Верни Мою Душу

Глава 8. Время пошло, мышонок

Глава 8

Время пошло, мышонок

Здесь нужно, чтоб душа была тверда;

Здесь страх не должен подавать совета.

Данте «Божественная Комедия»

После похорон что-то неуловимо изменилось. Вроде всё было как прежде: бабушка сидела с внуком, отец пропадал на работе, мама не вернулась… Но перемены произошли, пусть они и не были заметны на первый взгляд.

Отчаяние не ушло. Оно так и осталось в доме, сидело где-то в углу, сгорбившись, и не спешило уходить… однако, оно стало привычным. Боль от потери притупилась, горе затихло где-то в глубине. И жизнь стала постепенно возвращаться в подобие прежней колеи. Медленно, очень медленно, неохотно, но стала. Такие уж люди. Они ко всему привыкают. Жизнь всегда течет вперед, и услужливая память сглаживает особенно острые углы.

Вещи матери отец убрал. Теперь спальня принадлежала ему одному. Часть одежды, драгоценности, её работы и фотографии нашли свое место в маленьком тесном чулане среди покрытого толстым слоем пыли хлама. Остальное отправилось на помойку.

Егор еще помнил, как выглядела комната, когда мама была жива. Часто мальчик заходил в спальню и вспоминал, как все выглядело до… Вот, здесь она клала снятые часы. Здесь, стояли ее духи. Больше всего Егору нравился запах пузатой бутылочки с надписью Chanel. Затем в этом кресле она сидела перед зеркалом, причесываясь … Однажды, когда сын попросил, она дала ему щетку. Егор помнил, что волосы мамы были влажные и пахли травяным шампунем.

И как-то его осенило, что все-таки изменилось. Просто ее больше здесь не было. Если раньше, мальчику казалось, что частица мамы еще дома, здесь – среди родных, то сейчас нет. Ее похоронили, и она ушла. Ушла туда, куда уходят все добрые после смерти …

Стало даже как-то одиноко. Раньше, когда ребенок просыпался среди ночи и вертелся в кровати, пытаясь отогнать тревожное послевкусие сна, ощущение, что мама рядом успокаивало его. Он просто закрывал глаза и словно видел Веронику – она сидела на краешке кровати и перебирала его кучерявые волосы, что-то тихо напевая. Тогда Егор сразу засыпал.

Уже потом, чуть позже, за ужином отец внезапно обронил:

- Странно, но именно сейчас стало очень одиноко и пусто без нее,- и снова уткнулся в свою тарелку.

Егор мысленно согласился с ним. Мама больше не приходила к нему во снах. И стоило ей исчезнуть, как на смену пришел другой сон, страшный и холодный… Мальчик помнил его обрывками: каменные ступени, темный, укутанный мраком зал и багровые, будто запекшаяся кровь, глаза смутно знакомого мужчины.

*****************

А Вероника больше не покидала Пустой мир. Дьявол не делал поблажек. Как он сам сказал, все только начинается… И эти зловещие слова еще долго стояли в ушах, даже тогда, когда они покинули мир людей.

Теперь ей снилось прошлое: слишком похожие на реальность сны. Настолько схожие, что порой просыпаясь посреди ночи, Вероника не могла осознать, где находится. Мгновение назад была дома, рядом с Николаем, а сейчас… Но память быстро возвращалась, подсказывая забытые моменты.

Вероника не сомневалась, что Люцифер приложил руку к её сновидениям. Ему как раз по душе жестокие игры разума.

Сон покинул её. И сколько бы Вероника не ворочалась в кровати, возвращаться он не спешил. За окном тонким золотистым кружевом оплетал небо рассвет. Через приоткрытое окно вместе с ветерком заглянула и первая робкая птичья трель. Маленький мирок постепенно просыпался.

Крепкий и густой аромат кофе, поплывший по кухне, прогнал последние и липкие остатки сна. Выйдя на улицу, она опустилась на деревянную скамейку, влажную от росы. И любуясь восходом ненастоящего солнца, привычно углубилась в раздумья.

Единственное место за границей ее мира, куда пускал Веронику Люцифер, был зал с часами. Там она могла проводить много времени, зачарованно наблюдая за тем, как сыплется золотистый песочек в нижнюю чашу…

- О чем думаешь, мышонок? – он присел рядом с ней. Девушка бросила на Дьявола мимолетный взгляд. Он был неброско: штаны, темная рубашка. Взъерошенные волосы, будто бы сам недавно встал. И чашка кофе в руках.

