Вернуться навсегда

Глава 15

Ночь выдалась холодной и тихой, бледный лунный свет заливал окрестности, в темном небе таинственно мерцали звезды.

Большую часть ночи Мэтт провел, катая веселящуюся публику в коляске. Все тело ныло, усталость брала свое. И все же, когда ставил лошадей на конюшню, он чувствовал удовлетворение. Они со Сьеррой прилично заработали. Мэтт даже сможет купить подарки Салли и Тэннеру. Лиэнн все беспокоилась, что в этом году ничего для них не приготовила, а она скорее умрет, чем обратится в благотворительное общество.

Сьерра появилась в сарае подобно призраку из царства теней. На ней были джинсы и шерстяное пончо.

Он вздрогнул, когда внезапно ее увидел.

— Нельзя так подкрадываться к людям, Сьерра, — укорил Мэтт, снова принимаясь за работу. — Что ты здесь бродишь так поздно?

— Не могла заснуть.

— Беспокоишься об отце?

— Он уже скоро будет дома. Я не о нем думала. О тебе.

— Я уже почти закончил. Я тоже скучал по тебе, Сьерра.

— Ты слишком много работаешь. Я почти совсем тебя не вижу, Мэтт. Самые счастливые моменты в моей жизни — проведенные с тобой.

— Сьерра, я хочу, чтобы остаток наших дней мы провели вместе.

— Не говори так, Мэтт.

— Что-то в тебе изменилось, верно? После болезни отца?

— Это не то, что ты думаешь. Я выяснила, что мой отец всю жизнь меня обманывал.

— Насчет матери? — Она кивнула. — Откуда ты знаешь?

— В ту первую ночь в больнице, он, верно, решил, что не выживет, и рассказал мне, что мама вовсе не умерла. Они поссорились. Мама вернулась в Мексику. Он употребил все свое влияние, чтобы не дать ей возможности встретиться со мной. И каким-то образом аннулировал брак. Получается, что я — незаконнорожденная.

— Сьерра. — Он шагнул к ней, но она жестом остановила его и сложила руки на груди.

— Я не пытаюсь пробудить твое сочувствие.

— Но если ты отвлечешься от того, что он сделал, то поймешь, что дало тебе его признание. Ты теперь можешь попытаться найти свою мать. Вдруг она еще жива?

Сьерра покачала головой.

— Боюсь, уже поздно. Тридцать лет из меня делали белую американку, заставляли поверить, что так оно на самом деле и есть. Мой отец не только лишил меня матери, он лишил меня корней. Я не чувствую себя мексиканкой и никогда не думала, что я такая, как те мексиканцы, которых знала. Для меня факт, что я наполовину мексиканка, казался просто забавным, чем-то вроде родинки или ямочки на подбородке. Если мне и удастся найти свою родню, вряд ли я придусь ко двору.

— Не попытаешься — так никогда и не узнаешь. Я помогу тебе найти ее.

Она снова покачала головой.

— Если я этим займусь, то самостоятельно. Каждый день я хожу в больницу только из чувства долга. Но там, где раньше в моей душе была любовь к нему, сейчас пустота.

— Не знаю, можно ли вообще любить человека, которому не доверяешь. Он тебя предал. Такое трудно пережить.

Она тяжело вздохнула. Изо рта вырвалось белое облачко пара.

— Не хочу, чтобы ты когда-нибудь сказал то же самое обо мне.

Мэтт напрягся. Он вдруг понял, что сейчас последует то, о чем он давно догадался. Но до признания, услышанного из уст Сьерры, он упрямо отказывался верить, что она могла так чудовищно обманывать его.

— С чего бы это? — спросил он.

Сердце бешено колотилось.

Сьерра вытащила соломинку из тюка соломы.

— Хотела бы, чтобы ты был последним человеком на свете, которому я причиняю боль. Когда я рассказывала отцу правду про нас, то знала, что он найдет способ уничтожить тебя, если я не сделаю то, что он велит. Другого выхода у меня не было.

— Слушай, мы это уже проходили, — нетерпеливо перебил он. — Поздно уже, я страшно устал. Не надо еще раз объяснять, почему ты вышла замуж за Бена. Если только ты не упустила некоторые детали.

