начала «садистских» мер управления, эта хрупкая девушка была зачислена в разряд ведьм…

А кто еще, скажите на милость, может выглядеть так неотразимо, как выглядела Кристина Шайн, при этом, проводя, практически полные сутки на работе, читая книги по черной и прикладной магии, и всюду появляясь с неизменным черным вороном на плече?

Только ведьма, причем, практикующая самый черный, из всех черных видов колдовства, могла так быстро, и так стремительно преобразить разваливающийся и доживающий последние дни журнал, в прибыльное дело, на которое стали равняться другие, а мнение, высказываемое «B amp;S» — сделать непререкаемым авторитетом для всех женщин страны.

Но сейчас…, сейчас, даже понимая, что может вылететь с работы за один лишний вздох, Стэн Мерли не мог смириться с такой формулировкой его вины.

— Я не прогуливал, лишь пару раз опоздал, мисс Шайн. — Несмелым голосом, попытался возразить мужчина, отчаянно надеясь, что его голос не дрожит. — И такое, более, не повторится.

Черт! Это было даже смешно, то, что один вид женщины, в два раза меньше его, доводит мужчину до такого, дикого состояния страха и ужаса…

Да не могла она быть ведьмой.

Иисусе! Что за чепуха лезет в его пустую голову?!

Не существовала колдуний и прочей нечисти.

И потом, разве, это не крест поблескивает на ее шее?

Да, пусть вычурный и немного странный…, но крест же?! А ведьмы не носят крестов. Вот.

Девушка повернулась к нему, сверху вниз осматривая подчиненного, который осмелился возразить.

О, черт! Стэн начал ощущать себя букашкой, которой она вознамерилась накормить своего любимца. Вороны ведь едят мясо…, он это специально узнавал.

— У вас были веские причины, чтобы… опоздать? — Насмешливо вздернула холеную темную бровь мисс Шайн.

— Да…, авария на пересечении Тридцать второй и Сорок седьмой, достаточно веская причина? — Попытался съязвить фотограф.

— Вы живы. — Со странным намеком произнесла редактор, снова отворачиваясь к окну. — Значит, это не оправдание.

— То, что я жив, причина, по которой я здесь, опоздав лишь на двадцать минут. — В мужчине начинала просыпаться ярость.

Да он, бросил свой автомобиль, наорал на офицера полиции, и бежал, как сумасшедший, не обращая внимания на кровь, которая заливала лоб, лишь бы явиться на работу, а эта стерва упрекает его в то, что Стэн слишком живой?!

Вот… ВЕДЬМА! Чтоб хуже не сказать!

Фотографу захотелось выругаться в голос, но он прикусил себе язык, памятуя о том, что помимо всего плохого, что принесла с собой в журнал мисс Шайн, было и еще одно, весьма веское и хорошее дело с ее стороны — это размеры новых зарплат.

Даже такому профессиональному фотографу, как Стэн, было бы нелегко найти новую работу с таким окладом. Потому он и терпел.

Потому все они и терпели этот террор.

— Дискуссии не будет, Стэн. — Кристина Шайн продолжала смотреть в окно, тихо говоря эти слова. — Вы предупреждены. На данный момент, я сказала все. Можете возвращаться к своим обязанностям. — Девушка протянула руку в сторону насеста и черный ворон, который казался спящим, тут же перепрыгнул на тонкую протянутую ладонь, быстро взбираясь на предплечье, проворно перебирая лапами.

Хозяйка ласково пригладила черные перья на голове птицы, а та — потерла клювом о ее ладонь.

Мужчина еле удержался от того, чтоб не сплюнуть через плечо.

Чертовщина какая-то, ей Богу!

— Я могу идти? — Почти с надеждой спросил он, забывая о недавней вспышке ярости.

Прочь! Прочь отсюда, и чем скорее, тем лучше!!

— Да. — Не оборачиваясь, кивнула начальник темной головой.