- Обо всем и вроде не о чем… - пожала плечами Вероника.- Сложно это, миры создавать? – внезапно поинтересовалась, глядя на отяжеленные от росы лепестки цветов.

Дьявол продел тонкую работу: мир словно настоящий. Иллюзия неотличимая от реальности. Только маленькая. Но как выразился сам хозяин, его гостье много и не нужно.

- Нет. Главное, сделать его «устойчивым»,- ответил и сделал глоток кофе.- У меня есть для тебя подарок, Вероника.

- Какой же? – полюбопытствовала девушка.- Сломаешь мне руку? Или шею? – Люцифер не сдержал улыбки.

Вероника уже давно заметила, что его забавляют их словесные перепалки. Хозяин с большим удовольствием принимал в них участие. Хоть Князя Вероника и побаивалась, но все равно язвила, все равно порой его оскорбляла. Терять ведь было нечего. Он так или иначе будет ее мучать. И неважно: держала она рот на замке или нет.

- До этого, милая, мы еще дойдем… Твой подарок там,- указал в сторону поля, окружающего дом.- Подумал, что понравится. Будет не так уж и скучно,- и исчез.

Он не задерживается в гостях надолго.

Докурив, Вероника поднялась. И оставив чашку на скамейке, зашагала в сторону калитки. Стало любопытно, что же такого приготовил ей Дьявол.

Это были качели. Точная копия тех, что когда-то смастерил отец на даче. Давно. За три месяца до того, как разбиться в автокатастрофе.

Веронике было тогда восемь лет. И после его внезапной смерти она частенько проводила время здесь, под пышной кроной пожилого каштана, лениво раскачиваясь на качелях. Потом старший брат убрал их по просьбе матери. И постепенно память стерла эти моменты, спрятав куда-то очень глубоко. И вот сейчас, спустя столько лет она будто снова оказалось в детстве…

Август. Душный и жаркий месяц, в последние недели которого уже ощущалось дыхание приближающейся осени. Это было утро: солнце только поднялось над линией горизонта, окрашивая ее в жемчужно-розоватые тона, трава, усеянная каплями росы, приятным холодком касалась щиколоток… и тишина. Та самая поистине мертвая тишина, когда ничто не нарушает её хрупкий купол.

Прохладная и влажная древесина под кончиками пальцев. Утренний еще воздух насыщен пряным дыханием ночи. Да, все в точности повторяет тот день… Отец погиб, когда они с мамой и братом были на даче. Им позвонила соседка и надтреснутым голосом сообщила о случившемся. Мама проплакала всю ночь. А испуганная реакцией старших Вероника так не смогла уснуть, ворочаясь в кровати. Еще до восхода девочка спустилась вниз и обнаружила свою мать. Та напивалась в стельку, причем весьма успешно.

- Мам?

- Иди спать, Вероника…

- Мам… А когда папа вернется? – а ей так и не рассказали, что отца больше нет. Девочка была слишком сильно к нему привязана.

- Нескоро,- и на глазах женщины снова выступили слезы. Одним глотком допила остатки вина в бокале и наполнила его заново.- Нескоро…

- Когда? Он же вернется в конце недели, да? Я обещала Даше показать свою новую куклу… - и тут внезапно ее мать вскочила на ноги и залепила дочери пощечину.

Девочка от неожиданности упала на пол. Не расплакалась, лишь удивленно вытаращилась на маму, чье покрасневшее лицо было перекошено от гнева и боли.

- Он не вернется. Не вернется! Никогда! Он погиб! Погиб, дура, понимаешь?! И все потому что ты хотела, чтобы он вернулся за твоими гребанными игрушками! За этой чертовой куклой! И он поехал и разбился!! – сорвалась на крик, Вероника испуганно съежилась.- Ты во всем виновата! Ты! Из-за тебя он вообще поехал обратно в город!! – и закрыв лицо руками, заплакала. Вероника же вскочила на ноги и выбежала на улицу.

И сейчас те ощущения накатили вновь: еще не прогретый солнечными лучами ветер, запускающий длинные невидимые пальцы в её волосы, холодный воздух обжигающий легкие, тупая боль в боку – она ведь тогда очень быстро бежала, влажная трава – убежала, даже не обувшись, и шумное дыхание, и бешеный стук сердца. И только у качелей Вероника остановилась. Тех самых, что ей на день рождения когда-то подарил отец.

