Великолепный любовник

Глава пятая

Держа в одной руке пистолет, другой рукой Колин снял телефонную трубку.

— Запритесь в моей спальне и постарайтесь держаться подальше от окон и дверей, — скомандовал он, после чего быстро набрал несколько цифр. — Эйб, мне нужна помощь. Сработала сигнализация. Кто-то пытается нанести нам визит, не поставив предварительно в известность. Возможно, придется пострелять, так что будь наготове. — Нажав на рычаг, он тут же набрал другой номер. — Бад, сработала сигнализация. Оставайся там, где находишься. Я позвонил шерифу, а сам постараюсь задержать их подольше.

Кэтрин слушала эти разговоры, застыв от ужаса. Наконец Колин положил трубку, натянул на себя куртку и вышел из комнаты. Она последовала за ним, с замиранием сердца продолжая наблюдать за его решительными действиями. Тем временем Колин открыл оружейный ящик и извлек оттуда винтовку. После этого он снова устремился на кухню.

— Куда вы собираетесь? — дрожащим голосом спросила Кэтрин.

— На крышу, — коротко откликнулся он.

Выйдя, он с силой захлопнул дверь, а Кэтрин ее тут же заперла. Выключив свет во всем доме, она подошла к окну. Серое небо, мелкие хлопья снега, тишина... Она нервно сцепила пальцы, представляя себе, как Колин идет сражаться за нее сразу с тремя бандитами.

Поглядев на дорогу, которую он сегодня целый день расчищал, она мысленно прикинула: за сколько часов ее снова заметет? Успеет ли до этого времени местный шериф прибыть к ним на помощь? Услышав вдалеке глухой удар, она сочла за лучшее отойти от окна и снова вернулась в кухню. Лестница на крышу находилась у заднего крыльца — это она заметила еще днем. Иногда сверху доносился звук шагов Колина. Не выдержав, Кэтрин снова подошла к окну, пытаясь увидеть своих преследователей.

Через несколько минут на дороге, ведущей к дому, появилась черная машина, резко выделявшаяся на белом фоне. Кэтрин во все глаза смотрела на нее — неужели они осмелятся подкатить прямо к дому? Когда она впервые услышала сигнал тревоги, то решила, что люди Колина будут обороняться и не позволят ее преследователям проникнуть на территорию ранчо. И сейчас ей просто не верилось, что они спокойно подъезжают к парадному крыльцу.

Снова отойдя от окна, она устремилась к задней двери, чтобы быть наготове и в любую минуту открыть ее. Ей подумалось, что как только Колин увидит тех людей, то сразу вернется в дом. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как сверху раздался выстрел. Этот звук, пусть даже приглушенный, заставил ее буквально подпрыгнуть на месте.

Вслед за первым раздались и другие выстрелы, то одиночные, то залпом. Один из них вдребезги разнес оконное стекло. Кэтрин спряталась в простенке, чувствуя, как бешено колотится сердце. Когда она снова осмелилась выглянуть наружу, черный автомобиль уже развернулся и устремился в обратную сторону. Издав вздох облегчения, она вспомнила о Колине и метнулась к задней двери. Стоило ей открыть ее, как он тут же ввалился внутрь.

— Ну вот, эти подонки убрались восвояси, — с ходу заговорил он. — А сейчас я собираюсь дойти до ворот и проверить сигнализацию. Скоро должен приехать шериф. Возможно, мы вернемся вместе с ним, так что не удивляйтесь и не пугайтесь.

— Хорошо, — кивнула она, снова запирая за ним дверь. Конечно, ей не очень-то хотелось встречаться с шерифом, но она понадеялась, что Колин все объяснит, и тот не будет задавать ненужных вопросов. В эту минуту она увидела, как джип Колина проехал под окном.

Как только он скрылся из виду, Кэтрин закрыла разбитое окно листами картона, которые нашла в кладовой, после чего села ждать возвращения Колина. Метель усиливалась. Глядя на падающий хлопьями снег, Кэтрин думала о своем завтрашнем полете. Состоится ли он? Да и смогут ли они вообще добраться до аэропорта?

Через полтора часа Колин появился снова, причем один.

— Эйб решил вернуться в город, — с порога пояснил он.

