Верни Мою Душу

Глава 13. Пленник скорби своей

Я обещал, что мы придем туда,

Где ты увидишь, как томятся тени,

Свет разума утратив навсегда.

Данте "Божественная комедия"

- Возможно ли найти умиротворение в Аду?

Вероника, вздрогнула, услышав за спиной голос, который никак не ожидала услышать в Пустом мире. Она сидела за столом и делала наброски будущего рисунка. Ей хотелось нарисовать море, эту капризную переменчивую стихию. Не особо получалось. Когда-то давно Вероника занималась рисованием, но уроки пришлось забросить из-за болезни Николая.

Она тотчас обернулась и не сдержала удивленного возгласа. На пороге комнаты стоял Странник. Егор облокотился плечом на дверной косяк, засунув руки в карманы джинс, и внимательно наблюдал за ней.

Вероника обняла сына, а когда отстранилась и посмотрела в его лицо, то с грустью отметила, что исчезли столь родные и близкие ей черты. Он стал Странником. Прежними остались только глаза.

Но радость от встречи тотчас прошла, сменившись колючей тревогой. Вероника стиснула руку сына и надрестнутым голосом произнесла:

- Тебе нельзя здесь находится. Если он узнает, что ты здесь...

Странник перебил её.

- Всё хорошо, Вероника. Я бы и не смог пройти сюда без его разрешения.

Вероника удивленно посмотрела на сына и спросила недоверчиво:

- Люцифер разрешил тебе прийти сюда? Правда?

- Правда, мышонок,- сам Хозяин уже сидел на её месте и внимательно рассматривал наброски Вероники.- Кто я такой, чтобы препятствовал воссоединению семьи? - усмехнулся и провел рукой по листу бумаги - линии карандаша зашевелились и лениво поползли навстречу друг другу, сливаясь в спокойную морскую гладь, вырастая в деревья, смыкаясь вверху небесным сводом, ложась тенями и тускнея светом.

Вероника кинула на него подозрительным взгляд. Ей-то, как никому другому было известно, что Князь ничего не делает просто так.

- Не буду вам мешать,- он поднялся из-за стола, направился к выходу.- Страннику еще многое предстоит рассказать, не так ли? - и бросил красноречивый взгляд на Егора - тот ничего не сказал в ответ.

Вероника и её сын остались одни. Внезапно женщина всё поняла без слов. Конечно, этим оно и должно было закончиться. Просто и логично. Одному необходимо уходить, другой же должен остаться, скованный долгом.

- Прости... - проговорил Странник мягко,- но я ничего не могу поделать. У меня не получится остаться. Ты и сама это понимаешь.

Вероника качнула головой. В глубине души она давно знала, что однажды Страннику придет время уйти, но надеялась, что её сын побудет с ней подольше.

- Ты вернешься?

- Вряд ли.

- Думаешь, мы еще встретимся?

Странник улыбнулся, заглянул в светлые глаза Вероники.

- Конечно. Если не в этой жизни, так в следующей. Мы с тобой связаны, Вероника. И это наша не последняя встреча. Можешь в этом не сомневаться.

Она обняла сына крепко-крепко на прощание, а потом наблюдала за тем, как он уходит: как неспешно идет к морю, как останавливается у самой кромки воды, оборачивается, смотрит на нее, улыбается и исчезает.

Мышонок медленно опустилась на своё место. Она должны была ощутить тоску и горечь от расставания с сыном, но женщина положила руку к груди - внутри была только звенящая, можно даже сказать пугающая пустота.

*************

- Она ведь не знает, не так ли? - Странник замер в густой и вязкой тени. - Ты ей не рассказал?

Князь даже не посмотрел в сторону внезапно возникшего гостя.

- О чём? - поинтересовался с ленцой.

- О том, что он тоже здесь... - Егор шагнул под неяркий и бледный свет. Его взгляд скользнул по Князю - тот сидел на своем каменной троне, в ногах же лежал один из шакалов, чьи яркие глаза блеснули в полумраке. - Вероника имеет право об этом узнать.

