Ведьма из Ильмаса

18

— Вы даже не представляете, что творите, — сквозь зубы проговорила я, обращаясь к зловредному монаху. — Не стоит вам посылать своих братьев за конюшню.

— Ты думаешь, я испугаюсь твоих угроз? — надменно спросил он.

— Я лишь советую вам подумать, — пожала я плечами. — Сколько у вас людей? Десяток? Два? Вы хорошо осведомлены о том, что происходит в поместье Макгигонов, это я поняла, но вы, похоже, не представляете, что значит столкнуться с толпой напуганных магов! Что вы можете против них?

— Против ВАС, ты хотела сказать? — с презрением уточнил он. — Ты сомневаешься в наших силах, девочка?

Видимо, я слегка уязвила его самолюбие, поскольку кожа на его лице натянулась от того как сильно он сжал скулы. Два монаха, что стояли по бокам от меня сделали два шага назад. Черт! Он что, решил перейти к действиям?

— Я встречал таких, как ты, — сказал он, расставляя руки в стороны. Вокруг его запястий, словно змейки, обвились два золотых луча. — Наглых, самоуверенных, считающих, что раз они обладают магией, то на них не найти управы! Наше братство призвано ставить на место мерзких тварей, думающих, что они сильнее всех!

— Мерзких тварей? — усмехнулась я, наблюдая, как он набирается сил перед броском. — Да ты ничем от нас не отличаешься.

— Не смей приравнивать меня к себе! — разъярился брат Окул. Вот она — его больная мозоль. — Моя мощь дарована Богом! Она создана для того, чтобы уничтожать вас!

— А моя мощь кем дарована? — мы уже вступили в нечто, напоминающее танец. Монах медленно ходил по кругу, а я, повинуясь этой игре, словно убегала от него.

— Сатаной! — его шею медленно заливал багрянец. — Мы избранники Бога! Мы посвятили себя служению ему и очищению Мираноса от вашего мерзкого присутствия!

Теперь я видела, кто он, понимала, на что способен. Я не боялась. Мне даже стало немного жаль его.

— Интересно, если ваша миссия искоренять нас, то зачем ты вступил в сговор с Никаэласом? Он самая мерзкая тварь из нас всех.

— Он обещал помочь избавить Миранос от магов! Он сказал, что заберет их обратно в Ильмас или отправит в Листрок, — уверенно ответил монах, продолжая медленно кружить. — Когда вас не станет в королевстве, люди снова начнут благоговеть перед нами, как перед избранниками.

— Да никакие вы не избранники! — улыбнулась я, знала, что улыбка получилась снисходительной, но ничего поделать не смогла. — Подозреваю, что вы маги с весьма скромными способностями, по меркам моей страны. В Ильмасе таких, — я указала на его руки, — называют ловцами. Согласна, в Мираносе магов нет, но от чего-то ваша…, порода…, не знаю, как еще назвать, простите, рождается именно здесь. Отсюда ваша уверенность в том, что вы избранные.

— Не смей сомневаться в нашем предназначении! — теперь уже и его лицо побагровело от злости.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы сами себе его придумали много лет назад, но уверяю, что вы всего лишь одни из нас!

Монах не удержался и обеими руками хлестнул в воздухе, от чего змейки вытянулись и почти достигли моего лица. Я успела отклониться.

— Вы совершаете огромную ошибку, брат Окул, — мне уже не было смешно. — Согласна, что ваши силы не настолько малы, чтобы отловить одного, ну или может двух не самых сильных магов, но против сотни, вы не устоите!

— Это мы сейчас посмотрим! — ухмыльнулся он. — Мои братья сейчас схватят магов, что в лесу, и ты будешь тому свидетелем.

— Вас просто использовали! Вовлекли в некую игру, а вы слепо доверились, желая вернуть себе подобие славы или уважения! — этот танец начинал мне надоедать, пальцы заискрились. — Никаэлас преследует лишь собственные интересы, а вот вы могли стать пропуском в эти земли!

— Мы заключили договор о том, что он заберет всех магов, а эти земли оставит нам!