— Вы ему говорили обо мне?

— Да, он знает, что у меня в доме женщина. И еще я сказал, что ее бывший муж ужасно ревнив. Теперь обо мне начнет судачить весь город.

— Я не хотела этого, — робко напомнила она, с опаской глядя, с каким грозным видом он продолжает сжимать в руках свою винтовку.

— Теперь я и сам понимаю, что все мои неприятности начались с того момента, когда я впервые предложил вам сесть в свой пикап, — сухо заявил он и вдруг улыбнулся, заметив ее растерянно-испуганный вид. — Что случилось?

— Вы выглядите таким грубым и жестоким. Да еще эта винтовка...

— С ее помощью я защищал вас! Пока она в моих руках, вы в безопасности — имейте это в виду. — С этими словами Колин покинул кухню. Последовав за ним, Кэтрин остановилась в дверях, пока он открывал оружейный ящик и ставил винтовку на место. — Я снова включил сигнализацию, однако они сломали замок у ворот.

— А в каком состоянии дороги?

— В ужасном. Эйб приехал на джипе, причем на его колесах есть специальные цепи. У меня тоже есть такие цепи, только на льду они не столь эффективны, как на снегу, а льда, к сожалению, хватает.

Колин вновь принялся одеваться.

— Но завтра мне надо будет уехать отсюда! — напомнила Кэтрин.

Резко повернувшись к ней, он легким движением взял ее за плечи. Она не вздрогнула и не отстранилась.

— Утром мы попытаемся это сделать. А сегодня вечером постарайтесь забыть об этих негодяях — они больше не вернутся.

— Почему вы так уверены?

— Теперь они поняли, что положение изменилось. Беременную женщину, за которой они гоняются, надежно охраняют. Если бы шериф приехал чуть раньше, и они оказались между нами, у них были бы серьезные неприятности. А я не сомневаюсь, что ваш бывший муж дал указание избегать конфликтов с законом.

— Да, мне тоже так кажется.

— Поэтому теперь они больше не полезут сюда, а сядут в засаду где-нибудь на автостраде, чтобы перехватить вас по дороге. Или направятся прямо в аэропорт и будут ждать вас там. Им не повезло в том, что вам удалось найти защитника, который умеет стрелять.

— Мне тоже так кажется. Но неужели никто из ваших людей не видел, как они въехали?

— Нет.

— Кстати, окно разбито. Я заложила его картоном.

— Я принесу запасное стекло из конюшни, как только буря утихнет. Мне уже случалось заменять разбитые стекла, хотя стреляли по ним первый раз.

— Если вы голодны, — заявила Кэтрин, подходя к плите, — то я могу приготовить рыбу.

— Не беспокойтесь, — заявил Колин. — Я накормлю собак и, пока они будут есть, сам себе что-нибудь приготовлю. А вы просто посидите и поговорите со мной.

— Но почему вы не хотите, чтобы я вам готовила?

— Вам не стоит переутомляться. Сядьте, — скомандовал он и, открыв дверь, ведущую в гараж, впустил в дом собак, которые немедленно устремились к Кэтрин.

Присев на стул, она запустила пальцы в их густую, теплую шерсть. Подняв на плечо огромный пакет с собачьим кормом, Колин направился в гараж, и собаки побежали за ним. Кэтрин встала и подошла к плите, но уже через минуту в кухне снова появился Колин. Он молча снова усадил ее на стул, а сам взял блюдо с рыбой и поставил его в духовку.

— Давайте поболтаем о чем-нибудь, — напомнил он.

— Расскажите мне о своем детстве, — попросила Кэтрин. — Я же ничего о вас не знаю.

— Да нечего особенно рассказывать. Родился в Оклахоме, играл в футбол, поступил в Миссурийский университет и закончил его по специальности «уголовное право». Затем работал в одном из полицейских участков. Отец всю жизнь был фермером и жил на своем ранчо — это поблизости от Анадарко, в Оклахоме.

Не выдержав, она встала, чтобы помочь ему, но он ловко перехватил ее запястье. Вспыхнув, она мгновенно вырвала руку.

— Кэтрин! — укоризненно заметил он.

— Извините, — она действительно пожалела о своей резкой реакции. — Муж хватал меня за руку лишь для того, чтобы удержать в пределах досягаемости своего кулака.