- Нет, не должна,- Люцифер потрепал своего питомца по загривку.- Ей ни к чему эта новость. Мышонку и так хорошо.

Странник прищурился.

- Ей ни к чему? Или тебе?

Ответа на этот вопрос не последовало.

- Пора уходить, Странник,- холодно произнес Князь.- Тебя заждались другие миры.

Егор кивнул. Непродолжительный разговор можно считать оконченным. Но перед тем, как навсегда покинуть Пустой Мир, он осторожно произнес:

- Ты же помнишь, что светлые души не могут долго находится здесь? Они не созданы для Пустого Мира.

- Я этого никогда не забывал.

*************

Его выздоровление все считали чудом. Николай и сам так думал. Он был почти что на пороге смерти, но старуха с косой внезапно отступила обратно в темноту, из которой уже было вышла ему навстречу. Наверное, бывает такое в жизни. Второй шанс. Еще одна попытка всё исправить.

А потом умерла Вероника. Абсолютно глупая и нелепая смерть, которая только могла случиться. Николай часто ломал голову над тем, почему именно она... И почему именно так. Вероятно, у судьбы действительно чёрное чувство юмора. Затем последовала недолгая жизнь вдовдца и встреча с Лидией, которая показала ему, что всё продолжается. Смерть есть смерть, а жизнь всё равно течет вперед. На свет появились две хорошенькие дочки, но спустя лет десять вслед за матерью ушел и Егор. Их даже похоронили рядом. Мальчик был всегда к ней привязан.

Постепенно жизнь вернулась в мирное русло. Работа, семья, отдых летом, снова работа. Время неумолимо проносилось вперед, отражаясь в воспоминаниях темными или светлыми, или серыми размытыми моментами. Беспощадное и неумолимое оно неслось, без оглядки, пока вдруг не затормозило внезапно.

Рак.

И вот, почти спустя двадцать лет болезнь вернулась и быстро набирала силы. Николаю это всё напоминало какой-то страшный сон. Смерть пришла протоптанной до этого тропой за ним. Время чудес закончилось.

Болезнь сожрала его буквально за год, выпив все силы и соки из молодого еще тела. Врачи не могли ему помочь, как и в прошлый раз. Только руками разводили и на многочисленные вопросы Лидии о том, выздоровеет ли ее муж, отмалчивались. Не стоит надеяться. Ему уже ничего не поможет. Крепитесь. Скоро его не станет.

Крепитесь и молитесь за грешную душу, которая скоро встретиться с Создателем.

Лидия не отходила от постели мужа. В последние дни он уже не приходил в себя. Только один раз перед смертью, на несколько минут. Это посчитали добрым знаком.

Но порой добрые знаки не сулят ничего хорошего. В те минуты сознания, когда Николай открыл глаза и на короткое время пришел в себя, он видел не жену и дочку, а мужчину, сидящего на краешке его кровати. Гость был Николаю незнаком. Заметив, что больной рассматривает его, мужчина улыбнулся и приложил палец к губам. В руках незнакомец катал безделушку, показавшуюся Николаю абсурдной. Стеклянный шар, в котором сидел усеянный искуственным снегом пингвин. Где-то он, Николай, уже видел эту игрушку...

С этой удивительно ясной и чистой мыслью Николай и провалился обратно в темные объятия сновидения. Перед глазами еще несколько минут стоял этот образ. Образ чего-то неумолимого и приближающегося.

*************

- Куда ты меня ведешь?

Князь скользил через тени впереди, Вероника же следовала за ним. Он ничего ей не объяснил. Лишь обронил "иди за мной" и оставил её маленький мирок. Мышонку ничего не оставалось, как последовать его примеру - точно также шагнуть через тонкую грань и постараться не отставать от Хозяина.

Они прибыли именно в то место, которое Вероника всегда избегала. Она побывала там раз, и этого хватило сполна. Сердце Пустого мира ничуть не изменилось с её прошлого посещения. Да и вряд ли ему вообще суждено поменяться.

