Вернуться навсегда

Глава 13

Когда Мэтт поцеловал ее на прощание у входной двери и сказал, что проверит лошадей, Сьерра вцепилась ему в руку.

— Что такое, дорогая? — вопросительно улыбнулся он.

Она смотрела на любимое, красивое лицо, не в силах объяснить охватившую ее внезапную панику.

— Не хочу с тобой расставаться, — беспомощно прошептала она. — У меня вдруг появилось предчувствие, что у нас осталось совсем мало времени.

— Да будет тебе, — успокоил Мэтт. — Все только начинается. Ты мне нужна, Сьерра. И на этот раз все по-другому.

— Обещаешь?

— Ничто хорошее в жизни не дается легко. Наверное, Сэму пришлось все потерять, чтобы заставить меня это понять. Я пошел бы за тобой в ад, Сьерра.

— Да я скорее умру!..

Он протянул руку и погладил ее по щеке.

— Как ты полагаешь, дорогая, не могли бы мы втроем уехать и начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда?

Она удивилась:

— Уехать?

Мэтт помрачнел:

— Здесь все напоминает о прошлом, о том, что нас разлучило.

— Мэтт, я хочу быть с тобой, но я уехать не могу.

— Может, на расстоянии от отца тебе будет проще?

— Да он тут ни при чем. Я могу жить хоть на Аляске, но он ведь зафрахтует самолет и явится к ужину, если заблагорассудится. Этот городишко мне дорог, Мэтт. Я здесь многих знаю, ко мне хорошо относятся. И я хочу, чтобы Уилл знал, где его корни. Я выросла без матери и внутри всегда ощущала пустоту. Наверное, поэтому мне важно знать, что у меня есть свое место в этом мире.

Мэтт кивнул.

— Смогу ли я здесь долго выдержать?

Она печально улыбнулась:

— Знаю. Но разве, будь место получше, ты бы его уже не нашел?

— Ступай в дом и делай свои дела. Я только проверю, все ли в порядке, и приду.

Он поцеловал ее и направился в сарай.

Сьерра смотрела ему вслед, любовалась прямой, гордой походкой, пока он не скрылся из виду. После двух ночей и целого дня в его объятиях ей бы следовало чувствовать себя переполненной им, а она все равно мечтала о его прикосновении. В душе царил покой, которого она доселе не знала.

Мэтт разобьет ей сердце, если снова уедет. По крайней мере, он хоть подумывает, чтобы остаться. Если в самом деле он ее любит?.. Смеет ли она надеяться, что они могут быть вместе?

И снова ей в голову пришла удручающая мысль. Мэтт должен знать правду об Уилле. Но не может она сказать ему и все испортить. Мэтт и так уже любил Уилла, как своего собственного сына. Он не знает правды, и это дало ему свободу полюбить мальчика. Разве так плохо, что они будут жить вместе и у него будет сын, хоть он об этом не узнает? Она устала от лжи, а Мэтт был тем человеком, от которого не хотелось ничего скрывать. Однако сейчас Сьерра не могла решиться. Да и в данной ситуации ее признание могло быть принято за шантаж с целью удержать его возле себя.

Глубоко вздохнув, она направилась в дом. Эти два дня уже казались ей чудесным сном. Только она и Мэтт, никого больше, никаких преград между ними. Они шутили, дразнили друг друга и то и дело предавались любви. И каждый раз все было иначе, лучше, трепетнее. Ее сердце забилось при воспоминании. Хоть они с Мэттом родились в разных по социальному статусу семьях, они все равно были рождены друг для друга.

Сьерра оставила дверь незапертой и пошла ставить кофе. Сунула в духовку полдюжины замороженных пирожков. Соскучилась по горячей пище. Собрала одежду с дивана, достала белый махровый халат и отправилась в ванную комнату. Налила полную ванну, разделась и долго отмокала в горячей воде, приятно пахнущей жасмином. Вытянувшись во весь рост, она блаженствовала в тепле, сладко переживая последние ночи.

Закрыв глаза, она с упоением вспоминала, как умело ласкал ее тело Мэтт. Только в его руках она чувствовала себя настоящей женщиной. Всю жизнь ей говорили, что она красива. Иногда Сьерра задумывалась, а разглядел ли кто-нибудь ее под красивой внешностью? Бену это точно не удалось. Но Мэтт заставил ее поверить, что она красива и внутренне. Он разбудил в ней способность любить и радоваться жизни. Да, ведь скоро Рождество. Ей так хотелось, чтобы все вокруг были счастливы!