Я остановилась и приподняла брови, ужасаясь наивности этого человека. Неужели он действительно ослеп?

— Вы рекомендовали его величеству прислушаться к Никаэласу? — внезапная догадка сорвалась с языка. Аж самой страшно стало.

— Конечно! Содружество с Ильмасом поможет нам сохранить мир и вернуть все на свои места!

— Вы глупец! Собственными руками отдавший Миранос в руки Никаэласа!

Мои слова стали последней каплей в чаше его терпения. Брат Окул снова выпустил змей и на этот раз они обвились вокруг моих рук и резко свели их вместе. В моем счастливом детстве я не раз сталкивалась с ловцами, это не редкий дар среди ильмассцев, хотя он и не бывает абсолютно идентичным у нескольких магов, обладающих им. Стоило прощупать, чем уникален этот. Я прикрыла глаза и воззвала к воде. Со всех сторон ко мне заструились мелкие ручейки, которые скользнули по рукам и обвили змеек, сдерживая их.

— Теперь ты не сдерживаешь свою магию, — брат Окул сжал свои костлявые пальцы и его змейки сдавили мои руки сильнее.

— Когда на кону стоит так много, не вижу в этом смысла, — заявила я, сдерживая болезненный стон. А он силен!

— И тебя и этих магов в лесу, я пленю, а потом отдам Никаэласу!

Всё! Этот разговор мне окончательно надоел. Я заглянула в его глаза и сконцентрировалась на ручейках, которые потекли быстрее, плотнее обволакивая змеек. Брат Окул ощутил давление и напрягся, но его сил не хватит на то, чтобы справиться со мной. Я топнула ногой и земля под стариком содрогнулась, а потом приподнялась, опрокидывая его. Он растерялся, но довольно быстро овладел собой, поднялся и снова раскинул руки. Теперь змейки посыпались на меня со всех сторон. Они цеплялись за ноги, за руки и одежду. Одна даже ужалила в шею. Так они еще и кусаются! Ощутила, как внутри поднимается буря возмущения, не стала ее сдерживать. Новый укус и я потеряла терпение. Высвободила гнев всем телом. Я вся стала похожа на искрящуюся молнию. Сжала кулаки и легкая вспышка отбросила всех гадюк, позарившихся на меня. Пока монах не набрался сил, подскочила к нему и, призвав его же змеек, сделала из них длинную веревку, от чего глаза старика чуть было не выбрались из глазниц.

— Я же говорила, — выговорила с трудом. Управлять чужой магией не просто. — Говорила, что ловцы для меня не новость, а вот таких как я, ты точно не встречал.

Не без усилий обмотала его, получившимся жгутом, полностью обездвижив.

— Очень жаль, что вы никак не поймете, что те маги в лесу не угроза, а ваше спасение! — с горечью сказала я ему.

— Ты…, ты…, настолько сильна…

— А теперь задумайтесь, почему Никаэлас не сказал вам об этом!

Два соратника брата Окула было кинулись ко мне, но я не сильно так, чтобы без особых повреждений, отбросила их назад, испепеляя раздраженным взглядом.

Шум донесся из леса, и я устало приложила ладонь к лицу. Мне жаль тех несчастных, что решили тягаться с моими друзьями. Из-за ближайших деревьев вышел Буран. В каждой его руке находилось по одному монаху, подвешенному за ногу. Хмурые брови сошлись на переносице. Не люблю, когда он такой. Никто не любит. Исполин подошел к нам и бросил монахов в ноги брата Окула.

— Ваше добро, — сплюнул он и отошел.

За ним посыпались и другие маги. Тот вспыльчивый паренек, что столкнулся с Арасом, смеясь тащил за собой одного из молодых братьев. Сирена же напротив, не по земле, а по воздуху волокла еще двоих. Все они складывали свою «добычу» рядом с Окулом.