Люцифер направился вперед. Вероника с чувством нарастающей тревоги тоже. Она старалась не смотреть на скорчившиеся фигуры, не касаться их, не слушать их стонов...

"Не смотри на них. Не думай об этом. Просто не смотри..."

Князь резко замер и повернулся к ней:

- Поприветствуй нового гостя, мышонок,- и отошел в сторону, открывая женщине вид на того, кого она боялась и одновременно с этим (где-то в глубине души) желала увидеть снова.

Это был действительно он. Тот самый человек, ради которого, не сомневаясь, пожертвовала собой. Тот, чье счастье ставила превыше своего... Вероника стояла перед Николаем.

У неё было такое чувство, как будто что-то порвалось внутри. Лопнула натянутая струна c острым и резким "треньк". Издав приглушенный крик, она бросилась к нему, попыталась растормошить, обратить на себя внимание, но Коля её не видел. Он сидел, подтянув к себе колени, и безучастно смотрел куда-то вдаль. Вероника даже ударила его в плечо, но никакой реакции в ответ не получила.

Раздался спокойный голос за её спиной:

- Он тебя не видит, Вероника. И не слышит.

Сам Князь стоял в стороне и безучастно наблюдал за попытками мышонка достучаться до своего бывшего мужа. Она поднялась и резко развернулась к Люциферу. Её голос дрожал от нахлынувшей злости:

- Тебе это доставляет невообразимое удовольствие, да? Нравится вкус? А цвет? Ведь именно ради этого ты меня сюда привел, не так ли? Очередная игра, Княже? И какие же ставки сегодня?!

К её удивлению он отреагировал совсем иначе, чем мышонок предполагала. Никакой ехидной улыбки, язвительного тона, будто рапира, колющего в слабые места, скрытой уловки или подтекста. Он повернул голову, глядя на Николая, и негромко произнес:

- Мне показалось, ты имеешь право знать, что он теперь тоже здесь.

Князь чувствовал, как её злость сменяется совсем другим чувством, более темным, тяжелым, удушающе горьким... Отчаянием. Видеть его здесь было точно такой же мукой, как и наблюдать за тем, как он умирает от рака. Всё вернулось на круги свои. История пришла к своему началу.

Люцифер молча смотрел на то, как она, прижимаясь к мужу, просит того ответить ей, услышать её голос... А потом просто заплакала. Князь осторожно потянул за ниточку её чувств. Давно он уже их не пробовал. Чистое горе. Дистилированное. Яркое.

- Что ты хочешь? - неожиданно спросила Вероника, поднимая на него влажные глаза.

Люцифер посмотрел на неё с интересом:

- Ты о чём?

- Что ты хочешь за его свободу? Сколько лет? Триста? Четыреста? Пятьсот? - её голос сорвался, и она заговорила тихо, едва слышно.- Или вечность? Хочешь я останусь с тобой навсегда, Князь? Только отпусти его... Пожалуйста... Я останусь с тобой. Только дай ему уйти. Пожалуйста...

Он смотрел на неё долго и внимательно. И в этом взгляде было что-то, что заставило Веронику похолодеть. Словно она сказала то, что не должна была говорить... Другие слова от неё ожидались.

- Я не могу дать ему уйти. Я не имею на это прав. Он сам уйдет, когда захочет. И тебе этого не изменить, Вероника.

- Но...

Дьявол оборвал её резко:

- Он принаджелит Пустому Миру. Твой муж сам сюда пришел, мышонок,- криво улыбнулся.- И никакая сделка не сумеет его спасти.

Она молчала несколько минут. Просто стояла, прижав руки к груди, не отрывала глаз от Николая и молчала.

- Почему? Почему он попал сюда? - наконец спросила.- Он не должен быть здесь. Это ведь не справедливо...

