Ведьма с Пятой Авеню

Глава 9 Поле битвы — Пятая Авеню

Меган Стилл не принадлежала к числу тех, кто сдается. Она привыкла побеждать и прикладывала все усилия, чтобы добиться успеха в поставленных целях. Меган шла по жизни семимильными шагами и не обращала внимания на тех, кому претили ее принципы.

Повстречав однажды в коридоре Джонатана Кроссмана, Меган вдруг осенило, что возможно, этот мужчина предназначен именно ей. Единственным препятствием на ее пути стала Ивива Блейк.

И Меган не собиралась так просто уступать подруге. После неудачного ужина, она долго думала, как сможет привлечь внимание Джонатана.

Как обычно, решение в ее голову пришло спонтанно.

Меган выходила из дома, когда случайно наткнулась на Джонатана. Мужчина поприветствовал ее улыбкой.

Она улыбнулась в ответ.

Это был призыв к действию.

— Привет, Джонатан.

— Привет.

— У нас так и не получилось остаться наедине, — с грустью сказала Меган.

— Да, к сожалению.

Меган слегка склонила голову. Ее умение изображать грусть сработало.

Как и всегда.

— Кстати, Джонатан, ты ведь разбираешься в автомобилях?

— Ну, да. Я же раньше был механиком.

— Не мог бы ты посмотреть мою машину?

Джонатан напрягся.

— Сейчас?

— Ну, если тебе не сложно…

— Конечно.

Они проследовали на парковку.

— Так в чем проблема? — поинтересовался Джонатан, осматривая «Порше».

— Когда я завожу ее, мне кажется, что-то постукивает. Вот так вот: бам-бам-бам-ра-бам.

Джонатан усмехнулся.

— Открой капот.

Меган скрылась в машине, даже не подозревая о том, что Ивива наблюдала за ними.

Она шла на утреннюю прогулку.

— Заведи мотор.

Меган повернула ключ зажигания. Мотор работал как часы и никакого стука.

— Вроде все в порядке, — пожал плечами Джонатан. — Ты точно уверена, что слышала стук?

— Конечно, — кивнула Меган.

Джонатан еще немного покопошился в машине и захлопнул капот.

— Странно, что это могло быть? — Меган стояла позади мужчины и водила рукой по его волосам. — В любом случае, спасибо.

Конечно, она сделала это только чтобы привлечь его внимание. Ее соблазнительное декольте, сладкий парфюм и интригующая полуулыбка. Так и не скажешь, что она шла в офис. Скорее, на свидание. Или деловой ужин.

Джонатан прекрасно это знал.

Но воспитание обязывает.

Если девушка растеряна и не знает, что делать… Почему бы и не помочь?

Все-таки он был чертовски хорошим джентльменом!

— Да не за что, — растерялся Джонатан. — Но я же ничего не сделал.

— Не важно. Не желаешь выпить по чашечке кофе? Самый лучший в Бразилии — мне недавно подарил очень благодарный клиент.

Джонатан осознавал, чем закончится дружеский кофе с Меган. Но с другой стороны, не хотелось ее обижать, поэтому он согласился. Меган только этого и ждала.

Ивива последовала за ними.

Как только эти двое скрылись за дверью, она влетела к себе в квартиру, схватила стакан и прислонила к стене, в надежде что-нибудь услышать.

— Извини, здесь немного не прибрано — ремонт, — пояснила Меган и усадила гостя за небольшой круглый столик на кухне. — Как поживаешь?

— Да ничего особенного: работа, дом потом снова работа. Иногда встречаюсь с Ививой, но в последнее время все реже.

— Давай не будем говорить о ней. Ты давно выехал?

— Нет, — немного смущенно ответил Джонатан. — Всего несколько месяцев назад.

— И как тебе соседство? — хихикнула Меган.

— Довольно мило, если не брать в расчет ту старушку с третьего, Аманду.

— Я еще не успела со всеми познакомиться. Как-то дело не дошло. Правда, для меня самое приятное, что здесь люди не такие, как в пригороде, — Меган подала кофе и села рядом.

Слишком близко. Настолько, что он мог разглядеть цвет ее белья.

Какой бы мужчина удержался?

— То есть?

— Они не пытаются навязаться. Когда приезжаешь в новый дом, все соседи несутся в гости поздравить с новосельем, противно улыбаются и тащат корзины с кексами.

— Разве это плохо?

— Нет, но как только на столе собирается штук десять таких корзинок, невольно начинаешь их ненавидеть. А эта дурацкая манера задавать вопросы.

— Я сам жил в таком месте. Это просто акт вежливости — никто не собирается набиваться в друзья и корзинки, кстати, нужно возвращать.