Когда вода остыла, Сьерра неохотно спустила ее, быстро встала и вытерлась досуха. В предвкушении встречи с Мэттом она быстро расчесала еще влажные после мытья волосы, надела белье и халат. Отец привезет Уилла через несколько часов, так что, возможно, ей удастся уговорить Мэтта побыть с ней. И они снова будут любить друг друга.

Тут Сьерра виновато сообразила, что украла его у Лиэнн и детей на все выходные. Хотя, как она догадывалась, у них все налаживалось. Мэтт сказал, что Джерри вскоре возвращается домой.

Она стянула халат поясом на талии, сунула ноги в тапочки и отправилась в гостиную. Мэтт еще не приходил. Сьерра забеспокоилась, не случилось ли что с лошадьми.

Хотя в доме было довольно тепло, она разожгла камин, потом сходила в кухню проверить духовку. Хоть бы Мэтт поторопился и пришел выпить с ней кофе.

Она вздрогнула от стука в дверь.

Как похоже на Мэтта. Надо будет ему прямо сказать, что он может не стучать.

— Открыто. Входи.

Дверь распахнулась. Она приветливо улыбнулась, ожидая увидеть Мэтта.

Сьерра вздрогнула, узнав в крупном мужчине на пороге отца.

— Папа, — воскликнула она.

Он вошел в дом. Мимо него пролетел Уилл, нагруженный пакетами.

— Планы слегка изменились, — пояснил Уилльям Росс. — Мне сегодня надо уезжать в Альбукерке. Мы вылетели более ранним рейсом.

— Надо было позвонить.

— Господи, девочка. Да я оставил сообщение еще в пятницу вечером. Ты что, не проверяешь свой автоответчик?

Сьерра виновато вспомнила, что даже не подумала о телефоне. Но она не собиралась признаваться, что это ее первые полчаса, проведенные дома за последние два дня.

Уилл кинулся к ней.

— Мы ходили по магазинам. Смотри, что мне дедушка купил!

Он показал ей CD-плейер. Сьерра с отсутствующим видом кивнула. Уилльям Росс злорадно улыбнулся.

— Без возражений, Сьерра? Я удивлен.

— Мы и тебе подарок купили, мама, — заявил Уилл. — Можно, я отдам, дедушка?

Уилльям Росс кивнул. Сьерре не понравилось, как он на нее смотрит. Будто пытается определить, что такое в ней изменилось. Сердце ее трепетало, она боялась, как бы Мэтт случайно не вошел в дом, и старалась себя успокоить: он ведь наверняка заметит машину отца. И Мэтт согласился дать ей время подготовить отца к его внезапному появлению в их жизни.

Тут Сьерра услышала, что отец что-то говорит:

— Я знаю, ты всегда любила кашемир.

Она неохотно взяла коробку из рук сына и открыла ее. Там лежал дорогой кашемировый свитер цвета мяты.

— Не надо было…

— Ты не должна отказывать себе в красивых вещах. Почему бы тебе не бросить заниматься ерундой и не вернуться домой? Ты не приспособлена к такой жизни.

Сьерра повернулась к сыну:

— Отнес бы ты все новые вещи к себе в комнату, сынок? — предложила она, дождалась, когда он скроется из виду, и повернулась к отцу. — Папа, даже не начинай, не сегодня. У меня нет настроения с тобой спорить.

Распахнулась дверь. Вошел Мэтт с мрачным выражением на лице. Он мельком взглянул на Уилльяма Росса, потом повернулся к Сьерре с таким видом, будто в комнате больше никого не было.

Сердце ее перестало биться. Она умоляюще взглянула на Мэтта, но тот, похоже, ничего не понял.

— Мне пришлось напоить лошадей, но в остальном все в порядке, — доложил Мэтт.

Лицо отца Сьерры приняло пурпурный оттенок. Он негодующе взглянул на дочь, перевел взгляд на вошедшего в комнату человека, затем снова посмотрел на дочь.

— Спасибо, Мэтт, — сказала она, сжав дрожащие руки в кулачки.