— Здесь, на этих землях, среди простых людей, ваша магия, быть может, и способна поработить каждого из нас в отдельности, но времена меняются, — сказал Марон, когда всех монахов принесли к ногам владыки Цитадели. — Теперь же, когда угроза, как чума распространяется и висит над всеми нами, пора объединить усилия и противостоять врагу.

— Вы — наши враги! — выплюнул Окул, а мне осталось лишь горько вздохнуть. — Это от вас нужно избавить эти земли!

— Ты еще не понимаешь, но надежда есть, — улыбнулся Марон. — Возвращайся в Цитадель и либо затихни пока все не закончится, либо обдумай все и вставай бок о бок с теми, кто будет противостоять Никаэласу. Грядут смутные времена, и тебе придется сделать выбор.

Маги отпустили монахов, не убив ни одного из них. Камилла объяснила это тем, что всего одна смерть навлечет беду на наместника и его сына, которые так милостиво предоставили им приют. Вечером я осталась в лесу, среди магов, среди костров. Мне показалось, что будет неправильно занимать чужой дом, когда хозяев там нет. К тому же маги — мое племя. Майя не захотела оставаться одна, а Клинт не оставил Майю. Прежде чем уйти, я хотела повидаться с Бести, но девочка уже спала. Клаудия ревностно защищающая ее покой, ни в какую не согласилась, чтобы я ее потревожила. Что ж, снова придется подождать.

Ночь выдалась теплая и тихая, но никто не отдыхал. Я была рада осознать, что все эти люди волновались о судьбе Макгигонов, в этом я была не одна. Я нервно ковыряла палкой землю и боролась с желанием отбить мужчин силой. Но это только усугубит ненависть короля к таким, как мы. Оставалось надеяться, что его величество хотя бы выслушает своего наместника. Клинт сидел неподалеку, облокотившись спиной о дерево. Майя не сводила с него глаз. Я улыбнулась, впервые за долгое время, искренне.

— Ты будто на привязи, — тихо сказала я ей, — в хорошем смысле. Я вижу, как ты тянешься к нему, в нем твое успокоение.

Девушка смущенно опустила глаза и тоже улыбнулась. Мы провели вместе достаточно времени, чтобы я смогла уверенно сказать, что вижу ее такой впервые. Она хоть и смущалась, но чувство ее было очень глубоким, очень взрослым, очень осмысленным. Она словно перескочила стадию юношеской влюбленности и сразу полюбила крепко, серьезно. Это выглядело так, словно встретив друг друга, они сразу поняли, что это именно то, что им нужно. Так легко, так свободно, не сопротивляясь чувствам, не пытаясь лукавить, и играть друг с другом. Просто были вместе и все. Потрясающе наблюдать за ними, невероятно быть в центре этой спокойной, невероятно нежной любви. Волей не волей я подумала об Арасе. Его гнев, его внутренний огонь не походил на умиротворенный мир друга. Да и я, к слову сказать, не была такой милой, как Майя. Наши чувства с Арасом сжигали все вокруг, испепеляли нас, злили и пугали.

Чтобы отвлечься я решила понаблюдать за Яминой и Жизэ. Женщина сидела у соседнего костра, прямо на земле, поджав под себя ноги. Ее глаза были широко раскрыты, она даже не моргала. Девушка разместилась напротив, и тоже была в трансе. Казалось, будто она листала книгу, аккуратно пальчиком, перелистывая странички. Невероятное, совершенно ни на что не похожее зрелище. Жизэ перебирала и отсеивала ненужные знания, встречаясь не только с текстами, но и с беседами и событиями в жизни давно не молодой старейшины. Я смотрела на них и возносила молитву к небесам. Молитву о том, что бы эти славные женщины смогли обнаружить хоть что-то, способное нам помочь.

Так прошли самые длинные в моей жизни два дня. Мое живое воображение рисовало в голове картинки пленения наместника и его сына, а потом и казни. Я не находила себе места, к тому же еще переживая о том, что поиски Ямины ничем не увенчались. Но Жизэ убедила меня, что не видела и половины. Для них обеих это колдовство было настоящим испытанием сил, на пределе возможного. Особенно для молодой и не самой опытной девушки. Но она старалась изо всех сил, порою доводя себя до обморока.