Она опустила глаза:

— Я вышла замуж за Бена, потому что была беременна Уиллом. Твоим сыном.

Его глаза вспыхнули, и Сьерра сделала шаг назад.

— Я имел право знать, — ровным голосом сказал он.

— Ты никогда не хотел детей.

— В тот момент это не должно было приниматься во внимание. Черт бы все побрал, Сьерра! Ты имела не больше права решать одна, чем твой отец — отнять у тебя мать.

— Я сейчас это знаю. Я сделала чудовищную ошибку.

Она плакала. Но слезы ее не смягчили Мэтта.

— Я защищал тебя. Лиэнн догадалась, но я сказал, что этого не может быть, что ты обязательно сказала бы, если б забеременела от меня. Ладно, могу еще допустить, что тогда ты нуждалась в отце и Бене. Но сейчас, когда Бен умер, почему ты ждала так долго? Пустила меня к себе в постель и не призналась. Ты позволила мне сблизиться с мальчиком, которого я считал сыном Бена…

Он повернулся и с такой силой ударил по стене сарая, что доски затрещали. Сьерра отшатнулась. Лошади испуганно заржали.

— Если бы не вернулся, я когда-нибудь узнал бы правду?

Она отвела глаза.

— Нет.

— Так я и думал. С меня хватит. Спокойной ночи.

— Ты повредил руку, — сказала она.

Костяшки его пальцев кровоточили.

— До свадьбы заживет, — уверил он, быстро прошел мимо и исчез в ночи.

Она услышала, как взревел мотор пикапа, и осталась стоять, переживая самый тяжелый момент в своей жизни. Только чудо теперь сможет вернуть его.

Мэтт с силой вдавил педаль пикапа, машина неслась в ночи, из-под колес летел гравий, сердце бешено стучало. Он проклинал себя за то, что вернулся в этот город и снова связался со Сьеррой, которая манипулировала людьми не хуже папаши. Все это время она скрывала от него правду! Стоило ему поверить, что он нашел человека, которому может доверять…

Он сам не помнил, как оказался у ручья. Остановил машину на обочине, вылез и пошел дальше в темноте. Дорогу Мэтт знал на ощупь. И никогда не забудет. Он сел на землю недалеко от того места, где впервые овладел Сьеррой, где открыл любовь, которая, как ему казалось, принадлежала лишь ему. И все так безбожно запуталось.

Сквозь ветви Мэтт видел усеянное звездами небо. Он глубоко вздохнул, прислушиваясь к журчанию ручья.

Черт бы все побрал, он должен был догадаться! Сьерра не права, но и он не без вины. И тут уж на собственного отца ничего не свалишь. Слишком поспешно он поверил, что Сьерра играла с ним, когда сердцем знал, что она его любит. Он сбежал, вместо того чтобы разобраться, почему она вдруг решила выйти замуж за Бена.

Мэтт машинально потер лоб. Воздух здесь пах хвоей. Этот запах всегда ассоциировался у него со Сьеррой.

Он слегка подвинулся и зарылся пальцами в землю. Тридцать два года, и ничего за душой. Он должен был чего-то для себя добиться, а не мотаться из города в город, ничего не строя, не завязывая ни с кем отношений. Сэм, когда начинал, и образования не имел почти никакого, и денег у него не было, а ведь построил целую империю. И все потому, что не метался с места на место.

Тридцать два года, и совершенно нечем похвастаться, разве что накопленными деньгами. Мэтт очень мало тратил при своем образе жизни, скопил и поручил брокеру вложить за него деньги. Он даже не знал, сколько их сейчас у него. Надо будет проверить. Может, хватит, чтобы начать какое-нибудь дело?

Он подумал о худеньком, темноволосом мальчугане, к которому успел так привязаться. Мальчик думал, что его отец — Бен Давенпорт. Обидно.

Мэтт представления не имел, каким бы мог быть отцом. Но он знал, что слишком любил мальчика, чтобы относиться к нему с тем безразличным презрением, на которое был так щедр его отец. Скажет ли ему Сьерра правду? Если скажет, то не ужаснется ли Уилл, не расстроится ли, не начнет испытывать к нему отвращение?