При этих словах Колина охватило неистовое желание продемонстрировать ей всю свою нежность и убедить в том, что бывают мужчины, которые никогда в жизни не поднимут руку на женщину.

— Остается надеяться, — заметил он, — что когда-нибудь я смогу коснуться вас, не испугав. Когда, наконец, вы перестанете думать о своем муже?

— А вы думаете, это так просто? — возразила она. — Скоро год, как мы расстались, а вы сами видели, я все еще вздрагиваю при каждом вашем движении. Даже не знаю, — упавшим голосом добавила она, глядя в окно, за которым продолжалась метель, — смогу ли я когда-нибудь вернуться к нормальной жизни?

— Сможете, — заверил ее Колин. — Особенно если посидите спокойно, пока я буду готовить нам обед.

— Но я многое умею делать!

— Вот приедете в Калифорнию и будете делать все, что вам заблагорассудится... Наготовитесь вдоволь, тем более что придется готовить на двоих. А здесь я сам со всем управлюсь.

Убежденная его уверенным тоном и не менее уверенными действиями, она опустилась на стул. Да, все-таки терпения и благоразумия ему не занимать! Интересно, что может вывести его из себя? Слоун говорил, что у каждого человека есть какой-нибудь пунктик, при нажатии на него он взрывается и начинает крушить все вокруг...

Вскоре розовый лосось, аппетитно политый лимонно-укропным соусом, был готов, и Колин торжественно водрузил его на стол.

— Прошу!

— Спасибо, выглядит просто великолепно.

Несколько минут они ели молча, но Кэтрин продолжало снедать любопытство.

— А сколько лет вы были женаты?

Мгновенно перестав жевать, он сумрачно взглянул на нее.

— Простите, Колин, мне не следовало об этом спрашивать...

— Я уже говорил, что вы можете спрашивать, о чем хотите. Мы были женаты пять лет. И нам очень хотелось иметь ребенка, но Дана никак не могла забеременеть.

«Воспоминания всегда болезненны, — подумал он, — особенно такие, как у меня». Колин понимал, почему Кэтрин задала ему вопрос о жене. Он уже заметил, что она рылась в его ящиках и наверняка нашла его фотографию с Даной. Впрочем, все это можно объяснить вполне естественным женским любопытством.

— Дана погибла из-за взрыва бомбы, предназначавшейся мне, — глухо продолжил он.

— О Боже! — испуганно воскликнула Кэтрин. — Извините, Колин, я понимаю, как вам тяжело об этом говорить...

— Все в порядке. Я сам участвовал в поимке преступников, совершивших это, но затем подал в отставку. Какое-то время в мой адрес еще продолжали поступать угрозы, так что я даже вынужден был отправить своих парней по домам. Но затем все утихло, и ребята вернулись обратно на ранчо... Почему вы перестали есть? Вперед, и давайте покончим с рыбой.

Однако Кэтрин уже потеряла аппетит. Несмотря на то, что Колин пытался взбодриться, он выглядел печальным и несчастным. Оказывается, этот сильный и мужественный человек может быть таким легкоранимым, когда затрагиваются потаенные струны его сердца!

Повинуясь какому-то безотчетному порыву, Кэтрин привстала со своего места и, дотянувшись через стол, погладила его по щеке.

— Мне очень жаль вашу жену.

Он взглянул на нее, улыбнулся и накрыл ее руку с моей широкой ладонью.

— Вы меня больше не боитесь?

— В данный момент — нет, — неуверенно произнесла она, отводя глаза в сторону.

— Ну и прекрасно. — Он поднял ее руку со стола, поднес к губам и нежно поцеловал пальцы. Его губы были такими теплыми! — Когда вы улетите в Калифорнию, я буду молиться за вас и вашего ребенка. Как же я рад, что открыл перед вами дверцу своего пикапа!

Она была искренне тронута.

— Вы больше не хотите есть?

— Уже наелась.

— Я тоже. Сейчас вымою посуду...

— Нет, я сама это сделаю! Вы весь день работали на улице, да еще отстреливались от бандитов... Мне кажется, вы устали.

— Что вы! Прогнать их со своего ранчо было скорее большим удовольствием. Если они когда-нибудь попадутся мне снова...