- Справедливо? - насмешливо переспросил Люцифер.- Знаешь, справедливость замечательное слово. Всё должно расставить на свои места, не так ли? Этому конфетку дать, а этого в угол поставить,- в его глазах загорелись отнюдь недобрые искорки - Вероника невольно сделала шаг назад. - С чего ты взяла, что твой ненаглядный лучше остальных? Что ему здесь не место? Он пришел сюда сам. Я не приводил его сюда. И уж точно не мне его уводить. Все дороги ведут в Пустой Мир, мышонок! - вскинул руки и засмеялся.

Только смех его не предвещал ничего хорошего. Вероника уже слышала такой. В ту ночь, когда началась Дикая Охота...

- Здесь все сами по себе, мышонок,- его резкие слова хлестнули её, будто бы пощечина.- Пора уже к этому привыкать.

Вероника почувствовала, что еще немного, и расплачется. Просто и по-детски. От того, что всё не так, как должно было... Предложи ей Люцифер сделку в обмен на свободу Николая, она бы согласилась, не раздумывая. Как и в прошлый. Но сейчас... Горько было не столько от того, что Николай здесь, сколько от беспомощности положения. Дьявол прав - эти законы и ему не под силу менять. Куда уж ей... Глупой мышке, бросившей вызов коту.

"Кот" между тем смерил её снова внимательным взглядом. Знает, что творится у нее на душе. Знает, тянет, распутывает цветные клубки эмоций, играется... Пытается прочувствовать. И не может.

- Пойдем, Вероника,- заговорил он мягко, с успокаивающими детьми. Так, наверное, с маленькими обычно разговаривают, чтобы снова не раскричались и не разревелись.- Ему ты не поможешь,- и осторожно протянул руку, чтобы коснуться её.

Вероника резко дернулась, избегая его прикосновения. Пальцы Князя на мгновение замерли в воздухе, а затем он убрал руку. Мышонок буквально кожей ощутила исходящий от него холод. Почувствовало и Сердце - вокруг потемнело, резкими тенями очертив фигуры гостей Пустого мира...

- Я останусь здесь. С ним,- глухо произнесла она, буквально выталкивая из себя каждое слово.

- С ним? - переспросил.

Он умел быть быстрым, когда хотел. Мгновение, смазанное движение, и Люцифер оказался рядом с ней. Вероника заглянула в его темные глаза и прежний страх внутри ожил - зашевелился холодной змеей внутри.

Он произнес вкрадчиво, выделяя каждое слово:

- С ним, Вероника? Разве твоё место с ним? - а когда она хотела отвернуться, чтобы не встречаться с Князем взглядом, обхватил ладонями лицо и заставил смотреть ему в глаза.- Правда такова, мышонок. Ты никогда ему не была нужна. А сейчас, тем более...

У него не было такой привычки - лгать. Нет, правда, правда и только правда. Острая, жалящаяся, прямо, как рассерженная оса, правда. Хочешь, не хочешь, а узнать её придется.

- Я останусь здесь.

Он нахмурился. Странный отблеск мелькнул в его глазах. Вероника так и не смогла понять: то ли раздражение, то ли тревога. А может и то, и то другое вместе.

- Не стоит, Вероника. "Сердце" не для таких, как ты. Долго здесь находится тебе нельзя.

- Я всё равно останусь... С ним... Тут...

Упрямая. Её так просто не отговорить. Особенно, когда речь заходит о Николае. От своего так просто не отступиться. Похвально, но и глупо с другой стороны.

Еще несколько минут она чувствовала прикосновения его пальцев, потом же Люцифер отпустил её. Вероника услышала тихое, произнесненное прямо возле уха - Князь склонился к мышонку:

- Это твоё решение, Вероника. Береги себя,- мимолетное касание едва теплых губ к щеке, и всё - он ушел тихо, незаметно, как всегда.

Мышонок осталась одна. Она подползла к Николаю, но так и не нашла слов, которые могла бы ему сказать. Всё равно ведь не услышит, не увидит... Вероника сжалась в комок, закрыв лицо руками.

Она не чувствовала уже ничего. Не осталось даже слез. Не осталось ничего, кроме свинцовой чёрной усталости, укрывшей её плечи.