Арас вернулся на третий день, усталый и ужасно подавленный. Почти сразу он пришел в лес. Клинт бросился навстречу и обнял друга.

— Что? Что там произошло? — горячо спросил он.

Арас отыскал меня взглядом и отрицательно мотнул головой на мой невысказанный вопрос. Сердце сдавило. Значит, король не прислушался к словам Френсиса Макгигона.

— Мой отец не смог убедить его величество, — едва сдерживаясь, сказал он для всех присутствующих. — Его арестовали. Нас лишили привилегий, отобрали титул и поместье.

Я видела, как тяжело ему было держать себя в руках, не выпустить свой гнев. Хотя я подозревала, что он еще найдет для него выход.

— Отец взял все на себя, освобождая меня от ответственности, — Арас играл желваками. — Убедил короля Клифорда, что вынудил меня согласиться на союз с магами. За былые заслуги, его величество выполнил единственную волю своего наместника и отпустил меня.

— Все верно! Только на свободе ты сможешь все исправить! — сказал ему Клинт. — Только будучи свободным, ты вызволишь отца и убедишь его величество, что союз, заключенный твоим отцом, необходим!

— Дай Бог, Клинт! Дай Бог!

Младший Макгигон едва-едва держался. Еще немного и он точно взорвется, я постаралась отдалить Араса от толпы и позволить выместить эмоции. Если он не сделает этого сейчас, то запоздалый выплеск может стать настоящей катастрофой. Мы немного прошлись по тропинке вглубь леса. Грудь Араса тяжело вздымалась и медленно опускалась, нужно отдать ему должное, он изо всех сил старался оставить боль и злобу при себе.

— Как много у тебя времени? — спросила я. Мужчина сначала немного удивился, вопросительно приподняв бровь, а потом кивнул своим мыслям, дернув уголками губ.

— Совсем немного. Я должен освободить поместье в течение трех дней, на четвертый сюда въедет новый наместник.

Я даже присвистнула. Быстро король расправляется с неугодными подданными. Эта сторона вопроса не вызывала реакции, которую я ждала, придется надавить на больное.

— Что будет с твоим отцом? — Арас замер на полушаге, развернулся ко мне. Его взгляд говорил, что я попала, куда нужно. Он смотрел, будто обвиняя в том, что совсем не помогаю ему сладить с гневом.

— Его поместили в дворцовую тюрьму, заперли в сыром подземелье, — с каждым словом он все больше распалялся, повышая голос. — Его величество сказал, что там он проведет остаток дней.

Кулак Араса с силой врезался в дерево, я зажмурилась. Наверняка кожу содрал и здорово пальцы отбил. Но это лучше, чем, если бы на месте этого ствола оказалось чье-то лицо.

— Неужели он так напуган? — я имела в виду короля Клифорда и Арас это понял. — Настолько, что остается слеп?

— Вот и меня все это крайне удивляет, Ария, — возмутился мужчина. — Он до смерти боится магии, но при этом будто одержим Никаэласом! Всё то время, что он отвел на наш допрос, его величество только и говорил, что о твоем муже!

Я вздрогнула на последнем слове, бросила взгляд на Араса, который тут же пожалел о том, что сказал. По его лицу скользнуло сожаление, но я не дала ему возможности извиниться, не время сейчас говорить на эту тему. Не готова я еще.

— Никаэлас очень умен, расчетлив и самоуверен, а еще, как бы ни было противно говорить об этом, он не лишен обаяния, — теперь Арас скривился от сказанного мной, я предпочла не заметить, — для тех, кто плохо его знает. Сейчас он будет, что называется "обхаживать" правителя Мираноса, а потом воткнет ему нож в спину. Равий Ледоуст с лихвой познал его умение втираться в доверие. Даже глава Цитадели слепо доверился Никаэласу! Решил, что после того, как мерзавец заберет магов, то Миранос достанется монахам.