— Очень надеюсь, что этого не случится. Завтра в это время я уже буду в Калифорнии. Как только я уеду, они оставят вас в покое.

Колин отнес тарелки в раковину, размышляя о том, что он будет чувствовать после ее отъезда. Как все это странно! Прошло менее суток с момента их встречи, а кажется, что он знает ее давным-давно.

Оглянувшись, он увидел, что она вытирает со стола. Черт, эта женщина уже прочно вошла в его жизнь! До чего соблазнительно она выглядит, когда нагибается вперед, и блестящий каскад волос закрывает ее милое лицо! С момента смерти Даны ни одна женщина не вызывала в нем столь сильного желания. А ведь она беременна, да и одета далеко не лучшим образом!

Колин глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. В тот момент, когда он захлопнул дверцу посудомоечной машины, Кэтрин взглянула на него и засмеялась.

— Если вы весь день работаете так быстро и яростно, как сейчас на кухне, то просто не можете не уставать. Так почему бы вам не позволить мне самой убраться здесь?

Вместо ответа он взял ее за талию и отстранил от стола. Вчера вечером, когда он попытался сделать то же самое, она испугалась, но теперь все было иначе.

— Будь я проклят, если позволю беременной женщине убирать свою кухню! Лично я занимаюсь этим лишь для того, чтобы поменьше думать о той очаровательной женщине, которая здесь находится.

— Спасибо за комплимент, но это глупо, — заметно зардевшись, заявила Кэтрин. — Вы заставляете меня чувствовать себя ни на что не пригодной, — добавила она, шлепнув его по руке. — И вообще, вам стоит почаще выбираться на свидания в город...

Он резко отстранился и глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь подавить желание немедленно заключить ее в объятия.

— Пойдемте лучше разведем огонь в камине, — предложил Колин.

Через несколько минут они уже сидели у жарко пылавшего камина, а в окна стучал дождь со снегом.

— Что мне делать, если и завтра погода не наладится? — посетовала Кэтрин.

— Перенесете бронь на следующий день. Или останетесь здесь, со мной. Когда начнутся схватки, я отвезу вас в больницу Тулсы или Стилуотера.

— Не могу я оставаться здесь — вы забыли о моих преследователях. Вы уже и так подверглись из-за меня опасности. Тем более я не хочу оказаться в местной больнице, где меня легко смогут найти.

— Если вы родите здесь, то я обещаю защитить вас обоих, даже если для этого мне придется разбить палатку у ваших дверей. Кроме того, вы же сами говорили, что они не смогут похитить ребенка из больницы.

Она улыбнулась ему, улыбка, как в зеркале, отразилась на его лице. Стоило ей чуть приоткрыть губы, как его сердце срывалось в бешеный галоп. Взяв двумя пальцами за подбородок, он приблизил ее к себе и поцеловал. Колин страстно хотел эту женщину, и каждый раз это желание заставляло его содрогаться.

Впервые после смерти жены в нем вновь вспыхнула страсть. В этом не было бы ничего странного, если бы объектом этой страсти не стала беременная на девятом месяце женщина, до смерти запуганная своим бывшим мужем! Как бы то ни было, но, глядя в ее широко раскрытые зеленые глаза, он едва мог совладать с собой.

С трудом отстранившись, Колин повернулся к камину. Лучше не смотреть на Кэтрин, а еще лучше — не думать о ней, тогда есть шанс хоть немного успокоиться. Интересно, заметила ли она, до какой степени он возбужден? Вряд ли.

— Вы уже придумали имя для своего ребенка?

— Да. Если родится мальчик, я назову его Джейкоб или Кэйд, если девочка — то Эмилия.

— Прекрасные имена.

— Кроме того, я хочу вернуть себе девичью фамилию.

— Тоже прекрасная идея, — заметил он, играючи беря в руки прядь ее волос.

Налетел порыв ветра, и мокрый снег с новой силой забарабанил в стекло. Колин встал и подошел к окну, чтобы выглянуть наружу. Через несколько секунд он вернулся, сел на пол и посмотрел на Кэтрин.

— Дождь усиливается, и дороги снова обледенеют.

— Так что же мне делать?