Или Сьерра, по примеру отца, позволит сыну продолжать жить во лжи? Теперь он знал, как далеко она может зайти в своей лжи, и сомневался, стоит ли позволять ей самой решать, говорить или не говорить Уиллу.

Наверное, мама была права. На какой-то небесной карте начертана судьба, и они со Сьеррой обречены жить врозь. Ему казалось, он не сможет смотреть на нее и не вспоминать, какой обманщицей она оказалась.

В гостиной у Лиэнн пахло полиролью, хвоей, свежевыпеченными пирогами и восковницей от свечи, подаренной ей подругой на Рождество. Все сверкало чистотой. И тем не менее Лиэнн продолжала метаться из комнаты в комнату, что-то подправляя и вытирая пыль.

— Остынь, Ли. Тут королевскую семью впору принимать, — успокоил Джерри Уилтон свою суетящуюся жену. Он сидел во взятой напрокат инвалидной коляске в углу гостиной. На колени был наброшен плед.

Джерри был красивым, жизнерадостным человеком, широкоплечим, с коротко стриженными темными волосами, несколько бледным после передряги. Он легко улыбался, а его карие глаза загорались каждый раз, как он взглядывал на жену.

— Хочу, чтобы все было в порядке, — сказала Лиэнн. — Я волнуюсь, все не могу поверить, что это действительно случится.

— Ты так измотаешься, что сил радоваться не останется. Детка, успокойся, пожалуйста, а то я расстраиваюсь, что не могу тебе помочь.

— Джерри Уилтон, хочу чтобы ты знал, для меня самое главное, что ты дома. Даже если никто из них не приедет. И запомни, впредь я с тебя глаз не спущу.

Джерри рассмеялся. У Лиэнн всегда крайности, за что бы ни взялась. Она наклонилась и обняла его, прижавшись головой к груди.

— Тебя это не напрягает, милый? Ты ведь только что вернулся домой, тебе бы отдохнуть в тишине и покое, а тут все мое семейство нагрянет.

Он пригладил ей волосы ладонью:

— Тишиной и покоем я сыт по горло. И мне всегда хотелось познакомиться с твоими близкими. Особенно, если они похожи на Мэтта. Не знаю, как смогу его отблагодарить за то, что позаботился о тебе и детях.

Она качнула головой:

— Найдем способ. Но не говори лучше об этом, смутишь его. И вообще, я о нем немного беспокоюсь.

Хлопнула входная дверь, и появился Мэтт вместе с Салли и Тэннером. Вся троица раскраснелась и запыхалась после игры в кикбол.

— О ком беспокоишься? — спросил Мэтт.

Лиэнн повернулась:

— О тебе, большой братец.

— А чего волноваться? Я же сказал, не возражаю против этого сборища. Вот только хочу, чтобы ты не разочаровалась. Дилан еще раз звонил?

— Нет. Но я пока надеюсь. Дарси и Гейдж приедут наверняка. — Она помолчала. — Мэтт, в чем дело? Ты места себе не находишь. И бросил работать на Сьерру, а ведь такие хорошие деньги начал зарабатывать с этой коляской…

— Сьерре придется самой позаботиться о себе. Она говорила, что именно этого хочет. Вот я и предоставил ей такую возможность.

Лиэнн нахмурилась:

— Это на тебя не похоже. Что-нибудь случилось?

— Не хочу об этом говорить. — Он осмотрелся. — Тут просто замечательно. Могу чем-нибудь помочь?

Зазвонил телефон. Лиэнн рванулась на кухню.

— Спорим, это Дилан, — сказала она.

— Мне, пожалуй, лучше пойти и привести себя в порядок, — заявил Мэтт. — Тебе что-нибудь подать, Джерри, пока я не залез под душ?

— Спасибо. Лиэнн ухаживает за мной поминутно. Боюсь, скоро окончательно вымотается.

Мэтт кивнул:

— У нее полно энергии, особенно когда надо позаботиться о тех, кого любит. Это от мамы.