Новый удар в ствол дерева, послышался хруст. Не хотела, но все же посмотрела на Араса. Его зубы были сжаты, ноздри раздуты, а костяшки пальцев сбиты в кровь. Мужчина тяжело дышал, я видела, что он очень старался успокоиться, выровнять дыхание, но гнев снова взял верх, и в отчаянии закрыв глаза, он снова врезался кулаком в несчастную сосну. Я узнавала это бессилие, понимала его боль. То, что Никаэлас сделал с Ильмасом, вскоре станет новой жизнью и для людей.

Тихо подошла к нему со спины и неуверенно коснулась ладонью, подавляя желание прижаться всем телом. Арас замер и слегка повернул голову. Даже сквозь рубашку я ощущала его тепло и лёгкую, внезапно появившуюся, дрожь. Прижала обе руки к широкой спине, прикрыла глаза, постаралась унять бурю. Это оказалось нелегко, поскольку Арас задышал глубже, чаще. Собственное сердце отозвалось резким прыжком в бездну, потом снова стремительно поднялось, заставляя меня хватать ртом воздух. Неожиданно, он развернулся, и мы оказались лицом к лицу. Дух перехватило от глубины впившихся в меня глаз, мед потемнел. Так и осталась бы в этом месте, в этом моменте, тонущей, задыхающейся от непостижимого счастья, такого невероятного и такого невозможного. Всего одно непозволительное мгновение я насладилась этим восхитительным чувством, борясь с собственными желаниями, и отстранилась. Какие бы благородные цели я не преследовала, никому из нас на пользу это не пошло. Кажется, получилось только хуже.

— Что будем делать? — прочистив горло, но, не отступив, ни на шаг, спросил Арас. — Есть продвижения у Ямины?

— Пока нет, — прошептала я в ответ, пытаясь оторвать взгляд от его губ. Да что это со мной такое? Не так-то просто переключиться, пришлось прикрыть на время глаза. — Бедняжка Жизэ старается изо всех сил, но память Ямины неподатлива, заполнена настолько, что переворошить её стоит нечеловеческих усилий.

— Я понимаю, — мужчина нервно пригладил волосы, растер саднящую руку. — Но было бы здорово, если бы они ускорились.

Поджав губы, сдержала слова, которые ему и так были известны. Арас лишь высказал свое желание, прекрасно осознавая, что все возможное и даже больше, делается с не меньшим рвением, чем у него самого.

— Я бы хотела встретиться с Бести, — на обратном пути, сказала я. — За все это время мне это так и не удалось. Твои слуги, во главе с Клаудией, ревностно ее оберегают, словно я покушаюсь на жизнь девочки.

Краем глаза я наблюдала за его реакцией и увидела то, чего опасалась. Арас побледнел, напрягся, передернул плечами. Даже разговор о девочке заставлял его нервничать. Это было странно. Казалось, будто он сейчас сорвется с места и бросится к ней. Я втянула носом воздух, прислушалась, присмотрелась. На мгновение мне почудилось, что вокруг мужчины клубилась легкая серовато- зеленая дымка. Что это? Посмотрела внимательнее, но ничего не увидела. Показалось? Арас тряхнул головой, коснулся пальцами лба.

— Что за интерес к несчастному ребенку? — голос прозвучал, мягко говоря, неприветливо.

— Я лишь хочу поговорить с ней…

— Но она не хочет, — перебил меня он.

— Именно со мной не хочет? — изумилась я.

— Именно с тобой, — заявил он, — первая встреча ей не понравилась.

— Да что с тобой? — я остановилась.

— А что? — Арас искренне не понимал, чем я недовольна.

— Ты говоришь со мной так, словно я хочу навредить ребенку!

— А это не так? — шок, недоумение, а потом и гнев взбудоражили кровь. Он что серьезно?

— Арас!

— Давай мы закроем эту тему, Ария, — сурово сказал он. — Если Бести захочет, то встретится с тобой, если же нет, я не стану ее принуждать.