Слезы обиды невыносимо жгли глаза, горела кожа на лице, но это все скоро пройдет. Слова матери оставили некую пустоту в районе сердца. Будто вырезали кусок души. Не болит… Просто, горько и одиноко как-то. Тоскливо.

Как и тогда, Вероника опустилась на качели. Стиснула пальцы на двух цепочках – от нее остались желтые следы ржавчины. И начала раскачиваться… это помогало забыться.

Взмываешь вверх, а потом резко летишь вниз. Придать ускорение, и вот, снова вверх, а затем вниз. И никаких мыслей… только иллюзия свободы от такого «полета».

Она не сразу почувствовала его присутствие. Прикосновение к спине, легкое и ненавязчивое, будто ветер подталкивает. И Вероника поняла – ее одиночество нарушено. Вернулся хозяин.

Люцифер наблюдал за ней. Взгляд же багровых глаз остался холодным. Вероника ни разу не видела, чтобы он теплел. Считается, глаза это зеркало души. И глядя в глаза Князя, девушка нередко ловила себя на мысли, что видит там пустоту.

- Понравился подарок? – спросил он, когда качели остановились. Она кивнула и поднялась.

- Да… Как и любой твой подарок, с подвохом,- заметила.

Люцифер проговорил:

- Я ничего не делаю просто так, мышонок. Твои воспоминания, связанные с отцом… Так сочно пропитаны горечью, что я не смог удержаться,- он наклонился к ее шее, едва ощутимо коснулся кожи губами и поинтересовался.- Ты же не против, да?

- Как ты узнал… - начала было Веронике, а затем замолчала, грустно улыбнувшись.- Точно. Забыла, с кем имею дело.

Хмыкнув, Дьявол развернул ее к себе

- Я следил за тобой, мышонок, с твоего первого вздоха… И мне всё про тебя известно. Твои страхи, радости, переживания, счастливые моменты и нет, твои неудачи и достижения. Абсолютно все, Вероника.

Она задала лишь один вопрос. Тот самый, который задавала постоянно с первого часа пребывания в Пустом Мире.

- Зачем тебе я?

- О… Такие, как ты, мышонок, редкость. Чистая душа. Светлая. Ты будто сердце Данки, которое тот вырвал из груди, освещаешь всем дорогу. Выводишь из темноты и исцеляешь. Найти тебя стоило больших усилий… И еще больших получить,- добавил, глядя куда-то вдаль.

- Ты не ответил на мой вопрос,- ей стало как-то неуютно от слов Князя.- Зачем я тебе? А не почему ты меня выбрал…

Кажется, в его глазах мелькнули лукавые искорки. Или может ей показалось?

- Ты скоро узнаешь, Вероника… Ты всё скоро узнаешь.

*****************

Спустя несколько дней Вероника получила приглашение. Ей это даже показалось забавным – она не сдержала смешка, вертя в руках белый конверт. На дорогой бумаге было всего лишь несколько слов: «Шесть часов. Будь готова». И все. Как всегда, никаких объяснений. Лишь туманный намек.

Потом же ее наоборот охватило нервное напряжение. Уже одетая она рассеянно бродила по дому, пытаясь справиться с неприятной мелкой дрожью. Шестое чувство шептало, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет… И проходя несколько раз мимо кухни Вероника ловила себя на мысли, что не помешало бы взять с собой нож. Хоть какое-то оружие. Мнимое чувство безопасности. Зная с кем имеет дело, она ждала чего угодно.

Хозяин «забрал» ее ровно в шесть часов. Стоило стрелке подойти к заветной цифре, как привычный, даже ставший родным, дом исчез. Не успела Вероника и глазом моргнуть, как реальность вокруг изменилась. Теперь она стояла в небольшой комнате, освещенной желтоватым светом.

Тихо потрескивали поленья в камине. И длинные тени на стенах то и дело заходились в своем странном танце. Вероника глянула в сторону. В шаге находился стол, накрытый на одну персону.

- Располагайся,- подал голос Люцифер. Он стоял к ней спиной, держа в руках скрипку.- Если голодна,- он оглянулся на гостью через плечо,- можешь приступать к еде,- и, отложив инструмент, сел в стоящее в углу кресло. Его красивое лицо тотчас поглотили тени.