— Подождем до утра. В этих краях погода меняется в мгновение ока.

Он подложил новое полено в огонь, а она отвернулась к окну. Несколько минут они сидели молча.

— Вы говорили, что весь город ждет, когда вы снова начнете с кем-нибудь встречаться, — напомнила она. — Мне кажется, вам пора оправдать эти ожидания. Вы слишком хороши для того, чтобы жить здесь отшельником.

Колин быстро посмотрел на нее. Эх, если бы обстоятельства их разговора были несколько иными, он не позволил бы ей давать ему такие советы! Кстати сказать, услышав подобную фразу от любой другой женщины, он воспринял бы ее в качестве откровенного заигрывания. Однако Кэтрин сказала только то, что сказала, — и в ее словах не было никакого подтекста.

— Спасибо. Не думал, что мне кто-нибудь сделает такой комплимент. Впрочем, моя мать искренне считает меня суперменом...

— В этом нет ничего удивительного. Странно другое — что вы до сих пор один.

А вот он рад, что она в разводе! Черт возьми, неужели завтра этой необыкновенной женщины уже не будет в его доме? Какие же у нее упоительные губы — розовые, пухлые, манящие... Таким губам не нужна никакая помада. Поймав себя на страстном желании снова поцеловать их, Колин ощутил сухость и горле. Разозлившись на себя, он с трудом оторвал взгляд от ее губ. Эта женщина словно бы распространяет вокруг себя какие-то сексуальные флюиды, причем, судя по выражению ее глаз, сама это понимает. Никуда он ее теперь не отпустит! Но самое главное — не торопиться, чтобы не испугать ее силой и неистовостью своего желания. И все же он не смог удержаться и прошептал:

— Могу я поцеловать вас?

— Я к этому еще не готова, — прошептала она в ответ.

— Ладно, тогда отложим поцелуи на будущее. Но могу я хоть коснуться ваших губ своим пальцем?

Она внимательно посмотрела на него и утвердительно кивнула, заметив при этом:

— А вы очень настойчивы.

— Да, когда в этом есть необходимость, — согласился он, проводя по ее лицу двумя пальцами. Затем он коснулся указательным пальцем уголка ее губ и медленно провел им по нижней губе. Его прикосновение было таким легким и осторожным, что у Кэтрин участилось дыхание, и она слегка приоткрыла губы. Заметив это, Колин поспешно отвел от них взгляд и стал смотреть на ее лоб. — Все нормально? — шепотом, спросил он.

Она молча кивнула. И действительно, прежнего страха уже не было. Более того, она сознавала, что реагирует на его прикосновения так, как давно уже не реагировала на прикосновение мужчин. Но в этом-то и таилась опасность! Теперь этот человек ее так легко не отпустит, а ей надо в Калифорнию, подальше от Слоуна. Оставаясь здесь, она поневоле подвергает Колина опасности. А он уже так много испытал и пережил в жизни!

— Закройте глаза, Кэтрин, — вибрирующим от напряжения голосом попросил он. — И потерпите всего одну секунду. Один маленький, легкий поцелуй...

Она уже знала, что не сможет отказать. Напряженный взгляд его темных глаз гипнотизировал ее.

— Кэтрин...

Ее ресницы послушно опустились, затрепетали и снова взметнулись вверх. У нее кружилась голова.

— Я должна видеть вас, — виновато пояснила Кэтрин. — Как только я закрываю глаза, наступает темнота, и просыпаются старые страхи.

— Тогда смотрите, — согласился он, придвинувшись к ней почти вплотную. В его глазах полыхал огонь.

Будь осторожней с этой женщиной! — тщетно внушал себе Колин, не в силах совладать с учащенным сердцебиением. Взяв Кэтрин за подбородок, он пристально посмотрел ей в глаза. Судя по тонкой жилке, судорожно пульсировавшей на виске, она волновалась не меньше его.

— Колин, я никогда не смогу быть счастливой. Я...

— Тсс! — прошептал он. — Ты изумительная женщина, созданная исключительно для счастья.

Волнение, страх и нежность захлестнули все ее существо. И это было так неожиданно, странно и возбуждающе, что у нее перехватило дыхание. Он наклонился к ее губам, и длинные пряди черных волос коснулись ее лица.