Даже если бы случилось чудо, заросший Мэтт в мятой одежде в глазах ее отца не мог бы больше смахивать на бродягу.

Уилльям Росс потерял дар речи. В комнате повисла тяжелая тишина. Сьерре казалось, она слышит, как бьется в груди сердце. Как мог Мэтт так с ней поступить? Наверняка ведь заметил «линкольн» отца. Или он сделал все умышленно?

Отец смотрел на Мэтта так, будто повстречал самого дьявола.

— Что ты здесь делаешь? — заикаясь спросил он.

— Полагаю, у меня столько же прав жить в этом городе, сколько и у вас, — спокойно ответил Мэтт.

— Это мы еще посмотрим, — угрожающе заявил Росс.

Мэтт посмотрел ему прямо в глаза:

— Я не боюсь вас, мистер Росс.

Сьерра поняла, что не может позволить им спорить.

— Это мой дом, и Мэтт здесь желанный гость, — объявила она.

Отец уставился на нее горящими от ярости глазами. Казалось, он впервые заметил, как легко она одета.

— Шлюха! — бросил он.

Она отшатнулась, будто ее ударили, из глаз полились слезы.

Мэтт смотрел на него, не веря своим ушам.

— Как вы смеете так разговаривать со своей дочерью? — возмутился он. — Сьерра не сделала ничего позорного.

Росс не обратил на него внимания, не сводя взгляда со Сьерры.

— Ты ничуть не лучше своей матери.

Сьерра даже рот открыла от удивления.

— Что ты этим хочешь сказать?

Отец стал еще краснее.

— Я скажу тебе, что… — закричал он.

И вдруг побелел. Лицо исказилось. Отец схватился за грудь. Видно было, что он задыхается.

— Папа! — закричала Сьерра.

Отец опустился на колени, потом упал на пол. Сьерра бросилась к нему. Уилльям Росс лежал неподвижно и стонал.

Она повернулась к Мэтту.

— Мэтт, пожалуйста!..

Но ей не надо было просить его вызвать «скорую помощь». Мэтт уже набирал номер.

Сьерра потеряла всякое представление о времени, сидя в больничном холле и крутя в руках смятую салфетку. Она не обратила внимания на проходящих мимо людей, на издевательские рождественские гирлянды, украшающие колонны, на постоянно трезвонящие телефоны.

Все, что произошло в последние несколько часов, смешалось в ее памяти — прибытие «скорой помощи», возня врачей у безжизненного тела отца, поспешное переодевание и поездка в больницу. В суете она нацепила драные джинсы и новый, дорогой свитер, суеверно надеясь, что, если на ней будет отцовский подарок, события можно будет повернуть вспять.

Сьерра не помнила, как умирала мать, была слишком маленькой. И как-то беспечно думала, что отец всегда будет рядом. Он казался ей сработанным из камня — ведь камни не умирают. Уилльям Росс, конечно, не подарок, но он единственный ее родитель.

Ей хотелось, чтобы рядом был Мэтт, чтобы утешил, подержал за руку. Она бы ему сказала, что не винит в случившемся с отцом. Виновата она одна. Надо было сказать отцу, что Мэтт вернулся.

Когда «скорая» умчалась, Мэтт велел ей ехать следом и попросил быть поосторожнее, не попасть в аварию, пообещав побыть с Уиллом. Сьерра в суматохе почти забыла про сына. Сейчас она укоряла себя: ведь должна была прежде всего подумать о нем. Услышав шум, Уилл сбежал вниз. Наверняка, увидев лежащего на полу деда, он вспомнил жуткую сцену убийства Бена. Что бы она делала, не будь там Мэтта? Но с другой стороны, не войди он неожиданно…

Нет, она не может его винить! Он не должен прятаться от отца или кого-то еще. Отец чересчур эмоционально прореагировал, сам вызвал у себя сердечный приступ. Сьерра все еще не могла забыть, как он обозвал ее шлюхой. Мэтт — единственный мужчина, с кем она спала по собственной воле.

Если кто и вынуждал ее чувствовать себя дешевкой, так это Бен, чье раздражение от постоянных неудачных попыток удовлетворить жену было вызвано не ее холодностью, а его недостатками. Если бы он был понежнее…

Теперь Сьерра знала, что такое любовь. Но отец должен смириться с тем, что она будет жить по-своему. Не старался ли он сейчас надавить на нее единственным оставшимся способом? Угрозой оставить ее навсегда?