Вероника опустилась на стул. Скользнула взглядом по многочисленным блюдам, но аппетит не проснулся. Поэтому потянувшись к графину с вином, она наполнила свой бокал.

- Зачем ты меня позвал?

- Подумал, что тебе будет приятно вырваться из привычной обстановки, - Люцифер улыбнулся.- И есть несколько новостей. Замечательных новостей, которыми я бы хотел с тобой поделиться.

- И какие же? – поинтересовалась она, делая глоток прохладного белого.

- Ты как-то сказала мне, что рада тому, что твои родственники войдут в светлое будущее без тебя. Помнишь? – и получив ее кивок в ответ, продолжил.- Я решил помочь им с этим.

Вероника почувствовала, как внутри все сжалось. Ледяная рука легла на сердце, холодный страх приобнял ее за плечи. Он знал ее слабые места и с огромным удовольствием давил на них.

- Что ты сделал? – придав голосу твердость, спросила.

- На следующей неделе Николай встретит замечательную женщину по имени Лидия. И влюбиться в нее. Влюбиться так сильно, что и привязанность к тебе, и горе от твоей смерти - все эмоции, связанные с тобой, померкнут. Не волнуйся, мышонок, я постараюсь сделать так, чтобы твой муж поскорей забыл о тебе,- мягко произнес.- Не пройдет и трех месяцев, как они поженятся. И Егор так сильно привяжется к мачехе, что станет называть ее мамой. Даже воспоминаниям о тебе не останется места. Я позабочусь о том, чтобы ты исчезла для них,- гостья решила наполнить свой опустевший бокал, но рука дрогнула – вино расплескалось.- Как ты сама мне сказала, мертвые остаются в прошлом… Ты довольна, мышонок? – не без удовлетворения наблюдал за тем, как Вероника пытается справиться с дрожью.

Её эмоции окрасились в багровые тона гнева. Люцифер потянул за тонкую ниточку её чувств – она осела синим вкусом на кончике языка. Потрясающе. Злость, беспомощность и боль – изумительный коктейль.

Она молчала несколько минут, пытаясь взять себя в руки. А потом, все также не отрывая взор от пустой тарелки, медленно проговорила.

- Так даже лучше, если они меня забудут… - замолчала, когда Люцифер поднялся. Он подошел к ней и, обхватив подбородок, заставил смотреть ему в глаза. Его пронизывающий взгляд буквально впился в её лицо. Дьявол сильнее стиснул пальцы.- Ты выбрал хорошую женщину. Надеюсь, что она позаботиться о моей семье…

Он продолжал держать ее. Было больно, но Вероника не сопротивлялась. Но вот, в багровых глазах сверкнула уже знакомая девушке насмешка.

- Ты совсем не умеешь врать, мышонок. У твоей ревности особый вкус… Очень запоминающийся. Даже не смотря на всю твою святость,- в его голосе заиграли ядовитые нотки,- ты, как и все остальные люди, эгоистична. И да, может быть ты против того, чтобы они тяготились твоей смертью… Но вместе с этим ты хочешь, чтобы тебя помнили. Чтобы твой светлый образ жил в сердце мужа и сына. Чтобы осталось еще хоть что-то, кроме гниющего трупа в земле… Ты хочешь жить, хотя бы в их воспоминаниях. Но я не дам тебе такого шанса. Твоя семья даже не вспомнит о тебе… Тот, ради кого ты отдала себя в мои руки, легко найдет тебе замену. Люди они такие – их память довольно избирательна. Это играет мне на руку.

- Зачем тебе это? – глухой вопрос.

- Мне нравится, как ты страдаешь,- ответил просто.- И твои душевные муки намного слаще физических.

И тогда в ней проснулось то самое, чего он ждал. Ненависть. Раскрашенная алым, словно кровь, с оглушающим ароматом и неповторимым металлическим привкусом. Светлые души всегда способны на самые сильные и «вкусные» эмоции.

- Ненавижу тебя,- ее надтреснутый голос разрушил опустившуюся тишину.- Ненавижу…

Дьявол наклонился к ней, вдохнул аромат ее ненависти и лукаво шепнул.

- Не забудь эти слова, мышонок. Они тебе еще пригодятся в будущем.