Он пошел дальше, а я так и осталась стоять с чуть приоткрытым ртом. Что-то не так. Уже во второй раз я вижу неадекватную реакцию на интерес к девочке. Все до единого, в поместье наместника, оберегают ее, словно она каким-то образом создала вокруг себя невидимый кокон. Ну не драться же мне с ними, в конце концов! Чем яростнее ее скрывали, тем сильнее я хотела пообщаться с Бести.

— Что тебя беспокоит? — тем же вечером, в доме Макгигонов, спросила меня Майя. — Ну, помимо очевидного…

— Не знаю, милая, — добрые слова и участие подруги мне сейчас были просто необходимы. После разговора с Арасом, меня не покидала тревога, ощущение надвигающейся беды. И эта катастрофа не исходила от моего мужа. Тьфу, даже мысленно произносить это слово противно. Не было и ночи, чтобы я не мучилась мерзкими воспоминаниями о том, как стала женой Никаэласа. Каждый раз, глядя на Араса, именно по этой причине подавляла желание сделать шаг навстречу. Мне казалось, что, если я позволю себе еще одно такое объятие, как после Картуша, то вынырнуть из него у меня уже не хватит сил. Но этот путь закрыт для меня теперь. — Что-то назревает, и это что-то пугает меня до морозного оцепенения, до внутренней дрожи, до тугих спазмов в животе.

Заговорив, снова погрузилась в этот липкий страх, способный гнать меня прочь от рациональных мыслей и обдуманных действий. Вскочила со стула, прошлась по комнате, приблизилась к окну. Во дворе, у самого крыльца, Арас готовил лошадь к поездке. Он проверил седло, поправил удила, провел рукой по гладкой шее кобылы, которая будто в ответ тряхнула головой и переступила с ноги на ногу. Что-то насторожило меня в его действиях. Сама не знаю что, но я продолжила наблюдать, выискивая ответ. Движения Араса были какими-то замедленными, может от усталости? Тело казалось напряженным, но это может быть и от тревоги за отца. Не знаю, что я хотела понять, возможно, искала то, чего на самом деле нет. Как только я собралась отвернуться и оставить Араса в покое, краем глаза уловила движение. От входной двери к нему мчалась девочка, которая улыбалась, словно её самое заветное желание сбылось. Моё сердце дрогнуло, когда Арас раскинул руки, впуская Бести в свои медвежьи объятия. Когда они стали так близки? Мужчина улыбнулся, но мне эта улыбка показалась натянутой. Что со мной не так? Почему не могу порадоваться за него? Видно же, что он привязался к ребенку. И что в этом плохого?

Арас усадил девочку в седло и сам примостился позади нее. И куда их нелегкая понесла, на ночь глядя? Сердце тревожно застучало, и прежде чем я успела подумать, ноги уже понесли меня прочь из комнаты, а потом вниз по лестнице, прямо в конюшню. Перепуганная Майя что-то кричала мне вслед, но я уже не слышала.

Вихрь встретил меня недовольным фырчаньем, наши планы на эту ночь явно не совпадали:

— Прости, дружок, но ты мне очень нужен, — прошептала я, прижимаясь лбом к его шее.

Даже вскочив в седло, я еще не до конца представляла, зачем собираюсь преследовать Араса, и к чему это может привести. Никогда прежде мне не приходилось настраиваться на поиски человека, но все бывает в первый раз, правда? Как ни странно, это оказалось несложно. Почему-то я очень хорошо чувствовала Араса, слишком хорошо, ненормально хорошо. В памяти всплыли вопросы Ямины и мои ответы на то, как я сама видела Араса, сердцем: Есть в нем что-то необычное…, что-то обладающее такой мощью…, но не магия, не сила подобная нашей. Это что-то пробивающееся сквозь гнев и боль, но подавляемое им самим. Я видела это как маг, видела как любящая женщина. От страха сердце сжалось и я яростнее, чем требовалось, подхлестнула коня. С трудом понимая, что именно меня так пугало, я не щадила Вихря, слегка замедляясь, только для того, чтобы уверится, что все еще иду по следу. Я сходила с ума от беспокойства, ведомая лишь интуицией, которая еще ни разу меня не подводила. След вел в сторону противоположную конюшням, в ту часть леса, из которой мы вышли, когда прибыли из Листрока. От ужаса скрутило живот, стало холодно. Не может быть! Только не это!