По крайней мере, Сьерра знала, что Уилл в самых надежных руках — в руках своего отца. Она видела, как с каждым днем крепнет между ними связь, временами даже чувствуя себя лишней и ревнуя. Наверное, матери имеют такую мистическую связь с дочерями. Но у нее, можно сказать, никогда не было матери. Возможно, будет и у нее самой дочка…

Сьерра гнала от себя эту мысль. Если она сможет сохранить Мэтта только при условии отказа от мечты завести кучу детей, то без колебаний пойдет на эту жертву. Ведь у нее уже есть Уилл.

Разве Уилл не вправе знать о своем родстве с Мэттом? Ей не хотелось, чтобы он вырос с той сосущей пустотой, которую часто ощущала она. У Бена были свои резоны, чтобы на ней жениться, и далеко не бескорыстные. Так ли уж она у него в долгу? К тому же Сьерра знала, что ничто не уменьшит любовь Уилла к нему.

Но сейчас она не задумывалась о будущем. Ей никто не говорил, но она знала, что у отца инфаркт, и понимала, что следующие несколько часов будут критическими.

Сьерра поставила локоть на узкий пластмассовый подлокотник больничного кресла и устало опустила голову на ладонь.

Когда она очнулась от размышлений, перед ней стоял Мэтт.

— О Господи, я так рада, что ты здесь. — Она встала и обняла его.

Мэтт крепко прижал ее к себе, потом отпустил и посадил в кресло.

— Что-нибудь слышно? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Хочешь что-нибудь съесть или выпить? Я знаю, ты не ела.

— Нет, не смогу.

Он сел рядом.

— Беспокоился, что ты сидишь тут одна. Я отвез Уилла к Лиэнн.

В глазах Сьерры появилась тревога.

Мэтт обнадеживающе улыбнулся:

— Лиэнн обожает детей. Она присмотрит за ним не хуже меня, даже лучше, потому что знает как. И они с Салли и Тэннером уже нашли общий язык. Уилл останется там на ночь, я привезу его к тебе рано утром.

— Верно. Это меня она ненавидит…

— Ты не права. Ей кажется, что она защищает мою честь, относясь так к тебе. Знай Лиэнн тебя, все было бы иначе. Она — как твой отец. Один взгляд на меня — и он видит лишь парня из низшего сословия, который портит жизнь ее дочке.

— Извини. Я не должна была так говорить о Лиэнн и не хотела быть резкой. Я просто устала от того, что все вокруг пытаются устроить наши жизни, хотя представления не имеют о наших чувствах. Как ты думаешь, в состоянии этот городишко измениться настолько, что люди смогут свободно любить друг друга, забыв о своем происхождении? Может ли мир вообще измениться? Одно Рождество следует за другим, кругом полно разговоров о мире на земле, только этот мир все никак не наступает. К январю все обо всем забывают.

Он крепко сжал ее руку:

— Я никогда не обращал особого внимания на то, о чем люди думают. Меня всегда больше волновало, нравлюсь ли я им. Но знаешь, самое важное, что ты сам думаешь о себе, когда один.

Мэтт обнял ее за плечи и притянул к себе. Она положила голову ему на плечо.

— Ты смертельно устала. Почему бы тебе немного не подремать? Я разбужу, когда придет врач.

Сьерра уже закрыла глаза.

— Я замерзла, правда странно?

Мэтт потер ей руку ладонью.

— Все нервы, дорогая. — Он накинул полу своей куртки ей на плечи. — Сейчас согреешься.

— Мэтт…

— Да…

— Ты не виноват.

— Мне думается, виноват. Ворвался в дом, решил свести с ним счеты. После наших выходных я хотел, чтобы все было в открытую. Никогда не думал, что один мой вид приведет его в такую ярость. Мне очень жаль! Ты обещала поговорить с ним. Я должен был подождать.

Сьерра слышала его как бы издалека. Через минуту она заснула беспокойным сном.

Проснулась она от того, что Мэтт легонько тряс ее, и заметила, что перед ними кто-то стоит. Сообразив, что это доктор Абернати, она выпрямилась, пригладила ладонью волосы.