Кэтрин вдруг осознала новое чувство, поразившее ее до глубины души. Ведь она сама хочет, чтобы он ее поцеловал! Да-да, ее тянет к этому странному незнакомцу, ее удивляет и одновременно радует это ощущение. Как умело и деликатно он сумел пробудить в ней нормальную, здоровую женщину, способную дарить и получать наслаждение. А она-то искренне верила в то, что уже навеки лишилась этой чудесной способности!

Лицо Колина было уже так близко, что превратилось в расплывчатое пятно. Она ощущала его горячее дыхание на своих губах. Прикосновение мужских губ поначалу было столь легким и ласкающим, что напомнило морской бриз. Сотрясаемая глухими и частыми ударами сердца, Кэтрин покорно прикрыла глаза.

А он вновь слегка коснулся губами ее губ, делая это медленно, чтобы разжечь в ней желание. Сильные руки обхватили ее за талию, но стоило ей задрожать, как его объятие тут же ослабло. Это успокоило Кэтрин, и она вновь отдалась своим чувствам, тем более что в этот момент его губы снова скользнули по ее губам.

И она запылала, полностью забыв о недавних страхах! В его сильных объятиях было так тепло и уютно! Его руки говорили, что она в безопасности, губы — что она желанна. Ее грудь высоко вздымалась. И тут вдруг она почувствовала, что он слегка отстранился.

Удивленная, Кэтрин открыла глаза и обнаружила, что Колин внимательно и страстно изучает выражение ее лица. От этого взгляда в глубине души зашевелился затаенный страх, но, прежде чем она успела что-то сказать или сделать, Колин уже выпустил ее из объятий и повернулся лицом к камину.

Ее страх моментально исчез, зато осталось возбуждение. Ей страстно хотелось продолжения этой любовной игры, и при этом она не уставала удивляться своим желаниям. Она не только жаждала его поцелуев, но и наслаждалась ими!

— Никогда не думала, что смогу ощутить подобное, — честно призналась она. — Вы пробудили во мне нечто такое, что я сама считала уже давно потерянным.

Он потянулся, оторвал взгляд от огня и оглянулся на нее.

— Я не сделал ничего особенного. Просто вы уже давно были готовы к этому.

— Нет-нет, это было совсем неожиданно! — горячо возразила она. — Вы необыкновенный человек, Колин.

— Спасибо, — небрежно поблагодарил он и вдруг подмигнул. — Все-таки интересно, кто у вас родится — мальчик или девочка? Когда я снова буду проезжать или по той улице, где вы впервые сели в мой пикап, или мимо того гаража, где мы вместе прятались, то обязательно вспомню о вас. Если вы почувствуете в этот момент странное покалывание, знайте: это я о вас думаю!

— Я рада, что вы уволились из полиции, — неожиданно заявила Кэтрин. — Теперь на вас больше не будут покушаться. Кстати, а раньше вы в кого-нибудь стреляли у себя на ранчо?

— Нет.

Внезапно она порывисто и глубоко вздохнула, издав невнятный звук, а зрачки ее глаз широко расширились.

— Что случилось? — встревожился Колин.

— Ничего.

Она покачала головой, но при этом выглядела такой озабоченной, что он не спускал с нее глаз. Более того, поймав ее взгляд, устремленный куда-то поверх его головы, он даже обернулся, словно ожидая увидеть в дверях Слоуна Манчестера с револьвером в руках. Однако в комнате, кроме них, никого не было, и он вновь перевел взгляд на Кэтрин. Теперь она строго и как-то отчужденно смотрела в огонь. Колин предположил, что ее мучают какие-то воспоминания, которыми она не хочет с ним делиться. Возможно, она просто подумала о завтрашнем дне.

— Вы полетите прямым рейсом?

— Нет, через Финикс. Где-то в семь вечера я должна быть в Сан-Франциско. Оттуда я позвоню подруге.

— А почему вы не хотите позвонить ей прямо сейчас?

— Я немного подожду и сделаю... — она резко осеклась, закрыла глаза и впилась зубами в нижнюю губу, издав при этом непроизвольный вздох. Когда она вновь открыла глаза, Колин увидел, что в них застыло то же выражение, что было минуту назад.

— Кэтрин! Что с вами творится?