— Да? — удивленно спросила Меган. — К концу моего пребывания в пригороде у меня скопилось штук двадцать таких в подвале.

Джонатан ухмыльнулся.

— Вопросы они в основном задают невинные — им же интересно знать, с кем они будут жить на одной улице, — мужчина пытался оправдать жителей пригорода. В конце концов, он сам в какой-то степени относился к ним.

— Я бы так не сказала. В пригороде очень скучно: все темы обсуждались уже не одну сотню раз и приезд нового человека означает новые сплетни, — поучительно заявила Меган. — Всем им интересна твоя жизнь, потому что своя уже наскучила. Да и вопросы они задают с подковыркой, чтобы узнать какие-нибудь пикантные подробности, а потом переврать их.

— Ты так хорошо разбираешь в людях? — подмигнул Джонатан.

— Я же адвокат, — кокетливо улыбнулась Меган.

Джонатан и сам не знал по какой причине, но Меган его смущала. Нет, не то чтобы она ему не нравилась, просто рядом с ней, он чувствовал себя беспомощным. Меган, подозревая это, становилась еще более уверенной. Она решила не тянуть и поцеловала его. На сей раз ничего Меган не помешало.

— Я вроде как с Ививой встречаюсь, — Джонатан немного отстранился.

— Но ее же здесь нет, — ответила Меган и продолжила.

«Ну, сейчас я задам этой сучке!» — вскипела Ивива и швырнула стакан на пол.

Меган и Джонатан услышали звон разбитого стекла.

— Что это было? — опасливо поинтересовался мужчина.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Меган и вновь поцеловала его.

Ивива не вытерпела. Выйдя в коридор, она тихонько дернула дверь соседской квартиры — открыто. Бесшумно прокравшись вовнутрь, Ивива увидела, как Меган и Джонатан страстно целуются, перебравшись на диван, стоявший у окна. Двое настолько увлеклись процессом, что даже не заметили ее появления.

— Мег, так нельзя, — прошептал Джонатан, но его страсть говорила обратное.

— Плевать.

Ивива немного полюбовалась на происходящее и, наконец, сказала:

— Вам удобно?

Джонатан и Меган подскочили с дивана, как школьники, застуканные в туалете.

— Ивива…я. не. блин, — пытался подобрать слова Джонатан.

— Черт, надо было убедиться, что дверь заперта, — недовольно проворчала Меган. — Неудачно…

— По правде сказать, я ожидала подобного, — Ивива вздохнула.

— Ожидала? — переспросила Меган.

— Да, ты еще с университета постоянно отбивала у меня парней.

— Не всех!

— Почти. Ты всегда пытаешься присвоить себе что-то мое и даже не задумываешься какого мне. Я полагала, что ты изменилась, но нет! Меган Стилл никогда не будет счастлива, если у кого-то дела лучше, чем у нее! Я считала тебя своей подругой.

Ивива расплакалась и убежала.

— Черт, только этого мне не хватало! — Меган уселась на диван. — И самое отвратительно, что она права.

Джонатан сел рядом с ней.

— Ей всегда доставалось все самое лучшее: оценки, отношение преподавателей, парни, даже чипсы и те в специях. А мне так, что останется. Даже мой бывший муж когда-то за ней ухлестывал.

— А ты не пробовала сама попытаться найти себе кого-то?

Меган рассмеялась.

— Думаешь, все так просто?! Невозможно выделиться на фоне того, к кому приковано всеобщее внимание, пусть даже ты обрядишься в перья и будешь танцевать как тайский трансвестит. Я не изменилась, хоть и верила в обратное. Из нас двоих в лучах славы будет купаться только Ивива Блейк, а я — собирать ее цветы.

В этот момент Меган осознала, что настоящая она находится где-то глубоко внутри, забытая, потерянная и почти уничтоженная военной школой и разочарованием в жизни. Она без сожаления расставалась с людьми, которым казалась интересной. Она не верила, что может быть таковой.

Меган была сукой, когда необходимо.

Могла быть мягкой.

Она сильная уверенная в себе женщина. Но только внешне.

У нее сложилась отличная карьера и Меган имела хорошие перспективы в будущем, но в личной жизни ее преследовали сплошные неудачи.

Очаровательная, соблазнительная и дьявольски сексуальная. Меган, безусловно, нравилась мужчинам, но среди них не было ни одного достойного.

Или все-таки нет?

— Мисс Грин, вы готовы? — окликнул Дерек тещу.

— Да, Дерек. Все прекрасно.

Мужчина подхватил тяжелый чемодан и спустил его вниз.