Облегчено вздохнув, фотограф поднялся и почти добрался до двери, когда был остановлен тихим голосом, так несправедливо напоминающим звук самой нежной арфы… вот только, струны ее были отлиты изо льда…

— Завтра вечером я пойду с вами на Ежегодный прием. Кларисса заболела. Подхватила этот вирус. Так что, потрудитесь, хоть это событие не прогулять, мистер Фрей.

Сотруднику оставалось лишь кивнуть. Он потерял надежду доказать, что опоздание не было прогулом.

И вечер в компании мисс Шайн…, это будет сущей пыткой, Стэн ни капли не сомневался в этом, закрывая за собой дверь в ее кабинет, и издавая едва слышный стон. Она превратит его в жабу, сто процентов!

Мужчина лишь кивнул на сочувствующий взгляд секретаря главного редактора, и побрел в свою лабораторию.

— Они считают меня ведьмой, Жан. — Мягко и нежно пробормотала Кристина, продолжая гладить своего любимца. И ни один сотрудник журнала не поверил бы, что их редактор способна на такой тон. — Ты можешь это представить себе? Ведьмой! Ха! Вот что приводит к глупым сплетням — страх и лень. А стоит их прижать, заставляя работать — и ты ведьма! Идиоты!

Ворон внимательно смотрел на хозяйку черными бусинками своих глаз, слушая то, что тихо говорила улыбающаяся девушка.

И, если бы это не было полной глупостью, то забреди сюда сторонний наблюдатель — он мог бы поверить, что птица понимал каждое слово из того, что Кристина говорила ей.

Громкое карканье ворона, разбудило Кристину, вырывая оттуда, откуда, будь на то воля самой девушки, она никогда не пожелала бы уходить.

— О, Жан…, заткнись, черт тебя возьми! — Простонал она своему питомцу, в тщетной надежде удержать обрывки ускользающего сна.

Это не удалось.

И расстроенная девушка села в кровати, подтягивая одеяло до шеи, ощущая странный… озноб?

Да нет…

Не могла она подхватить эту гадость, которой сейчас полгорода болеет, ставя врачей на уши, ибо те не могут объяснить причину, по которой, их мегаполис, выборочно, чуть ли не единственный на всю страну, охвачен неизвестной эпидемией…

Но Кристина не такая, ведь так? Она не собирается болеть, и не заболеет…

Хотя, это было таким искушением, целый день пролежать в кровати и…

Жан снова закаркал, громко хлопая крыльями и подталкивая к хозяйке вибрирующий телефон.

Вот же ж, из-за какого-то наглого полуночника, и Кристина не сможет теперь уснуть до самого утра.

Так всегда бывало…

Имя на дисплее не рождало желания нажать на прием.

Вздохнув, Кристина отбросила треклятый аппарат на другую половину кровати, и встала, приглаживая перья довольно нахохлившегося Жана.

— Вот, непонятливый оказался, да, мой хороший? — задумчиво пробормотала Кристина, опуская руки в широкие рукава белого махрового халата. — Что не ясно-то этому Тэдду? Неужели у парня нет никакого самоуважения, чтобы понять, когда его не желают ни видеть, ни слышать?

Ворон лишь внимательно наблюдал за действиями хозяйки, неспешно переступая с лапы на лапу.

— Почему мужчины не такие, как ты, Жан? — Со слабой улыбкой спросила Кристина, направляясь к окну и отодвигая штору. — Было бы куда проще, разве не так?

Бросив через плечо взгляд на птицу, которая перелетела на свой насест, стоящий у оконного проема, девушка протянула питомцу орех из банки, стоящей на подоконнике, и какое-то время, наблюдала, как птица склевывала лакомство.

— Я так устала, Жан. — Едва слышно прошептала Кристина, вновь отворачиваясь к окну. Разговаривая, скорее, с самой собой, нежели с единственным другом. — Так устала…

Не ожидая ответа, она распахнула створку, глубоко вдыхая холодный ночной воздух, и протянула руку, словно пытаясь дотронуться до Луны…

Этот земной спутник всегда манил Кристину, необъяснимо притягивая.

Не так, как интересовало бы небесное тело обычного человека. Завораживая.