— Твоя мать была хорошей женщиной. Я рад, что успел узнать ее до того, как она умерла.

Из кухонной двери высунулась голова Лиэнн.

— Мэтт, — позвала она, — это тебя. Джеми Бурк.

На сердце у Мэтта похолодело от дурного предчувствия. Он направился на кухню. В голову не приходило никакой причины, по которой невестка Сэма могла бы звонить ему, кроме одной. И это не предвещало ничего хорошего.

Обычно твердая рука тряслась, когда он взял трубку.

— Мэтт, я знаю, что сегодня канун Рождества. Я бы не звонила, если бы можно было подождать. Сэм уже несколько дней в больнице, но не разрешал нам никому говорить. Похоже, домой ему уже не вернуться. Он хочет с тобой попрощаться. Ты можешь сегодня приехать?

Мэтт расслышал, как женщина на другом конце провода плачет.

— Но ведь еще недавно… Я еду.

Он повесил трубку и задумался. Увидеть Сэма в последний раз — непосильная для него задача. Он как-то не верил, что такой день наступит. Несмотря на нарисованную Сэмом печальную картину, он не переставал надеяться. Теперь надежды испарились. Время вышло.

Тихо подошла Лиэнн.

— Все в порядке, Мэтт? — спросила она.

— Нет, — ответил он, поднимая голову. — Но тут никто не поможет. Слушай, Лиэнн, мне неприятно уезжать, когда все собираются, но я должен. Сэм умирает.

Глаза Лиэнн наполнились слезами. Она сжала руки и закусила нижнюю губу.

— Ох, Мэтт, мне так жаль! — сказала она.

— Да.

— Иди. Я знаю, ты должен.

Мэтт бросился к машине, даже не захватив куртку. Он знал Сэма и понимал, что тот наверняка оттягивал до самой последней минуты. Никогда он не простит себе, если опоздает.

Слезы заливали его лицо, мешая разглядеть дорогу. Мэтт краем уха слышал передаваемые по радио рождественские хоралы. Черт бы побрал Сэма за то, что надумал умереть! Хоть они и не родня по крови, но Сэм значил для него больше, чем человек, который его зачал.

Мэтт коснулся рукой щеки. Сэму наверняка не понравится, что он плакал. Мэтт не хотел его огорчать.

По радио передавали «Тихую ночь». Он расслышал слова: «Усни в блаженном покое».

Блаженный покой. Это лучшее, что Мэтт мог сейчас пожелать Сэму. Впервые в жизни он осознал то, что всегда понимала мать, — жизнь не только земля под сапогами и вещи, до которых ты можешь дотронуться. Людьми движут силы, не доступные человеческому пониманию.

И Мэтт пытался утешить себя мыслью, что Сэм и его Энни будут вместе на Рождество.

Он промерз до костей, несмотря на работающую вовсю печку в машине, и чувствовал себя потерянным, уставшим от шатаний. И, да поможет ему Бог, он хотел Сьерру.

— Уилл? — позвала Сьерра, выходя из сарая.

Становилось все холоднее, и ей приходилось разбивать лед в поилке для лошадей металлическим днищем ведра.

— Я здесь, мам, — откликнулся тот из своей комнаты.

Она сняла перчатки, прошла через холл и остановилась в дверях. Уилл сидел за компьютером, приблизив лицо к монитору.

— Тебе пора собираться, если хочешь поехать к дедушке.

— Я никуда не хочу, — пожаловался Уилл.

Она скрестила руки на груди:

— Почему так, милый? Ведь канун Рождества. Уверена, дед приготовил для тебя кучу подарков.

— Мне ничего не надо. Мам, почему Мэтт ушел?

Сьерра уставилась в пол. Последние несколько дней она изо всех сил старалась не думать о Мэтте.

— Решил, что ему больше у нас работать не нравится. Он тебе зачем-нибудь нужен?

— Мне нужно с ним поговорить.

— Боюсь, он не вернется. Ты же знаешь, что можешь говорить со мной обо всем.

Уилл нахмурился.

— Нет, об этом нельзя. Мне надо поговорить именно с Мэттом. Может, я чем-то разозлил его?