— Прости, малыш, — бросила я Вихрю и снова подстегнула его.

Ветер путал волосы, которые порой цеплялись за слишком низкие ветви, а ногти больно впивались в ладони от того, как сильно я сжимала поводья. Только бы не опоздать! В ушах стоял стук копыт о землю и собственный пульс. Я ничего не замечала вокруг, и это не обошлось без последствий. С размаху, на полном ходу мы врезались в нечто невидимое глазу. Вихрь издал пронзительный вопль и опрокинулся, сбрасывая меня на землю и накрывая своей мощной спиной. Из меня вышибло дух, не смогла сдержать крик. Тяжелое тело коня пригвоздило меня крепко. Вихрь беспокойно заржал и задергался, пытаясь подняться. Его движения причиняли мне чудовищную боль, словно он снова и снова вдавливал меня в землю, втирал в нее.

— Тише, тише, Вихрь, — простонала я сквозь слезы. — Успокойся, малыш.

Я понимала, что по-другому он никак не встанет на ноги, но нам обоим нужна была передышка, иначе он просто сломает меня. Спину я ушибла здорово, ободрала ноги и руки, дыхание было затруднено от веса жеребца, а еще что-то неладное было с левой кистью, зажатой под ним. Свободной рукой я погладила его и попыталась немного успокоить. Теперь от его дальнейших действий зависела моя жизнь.

— Тише, дружок, мне тоже страшно, — сказала я ему. — Давай попытаемся встать и не убить меня при этом.

Придется собраться с силами, чтобы вытерпеть его трепыхания, прежде, чем он сможет подняться. Вихрь дернулся, задрыгал ногами, а мне показалось, будто он подпрыгнул и снова обрушился на мое маленькое, по сравнению с ним, тело. Слезы брызнули из глаз, но левая рука освободилась и я уперлась ладонями в спину Вихря, желая сдвинуть его с себя. Острая боль в левой руке вызвала новый стон, я сжала зубы и продолжила только правой. Конь трепыхался, ударяя меня о землю, а я плакала и пыталась выползти из — под него.

— Ну, давай, милый, — отпихивая его рукой, прохрипела я. — Помоги мне, хоть немного… Давай же…

Еще пара толчков и Вихрь тяжело поднялся. Я откинулась обратно на тропинку и прикрыла лицо рукой, ощущая, как нарастает истерика. Глухие рыдания не заставили себя ждать. Каждое сотрясание причиняло новую боль. Мне казалось, что я трусь открытыми ранами о мелкие камни, хотя, возможно, так и было. Касание теплого носа, заставило меня открыть глаза, а упрямое фырчанье и частые кивки головой напомнили о том, куда я так спешила. Вихрь услужливо подставил мне поводья, за которые я и уцепилась. Очень медленно и только благодаря помощи коня, я все же поднялась. Спина горела огнем, руки ниже локтей тоже. Кожа была нещадно содрана. Тело ломило и ныло, так, словно по мне конь топтался. Ах да, так ведь и было!

— Спасибо, — шепнула я Вихрю, обессилено прижимаясь к его левому боку. Секунда передышки, более себе не позволила. — А теперь, давай-ка посмотрим, что же нас так беспощадно остановило.

Выпустив поводья, я сделала несколько шагов по направлению, все еще видимого мною, такого ясного следа Араса. Странно, почему я не ощутила этот магический, а он был именно таким, блок заранее? Еще два шага и моя, вытянутая чуть вперед рука, уперлась во что-то твердое, но прозрачное. Я посмотрела под другим углом, если это купол защиты, то его можно разглядеть. Однако у меня не вышло.

— Что же это такое? — пробормотала я. Тревога вернулась, ведь Арас был по ту сторону преграды.