Потому, еще будучи подростком, Кристина начала изучать историю и все, что рассказывалось в ней о владычице ночного неба. Зачитывала книги по истории культов и магии до дыр, постепенно, расширяя границы своего интереса, находя себе увлечение и заполняя пустоту, которая незаметно образовывалась вокруг Кристины с того момента, как девочка переступила границу подросткового возраста…

С ее первого сна…

Заинтересованное «кар» ворона, отвлекло Кристину, принося понимание, что девушка так и стоит, протянув руку из окна. Освещенная лучом лунного света, словно молясь богине древности.

— Да уж, ты прав, старина, мне нужен отпуск. — Согласилась главный редактор, поглубже окунаясь в тепло халата, но так и не находя в себе сил отойти от открытого окна.

Птица еще раз каркнула, а потом, плавно опустилась на плече хозяйки.

На своем излюбленном месте…

Сказать по правде, девушка не знала точно, насколько «стариной» был ее Жан.

Просто, однажды, когда ей едва исполнилось шесть лет, этот ворон, вот так же, как и сейчас, плавно опустился на плечо девчушки, гуляющей с матерью в парке. Заставляя пронзительно визжать родительницу и весело хохотать маленькую Крис.

У птицы в клюве было странное украшение, очевидно, украденное где-то. Какой-то, старинный, то ли крест, то ли руна. И по сей час, девушка искала хоть что-то похожее на этот кулон во всех книгах по магии и истории религий и культов, подборку которых регулярно обновляла. Искала в интернете, но ничего не находила…

Тогда, двадцать лет назад, родители девочки упорно прогоняли странную птицу, облюбовавшую их дочь в качестве своего насеста, но не менее настойчивая птица, снова и снова, возвращалась к ней, тыкая, зажатым в клюве украшением в маленькую детскую ладошку.

И однажды, ее родители смирились, устанавливая в комнате маленькой Кристины насест для Жана, как девочка, по непонятной ни для кого причине, назвала ворона.

Она и сама, до сих пор, не могла объяснить, как ей, шестилетней девочки, пришло в голову, такой… взрослое имя для этого упорного пернатого. Но все обстояло именно так.

С тех пор, Жан всегда и везде был с нею, практически не покидая плеча Кристины.

Вместе с ней наблюдая, как один за другим, уходили все друзья девочки, испуганные ее странной птицей, непонятным поведением, и странной отчужденностью, все сильнее проявляющейся в девушке с возрастом…***

— Что ж, раз уж я не смогу больше поспать. — Кристина укоризненно посмотрела на ворона, который и был виновен в ее ночном бдении. — Пошли, заварим мне чаю, и будем читать.

Жан согласно каркнул, словно в попытке загладить свою вину.

Усмехнувшись, Крис почесала под клювом у друга, отворачиваясь от окна. Но все же, не удержавшись, еще раз, посмотрела на Луну через плечо, ощущая все то же, непреодолимое притяжение, как и всю свою жизнь…

Но и сосредоточиться на чтении Кристине никак не удавалось. Казалось, что вот то, непонятное состояние, с которым ее вырвали из сна, никак не покидало девушку, заставляя мелко дрожать кончики пальцев и зябко кутаться в мягкий и теплый халат, словно ее, и в правду, морозило.

— Может, я все же, заболеваю, Жан? Как думаешь? — Девушка бросила насмешливый взгляд своих прозрачных, аквамариновых глаза, на ворона, поверх ободка чашки. — Может и меня эта зараза стороной не обошла?

Жан посмотрел на нее, умудряясь взглядом своих черных глаз, выразить снисходительную насмешку и… фыркнул…

Вороны не фыркают?

Наверное, но Кристина всегда считала, что ее питомец — нечто большее, чем простая птица, и уже давно, не пыталась понять, как он умудрялся делать все, что Жан делал. Просто принимала это.

— Смейся, смейся, Жан. — Крис сделала еще глоток горячего чая, отодвигая от себя книгу, и откидываясь на спинку стула. — Не стоило позволять этому Тэдди себя целовать, он точно был заразным. — Таким заявлением она добилась одобрительного карканья со стороны стола, на которой Жан поглощал семена.