— Нет, но боюсь, что разозлила я.

— Чем?

— Это взрослые дела, не могу объяснить.

— Ты обращаешься со мной, как с младенцем. А Мэтт нет.

Сьерра глубоко вздохнула:

— Иногда люди начинают очень тепло друг к другу относиться. Но потом обнаруживают, что существуют разногласия и что на самом деле они вовсе не любят друг друга.

— Как ты и папа? — спросил он.

Сьерра вздрогнула. Чего она, собственно, ожидала? Ведь задолго до смерти Бена только слепой не заметил бы, что о любви между ними не могло быть и речи.

— Ох, Уилл. Мы так старались, чтобы у тебя был хороший дом.

— Тебе надо было выйти замуж за Мэтта. Он с ума по тебе сходит.

— Сходить с ума еще недостаточный повод, чтобы жениться.

— Ты же всегда говорила, что, если есть разногласия, надо поговорить и все уладить. Или это касается только моих неприятностей в школе?

— Ну, нельзя же лезть драться каждый раз, когда кто-то дразнит тебя насчет пьесы.

— Мэтт сказал, что я должен уметь постоять за себя.

— Мэтт же ни с кем не дерется.

— Ты по нему скучаешь, мам?

Сьерра съежилась. С тоски по Мэтту она почти заболела. Никогда она не полюбит никого так, как любила Мэтта Роллинза, никогда не испытает такой радости в объятиях мужчины, как в его объятиях.

Но Сьерра знала, что он ее никогда не простит.

Она чувствовала себя вымотанной и безнадежно усталой. Может быть, ей стоит продать ранчо и позволить отцу содержать их? Все она делала не так, возможно просто не умея дать сыну ту жизнь, которую ей хотелось бы. Над ней, как и над Беном, всю жизнь тряслись. Будь она сильнее, она смогла бы помочь ему спасти себя. Не сидела бы, сложив руки и наблюдая, как он себя губит. Или она не знает, как что-то делать самостоятельно.

Зазвонил телефон.

— Прими ванну, Уилл. Твой дед только что выписался из больницы, нельзя, чтобы он был в канун Рождества один.

Она пошла в кухню к телефону.

— Слушаю.

— Сьерра?

Сьерра сразу же узнала протяжный выговор Лиэнн. Что-то ужасное должно было случиться, чтобы Лиэнн позвонила.

— Да, Лиэнн. Как вы там?

— Послушайте, мне неловко беспокоить вас, ведь праздники и все такое. Я имею весьма смутное представление о том, что происходило между братом и вами все эти годы, и я знаю, что в последние дни у вас что-то разладилось. Могу лишь сказать, что он любит вас безмерно.

— Лиэнн, я знаю, вы меня недолюбливаете, и благодарна вам, что пытаетесь помочь, но у нас с Мэттом проблемы, которые за праздничным столом не разрешить.

— Я вас не знаю достаточно, чтобы недолюбливать, Сьерра. В других обстоятельствах мы вполне могли бы подружиться. Все дело в том, что всю жизнь я смотрела, как брат получает пинки со всех сторон, и удивлялась, как он умудряется устоять на ногах. Мэтт заслуживает по-настоящему хорошего отношения. Но он всегда хотел вас.

— Теперь не хочет. Так что успокойтесь.

— Вы ему нужны! Он только из упрямства в этом не признается. Я перед ним в долгу, вот и звоню вам. Сам он для этого слишком гордый. Что бы ни случилось, не могли бы вы на время об этом забыть? Мэтту именно сейчас особенно тяжело.

— В чем дело, Лиэнн? — забеспокоилась Сьерра.

— Он в больнице с Сэмом.

— О Господи! Спасибо, Лиэнн! Спасибо…

Сьерра положила трубку.

Она сомневалась, что Мэтт когда-нибудь снова захочет видеть ее. Но сегодня ему кто-то нужен, и нельзя оставить его наедине со своим горем. Даже если он рассердится и оттолкнет, ей следует быть с ним.

— Уилл, — позвала она. — Поторопись, сынок. Забудь о ванне. Я завезу тебя к дедушке, а мне надо по делам.