Яркая вспышка за невидимым блоком напугала птиц, которые шумной стайкой сорвались с веток и взмыли в небо. Сердце вновь сжалось. Я выставила обе руки и, нащупывая невидимую стену, направилась вдоль ее границ. Идти пришлось не очень долго. Через несколько минут я увидела просвет между стволами густо растущих деревьев. Не так далеко от того места, где я остановилась, просматривалась небольшая полянка.

— Боже мой, Арас! — крикнула я, ответом на что, была кривая ухмылка, смотрящей прямо на меня Бести.

Девочка стояла над, усаженным на колени, мужчиной. Арас смотрел на нее, как завороженный. Тело девочки сияло, она явно играла с его сознанием, посылая какие-то образы.

— Арас! — повторила я попытку докричаться до него. — Арас, очнись!

Как же права была Ямина! Мне следовало настоять, следовало добиться встречи с ребенком, которая, в сущности, и ребенком-то не была. Она маг? Но почему тогда я не ощущала ее силу? Почему не распознала?

— Арас!

Мужчина никак не реагировал, продолжая, словно опьяненный, любоваться девочкой. Чем она его заворожила? Я рвалась внутрь, но преграда надежно разделяла нас. Бести обошла Араса кругом, а потом положила ладошку ему на лоб. Макгигон выгнулся и закричал. Его глаза вспыхнули, а из открытого рта заструилась чистая жизненная энергия. Густым теплым потоком она направилась к девочке. Невероятная мощь! Я в жизни не видела такой силы, откуда она в Арасе? И это, как я и думала, не магия, не сила подобная мне. Это нечто большее, много большее… И девочка питалась им, впитывала его жизненную силу.

— Ох! — захлебнулась Бести, возбужденно передернув плечами. Она была в эйфории, в опьяняющем восторге. — Как же прекрасно! Ни с чем несравнимо! Но!

Девочка не без сожаления прервала свое дичайшее надругательство на Арасом и хищно мне улыбнулась, а потом озорно подмигнула.

— Жаль, что все сразу нельзя, — прошелестела она мягким голосом, приближаясь. — Его мощь просто завораживает и невероятно возбуждает! — Как-то совсем не по детски прозвучало. Бести усмехнулась, будто читая мои мысли, и явила себя истинную. Передо мной стояла девушка, чуть старше меня сомой. Очень красивая, почти полностью обнаженная, с прекрасными формами и огромными синима глазами. — Твой мужчина хорош!

— Он не мой! — и это все, что я могу сказать?

Заливистый, очень приятный смех, прокатился по лесу. Бести стояла уже совсем близко. Даже сквозь преграду между нами я смогла ощутить исходящий от ее тела аромат, густой, насыщенный, такой манящий.

— Что ты сделала с ним? — я бросила взгляд ей за спину, где все еще на коленях стоял Арас.

— Одолжила немного его мощи, — снова засмеялась она. — Но, как я уже сказала, много нельзя. Как и напитать вдоволь, так и убить может такая сила.

Ее красивое лицо мечтательно запрокинулось, она посмотрела на мужчину. Не хорошо как-то, хищно, даже плотоядно, я бы сказала. Так словно она съесть его хочет или это плотское желание? И снова смех.

— А ты не совсем не права, — сказала она, — от такого мужчины ни одна бы не отказалась. И ты могла бы, — девушка провела пальчиком по стене между нами и облизала губы. — Тем более, он жаждет тебя не меньше, чем ты его…

Неожиданно, совсем не к месту, мое тело откликнулось на эти слова. И я чуть было не задумалась о сказанном ею, но вовремя одумалась. Что она делает со мной? Почему я не могу противостоять ей? Никак не могу понять, кто же передо мной.

— Ох, прости, — она скорчила что-то похожее на сочувствие, — ты же замужем!

И снова этот смех, который уже не казался мне приятным.

— Кто ты? — резко втянув ноздрями воздух, спросила я.

— Скоро узнаешь, — улыбнулась она, а потом, как-то странно глянув на меня, согнула руку в локте перед собственным лицом и сжала пальцы в кулак.

Резкая боль обрушилась на мою голову, а потом все потемнело.