О, девушка ни капли не сомневалась, что именно так ее птица и отреагирует.

Жан, на дух, не переносил ни одного из тех мужчин, которые пытались выстроить хоть какие-то отношения с его хозяйкой. Возможно, оберегая свое место, или защищая гнездо, Кристина не сильно разбиралась в столь ревнивом поведении питомца. Но факт оставался фактом: стоило какому-то мужчине появиться в жизни Крис, и ворон приходил в весьма скверное расположение духа, нещадно мучая «счастливчика».

Больше всего не повезло тем, кому Кристина позволила попасть в свою спальню. Впрочем, учитывая плачевный результат таких попыток, нельзя сказать, что девушка так уж защищала горе-любовников от нападок Жана.

Больше на словах, если честно.

И, сказать по правде, почти и не испытывала стыда за такое и свое, и птицы — поведение.

Наверное, было не совсем нормально для здоровой девушки двадцати шести лет, проводить ночи на кухне в обществе ворона и книги по черной магии. Но, так уж было.

И вспоминая свои три, неудачные попытки сблизиться с реальными мужчинами, Кристина склонялась к мысли, что такое занятие — было во стократ предпочтительнее того, невыразительного, удручающего, и навевающего лишь разочарование и ощущение грязи, пыхтения своих кавалеров под одеялом.

Она могла простить такое Джеку, в конце концов, он, как и она, на тот момент, был девственником, не удивительно, что Крис не смогла испытать удовольствия от секса с прилично хватившим лишку студентом, да еще, и делающим это в первый раз.

Но, когда те же ощущения повторились и со вторым кандидатом на постоянные отношения, а спустя пару лет, и с третьим, Крис просто решила поставить крест на всем этом утомительном мужском сопении.

Что-то не так было с этими мужчинами.

Наверное, они думали иначе. Вполне вероятно, что эти парни именно ее, Кристину, считали фригидной ледышкой.

Но она-то знала, что это было не так.

Кристина могла испытать удовольствие.

О, да! Совершенно точно, могла.

Проблема состояла в том, что все оргазмы в своей жизни, Кристина испытала, будучи одна в кровати…, во сне…, с тем мужчиной, который так долго снился ей…

Возможно…, только возможно, что это было, все же, поводом, для обращения к психотерапевту.

В конце концов, когда мужчина из снов, удовлетворяет тебя так, как не может ни один реальный — причина, определенно, скрыта в подсознании. Фрейд, как бы там ни было, был не таким уж и маразматиком, как его пытались теперь представить.

Однако, Кристину, пожалуй, устраивало такое положение дел.

Сны, которые она видела с двенадцати лет, далеко не все были наполнены эротизмом.

Ох, нет!

Она не была озабоченной извращенкой, в конце концов, и это успокаивало ее, позволяя самой себе искренне наслаждаться теми ночами, когда Крис снился ОН.

В остальное же время, фантазии спящего ума, скорее, отражали ее увлеченность культами и магическими ритуалами, перенося Крис то на тайные церемонии, то в самую гущу жизни средневековых поселений…

И каждый ее сон, был поразительно реален…

Что, как ни прискорбно было признавать, так же, свидетельствовало в пользу изменения психики. И если такую реалистичность быта европейцев начала смутных времен она еще могла объяснить себе тем количеством книг, которые поглотила за жизнь, то детальность и… хм, поразительную изобретательность своих эротических сновидений, заставляющих ее краснеть по утрам, Кристина не могла сама себе объяснить.

Чем-чем, а литературой или другими материалами, содержащими эротику, девушка не увлекалась никогда. А те, жалкие попытки, ну никак не могли ее подсознанию дать такие картины…

Жан переступил лапами по столу, отвлекая Кристину от очередного приступа самоанализа. Пожалуй, стоило, все же, попытаться почитать, а вдруг, эта книга будет настолько нудной, что ее сморит сон?

Хотя, это никогда не срабатывало…, к сожалению.