— Как мой отец? — спросила Сьерра, готовясь к худшему. — Наверное, плохо, раз вызвали вас.

— У вашего отца инфаркт. Это серьезно! Но я считаю, он выкарабкается. Как я сказал ему несколько недель назад, когда обнаружил неполадки с сердцем, он должен придержать лошадей. Нужна операция, так что теперь у него нет выбора и времени, чтобы откладывать.

— Он знал, что у него больное сердце?

— Да. Я полагал, что он вам сказал.

— Нет.

— Сейчас он отдыхает. Спрашивал про вас. Я бы до утра никого к нему не пустил, но он очень хочет с вами поговорить. Вы можете пройти к нему, но лишь на несколько минут.

Сьерра встала и оправила свитер.

— Спасибо, — сказала она.

— Я вас провожу.

Отец с землистым лицом лежал на кровати, накрытый тонкой простыней и окруженный мерцающими мониторами.

Доктор ушел, оставив их наедине.

— Сьерра? — позвал отец.

— Да, это я, папа. Доктор сказал, ты поправишься.

— Откуда ему знать? Я никогда себя так погано не чувствовал.

— Тебе следует быть осторожнее.

— Сьерра, ты когда-нибудь меня простишь?

— Я понимаю, ты рассердился, увидев Мэтта. Но он хороший человек. Ты уже раз ошибся по поводу Бена. И насчет Мэтта ошибаешься.

— Я всегда боялся, что ты вырастешь похожей на мать, и считал, что защитил тебя от этого. Она была такой красивой. Мужчины постоянно на нее заглядывались.

— Тебе это должно было льстить.

— Нет, потому что она выставляла себя напоказ, хотела, чтобы на нее смотрели. Я дал ей все, Сьерра. Но она была настолько моложе меня! Я надеялся, родишься ты, и она станет счастливее.

— Ты не обязан мне рассказывать. В каждой семье есть проблемы.

— Я должен рассказать, так что слушай, пока они тебя отсюда не вышвырнули. А утром меня вполне может уже не быть.

— Папа, ты поправишься.

— Поправлюсь или нет, но я должен снять с тебя этот груз. Я всегда хотел рассказать тебе правду о матери, но чем дольше тянул, тем труднее было решиться.

— Какую правду?

— Я вернулся домой из деловой поездки раньше, чем собирался, и застал ее с молодым парнем, рабочим с фабрики, прямо там, в моем доме. Я рассвирепел, Сьерра, но я ее любил. Понимал, что меня подолгу не бывает, что я уделяю ей мало внимания. Короче, хотел все наладить. Она же заявила, что возвращается в Мексику. Я сказал, что если она уедет, то без тебя.

Сьерра прижала пальцы к горлу.

— Моя мать жива? Она была жива все это время, а я ее никогда не видела?!

Она дрожала от гнева, не в состоянии смириться с таким предательством.

— Сьерра, я поступил так в твоих интересах. Она сама сделала выбор. Могла остаться.

Она боялась заговорить — в гневе могла ухудшить его состояние. Как же нечестно со стороны отца признаться тогда, когда у нее нет возможности ответить.

— Я не могу сейчас об этом говорить, — сказала она. — Увидимся утром. И ты будешь здесь.

Сьерра медленно вернулась в холл. Рассыпались все ее иллюзии насчет отца, растившего ее в одиночку, тоскующего по любимой умершей жене, любящего ее так сильно, потому что, кроме нее, у него никого нет. Верно, мать могла остаться в доме мужа, где он мог бы за ней следить и заставить сполна заплатить за неверность. Сьерре показалось, что она сейчас упадет. Как мог собственный отец так предать ее?

Дойдя до холла, она прислонилась к стене и посмотрела, где Мэтт. Не обнаружив его, Сьерра совсем упала духом. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее, утешил и любил до тех пор, пока она не забудет обо всем и не заснет.

Но его не было. Сьерра поняла, что попала от него в зависимость, как всегда зависела от отца, а потом от Бена. Но теперь, когда Мэтт был ей так нужен, он исчез. Как это похоже на него — сбежать в самый неподходящий момент?

Сьерра чувствовала себя брошенной и одинокой как никогда, но понимала, что должна была этого ожидать.