Стефани Грин крутилась перед зеркалом, нанося макияж и расчесывая волосы. Кортни бегала по квартире в полнейшем отчаянии: мать, прикрывавшая ее в течении полутора недель возвращалась домой, чтобы завершить приготовления к свадьбе.

Собственно, она и приезжала только за тем, чтобы сообщить всем эту новость и отдать приглашения.

Не хотела делать это по почте.

Да и как бы в таком случае отреагировала Кортни?

— Мама, а может, ты задержишься еще на недельку? А?

— Милая, ты же знаешь, я не могу подвести Тома. Да и тебе необходимо самой разобраться со сложившейся ситуацией. Дерек чудесный мужчина. Не представляю, как я согласилась прикрывать это безобразие!

Кортни перевела дух.

— Все слишком далеко зашло, — продолжала Стефани. — Это неправильно. Я никогда не изменяла твоему отцу, и мы прожили счастливую жизнь. Если бы не эта ужасная смерть.

— Мама, прошу, не начинай! Отец сам виноват в случившемся. Перестань себя корить.

Стефани отложила расческу.

— Нет, Кортни, я просто уверена, что все произошло из-за меня.

— Ты выходишь замуж. Не забывай отца, но и прошлым не живи.

— О, как ты заговорила! Ты точно моя дочь? — Стефани обняла Кортни. — И кстати, помнишь Зигельмана?

— Вроде припоминаю.

— Так вот. Сейчас он заделался семейным психологом. У него есть частная клиника. Вам с Дереком стоит к нему обратиться.

— Я подумаю, — уклончиво ответила Кортни.

Стефани покопалась в сумочке и вытащила визитку.

— Вот, держи на всякий случай. Там принимают только по записи и, как мне сказал Зигельман, очередь расписана на полгода вперед. Скажешь, что от меня. У старика еще должок! Напомнишь ему и считай семейное счастье у тебя в кармане!

— Ну, вы долго там еще? — послышался голос Дерека.

— Идем, идем!

Убийца — все, о чем Жожо думала последние двадцать четыре часа. Дома ждала мать, а к ней обратно она не хотела. Вечно жить у Ививы она не могла. Рано или поздно все равно пришлось бы вернуться. Выбор оказался как никогда сложен. Жожо обреченно вздохнула и побрела в сторону дома.

— Вернулась? — презрительно спросила мать, увидевшая за дверью удрученную дочь.

— Я не могу так больше, — ответила Жожо.

— Тогда что тебе мешало остаться у своей тощей подружки?

Жожо бросила на мать взгляд полный ненависти.

— Она все про меня знает. Зачем ты ей сказала?

— Это вышло случайно. Я не хотела.

— О, Боже! — закатила глаза Жожо.

— Я правда не хотела. Знаешь, Джорджия, после ее ухода я поняла — нам нужно многое обсудить.

— Ты права, — ответила Жожо и села на диван, заваленный пустыми бутылками и пачками от чипсов.

— Знаешь Жожо, я хотела сказать, что мне очень жаль. Я была слепа и не желала верить в происходящее. После того, как все произошло, единственное, о чем я думала — это как защитить тебя. Но потом…сердце охватили ненависть и отчаянье.

Крупные слезы потекли по щекам женщины.

— Ненавидела? Ты сломала мою жизнь! Все время попрекала меня и говорила какая я никчемная, хотя сама целыми днями сидишь дома и ничего не делаешь! Ты хоть знаешь, как мне приходится трудно?

— Мне очень жаль. Я хотела попросить у тебя прощения. Не знаю, как мы дошли до этого. Я твердо решила, что завтра начну искать работу. У нас все будет хорошо, как раньше.

— Нет, мама, как раньше не будет, но вместе мы можем приложить усилия, чтобы изменить жизнь сейчас.

— Я изменилась и хочу, чтобы мы были счастливы. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

— Постараюсь.

— Я очень люблю тебя, доченька.

— И я тебя мама, — ответила Жожо и стиснула мать в объятиях.

Ивива смотрела телевизор и курила, когда Меган с виноватым видом позвонила в ее дверь.

— Мег, только не сейчас, Планктон пытается выкрасть формулу крабсбургера, — Ивива попыталась закрыть дверь, но Меган не дала ей этого сделать. — Мег, я хочу побыть одна!

— Виви, я пришла извиниться.

— Может, все-таки уйдешь? Я не настроена на разговор. Черт, опять не удалось. Идиоты! Я бы уже давно ее украла!

— Ивива, я знаю, что виновата перед тобой. Может, поговорим? У меня есть водка и «Мартини».

— Заходи, — ответила Ивива.

— Я только хотела сказать, что Джонатан не виноват — это я набросилась на него.

— Да неужели? — саркастично заметила Ивива. — С каких это пор ты начала признавать собственные ошибки?

— Что ты имеешь ввиду?

— Стоило мне начать встречаться с кем-нибудь, так ты тут же появлялась и все рушила. И сейчас также. Почему ты так поступаешь?

— Потому что я тебе завидую, — призналась Меган.

— Ты мне?

— Да. Тебе всегда достается самое лучшее. Даже в университете все внимание было приковано к тебе! Ивива Блейк — звезда, икона стиля, самая добрая и отзывчивая, капитан группы поддержки и девушка футболиста, королева всех весенних балов и вечеринок. А я? Знаешь, как меня называли? «Та самая, что дружит с Ививой, тоже ничего, но Ивива лучше». Ужасно обидно.

— Никогда не обращала на это внимания.

— Ну, конечно, куда простым смертным до Ививы Блейк.

— Но посмотри на себя. Ты — шикарная, богатая, умная, все мужчины мечтают, чтобы ты обратила на них внимание. Зачем сейчас пытаешься мне насолить?

— Может потому, что до сих пор считаю тебя лучше…

— Брось, Мег, — отмахнулась Ивива. — Ты не хуже меня. Знаешь, когда Антон уходил, он сказал что я курящая истеричная алкоголичка. И он оказался прав. Поэтому не говори, что я лучше.

— А я развелась, потому что муж постоянно говорил о тебе. Ивива то, Ивива это, а помнишь Ививу. Я не выдержала и послала этого козла.

— Он до сих пор меня помнит? — усмехнулась Ивива. — Вот дурак.

— В общем, единственное, что я хотела сказать — в том, что случилось вины Джонатана нет, и кажется он действительно тебя любит. А меня если можешь, прости.

— Ох, Мег, ты же знаешь, что я не могу долго на тебя злиться.

— Значит, мир?

— Мир. Кстати, насчет твоих находок. Ты уже рассказала Нилу?

— Нет, а зачем? Я не хочу в это влезать.

Ивива хлебнула коктейль из «Мартини» с водкой и закурила.

— Разве тебе нисколько не интересно?

Меган заметно оживилась.

— Нет. Немного…Ладно, интересно.

— Тогда тебе следует с ним встретиться. Влезать в чужие дела не в стиле Меган, но и любопытство теперь разыгралось не на шутку. Она знала, что эта игра не закончится ничем хорошим, но раз уж Меган влезла в нее, то придется соблюдать правила.

Остаток дня Джонатан опасался показаться Ививе на глаза. Он не хотел целовать Меган. До последнего сопротивлялся, но устоять не смог.

Джонатан был виноват перед Ививой и прекрасно это понимал.

Приходил к ее двери.

Пять минут переминался с ноги на ногу и уходил.

Где же твой мужской характер? Твоя хваленая решительность? Звонить он тоже не стал. Они встретились в тот момент, когда Джонатан в очередной раз набирался храбрости поговорить с возлюбленной.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила Ивива. В ее голосе звучали нежные нотки.

— Я пришел извиниться.

Ивива оперлась на дверной косяк.

— Сегодня день что ли такой? Все извинения просят. Вон Мег недавно приходила. А может, я не хочу прощать?

— Пройдемся? — предложил Джонатан.

— Давай.

Джонатан и Ивива шли по Центральному парку. Пожелтевшие листья срывались с деревьев и падали вниз на аллею. Вся земля была устлана этим осенним ковром. Пока они гуляли, Ивива собрала целый букет.

— Как это красиво.

— Что именно?

— Осень. Это мое любимое время года. Весь мир как будто умирает. Ты больше нигде не увидишь столь яркую и красивую смерть, но и возрождение не менее прекрасно!

— Ты сумасшедшая!

— Я знаю…

— Но все равно ты восхитительна.

Девушка улыбнулась.

— Я давно хотел сказать тебе, — Джонатан замялся.

— И что же?

— Я люблю тебя.

Ивива взорвалась, словно счастливая бомба. Она почти перестала верить в сказку. Во всяком случае, после предательства Антона.

— И тебя совсем не смущает, что я курящая истеричная алкоголичка?

— Нет.

— Тогда повтори это еще раз.

— Я люблю тебя.

Ивива Блейк многим пожертвовала ради Нью-Йорка и, наконец, город ответил ей взаимностью. Она подбросила пестрый букет осенних листьев в воздух, крепко обняла Джонатана и они страстно поцеловались.

Любовь — это чувство, возникающее спонтанно и способное принести множество прекрасных мгновений. Это война, где победитель получает все, а удел проигравшего — оплакивать разбитое сердце. Любовь прекрасна во всех ее проявлениях. Но не стоит забывать: какой бы сильной любовь не была, она может оказаться весьма скоротечной.